не только
"освободи нас от долгов", но и "оставь нам долг", для того, чтобы мы
смогли его выполнить. Потому что есть такие долги, про которые даже
как-то и неловко говорить, что, вроде "прости долги". Например, долг
человека перед семьей, перед государством, перед Отечеством. Эти долги,
их необходимо просто выполнить. И поэтому здесь вот этот оттенок,
"остави нам долги наши". Он объемней, чем выражение "прости нам долги
наши". Дальше: "И остави нам долги наши, яко же и мы оставляем ... И не
введи нас во искушение, но избави нас от лукавого". Ориген очень
интересно комментирует эти вещи. Он говорит: "Хотя мы и обращаемся ко
Всевышнему, чтобы Он избавил нас от искушений, но почему ко Всевышнему?
Разве Всевышний нас вводит в искушение?". А если мы почитаем "Чашу
Востока", там интересную фразу Махатмы говорят: "Мы искушаем людей. А
иначе как их проверить?". Реально такое дело. И он говорит дальше, что,
вообще говоря, хотя мы и обращаемся ко Всевышнему: "и не введи нас во
искушение", но все равно введет, потому что человек, который ни разу не
вводился в искушение, не достоин даже названия человека. Много раз
человек искушаем, пока из него что-то путное выйдет. Вот такой
комментарий дает Ориген. Дальше: "не введи нас во искушение, но избави
нас от лукавого". И вот если Вы присутствуете на службе в церкви, то
обычно на этом заканчивается и где-то там за иконостасом слышится голос
священника: "Яко Твое есть и царство, и сила, и слава во веки веков".
Эти слова почти не слышно, а у многих молитвенников вообще: "и избави
нас от лукавого". То есть получается, что начали во здравие, а кончили
за упокой. А ведь у Матфея, если Вы прочтете, то: "И избави нас от
лукавого, яко Твое есть и царство, и сила, и слава во веки веков.
Аминь". То есть тут все: начинается со Всевышнего, Отца небесного, и
заканчивается Всевышним, закольцовывается прославлением Его. Вот с
такими некоторыми комментариями я Вам хотел дать эту молитву.
И теперь, когда Вы начинаете работать, когда вообще человек
начинает входить, как говорят на Западе, в религиозную ментальность
(ментальность это свойство западного человека; свойство русского
человека - духовность), когда человек входит в эту систему понятий, то
для него, конечно, вначале Отец небесный - это как некая Сила, которая
существует вне человека, которая очень высока, которая чиста очень и
которую человек как-бы призывает к себе. А потом, когда он начинает
работать, он начинает ощущать, что, оказывается, эта Сила прежде всего
присутствует в самом человеке. И вот когда человек начинает уже
чувствовать, что Отец небесный - Он не где-то там, а Он здесь, и что
Отец небесный - это просто высшая вибрация сердца. А весь мир - это
вибрации. Все вибрирует. Самые утонченные вибрации во многих из нас
просто спят. Они проходят, они проходят через мир. Мир весь пронизан
даже вибрациями Абсолюта, но они просто не находят резонанса. Они
проходят мимо, потому что если бы некоторые вибрации задевали нас, они
бы просто нас разрушали, а поскольку они не находят резонанса, они
как-бы проходят мимо нас. Но наша задача постепенно, шаг за шагом, эти
спящие вибрации пробуждать. И вот первое, что пробуждается, это понятие
того, что Отче наш находится внутри человека, что надо задействовать эту
вибрацию. Это слова. Я понимаю, что для Вас говорю, может быть, просто
какие-то пустые слова, потому что эти слова только тогда становятся
понятны, когда сам человек их почувствует. Когда он почувствует, тогда
он начинает понимать, что Отче наш находится в сердце и "иже еси на
небесех" - тоже там. И вот православные старцы, которые молились вот
этой молитвой или Иисусовой молитвой, говорят, что "небо мы видим внутри
себя, и звезды видим, и светила видим внутри себя". Это уже внутреннее
ощущение начинает возникать этого Неба. Оно иногда видимо, иногда просто
невидимо. Но это внутреннее ощущение, что эти высоты находятся здесь. И
когда человек начинает читать молитву "Отче наш", он уже обращается не
куда-то в абстрактное пространство, он обращается в самого себя. И когда
он начинает эту молитвенную работу, исчезает понятие скуки и
одиночества. Ведь отшельники иногда замурованные в Тибете проводили
годы. И там одиночества он никогда не знает, потому что он постоянно в
общении. Он переживает такие восхитительные минуты, которые ни один
наркоман, ни один пьяница не переживал - минуты истинного блаженства,
контакта с Божеством. И поэтому человек в этом состоянии начинает
ощущать некое Присутствие. Присутствие некоей благой, очень красивой,
очень такой радостной силы, которая начинает наполнять его существо. Но
первое, с чего начинается, это с того, что в человеке пробуждается
сердечное желание установить контакт с Божеством, потому что когда нет
такого желания... Ну все же начинается с желания. Нет желания - не будет
никогда ничего. А вот когда есть желание, и сильное желание... Помните,
как в "Чайке по имени Джонатан Ливингстон", все ели рыбу, летали для
того, чтобы поймать рыбу и съесть, а он - просто для того, чтобы
полетать и добиться каких-то скоростей. Тоже своего рода спорт. И он
упражнялся. Но спортсмен - для того, чтобы поставить рекорд и получить
приз или перед кем-то почувствовать превосходство, а этот - сам полет
ему доставлял радость.
И этот огонек, который возникает в сердце, человек не должен
стремиться особенно разжигать, даже в таком сравнительно чистом
инструменте как сердце. Вот он горит, а из него самая вершинка, она уже
будет, может быть, не такая горящая и не такая теплая, но она будет
какая-то сияющая, тонкая-тонкая. Эта вершинка называется любовь. И
поэтому та молитва, которую дал Христос, начинается с восхищения
Всевышним: "Да святится Имя Твое", то есть самое чистое, самое
прекрасное чувство любви человек устремляет туда. И из этого
потихонечку, раз за разом, начинает возникать другой огонек. И из этого
огонька, просто из огонька пранического начинает возникать огонек любви.
Ну и там уже начинаются процессы, о которых даже просто бесполезно
говорить, у каждого они будут происходить по-своему.
Можно практиковать прекрасную молитву "Богородице, Дево, радуйся".
И она тоже будет приносить, может быть, даже кому-то и быстрее, ответный
луч, потому что это обращение к космическому Женскому Началу. А Женское
Начало более отзывчиво. Это обращение к Божьей Матери или, для философа,
допустим, это женский энергетический аспект Абсолюта. Для Агни-Йоги это
Матерь Мира. Ну вот мы возьмем русский обыкновенный аспект - Божья
Матерь. Представьте себе, что та женщина, которая когда-то родила Иисуса
Христа, это чистейшее существо, сейчас находится на небесах в
энергетическом состоянии, что аура этой женщины обнимает всю планету,
что она внимательно следит, сострадает человечеству. И вот Вы
обращаетесь к ней со словами известной молитвы: "Богородице, Дево,
радуйся. Благодатная Мария, Господь с Тобою. Благословенна Ты в женах и
благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших".
1 2 3 4
"освободи нас от долгов", но и "оставь нам долг", для того, чтобы мы
смогли его выполнить. Потому что есть такие долги, про которые даже
как-то и неловко говорить, что, вроде "прости долги". Например, долг
человека перед семьей, перед государством, перед Отечеством. Эти долги,
их необходимо просто выполнить. И поэтому здесь вот этот оттенок,
"остави нам долги наши". Он объемней, чем выражение "прости нам долги
наши". Дальше: "И остави нам долги наши, яко же и мы оставляем ... И не
введи нас во искушение, но избави нас от лукавого". Ориген очень
интересно комментирует эти вещи. Он говорит: "Хотя мы и обращаемся ко
Всевышнему, чтобы Он избавил нас от искушений, но почему ко Всевышнему?
Разве Всевышний нас вводит в искушение?". А если мы почитаем "Чашу
Востока", там интересную фразу Махатмы говорят: "Мы искушаем людей. А
иначе как их проверить?". Реально такое дело. И он говорит дальше, что,
вообще говоря, хотя мы и обращаемся ко Всевышнему: "и не введи нас во
искушение", но все равно введет, потому что человек, который ни разу не
вводился в искушение, не достоин даже названия человека. Много раз
человек искушаем, пока из него что-то путное выйдет. Вот такой
комментарий дает Ориген. Дальше: "не введи нас во искушение, но избави
нас от лукавого". И вот если Вы присутствуете на службе в церкви, то
обычно на этом заканчивается и где-то там за иконостасом слышится голос
священника: "Яко Твое есть и царство, и сила, и слава во веки веков".
Эти слова почти не слышно, а у многих молитвенников вообще: "и избави
нас от лукавого". То есть получается, что начали во здравие, а кончили
за упокой. А ведь у Матфея, если Вы прочтете, то: "И избави нас от
лукавого, яко Твое есть и царство, и сила, и слава во веки веков.
Аминь". То есть тут все: начинается со Всевышнего, Отца небесного, и
заканчивается Всевышним, закольцовывается прославлением Его. Вот с
такими некоторыми комментариями я Вам хотел дать эту молитву.
И теперь, когда Вы начинаете работать, когда вообще человек
начинает входить, как говорят на Западе, в религиозную ментальность
(ментальность это свойство западного человека; свойство русского
человека - духовность), когда человек входит в эту систему понятий, то
для него, конечно, вначале Отец небесный - это как некая Сила, которая
существует вне человека, которая очень высока, которая чиста очень и
которую человек как-бы призывает к себе. А потом, когда он начинает
работать, он начинает ощущать, что, оказывается, эта Сила прежде всего
присутствует в самом человеке. И вот когда человек начинает уже
чувствовать, что Отец небесный - Он не где-то там, а Он здесь, и что
Отец небесный - это просто высшая вибрация сердца. А весь мир - это
вибрации. Все вибрирует. Самые утонченные вибрации во многих из нас
просто спят. Они проходят, они проходят через мир. Мир весь пронизан
даже вибрациями Абсолюта, но они просто не находят резонанса. Они
проходят мимо, потому что если бы некоторые вибрации задевали нас, они
бы просто нас разрушали, а поскольку они не находят резонанса, они
как-бы проходят мимо нас. Но наша задача постепенно, шаг за шагом, эти
спящие вибрации пробуждать. И вот первое, что пробуждается, это понятие
того, что Отче наш находится внутри человека, что надо задействовать эту
вибрацию. Это слова. Я понимаю, что для Вас говорю, может быть, просто
какие-то пустые слова, потому что эти слова только тогда становятся
понятны, когда сам человек их почувствует. Когда он почувствует, тогда
он начинает понимать, что Отче наш находится в сердце и "иже еси на
небесех" - тоже там. И вот православные старцы, которые молились вот
этой молитвой или Иисусовой молитвой, говорят, что "небо мы видим внутри
себя, и звезды видим, и светила видим внутри себя". Это уже внутреннее
ощущение начинает возникать этого Неба. Оно иногда видимо, иногда просто
невидимо. Но это внутреннее ощущение, что эти высоты находятся здесь. И
когда человек начинает читать молитву "Отче наш", он уже обращается не
куда-то в абстрактное пространство, он обращается в самого себя. И когда
он начинает эту молитвенную работу, исчезает понятие скуки и
одиночества. Ведь отшельники иногда замурованные в Тибете проводили
годы. И там одиночества он никогда не знает, потому что он постоянно в
общении. Он переживает такие восхитительные минуты, которые ни один
наркоман, ни один пьяница не переживал - минуты истинного блаженства,
контакта с Божеством. И поэтому человек в этом состоянии начинает
ощущать некое Присутствие. Присутствие некоей благой, очень красивой,
очень такой радостной силы, которая начинает наполнять его существо. Но
первое, с чего начинается, это с того, что в человеке пробуждается
сердечное желание установить контакт с Божеством, потому что когда нет
такого желания... Ну все же начинается с желания. Нет желания - не будет
никогда ничего. А вот когда есть желание, и сильное желание... Помните,
как в "Чайке по имени Джонатан Ливингстон", все ели рыбу, летали для
того, чтобы поймать рыбу и съесть, а он - просто для того, чтобы
полетать и добиться каких-то скоростей. Тоже своего рода спорт. И он
упражнялся. Но спортсмен - для того, чтобы поставить рекорд и получить
приз или перед кем-то почувствовать превосходство, а этот - сам полет
ему доставлял радость.
И этот огонек, который возникает в сердце, человек не должен
стремиться особенно разжигать, даже в таком сравнительно чистом
инструменте как сердце. Вот он горит, а из него самая вершинка, она уже
будет, может быть, не такая горящая и не такая теплая, но она будет
какая-то сияющая, тонкая-тонкая. Эта вершинка называется любовь. И
поэтому та молитва, которую дал Христос, начинается с восхищения
Всевышним: "Да святится Имя Твое", то есть самое чистое, самое
прекрасное чувство любви человек устремляет туда. И из этого
потихонечку, раз за разом, начинает возникать другой огонек. И из этого
огонька, просто из огонька пранического начинает возникать огонек любви.
Ну и там уже начинаются процессы, о которых даже просто бесполезно
говорить, у каждого они будут происходить по-своему.
Можно практиковать прекрасную молитву "Богородице, Дево, радуйся".
И она тоже будет приносить, может быть, даже кому-то и быстрее, ответный
луч, потому что это обращение к космическому Женскому Началу. А Женское
Начало более отзывчиво. Это обращение к Божьей Матери или, для философа,
допустим, это женский энергетический аспект Абсолюта. Для Агни-Йоги это
Матерь Мира. Ну вот мы возьмем русский обыкновенный аспект - Божья
Матерь. Представьте себе, что та женщина, которая когда-то родила Иисуса
Христа, это чистейшее существо, сейчас находится на небесах в
энергетическом состоянии, что аура этой женщины обнимает всю планету,
что она внимательно следит, сострадает человечеству. И вот Вы
обращаетесь к ней со словами известной молитвы: "Богородице, Дево,
радуйся. Благодатная Мария, Господь с Тобою. Благословенна Ты в женах и
благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших".
1 2 3 4