память станет золой, развеянной по ветру. Вот как это,
конечно же, действует. Человек не может сохранить такие
чудовищные образы, такие чудовищные воспоминания и остаться
в здравом уме, поэтому мозг превращается в печь, которая
мгновенно сжигает все это.
"Вот почему большинство людей еще может позволить себе
роскошь не верить в привидения и заколдованные дома, -
подумала она. - Потому что когда разум обращается к чему-то
пугающему и иррациональному, вроде человека, которого
заставляют взглянуть в глаза Медузы Горгоны, он забывает. Он
обязан забыть. И Господи! Кроме того, чтобы вырваться из
этого ада, я прошу только одну вещь в мире - забыть".
Она увидела кучку людей на асфальте возле заправочной
на выезде из города. У них были перепуганные, обычные лица,
и носили они выцветшую обычную одежду. Мужчина в
замасленном комбинезоне. Женщина в медицинском халате -
когда-то белом, а теперь грязно-сером. Старички - она в
ортопедических ботинках, он со слуховым аппаратом,
прильнувшие друг к другу, словно дети, которые боятся
заблудиться в дремучем лесу. Мэри не нужно было объяснять,
что эти люди, наряду с молодой официанткой, были живыми
жителями Рок-н-Ролл-Рая, штат Орегон. Их заманили сюда таким
образом, как хищный цветок ловит насекомых.
- Пожалуйста, давай выберемся отсюда, Кларк, - сказала
она. - Пожалуйста. - Что-то застряло у нее в горле, и она
зажала руками рот, опасаясь, что вырвет. Но она лишь громко
рыгнула: ей обожгло горло, словно огнем, и она
почувствовала вкус пирога, который съела в "Рок-энд-Буги".
- Все будет в порядке. Успокойся, Мэри.
Дорога - теперь, когда город кончался, ее уже нельзя
было считать Мейн-стрит - проходила между пожарным депо
слева и школой справа (даже в том состоянии всеобъемлющего
ужаса, в котором она пребывала, ей показалось несколько
экзистенциалистическим названием "Грамматическая школа
Рок-н-Ролл"). Трое детей стояли на игровой площадке,
безразлично глядя на проносившуюся мимо "Принцессу". Выше
дорога огибала холмик, на котором стоял знак в форме
гитары: "ВЫ ПОКИДАЕТЕ РОК-Н-РОЛЛ-РАЙ. ДОБРОЙ НОЧИ, ДОРОГАЯ,
ДОБРОЙ НОЧИ".
Кларк свернул, не сбрасывая скорость; на дальнем конце
витка дорога была заблокирована большим автобусом.
Это был не обычный желтый автобус, который они видели,
когда въезжали в город: этот сверкал сотнями немыслимых
красок и тысячами психоделических фигур, словно громадный
сувенир Лета любви. В окнах висели липучки от мух и
листовки движения за мир, и даже когда Кларк закричал и
отчаянно надавил на тормоза, Мэри с фаталическим равнодушием
прочла слова, летящие над разрисованной стенкой автобуса,
как пузатые дирижабли: "ВОЛШЕБНЫЙ АВТОБУС".
Кларк старался изо всех сил, но полностью остановить
машину не смог. "Принцесса" врезалась в Волшебный Автобус со
скоростью около двадцати пяти километров в час, колеса у
нее забуксовали, а шины отчаянно задымились. С глухим стуком
"Принцесса" ударилась в середину привязанного канатами
автобуса. Мэри опять швырнуло вперед, несмотря на ремень.
Автобус же слегка качнуло на рессорах, и все.
- Бежим! - крикнула она Кларку, но ее уже охватило
удушающее предчувствие, что все кончено. Двигатель стучал с
перебоями, из-под помятого капота вырывался пар, подобно
дыханию раненного дракона. Когда Кларк переключил на реверс,
машина дважды выстрелила, дернулась, как старая взмыленная
собака, и застыла.
Сзади доносился вой сирены. Интересно, кто в этом
городе полицейский. Не Джон же Леннго, который жил под
лозунгом "Не доверяй власти", и не Лизард Кинг, который в
городе явно числился криминогенным элементом. Кто? И какое
это имеет значение? "Может быть, - подумала она, - им
окажется Джимми Хендрикс". Это звучало глупо, но она лучше
разбиралась в рок-н-ролле, чем Кларк, и где-то читала, что
Хендрикс был инструктором-парашютистом в 101-1
воздушно-десантной дивизии. А разве не считается, что из
военных выходят прекрасные служители закона?
"Ты сходишь с ума", - сказала она себе, затем кивнула.
Конечно, сходит. Даже какое-то облегчение при этом
испытываешь.
- Что теперь? - обречено спросила она Кларка.
Он открыл дверь, сильно поддав плечом, потому что дверь
слегка перекосило.
- Бежим, - ответил он.
- Какой смысл?
- Ты их видела. Хочешь быть такой?
Страх немного рассеялся. Мэри отстегнула ремень и
открыла дверцу. Кларк обошел вокруг "Принцессы" и взял ее
за руку. Когда они обернулись к Волшебному Автобусу, он
больно сжал ей руку, заметив, кто выходит оттуда, - высокий
мужчина в белой рубашке с отложным воротником, темных брюках
и громадных солнечных очках, густые, иссиня-черные волосы
были зачесаны от висков назад, напоминая утиную гузку. Он
был немыслимо, невообразимо красив - даже темные очки не
могли его испортить. Полные губы приоткрылись в еле
заметной, чуть ироничной улыбке.
Из-за поворота вылетел сине-белый патрульный автомобиль
с надписью "ПОЛИЦИЯ РОК-Н-РОЛЛ-РАЯ" на борту и затормозил
почти у самого бампера "Принцессы". Человек за рулем был
черный, но совсем не похожий на Джимми Хендрикса. Мэри не
была уверена, но ей показалось, что представителем закона
был Отис Реддинг.
Мужчина в солнечных очках и темных джинсах теперь стоял
прямо перед ними, засунув большие пальцы в петли на поясе;
его бледные руки свисали, как мертвые пауки.
- Как поживаете? - Несомненно, тот самый протяжный
мемфийский акцент. - Хотел бы приветствовать вас в нашем
городе. Надеюсь, вы останетесь с нами на некоторое время.
Городок наш небольшой, но мы гостеприимны и можем
позаботиться о себе сами. - Он протянул руку, на которой
сверкали три неимоверно громадных перстня. - Я мэр в здешних
местах. Звать меня Элвис Пресли.

...Сумерки летнего вечера.
По дороге вы мэрию Мэри снова вспомнила концерты на
которых бывала ребенком в Элмайре, и тоска по безвозвратно
утраченному на мгновение пробила оболочку ужаса, окутывающую
ее, так похоже... и в то же время так не похоже. Никаких
детей, размахивающих бенгальскими огнями: здесь было всего с
десяток мальчишек, сбившихся в кучку подальше от эстрады,
настороженными бледными личиками. Были среди них и те, кого
они с Кларком видели возле школы, когда пытались вырваться в
горы.
И никакого эксцентричного духового оркестра, который
вот-вот заиграет - а по всей эстраде (которая Мэри
показалась не меньше Голливудской Чаши) рассеяны инструменты
и принадлежности, видимо, самого большого в мире - и самого
громкого, судя по усилителям - рок-ансамбля,
апокалипсического сборища музыкантов бибопа, от звуков
которого, когда оно врубит все децибелы, должны сотрясаться
окна на десять километров вокруг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13