Узнав об этом, улады убедили короля Конхобара позвать сыновей Уснеха обратно под свое покровительство. Уладские герои Фергус, Дубтах и Кормак, сын самого Конхобара, стали их поручителями. Но когда Найси, его братья и Дейрдре высадились в Ирландии, всех поручителей по наущению Конхобара позвали на попойку. И возле стен Эмайн Махи Найси был убит Эоганом, сыном Дуртахта, также по приказу Конхобара. Дейрдре же со связанными руками привели к королю. Когда Фергус и его товарищи услышали об этом предательстве, они учинили в Эмайн Махе великое побоище, а потом ушли в изгнание к Айлилю и Медб в Коннахт, откуда в течение шестнадцати лет совершали набеги на уладов.
Целый год провела Дейрдре в доме Конхобара, и ни разу за весь год улыбка не коснулась ее уст. Она мало ела и пила и никогда не поднимала головы. Когда к ней присылали певцов и музыкантов, она вспоминала о своей жизни в лесу:
Сладким кажется вам вкус меда
В доме Конхобара, сына Несс,
Мне же в то далекое время
Слаще казалась моя еда.
На той поляне светилось пламя
Костра, который разжигал Найси,
И казалась мне слаще меда
Добыча охоты сына Уснеха.
Нежным Конхобару кажется пение
Всех этих труб и свирелей,
Мне же знакома нежнее музыка:
Пение трех сыновей Уснеха.
Конхобар спросил Дейрдре, кого она ненавидит более всего на свете, и та ответила: «Тебя самого и Эогана, сына Дуртахта». — «Тогда, — сказал он, — ты проведешь год в доме Эогана». На следующий день, когда Эоган вез ее на колеснице в свой дом, Дейрдре бросилась на скалу, мимо которой они проезжали, и погибла.
В другой версии этой саги говорится, что король Конхобар приказал похоронить влюбленных на противоположных берегах озера, чтобы не могли они соединиться после смерти. Тогда на каждой могиле выросло по сосне, и ветви их протянулись через озеро навстречу друг другу. Конхобар велел срубить сосны, но улады не подчинились ему и оберегали эти деревья до самой смерти короля.
Мужские божества
Самым полным свидетельством античности о религии кельтов вообще и об их мужских божествах в частности является сообщение Цезаря о галльских богах. Несмотря на осторожное, а часто критическое отношение к этому свидетельству, все современные исследователи, начиная знакомство с кельтскими божествами, отталкиваются именно от него. Приведем это свидетельство целиком: «Из всех богов они более всего почитают Меркурия, изображения которого особенно многочисленны. Они считают его изобретателем всех искусств, покровителем дорог и путешествий, а также полагают, что он имеет величайшее влияние при получении прибыли в торговле. После него почитают Аполлона, Марса, Юпитера и Минерву. О них они имеют почти то же мнение, что и другие народы: Аполлон отвращает болезни, Минерва передает начатки ремесел и искусств, Юпитер царит на небесах, Марс главенствует в войнах». К этому свидетельству Цезарь добавляет в следующей главе сообщение о том, что друиды называют Диспатера предком галлов.
Однако сохранившиеся источники (посвятительные надписи и скульптурные памятники римской Галлии, а также литературная традиция островных кельтов) образуют сложное переплетение разнородных элементов, имеющее мало сходства с этой четкой классификацией. Цезарь не только приписывает кельтским богам римские имена (так обычно поступали греки и римляне с богами «варваров»), но еще и утверждает, что кельты имели о названных им богах примерно то же представление, что и другие народы (в первую очередь он подразумевал, конечно, римлян). В действительности Цезарь просто представляет римскую интерпретацию известных ему фактов, сводя изобилие и разнообразие галльской мифологии к условной схеме, основанной на устройстве римского пантеона. Сообщение Цезаря содержит два ошибочных положения. Во-первых, оно подразумевает существование богов, которых почитали более или менее повсеместно в Галлии. Во-вторых, в нем говорится о четком разделении функций между богами, чему в кельтской традиции подтверждений нет.
Среди множества божественных имен, встречающихся в галльских посвятительных надписях, большинство упоминаются только один раз, а остальные имеют тенденцию группироваться по определенным округам и районам. Некоторые из имен местных божеств указывают на их связь с определенной племенной группой: например, Бригантия и Трикория — это богини бригантов и трикоров. И в сагах ульстерского цикла встречаются примеры клятвы-формулы, которая взывает к богу племени: «Я клянусь богом, которым клянется мое племя». Поэтому некоторые ученые говорят о множественности кельтских богов и о местном характере их культов.
Ж. Вандри писал о «местных божествах», среди которых невозможно различить «даже и следа великих общих богов всех кельтских народов». Однако многочисленность имен еще не означает множественности божеств. По мнению Ф. Леру и К. Гионварка, в посвящениях сохранилась лишь ничтожная часть имен галльских богов, ведь каждое божество, как в Индии, могло иметь тысячи имен. В этом утверждении есть известная доля преувеличения. Хотя для кельтов были важны местные и племенные культы, но из этого вовсе не следует, что у них отсутствовали боги более широкого значения и культа. В самом деле, трудно себе представить, чтобы, например, Луг и Дагда были всего лишь местными божествами. К тому же, по имеющимся сведениям, у кельтских богов не было такого разделения функций, на которое указывает Цезарь. Нет оснований предполагать, что за каждым из племенных богов была закреплена какая-то определенная сфера человеческой деятельности, как это было в римском пантеоне.
По этим причинам некоторые исследователи считают, что многочисленные боги, чьи имена нам известны из надписей, археологических памятников, литературной традиции, могут быть сведены воедино, поскольку все они являются различными проявлениями одного верховного божества — бесконечного, безличного, имеющего много образов и много функций. И нужно сказать, что существуют некоторые основания для такой теории. Например, знакомясь с источниками, можно заметить, что различные божества выполняют сходные функции и что четко дифференцированного разделения богов «по департаментам», как в греко-римской религии, у кельтов нет. Кроме того, можно заметить, что в различных ситуациях один из нескольких богов может явно главенствовать над другими. Но, несмотря на все это, остается неясным, были ли кельты предрасположены к монотеизму и если были, то до какой степени. Нельзя не заметить, что если кельты были монотеистами в душе, то они успешно скрывали это, не только дробя образ своего единственного верховного бога на множество богов более мелкого ранга, но и наделяя некоторых из них убедительной и яркой индивидуальностью.
Оставляя в стороне этот спорный и трудный вопрос, мы просто будем знакомиться с наиболее яркими кельтскими божествами. Однако, чтобы не заблудиться среди этого множества божественных имен и прозвищ, скульптурных изображений и литературных образов, следует действовать по\рпре-деленному плану. И мы опять возвратимся к свидетельству Цезаря и скажем несколько слов в его защиту. При внимательном рассмотрении оно уже не кажется таким поверхностным, как на первый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Целый год провела Дейрдре в доме Конхобара, и ни разу за весь год улыбка не коснулась ее уст. Она мало ела и пила и никогда не поднимала головы. Когда к ней присылали певцов и музыкантов, она вспоминала о своей жизни в лесу:
Сладким кажется вам вкус меда
В доме Конхобара, сына Несс,
Мне же в то далекое время
Слаще казалась моя еда.
На той поляне светилось пламя
Костра, который разжигал Найси,
И казалась мне слаще меда
Добыча охоты сына Уснеха.
Нежным Конхобару кажется пение
Всех этих труб и свирелей,
Мне же знакома нежнее музыка:
Пение трех сыновей Уснеха.
Конхобар спросил Дейрдре, кого она ненавидит более всего на свете, и та ответила: «Тебя самого и Эогана, сына Дуртахта». — «Тогда, — сказал он, — ты проведешь год в доме Эогана». На следующий день, когда Эоган вез ее на колеснице в свой дом, Дейрдре бросилась на скалу, мимо которой они проезжали, и погибла.
В другой версии этой саги говорится, что король Конхобар приказал похоронить влюбленных на противоположных берегах озера, чтобы не могли они соединиться после смерти. Тогда на каждой могиле выросло по сосне, и ветви их протянулись через озеро навстречу друг другу. Конхобар велел срубить сосны, но улады не подчинились ему и оберегали эти деревья до самой смерти короля.
Мужские божества
Самым полным свидетельством античности о религии кельтов вообще и об их мужских божествах в частности является сообщение Цезаря о галльских богах. Несмотря на осторожное, а часто критическое отношение к этому свидетельству, все современные исследователи, начиная знакомство с кельтскими божествами, отталкиваются именно от него. Приведем это свидетельство целиком: «Из всех богов они более всего почитают Меркурия, изображения которого особенно многочисленны. Они считают его изобретателем всех искусств, покровителем дорог и путешествий, а также полагают, что он имеет величайшее влияние при получении прибыли в торговле. После него почитают Аполлона, Марса, Юпитера и Минерву. О них они имеют почти то же мнение, что и другие народы: Аполлон отвращает болезни, Минерва передает начатки ремесел и искусств, Юпитер царит на небесах, Марс главенствует в войнах». К этому свидетельству Цезарь добавляет в следующей главе сообщение о том, что друиды называют Диспатера предком галлов.
Однако сохранившиеся источники (посвятительные надписи и скульптурные памятники римской Галлии, а также литературная традиция островных кельтов) образуют сложное переплетение разнородных элементов, имеющее мало сходства с этой четкой классификацией. Цезарь не только приписывает кельтским богам римские имена (так обычно поступали греки и римляне с богами «варваров»), но еще и утверждает, что кельты имели о названных им богах примерно то же представление, что и другие народы (в первую очередь он подразумевал, конечно, римлян). В действительности Цезарь просто представляет римскую интерпретацию известных ему фактов, сводя изобилие и разнообразие галльской мифологии к условной схеме, основанной на устройстве римского пантеона. Сообщение Цезаря содержит два ошибочных положения. Во-первых, оно подразумевает существование богов, которых почитали более или менее повсеместно в Галлии. Во-вторых, в нем говорится о четком разделении функций между богами, чему в кельтской традиции подтверждений нет.
Среди множества божественных имен, встречающихся в галльских посвятительных надписях, большинство упоминаются только один раз, а остальные имеют тенденцию группироваться по определенным округам и районам. Некоторые из имен местных божеств указывают на их связь с определенной племенной группой: например, Бригантия и Трикория — это богини бригантов и трикоров. И в сагах ульстерского цикла встречаются примеры клятвы-формулы, которая взывает к богу племени: «Я клянусь богом, которым клянется мое племя». Поэтому некоторые ученые говорят о множественности кельтских богов и о местном характере их культов.
Ж. Вандри писал о «местных божествах», среди которых невозможно различить «даже и следа великих общих богов всех кельтских народов». Однако многочисленность имен еще не означает множественности божеств. По мнению Ф. Леру и К. Гионварка, в посвящениях сохранилась лишь ничтожная часть имен галльских богов, ведь каждое божество, как в Индии, могло иметь тысячи имен. В этом утверждении есть известная доля преувеличения. Хотя для кельтов были важны местные и племенные культы, но из этого вовсе не следует, что у них отсутствовали боги более широкого значения и культа. В самом деле, трудно себе представить, чтобы, например, Луг и Дагда были всего лишь местными божествами. К тому же, по имеющимся сведениям, у кельтских богов не было такого разделения функций, на которое указывает Цезарь. Нет оснований предполагать, что за каждым из племенных богов была закреплена какая-то определенная сфера человеческой деятельности, как это было в римском пантеоне.
По этим причинам некоторые исследователи считают, что многочисленные боги, чьи имена нам известны из надписей, археологических памятников, литературной традиции, могут быть сведены воедино, поскольку все они являются различными проявлениями одного верховного божества — бесконечного, безличного, имеющего много образов и много функций. И нужно сказать, что существуют некоторые основания для такой теории. Например, знакомясь с источниками, можно заметить, что различные божества выполняют сходные функции и что четко дифференцированного разделения богов «по департаментам», как в греко-римской религии, у кельтов нет. Кроме того, можно заметить, что в различных ситуациях один из нескольких богов может явно главенствовать над другими. Но, несмотря на все это, остается неясным, были ли кельты предрасположены к монотеизму и если были, то до какой степени. Нельзя не заметить, что если кельты были монотеистами в душе, то они успешно скрывали это, не только дробя образ своего единственного верховного бога на множество богов более мелкого ранга, но и наделяя некоторых из них убедительной и яркой индивидуальностью.
Оставляя в стороне этот спорный и трудный вопрос, мы просто будем знакомиться с наиболее яркими кельтскими божествами. Однако, чтобы не заблудиться среди этого множества божественных имен и прозвищ, скульптурных изображений и литературных образов, следует действовать по\рпре-деленному плану. И мы опять возвратимся к свидетельству Цезаря и скажем несколько слов в его защиту. При внимательном рассмотрении оно уже не кажется таким поверхностным, как на первый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84