«Остап видел вулкан Фудзияму…». Вряд ли это случайная деталь: в начале «Золотого теленка» герой снова видит Фудзияму — в кабинете председателя исполкома! Бендер в газоубежище: «Из его горла вырвались вулканические раскаты». При посещении Бендером старгородского дома престарелых случилось веселое извержение огнетушителя — красного конуса. Незадолго до того проснулся громкоговоритель: «В трубе послышался страшный рокот. Не то это были громовые аплодисменты, не то начали работать подземные вулканы». Какое интересное сочетание: труба и вулканы! Затем, как вы помните, Остап отправился к архивариусу. «Живем как на вулкане», — образно выразился гражданин Коробейников. Описание рассвета на Волге: «На востоке распускались розовые бутоны. … Бутоны превратились в вулканы и принялись извергать лаву наилучших кондитерских красок». Воробьянинов после очередной неудачи: «За ночь на щеке огорченного до крайности Ипполита Матвеевича выскочил вулканический прыщ».
Не забудем, что искателей бриллиантов было трое. Отец Федор готовился к путешествию очень своеобразно: «Выложив на пол лежавшие сверху книги: комплект журнала „Русский паломник“ за 1903 год, толстеннейшую „Историю раскола“ и брошюрку „Русский в Италии“, на обложке которой отпечатан был курящийся Везувий…».
25. ХОЛОДНЫЙ ОГОНЬ
Допустим, что Бартини и Фулканелли — это один и тот же человек, приехавший в Россию под видом итальянского революционера. В начале осени двадцать третьего года Бартини встречался с Берзиным. Вскоре Берзин направляет на длительную нелегальную работу в Америку изобретателя Льва Термена. Там он налаживает производство своего любимого детища — терменвокса, — электромузыкального аппарата, очень популярного в двадцатые и тридцатые годы. А летом тридцать седьмого Термен приезжает на Всемирную выставку.
(Есть ли связь между этими людьми и событиями? Обратите внимание: электромузыкальный аппарат Термен изобрел до 1923 года. Этим годом датирован роман «Блистающий мир», а его герой дружил со смотрителем маяка, придумавшим «машину для услаждения слуха»).
В Америке Термен становится миллионером, покупает небоскреб и завязывает контакты с промышленниками, инженерами и учеными. В числе его близких друзей был Альберт Эйнштейн. В 1937 году Термен показал в Париже новые модели терменвокса, затем свернул все свои дела, продал имущество и вернулся в Союз. Почему? Очевидно, он посчитал свою задачу выполненной.
Термен встретился с Бартини в туполевской шараге — в тридцать девятом. По странной случайности там оказываются еще два человека, знакомые с Эйнштейном — профессор Ю.Б.Румер и Карл Сцилард, брат бартиниевского одноклассника Лео Сциларда. В августе того же года Лео неожиданно приходит к Эйнштейну и убеждает его в необходимости создания атомной бомбы. Так появилось первое из знаменитых писем Эйнштейна Рузвельту, ставших спусковым крючком ядерной гонки. А что подтолкнуло Сталина?
Официальные историки убеждены в том, что главную роль сыграли письма физика Г.Флерова, предлагавшего начать разработку урановой бомбы. Но они оставались без ответа, пока не вмешался всемогущий случай: в 1942 году под Таганрогом была найдена полевая сумка убитого немецкого офицера, в которой лежала тетрадь с расчетами по цепной реакции в уране-235. А в конце января 1943 года в Москве узнали о крупном успехе американцев: под руководством Энрико Ферми осуществлена первая в мире управляемая цепная реакция. Это сообщение окончательно убедило вождя, и 11 февраля он подписал постановление об организации работ по использованию атомной энергии в военных целях. Возглавил проект Лаврентий Берия.
Но вот что интересно: первая информация о запуске американского реактора поступила от бартиниевского друга Бруно Понтекорво — ближайшего сотрудника Энрико Ферми. В середине 30-х годов молодой итальянский физик начал сотрудничать с советской разведкой. Затем он уехал во Францию, а в 1938 году убедил своего учителя эмигрировать в США. После атомной бомбардировки Японии Понтекорво переслал в Москву полный комплект чертежей плутониевой бомбы — той, что сбросили на Нагасаки. В 1950 году он чудом избежал ареста, был тайно вывезен в Советский Союз, получил лабораторию в Дубне и звание академика.
…Вернемся в тридцать седьмой год. В конце мая в Париж прилетает Сент-Экзюпери. Всего три месяца назад пилот получил страховку, купил одномоторный «Симун» и установил прямую связь между Дакаром и Томбукту (Мали). Тем неожиданнее было его решение оставить новую трассу. Своим парижским друзьям он говорит очень странные вещи — о грядущей мировой войне, о ракетах и реактивных самолетах.
В июне Сент-Экзюпери едет корреспондентом в Испанию, а в августе посещает Германию. Тем же летом А.Толстой переделывает «Гиперболоид инженера Гарина» — роман о смертоносных лучах. Вместо эпиграфа автор посчитал своим долгом сообщить об этом читателям: «Этот роман написан в 1926-1927 годах. Переработан. со включением новых глав, в 1937 году». Радиоактивный металл М, добытый из вулкана — одно из таких «включений». Не на эти ли «лучи смерчи» намекает Толстой? Нельзя не вспомнить и «лучевую» главу, исчезнувшую из канонического издания «Двенадцати стульев».
Радиоактивность играет важную роль в произведениях бар-тиниевских «школьников». В аксеновском романе «Золотая наша Железка» ученые ищут неуловимую частицу «Дабль-ю». Тайные надежды связывают ее с преображением человека: «Ночью где-нибудь в уголке твоего организма может пройти какая-нибудь случайная реакция, и ты проснешься Светофором Колумбом, Френсисом Ветчиной или братьями Черепановыми…». (Ветчина — бекон).
В «Звездных кораблях» Ефремов дважды повторяет мысль о том, что излучение урановых руд подстегнуло эволюцию живых организмов. Ускорение мутации. То же самое можно увидеть в «Лезвии бритвы»: галлюцинации вызывают не только снадобья из грибов, но и таинственное излучение серых кристаллов. Могучий луч уничтожает расстояния в «Туманности Андромеды», и там же мы видим космодром под названием «Аризонская радиоактивная пустыня». Герои «Страны багровых туч» летят осваивать урановое месторождение на Венере. Планета с ужасающим радиационным фоном показана и в «Обитаемом острове» — там, где герой жарит на огне ядовитые грибы. А в эпилоге лагинской сказки маг Хоттабыч и Волька всерьез увлекаются радиотехникой: магия и радиация?
В повести Стругацких «Хищные вещи века» радиоактивности нет, зато радиоприемнику отведена очень важная и неожиданная роль. В нем скрыт один из двух компонентов сверхмощного галлюциногена. Все сделано просто: репеллент (вещество, отпугивающее кровососущих) плюс маленькое усовершенствование радиоприемника. Неподготовленные люди быстро теряют человеческий облик и умирают от нервного истощения: они не в силах отказаться от ошеломляющих ощущений и удивительных способностей, от безраздельного владычества над иллюзорными мирами. Или — не иллюзорными?..
В «Граде обреченном» некий Наставник перебрасывает молодого астронома из Ленинграда 1951 года в виртуальный мир. смоделированный по образу и подобию земного. Радиации здесь тоже нет, но эпиграфом к роману взяты две строчки из катаевского «Радиожирафа». К тому же один из персонажей получил фамилию Румер (физик Ю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141