И так будет, будет даже круче, чем теперь, и так он познает в будущем путь истинный, где ошибки недопустимы…
И Гернзеец принялся шепотом излагать план атаки.
— Так, первая группа идет вдоль путей, прямо рядом с платформой. Медленно, пусть вас увидят. Тем временем вторая группа, пока все глядят на первую, занимает вон тот скат, и не шумите, пока все не подтянитесь, потом вперед — задайте жару эти мудакам. Некоторых швырнете с платформы на рельсы, позади первой группы. Теперь третья группа: ваша задача сметать и топтать всех сзади.
Стивен слушал невнятный шепот Гернзейца вполуха. Бык предлагал такую хуйню, что Стивен не мог позволить себе тратить на нее силы. Вместо этого он слушал, как похрустывают камешки на насыпи, когда коровы топтались с ноги на ногу, как эти странные создания тихо фыркают и попу-кивают, как шуршат крысы в глубине трубопровода.
Он оторвал глаза от рельсов и глянул на обжигающе яркую станцию — поездов нет, скат, человек двадцать ждут, когда попадут домой к женам и детям.
Гернзеец просрёт дело. Слишком все рассудочно, рационально. Он слишком разжевывает то, что должно происходить бурно, само собой. Он облажался — им нужно безрассудство, а не точность. Ля-ля-ля. Фигню несешь.
И вот… Стивен выпрямился на Гернзейце, всосал воздух, скрутил быку уши и заорал, перекрывая его нескончаемый лепет:
— На хуй! ВПЕРЕД!
Дергая Гернзейца за уши, Стивен заставил быка ринуться в дневное освещение станции. Стадо, разрывавшееся между собственными прошлым и будущим, бросилось за ним.
Из сумрака на свет.
Стивен отпустил уши Гернзейца, и животное, понимая, что бунтовать поздно, молнией пронеслось по скату на платформу, словно спятивший трехтонный грузовик. От него не отставало стадо, казавшее бешеным коллажем из поджатых губ, налитых кровью глаз и мелькающих ног.
Люди на платформе подняли глаза от пола и газет и со страху обоссались.
На рельсы не упал ни один. Некоторые двинулись было к выходам, но времени не было. Коровы безостановочно атаковали широким клином одного человека за другим, устремляясь вперед всей окровавленной грудой.
Стивену казалось, будто с дальнего конца платформы к нему придвигается стена, отделанная белой плиткой, словно он велел ей подойти. Он закричал, и стадо подхватило его крик: загремели копыта, раздалось оглушительное мычание, поднялся дикий шум. Кровь и говно стекали по его лицу, и в мире не осталось ничего, кроме их соленого привкуса.
Стадо бесновалось, коровы жались теснее, толкались; стремясь оказаться на переднем ударном фланге, атакующем стонущий клубок тел. Голова Гернзейца промокла от крови, носом он зарылся в разорванный мордами других коров живот молодой женщины. Стивен присмотрелся внимательней и заметил, что у женщины еще дрожат веки. Всего секунду назад на нее напала стена коров — и ничто, абсолютно ничто в мире не могло помочь ей спастись от смерти под лавиной говядины.
Более личное участие было, безусловно, необходимо. Стивен нагнулся вперед, сжав бока Гернзейца коленями, поднял женщине голову, тихо положил ей на глаза свои большие пальцы и так оставил. Потом покрепче вцепился в нее руками и завел пальцы за уши.
Стивен ебанул ее головой о пол. От удара его пальцы прошли сквозь глаза прямо в череп. Густая липкая жидкость молочного цвета брызнула из отверстий, попала ему на предплечья, потом голова раскололась прямо в его руках, и фонтан крови и мозгов залил кафель огромной кляксой.
Коровы неслись прямо к стене, пытаясь увернуться от столкновения, но у них ничего не вышло. Сшибая друг друга, они с грохотом врезались в стену, и получилась куча мала говядины. Стивен кубарем рухнул с Гернзейца, но изломанные тела мертвых пассажиров смягчили падение. Коровы бросились спасать его от падающих задних рядов. Долгие блуждающие секунды Стивен лежал, где упал, и смотрел, как животные налетают друг на друга. Одежда со спины пропиталась кровью мертвецов, ему было спокойно и тепло, сомнения исчезли: убийство наполнило его новой энергией.
Нервная беготня по инерции кончилась, коровы поднялись, выстроились перед ним вымокшей кривой линией, ожидая указания, что делать дальше. Поодаль в одиночестве Гернзеец топтал чье-то тело, превращая его в пюре.
Стивен встал и потрогал вымазанные кровью головы тех, кто стоял поближе. Они благодарно тыкались в его ладонь носами, но глаза их блуждали по мертвым телам, валявшимся сзади. Он задержал руку на маленькой чалой телочке, погладил ее под подбородком.
Стадо дрожало от нетерпения.
— Что ты хочешь? Давай, скажи, не раздумывая, что ты хочешь?
Когда она ответила, голос ее звучал громко, и Стивен знал, что она говорит за всех своих собратьев.
— Хочу знать, всегда ли я была способна на такое. Хочу унести запах их крови в своей шкуре.
Коровы издали вопль одобрения, и Стивен кричал вместе с ними, подстрекая их, уговаривая, доводя до безумия. Лишь шум на мгновение стих, он велел им сделать то, что им хочется, и отпрыгнул в безопасный угол, подальше от кучи тел.
Стадо повалилось на гору плоти и посильнее вымазалось в крови, моче и экскрементах. Они катались в месиве, втирали его глубоко в кожу сквозь волоски на шкуре.
Стивен наблюдал, как они давят трупы. В том, как коровы осуществляли свое дикое желание, он видел отражение силы, закипающей в его крови.
Рядом кто-то есть — Гернзеец, морда, грудь и передние ноги его вымазаны кровью, но к свалке на платформе он не присоединился. Это создание вкусило чужой крови раньше, чем было дано позволение, предоставившее остальному стаду свободу действий. Стивен догадался о смысле этого жеста — быку было плевать, что ему разрешили, а что нет.
— Думаешь, ты им нужен вот для такой хрени?
Фигня, когда я водил их к тем рабочим в канализации, все прошло примерно так же. Ты им нравишься, но они поймут, что ты такой же, как и
Крипе, и тогда очень скоро в один прекрасный день ты отправишься в лучший мир. Слышишь, что я говорю? Я могу управлять ими не хуже тебя.
На платформе развалилось уже утомившееся стадо, перемазанное кровью и облепленное кусочками мяса.
— Еще пара набегов, я наберу себе бабла — и забирай их себе.
— Не еби мне мозги. Ты проникаешься прелестью этого рубилова. В тебе спал Крипе, теперь он пробуждается. Сволочь ты.
— Да что ты обо мне знаешь? Я человек, а ты ебаная скотина.
Глаза Гернзейца сузились. Выяснение отношений началось в открытую. Один представлял угрозу для другого, и оба они это понимали. Но Стивен не испытывал страха: память о женской голове, лопнувшей в его руках, была слишком свежа.
— Кстати, приближается поезд. На этот раз поедешь на ком-нибудь еще, хуесос.
Животное отправилось будить задремавших коров. Они подчинялись его приказам, но посматривали в сторону Стивена. Когда они построились, готовые отчаливать, а он так и не подошел к ним, чалая телка откололась от компании.
— Пора сматываться, поезд идет.
— Я в курсе.
— Я повезу тебя.
Стивен погладил ее по голове, ласково провел по напоминающей персидского барашка густой вьющейся шерсти, что росла у нее между ушами. Обратился к стаду.
— Я догоню. Идите.
Взревел Гернзеец, и на мгновение стадо замерло в полной тишине. Бороздящиеся под шкурой мышцы набрасывали вдоль ног и плеч легкие паутинки теней, могучие легкие гнали потоки кислорода в бурлящую кровь, и мозги у каждого животного работали в режиме «действовать».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
И Гернзеец принялся шепотом излагать план атаки.
— Так, первая группа идет вдоль путей, прямо рядом с платформой. Медленно, пусть вас увидят. Тем временем вторая группа, пока все глядят на первую, занимает вон тот скат, и не шумите, пока все не подтянитесь, потом вперед — задайте жару эти мудакам. Некоторых швырнете с платформы на рельсы, позади первой группы. Теперь третья группа: ваша задача сметать и топтать всех сзади.
Стивен слушал невнятный шепот Гернзейца вполуха. Бык предлагал такую хуйню, что Стивен не мог позволить себе тратить на нее силы. Вместо этого он слушал, как похрустывают камешки на насыпи, когда коровы топтались с ноги на ногу, как эти странные создания тихо фыркают и попу-кивают, как шуршат крысы в глубине трубопровода.
Он оторвал глаза от рельсов и глянул на обжигающе яркую станцию — поездов нет, скат, человек двадцать ждут, когда попадут домой к женам и детям.
Гернзеец просрёт дело. Слишком все рассудочно, рационально. Он слишком разжевывает то, что должно происходить бурно, само собой. Он облажался — им нужно безрассудство, а не точность. Ля-ля-ля. Фигню несешь.
И вот… Стивен выпрямился на Гернзейце, всосал воздух, скрутил быку уши и заорал, перекрывая его нескончаемый лепет:
— На хуй! ВПЕРЕД!
Дергая Гернзейца за уши, Стивен заставил быка ринуться в дневное освещение станции. Стадо, разрывавшееся между собственными прошлым и будущим, бросилось за ним.
Из сумрака на свет.
Стивен отпустил уши Гернзейца, и животное, понимая, что бунтовать поздно, молнией пронеслось по скату на платформу, словно спятивший трехтонный грузовик. От него не отставало стадо, казавшее бешеным коллажем из поджатых губ, налитых кровью глаз и мелькающих ног.
Люди на платформе подняли глаза от пола и газет и со страху обоссались.
На рельсы не упал ни один. Некоторые двинулись было к выходам, но времени не было. Коровы безостановочно атаковали широким клином одного человека за другим, устремляясь вперед всей окровавленной грудой.
Стивену казалось, будто с дальнего конца платформы к нему придвигается стена, отделанная белой плиткой, словно он велел ей подойти. Он закричал, и стадо подхватило его крик: загремели копыта, раздалось оглушительное мычание, поднялся дикий шум. Кровь и говно стекали по его лицу, и в мире не осталось ничего, кроме их соленого привкуса.
Стадо бесновалось, коровы жались теснее, толкались; стремясь оказаться на переднем ударном фланге, атакующем стонущий клубок тел. Голова Гернзейца промокла от крови, носом он зарылся в разорванный мордами других коров живот молодой женщины. Стивен присмотрелся внимательней и заметил, что у женщины еще дрожат веки. Всего секунду назад на нее напала стена коров — и ничто, абсолютно ничто в мире не могло помочь ей спастись от смерти под лавиной говядины.
Более личное участие было, безусловно, необходимо. Стивен нагнулся вперед, сжав бока Гернзейца коленями, поднял женщине голову, тихо положил ей на глаза свои большие пальцы и так оставил. Потом покрепче вцепился в нее руками и завел пальцы за уши.
Стивен ебанул ее головой о пол. От удара его пальцы прошли сквозь глаза прямо в череп. Густая липкая жидкость молочного цвета брызнула из отверстий, попала ему на предплечья, потом голова раскололась прямо в его руках, и фонтан крови и мозгов залил кафель огромной кляксой.
Коровы неслись прямо к стене, пытаясь увернуться от столкновения, но у них ничего не вышло. Сшибая друг друга, они с грохотом врезались в стену, и получилась куча мала говядины. Стивен кубарем рухнул с Гернзейца, но изломанные тела мертвых пассажиров смягчили падение. Коровы бросились спасать его от падающих задних рядов. Долгие блуждающие секунды Стивен лежал, где упал, и смотрел, как животные налетают друг на друга. Одежда со спины пропиталась кровью мертвецов, ему было спокойно и тепло, сомнения исчезли: убийство наполнило его новой энергией.
Нервная беготня по инерции кончилась, коровы поднялись, выстроились перед ним вымокшей кривой линией, ожидая указания, что делать дальше. Поодаль в одиночестве Гернзеец топтал чье-то тело, превращая его в пюре.
Стивен встал и потрогал вымазанные кровью головы тех, кто стоял поближе. Они благодарно тыкались в его ладонь носами, но глаза их блуждали по мертвым телам, валявшимся сзади. Он задержал руку на маленькой чалой телочке, погладил ее под подбородком.
Стадо дрожало от нетерпения.
— Что ты хочешь? Давай, скажи, не раздумывая, что ты хочешь?
Когда она ответила, голос ее звучал громко, и Стивен знал, что она говорит за всех своих собратьев.
— Хочу знать, всегда ли я была способна на такое. Хочу унести запах их крови в своей шкуре.
Коровы издали вопль одобрения, и Стивен кричал вместе с ними, подстрекая их, уговаривая, доводя до безумия. Лишь шум на мгновение стих, он велел им сделать то, что им хочется, и отпрыгнул в безопасный угол, подальше от кучи тел.
Стадо повалилось на гору плоти и посильнее вымазалось в крови, моче и экскрементах. Они катались в месиве, втирали его глубоко в кожу сквозь волоски на шкуре.
Стивен наблюдал, как они давят трупы. В том, как коровы осуществляли свое дикое желание, он видел отражение силы, закипающей в его крови.
Рядом кто-то есть — Гернзеец, морда, грудь и передние ноги его вымазаны кровью, но к свалке на платформе он не присоединился. Это создание вкусило чужой крови раньше, чем было дано позволение, предоставившее остальному стаду свободу действий. Стивен догадался о смысле этого жеста — быку было плевать, что ему разрешили, а что нет.
— Думаешь, ты им нужен вот для такой хрени?
Фигня, когда я водил их к тем рабочим в канализации, все прошло примерно так же. Ты им нравишься, но они поймут, что ты такой же, как и
Крипе, и тогда очень скоро в один прекрасный день ты отправишься в лучший мир. Слышишь, что я говорю? Я могу управлять ими не хуже тебя.
На платформе развалилось уже утомившееся стадо, перемазанное кровью и облепленное кусочками мяса.
— Еще пара набегов, я наберу себе бабла — и забирай их себе.
— Не еби мне мозги. Ты проникаешься прелестью этого рубилова. В тебе спал Крипе, теперь он пробуждается. Сволочь ты.
— Да что ты обо мне знаешь? Я человек, а ты ебаная скотина.
Глаза Гернзейца сузились. Выяснение отношений началось в открытую. Один представлял угрозу для другого, и оба они это понимали. Но Стивен не испытывал страха: память о женской голове, лопнувшей в его руках, была слишком свежа.
— Кстати, приближается поезд. На этот раз поедешь на ком-нибудь еще, хуесос.
Животное отправилось будить задремавших коров. Они подчинялись его приказам, но посматривали в сторону Стивена. Когда они построились, готовые отчаливать, а он так и не подошел к ним, чалая телка откололась от компании.
— Пора сматываться, поезд идет.
— Я в курсе.
— Я повезу тебя.
Стивен погладил ее по голове, ласково провел по напоминающей персидского барашка густой вьющейся шерсти, что росла у нее между ушами. Обратился к стаду.
— Я догоню. Идите.
Взревел Гернзеец, и на мгновение стадо замерло в полной тишине. Бороздящиеся под шкурой мышцы набрасывали вдоль ног и плеч легкие паутинки теней, могучие легкие гнали потоки кислорода в бурлящую кровь, и мозги у каждого животного работали в режиме «действовать».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35