I, 18-25; Лк. 1, 26-38). Упоминание Пречистой Девы Марии подчеркивает всю реальность человека в Спасителе нашем, Мессии из рода Давидова, о Котором возвещал Ветхий Завет. Воплощение совершилось не только по предвечному совету Пресвятой Троицы (1 Пет. 1, 17– 20), но также и по согласию Пресвятой Девы (Лк. 1, 38). В этом доверчивом послушании слову Божию церковное Предание видит ответ на ослушание Евы. Святой Иустин в первой половине II века пишет: «Мы понимаем, что Христос стал человеком через Деву, чтобы ослушание по наущению змия кончилось тем же путем, как и началось. Действительно, Ева, девственная и непорочная, вняв словам змия, породила ослушание и смерть; Дева Мария, познав веру и радость, когда в благовестии Ей архангела Гавриила узнала, что Дух Господень сойдет на Неё и сила Всевышнего осенит Ее, так что Рождаемое Ею Святое наречется Сыном Божиим, ответила: „Да будет мне по слову твоему“. Итак, Он родился от Нее, Тот, о Ком столько говорит Писание… Через Него БОГ сокрушает царство змия и тех ангелов или людей, которые ему уподобились, и избавляет от смерти тех, кто кается в своих грехах и верует в Него». Этот, столь близкий поколению апостолов, отец с большой догматической точностью открывает перед нами те основы, на которых зиждется христианское почитание Пресвятой Девы Марии. Через Воплощение Христос становится по своей человеческой природе во всем подобным нам, кроме греха (Евр. 2, 17; Рим. 8, 3; Флп. 2, 7).
4-й член.
Распятого же за нас при Понтийском Пилате, и страдавшего, и погребенного.
Дело спасения, совершенное Господом нашим Иисусом Христом, целостно и неделимо. Воплощение, Смерть на Кресте, Воскресение – только последовательные этапы одного дела спасения.
Дело спасения, совершенное Господом нашим Иисусом Христом, целостно и неделимо. Воплощение, Смерть на Кресте, Воскресение – только последовательные этапы одного дела спасения.
Отметим повторение выражения «за нас», уже известного нам из члена Символа, относящегося к Воплощению: искупительная смерть Иисуса Христа есть источник прощения и примирения не только для человечества в его совокупности, но и для каждого верующего в отдельности. Между Христом и каждым христианином существует личная связь, и к каждому из нас обращен зов: «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24; Мр. 8, 34; Лк. 9, 23).
Смерть на Кресте неотделима от Воскресения, но следует особо беречься всякого ошибочного толкования, которое лишало бы Страсти Господни присущей им славы, и если Воскресение Господне явило Его победу, то Его смерть на Кресте неумолимо ознаменовала поражение силы зла. Слова распятого Иисуса – «или, или, лима савахвани» – это слова мессианского псалма, выражающего не только страдание праведника, но и его упование на Бога (Пс. 22). И они должны восприниматься в связи с песнью Раба Иеговы (Ис. 52, 13-53) и в связи с последним словом умирающего Иисуса – «Совершилось» (Ин. 19, 30). Эта присущая Страстям слава повсеместно подчеркнута Преданием: на Востоке Крест всегда «животворящий», а в западной литургике Страсти (Пассия) обычно именуются «славными» или «блаженными». Это понимание правильно отражает православная иконография, которой чуждо всякое болезненное созерцание Распятия. Даже в момент крайнего «кенозиса» (уничижения) Церковь помнит, что «на древе висит»… землю повесивый" (Служба святых Страстей, 15-й антифон). Однако из этого не следует делать вывод, будто Церковь не останавливается мысленно на великих и действительных страданиях Иисуса распятого. Напротив, потрясенная скорбью и любовью, она вопиет: «Кийждо уд святыя Твоея плоти бесчестие нас ради претерпе: терние – глава; лице – оплевания; челюсти – заушения; уста – во оцте растворенную желчь вкусом; ушеса – хуления злочестивая; плещи – биения, и рука – трость. Всего телесе протяжения на кресте: членове – гвоздия; и ребра – копие. Пострадавый за ны, и от страстей свободивый нас, снизшедый к нам человеколюбием, и вознесый нас всесильне Спасе, помилуй нас» (2-я стихира «На хвалитех» утра Великого Пятка).
Крестная смерть принесла падшему человечеству искупление и примирение с Богом – это один из основных догматов христианского вероучения. Ложно или, по меньшей мере, чрезмерно ущербно толкование этого догмата, при котором искупление становится категорией этико-юридической. Именно эта тенденция, начиная со Средних веков, наложила отпечаток на западное богословие в ущерб убедительному реализму древней христианской мысли. Этико-юридическая перспектива подчеркивает нанесенное Богу первородным грехом оскорбление, которое требует возмездия, чтобы укротить Божественный гнев. Смерть воплотившегося Сына Божия и есть такая умилостивляющая жертва. Православная мысль, основанная на Священном Писании, равно как и на литургическом и древнем святоотеческом Предании, иначе понимает искупление: первородный грех был горьким плодом свободы, данной человеку его Создателем. Бог хотел, чтобы Ему поклонялись и Его любили существа свободные, потому что одна только свобода придает смысл любви. Без возможности самоопределения, а значит и отказа, любовь человека к Богу была бы только отражением любви Бога к Самому Себе, подобно отблеску света в зеркале. Выбрав зло, человек изменил своему призванию и оказался в рабстве супостата. Но Бог не дал человеку безвольно плыть по течению своих страстей. Некоторые Отцы – святые Ириней Лионский и Феофил Антиохийский – объясняют Божественную снисходительность незрелостью первых людей. Хотя человек и согрешил свободно, на нем не было полной ответственности за грех. Дело примирения совершилось в Иисусе Христе, истинном Боге и истинном Человеке. Предав Себя вольной смерти. Он непоправимо сокрушил ее власть, поскольку смерть не смогла победить Богочеловека. Так поет об этом латинский гимн Victimae Paxali: «Между смертью и жизнью завязалась необычная борьба. Создатель жизни, умерев, живет и царствует». Человек без греха. Первенец нового человечества, освобожденного от рабства диаволу, Христос предстоит Отцу, как чистая жертва, как непорочный Агнец. Жертвенный аспект смерти Иисуса Христа тесно связан с Ветхим Заветом, который завершен и превзойден. Жертвоприношения древнего Закона совершались, чтобы снискать Божественное умилостивление, чтобы Бог благоволил очистить грехи. Они были предвестниками и прообразами совершенной жертвы Христа, Того, как говорит литургия святого Иоанна Златоуста, Кто «служебныя сея и бескровныя Жертвы священнодействие предал еси нам». Жертва Христа – не только последняя, она единственная истинная жертва, о чем сказано в Послании к Евреям: «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес. Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принесши в жертву Себя Самого. Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, навеки совершенного» (Евр. 7. 26-28).
После Своей смерти Господь был погребен, и Его Тело оставалось во гробе до третьего дня. Тропарь Восточного пасхального богослужения говорит об этом моменте с большой богословской точностью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
4-й член.
Распятого же за нас при Понтийском Пилате, и страдавшего, и погребенного.
Дело спасения, совершенное Господом нашим Иисусом Христом, целостно и неделимо. Воплощение, Смерть на Кресте, Воскресение – только последовательные этапы одного дела спасения.
Дело спасения, совершенное Господом нашим Иисусом Христом, целостно и неделимо. Воплощение, Смерть на Кресте, Воскресение – только последовательные этапы одного дела спасения.
Отметим повторение выражения «за нас», уже известного нам из члена Символа, относящегося к Воплощению: искупительная смерть Иисуса Христа есть источник прощения и примирения не только для человечества в его совокупности, но и для каждого верующего в отдельности. Между Христом и каждым христианином существует личная связь, и к каждому из нас обращен зов: «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24; Мр. 8, 34; Лк. 9, 23).
Смерть на Кресте неотделима от Воскресения, но следует особо беречься всякого ошибочного толкования, которое лишало бы Страсти Господни присущей им славы, и если Воскресение Господне явило Его победу, то Его смерть на Кресте неумолимо ознаменовала поражение силы зла. Слова распятого Иисуса – «или, или, лима савахвани» – это слова мессианского псалма, выражающего не только страдание праведника, но и его упование на Бога (Пс. 22). И они должны восприниматься в связи с песнью Раба Иеговы (Ис. 52, 13-53) и в связи с последним словом умирающего Иисуса – «Совершилось» (Ин. 19, 30). Эта присущая Страстям слава повсеместно подчеркнута Преданием: на Востоке Крест всегда «животворящий», а в западной литургике Страсти (Пассия) обычно именуются «славными» или «блаженными». Это понимание правильно отражает православная иконография, которой чуждо всякое болезненное созерцание Распятия. Даже в момент крайнего «кенозиса» (уничижения) Церковь помнит, что «на древе висит»… землю повесивый" (Служба святых Страстей, 15-й антифон). Однако из этого не следует делать вывод, будто Церковь не останавливается мысленно на великих и действительных страданиях Иисуса распятого. Напротив, потрясенная скорбью и любовью, она вопиет: «Кийждо уд святыя Твоея плоти бесчестие нас ради претерпе: терние – глава; лице – оплевания; челюсти – заушения; уста – во оцте растворенную желчь вкусом; ушеса – хуления злочестивая; плещи – биения, и рука – трость. Всего телесе протяжения на кресте: членове – гвоздия; и ребра – копие. Пострадавый за ны, и от страстей свободивый нас, снизшедый к нам человеколюбием, и вознесый нас всесильне Спасе, помилуй нас» (2-я стихира «На хвалитех» утра Великого Пятка).
Крестная смерть принесла падшему человечеству искупление и примирение с Богом – это один из основных догматов христианского вероучения. Ложно или, по меньшей мере, чрезмерно ущербно толкование этого догмата, при котором искупление становится категорией этико-юридической. Именно эта тенденция, начиная со Средних веков, наложила отпечаток на западное богословие в ущерб убедительному реализму древней христианской мысли. Этико-юридическая перспектива подчеркивает нанесенное Богу первородным грехом оскорбление, которое требует возмездия, чтобы укротить Божественный гнев. Смерть воплотившегося Сына Божия и есть такая умилостивляющая жертва. Православная мысль, основанная на Священном Писании, равно как и на литургическом и древнем святоотеческом Предании, иначе понимает искупление: первородный грех был горьким плодом свободы, данной человеку его Создателем. Бог хотел, чтобы Ему поклонялись и Его любили существа свободные, потому что одна только свобода придает смысл любви. Без возможности самоопределения, а значит и отказа, любовь человека к Богу была бы только отражением любви Бога к Самому Себе, подобно отблеску света в зеркале. Выбрав зло, человек изменил своему призванию и оказался в рабстве супостата. Но Бог не дал человеку безвольно плыть по течению своих страстей. Некоторые Отцы – святые Ириней Лионский и Феофил Антиохийский – объясняют Божественную снисходительность незрелостью первых людей. Хотя человек и согрешил свободно, на нем не было полной ответственности за грех. Дело примирения совершилось в Иисусе Христе, истинном Боге и истинном Человеке. Предав Себя вольной смерти. Он непоправимо сокрушил ее власть, поскольку смерть не смогла победить Богочеловека. Так поет об этом латинский гимн Victimae Paxali: «Между смертью и жизнью завязалась необычная борьба. Создатель жизни, умерев, живет и царствует». Человек без греха. Первенец нового человечества, освобожденного от рабства диаволу, Христос предстоит Отцу, как чистая жертва, как непорочный Агнец. Жертвенный аспект смерти Иисуса Христа тесно связан с Ветхим Заветом, который завершен и превзойден. Жертвоприношения древнего Закона совершались, чтобы снискать Божественное умилостивление, чтобы Бог благоволил очистить грехи. Они были предвестниками и прообразами совершенной жертвы Христа, Того, как говорит литургия святого Иоанна Златоуста, Кто «служебныя сея и бескровныя Жертвы священнодействие предал еси нам». Жертва Христа – не только последняя, она единственная истинная жертва, о чем сказано в Послании к Евреям: «Таков и должен быть у нас Первосвященник: святой, непричастный злу, непорочный, отделенный от грешников и превознесенный выше небес. Который не имеет нужды ежедневно, как те первосвященники, приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа, ибо Он совершил это однажды, принесши в жертву Себя Самого. Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи; а слово клятвенное, после закона, поставило Сына, навеки совершенного» (Евр. 7. 26-28).
После Своей смерти Господь был погребен, и Его Тело оставалось во гробе до третьего дня. Тропарь Восточного пасхального богослужения говорит об этом моменте с большой богословской точностью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12