Она была возбужденной и счастливой, Декс. Потому что она собиралась, наконец, заполучить под свой контроль последнюю… маленькую… часть. – Он посмотрел на Декса спокойно. – Я знал, что она придет, как видишь. Я знал, что она захочет увидеть, в какое дерьмо ты умудрился вляпаться, Декс.
– Они внизу, – сказал Генри Вилме. Вилма была в ярко-желтой блузке без рукавов и зеленых брюках, слишком тесных для нее. – Прямо внизу. – Внезапно он громко рассмеялся.
Голова Вилмы быстро повернулась, и ее узкое лицо омрачилось подозрением.
– Над чем это ты смеешься? – спросила она своим крикливым, дребезжащим голосом. – Твой лучший друг попал в затруднительное положение с девушкой, а ты смеешься?
Нет, он не должен был смеяться. Но он не мог ничего поделать. Оно сидело под лестницей, сидело тихо и поджидало, давай, попробуй сказать этой штуке в ящике звать тебя Билли, Вилма – и еще один смешок вырвался у него, и прогремел по тусклому коридору первого этажа, как глубинная бомба.
– Ну, у этого есть смешная сторона, – сказал он, едва сознавая, о чем говорит. – Подожди, ты увидишь. Ты подумаешь -
Ее глаза, вечно рыщущие и никогда – спокойные, уперлись в его нагрудный карман, куда он засунул резиновые перчатки.
– Это что, перчатки?
Генри начал извергать слова. В то же время он положил руку на костлявые плечи Вилмы и повел ее к лестнице.
– Ну, он перебрал, понимаешь. От него несет, как от винного завода. Не представляю, сколько он выпил. Все тут облевал. Мне пришлось прибраться. Ужас, что тут творилось, Вилма. Я уговорил девушку подождать. Ты ведь поможешь мне, да? Это же Декс, в конце концов.
– Не знаю, – сказала она, когда они начали спускаться по лестнице в подвальную лабораторию. В ее глазах вспыхнуло темное ликование. – Я должна увидеть, какова ситуация. Ты ничего не знаешь, это очевидно. У тебя истерика. В точности то, чего я ожидала.
– Это верно, – сказал Генри. Они достигли основания лестницы. – Это вот тут. Просто подойди вот сюда.
– Но лаборатория там -
– Да… но девушка… – его опять сотрясал смех, сумасшедшие залпы хохота.
– Генри, да что с тобой? – на сей раз кислое презрение смешивалось с чем-то еще – с чем-то, что могло быть страхом.
Это заставило Генри смеяться сильнее. Его смех отдавался эхом и рикошетил, заполняя темный подвал звуком хохота духов и демонов, сыгравших исключительную шутку.
– Девушка, Билли, – выдавил Генри между беспомощными взрывами хохота. – Вот что так смешно, это девушка, девушка заползла под лестницу и не желает выходить, вот что так забавно, а-хе-хе-хахахахаа И на этом темный керосин веселья зажегся в ее глазах; ее губы загнулись вверх, как обугливающаяся бумага, в то, что обитатели ада могли бы назвать улыбкой. И Вилма прошептала:
– Что он ей сделал?
– Ты можешь спросить у нее, – пробормотал Генри, увлекая ее в темную, трехгранную, широко распахнутую пасть. – Я уверен, ты можешь выспросить у нее, никаких проблем, проще простого.
Внезапно он схватил Вилму за заднюю часть шеи и за талию, наклоняя ее вниз, в то время, как он толкал ее в пространство под лестницей.
– Что ты делаешь? – закричала она недовольно. – Генри, что ты делаешь?
– То, что мне следовало сделать давным-давно, – сказал Генри, смеясь. – Давай, иди туда, Вилма. Просто скажи этому звать тебя Билли, ты, сука.
Она пыталась повернуться, пыталась бороться с ним. Одна рука метнулась к его запястью, резанув пикообразными ногтями, но они вонзились лишь в воздух.
– Прекрати это, Генри! – кричала она. – Немедленно перестань! Прекрати эту глупость! Я… я закричу!
– Кричи сколько хочешь, – промычал он, все еще смеясь. Он поднял одну ногу, приставил к центру ее узкого и безрадостного зада и толкнул. – Я помогу тебе, Вилма. Эй, вылезай! Просыпайся, как тебя там! Просыпайся! Здесь твой обед! Ядовитое мясо! Вставай! Просыпайся!
Вилма пронзительно завопила, нечленораздельный звук, выражавший скорее ярость, чем страх.
И тут Генри услышал это.
Сперва тихий свист, который мог бы издавать работающий в одиночестве человек, сам того не сознавая. Затем он вырос, взлетев по шкале до оглушительного воя. И неожиданно опустился вновь, превращаясь в рычание… потом в ноющий хрип. Это был крайне дикий звук. Всю свою женатую жизнь Генри Нортрап провел в страхе перед женой, но по сравнению с существом из ящика Вилма звучала, как расхныкавшийся ребенок. У Генри было время подумать: «Боже святый, может, это действительно Тасманский дьявол… это какой-то дьявол, в любом случае».
Вилма начала кричать опять, но на сей раз мелодия была куда приятней, по крайней мере, для ушей Генри Нортрапа. Это был звук крайнего ужаса, ее блузка сверкала в темноте под лестницей, неясный маяк. Она рванулась наружу, и Генри оттолкнул ее обратно, призвав всю свою силу.
– Генри! – взвыла она. – Генриииии!
Она ринулась снова, теперь головой вперед, как атакующий бык. Генри поймал ее голову обеими руками, чувствуя, как тугая, проволочная шапка ее локонов расплющивается под ладонями. Он толкнул. И затем, через плечо Вилмы, увидел нечто, что могло быть сверкающими золотом глазами маленькой совы. Глаза были бесконечно холодными и полными ненависти. Ноющий звук сделался громче, переходя в крещендо. И когда оно кинулось на Вилму, через ее тело пробежала вибрация, достаточная, чтобы отбросить его назад. Перед ним промелькнуло ее лицо, ее выпученные глаза, и затем она была утащена во тьму. Она закричала еще раз. Только раз.
– Просто скажи этому звать тебя Билли, – прошептал он.
Генри Нортрап испустил долгий, дрожащий вздох.
– Это продолжалось… какое-то время, – произнес он. – Прошло, может быть, минут двадцать, и рычание и… чавкающие звуки… прекратились тоже. И оно начало свистеть. Совсем как ты говорил, Декс. Как какой-то счастливый чайник. Оно свистело минут пять, затем замолчало. Я посветил туда фонариком. Ящик был продвинут вперед немного. Там была… свежая кровь. И сумочка Вилмы, из нее все высыпалось. Но оно забрало обе туфли. Забавно, правда?
Декс не ответил. Комната купалась в солнечном свете. Снаружи пела птица.
– Я закончил уборку в лаборатории, – продолжил Генри наконец. – Это заняло еще сорок минут, и я чуть было не упустил каплю крови на одной из ламп… заметил ее, когда уже выходил. Но когда я закончил, там все блестело. Я вернулся к машине и поехал к английскому отделению. Становилось поздно, но я не чувствовал ни малейшей усталости. На самом деле, Декс, не думаю, чтобы я когда-либо в жизни соображал так ясно. В подвале английского факультета был ящик. Это осенило меня в самом начале твоей истории. Один монстр ассоциировался с другим, я полагаю.
– Что ты имеешь в виду?
– В прошлом году, когда Бэдлингер был в Англии… ты помнишь Бэдлингера?
Декс кивнул. Бэтлингер был тем человеком, который обошел Генри в битве за кресло в Английском отделении… частью из-за того, что жена Бэдлингера – веселая, живая и общительная, а жена Генри – мегера. Была мегерой.
– Он был в Англии в свободный год. Привез назад кучу разных вещей. Среди них – гигантское чучело какого-то животного. Его звали Несси. Для детей. Этот сукин сын купил его для своих детей. Я всегда хотел детей, ты знаешь. Вилма – нет. Говорила, они мешают жить.
Короче, оно приехало в огромном деревянном ящике, и Бэдлингер приволок его в подвал Английского отделения, сказал, что у него в гараже недостаточно места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21