не сон ли снился... Боюсь рассказывать, вдруг не поверят...
Костя нахмурился, опустил плечи. Я знал, что Костя был партизаном, знал о его храбрости, но столько лет не знал о главном. Видно, в душе человеческой есть свои тайники, свои подземные ходы, и найти их, ой, нелегко...
- Ушел я один, без товарища... Не знаю, вылечился он или нет, жив ли сейчас. Может, там, под землей, и остался. Искать - так фамилии не знаю. В лагере под номерами были, фамилии... придумывали...
Постаревший, в дешевом сереньком костюме, Костя совсем не был похож на бывшего воина, о котором с гордостью говорили командиры. Я знал, что все свои награды, партизанские документы и даже знак ветерана Костя отнес в Порхозский музей. Знал я и про Костины нелады с милицией: отобрали любимое ружье, которое Костя вовремя не успел зарегистрировать. Бывший полицай, отсидевший двадцать лет в Сибири, клялся-божился, что Костя угрожал ему ружьем...
- Да я бы его и кулаком зашиб, - в сердцах возразил Костя. - Без ружья дал бы буханицы!
Знал я и то, что Костя - тайная любовь многих его ровесниц, оставшихся вековухами-вдовами. Не знал я, оказа лось, только про Костин плен и невероятный побег...
- А, хватит... - Костя махнул рукой, встал. - Тяжело вспоминать... Не стар еще, а стариком себя чувствую... Другой и за сто лет столько не увидит.
К старой Просе я вернулся, неся на прутике полдюжины тяжелых латунных карасей. Проса засуетилась, вычистила и зажарила рыбу.
За ужином Проса, как всегда, рассказывала деревенские новости. Почти все они были радостными, колхоз шел в гору... Спать я, как и накануне, отправился на сеновал...
Утром, за завтраком Проса лукаво и многозначительно посмотрела на меня, негромко сообщила:
- А тебя вчера Зина спрашивала... По делу, говорит.. Известно, какие дела между девицей и парнем. А уж хороша, краше, чем вербочка на пасху... Только тревожилась очень, что ты не вернулся... Решила, видно, что насовсем уехал.
Даже не позавтракав, я отправился в соседнюю деревню Лесная дорога оказалась сухой и крепкой, через минут десять я уже был у дома Зининой матери. Зина сбежала с крыльца, бросилась мне навстречу.
- Скорей к матери, она такое знает!
Мать Зины звали, как и мою хозяйку, Просой. Хмурая и усталая женщина оживилась, увидев меня.
- Вылитый Леня, весь в отца. - И, повеселев, добавила: - Ухаживал твой отец за мной, когда молодым был, до этой вот калитки провожал... Потом уехал куда-то, а я за другого вышла... Убили моего сокола, и отец твой погиб... Счастье, как лесной голубь, мелькнет да пропадет... Потом стоишь и думаешь: привиделось или вправду птица была?
- Ты о деле расскажи. - Зина легонько толкнула мать под локоть.
Женщина нахмурилась снова.
- Рассказ не короткий... Увели немцы моего сокола, взяли и увели... Вместе с твоим отцом увели, везли в одной машине... Потом они деревни жечь стали, а народ в лес двинулся... Весной девочек схватили, а мама моя, покойная, сама из лесу вышла: нельзя ведь девочек одних бросить. И осталась я одна-одинешенька. У кошки котят унеси и та с ума сойдет, а я ведь человек, лспття душа... Нашлось тут большое дело. Партизаны раненые в лесу лежали, вoT я для них что-то вроде лазарета и устроила...
- В газете писали - лазарет, а не вроде, - строго заметила матери Зина.
- Какой там лазарет, семь парней-то и было всего. Один, правда, тяжелый. Лекарств нет, бинтов даже нет. Фашист дом поджег, в чем была выскочила, полотенца и того не было...
Зина вдруг прижалась к матери, крепко ее обняла. Мать продолжала неторопливо:
- Знала я травы, отваров наготовила. Бинтов из своей новой льняной рубашки нарезала. Перед тем, само собой, в щелоке ее прокипятила... И лечу их, бедных, что ворожея какая... Тяжелый все бредил, а в бреду про какой-то обвал говорил. А полегче стало, позвал меня и говорит... В общем, рассказал, что в Порхове под землей его прятали.
Записав все, что рассказала мать Зины, я тут же отправился к Косте. Ветеран совсем не обрадовался моему приходу.
- Не люблю про это рассказывать, - признался Костя. - Не знаю, зачем и вам рассказал. Сам не верю... Может, в бреду все привиделось, лежал как мертвый, а меня вывезли из лагеря, в поле бросили... Очнулся - пошел по звездам. Отец говорил: над нашими холмами в полночь большая звезда горит, не знаю, как по-научному, по-нашему - Рысий Глаз... Вот я и шел на ту звезду.
Костя принялся перебирать сети, ушел в себя. Я понял, что ему хочется остаться одному.
- В Порхов приезжайте, к начальнику милиции. Хороший начальник, помог мне охотбилет выхлопотать, ружье по его приказу вернули. Майор... Сергей Михайлович Павлович. Ровесник мой. В войну тоже был партизаном... Наш, скобарь... Вот он что-то настоящее про подземные ходы знает. С ним говорить надо....
8
Я хотел ехать в Порхов один, но снова увязалась Зина.
Райотдел милиции прятался в парке, невысокий дом стоял среди вековых лип. В милиции было тихо, чисто, уютно.
Начальник принял нас сразу же, как пришли.
- Ого, целая депутация. Из Митрофании? Ну, чего там такого случилось? Все чудеса в вашем заозерье...
Майор был молод, смотрел приветливо, во взгляде его светилось деревенское радушие.
Я рассказал о цели нашего прихода, и лицо начальника райотдела стало серьезным, почти суровым.
Про подземные ходы в Порхове действительно ходят легенды. Особенно их распространяют мальчишки. Действительно, есть вход в подземелье в крепостной башне, есть выход на кладбище...
Зина достала из сумочки блокнот, тихо зашуршал карандаш.
- За точность сведений не отвечаю, но говорят, что подземным ходом пользовались подпольщики. Будто бы даже через подземный ход подпольщикам передавалась взрывчатка и оружиеСергей Михайлович говорит как по-писаному, точным и лаконичным языком следователя.
- Оружие и тол привозили на кладбище в гробах. Часовые обыскивали каждую подводу, что въезжала в город, не заглядывали только в гробы. С кладбища оружие по подземному ходу передавалось в крепость, там его прятали в подвале одного из домов.
Я спросил про подземный лазарет и подземные склады.
- Слышал и про такое... - Майор прищурился, хитро посмотрел на нас. Что, ничего нового? Ничего определенного? - И вдруг заторопился, заговорил быстро, сбивчиво: - В партизаны мальчишкой пришел... Отца фашисты расстреляли. Мстил, поезд под откос пустил... Есть даже справка. Ранен был, но легко... Армия пришла - стал пехотинцем... Отличился - дали офицерское звание. Младший лейтенант - не шутка... Одним из первых ворвался в Псков, когда отбивали его у фашистов... Стал адъютантом коменданта города. Вот тут я их увидел.
- Кого увидели? - привстал я, весь превратившись в слух.
- Людей увидел... Из-под земли выходили, из тайников, из подземных ходов. Были сведения, что фашисты выселили из Пскова всех до единого жителей, а нас встретили сотни псковичей. Жили под землей, прятались, ждали.
Я закрыл лицо ладонью, скрывая слезы. Наша семья дважды бежала из обоза, когда нас гнали в неметчину. Никто не хотел терять Родину. Люди убегали, прятались, шли к партизанам. Жителям Пскова оказалось негде прятаться - из города не вырвешься, в домах - фашисты. Но спасение нашлось люди ушли под землю, спрятались там, где прятались их предки много веков тому назад...
- Я сам тогда спускался под землю. - Майор встал, подошел к окну. - Не все люди вышли, не все знали, что город освобожден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11