У них не было деления на богатых и бедных, не было начальников, почти не было ссор, но в то же время они не считали нужным заботиться о стариках, и когда переходили на новое место, оставляли старикам и больным только немного пищи, говоря, что те все равно умрут и пользы от них никакой.
Мария стала рассказывать им о загробной жизни, о том, что со смертью жизнь не кончается, и выяснилось, что это им известно. Что же касается стариков и больных, то они спрашивали Марию, будут ли они на том свете голодать, если на этом не оставят пищи старикам-бездельникам, и бывали очень довольны, когда Мария, не желая кривить душой, говорила, что и этот грех им простится, как совершенный по неведению.
Спрашивали они ее и о том, надо ли, например, говорить матери, что ее сын утонул в море, или надо сказать, что он уехал далеко и не вернулся? И опять Мария говорила, что не надо никогда лгать, но когда осиротевшей матери говорили правду, та мучилась и не находила себе покоя.
О многом говорила Мария так, как она запомнила слова Учителя о том, что прежде всего надо идти путем правды и что нельзя ни к кому применять насилия, даже если от этого может погибнуть жизнь невинного человека.
Ни разу не солгала Мария, ни разу не посоветовала сделать что-либо, нарушающее заповеди любви и всепрощения, и долго, очень долго не прилетал к Марии ангел Смерти. И видела она, что ее добрые слова и советы часто влекли за собой не добро, а зло, и это ее мучило, потому что она не понимала, как это может происходить.
А когда, наконец, появился ангел Смерти, ни слова одобрения не услышала от него Мария. И она умерла.
Умерла — и в очередной раз воскресла на площади города, переполненной восставшим народом. Первая победа была одержана, и теперь все горячо обсуждали, надо ли продолжать борьбу, чтобы расправиться со своими эксплуататорами и притеснителями. Мария же возвысила свой голос и стала проповедовать любовь ко всем, стала уговаривать смириться и претерпеть, уверяя, что за это в другой, последующей жизни каждый получит воздаяние, что нехорошо убивать человека, каким бы он ни был…
Но ее никто не стал слушать, восстание разрасталось, пролилось много крови, но вместе с тем восстановилась и справедливость. Жители страны поделили между собой поровну землю, постановили делить поровну все продукты, сообща работать, и скоро во всей стране установился справедливый строй. А тем богачам, которые остались в живых, предложили на выбор: или отдать свои богатства и стать такими же, как все, или получать скудный паек, только чтобы не умереть от голодной смерти, если они не хотят сами работать. Больше того, их подвергли остракизму, и никто не хотел общаться с ними, только Мария и ее последователи нарушали этот запрет, передавая бывшим эксплуататорам продукты и поддерживая их надеждами.
И снова, когда настало время, ничего не сказал Марии прилетевший за ней ангел Смерти…
Так много, много раз переходила Мария из Магдалы из одного мира в другой, везде рассказывая об Учителе, Его земной жизни и Его учении, держась заветов правды и любви к людям. Наконец, после одной из смертей она попала в мир, который смутно напомнил ей ту землю, на которой она впервые встретила Учителя.
Не прошла она по дороге и сотни шагов, как увидела впереди идущую ей навстречу группу людей, в которых она узнала своего Учителя с учениками. Протянула к Нему Мария руки, упала на колени и заплакала от радости, что привелось ей снова увидеть того, чье слово она несла в веках и мирах, и от боли, что не знает, как высказать все, что накопилось у нее за это время. И спросила только:
— Господи, много жизней прошла я, но чувствую, что не так учила, как учил нас Ты! Что же мне сделать для того, чтобы стать подлинно Твоей ученицей?
А Учитель ответил ей, ласково поднимая ее с колен:
— Главное — люби. Люби каждого, но не бойся согрешить, когда этого требует от тебя любовь…
И тогда прозрела Мария из Магдалы. И когда началась ее новая жизнь, она не побоялась солгать матери, что сын ее жив и, может быть, вернется еще к ней, заронив надежду в материнское сердце; она спасала людей, когда это было нужно, не думая, что отягощает себя грехами, потому что радостно было ей видеть возвращавшихся к жизни людей. И когда это понадобилось, она не побоялась поднять людей на восстание против извергов, потому что любовь должна быть не только щитом для невинных и слабых, но и мечом против злодеев…
А потом наступили предугаданные сроки, и ангел Смерти, приветствующий подвиг Марии из Магдалы, поднял ее в высший космос.
Агасфер.
Он шел быстро, куда обращался его взор, не отличая дня от ночи, часто сворачивая в стороны и не замечая этого. Когда усталость становилась чрезмерной, он падал на месте и засыпал, а проснувшись, вскакивал и снова шел и шел, отгоняя от себя назойливые мысли. Он избегал встреч с людьми, боясь, что завязавшийся разговор коснется недавних событий… Наконец перед ним блеснуло море, и он пошел по его берегу, а вскоре перед ним раскинулся большой приморский город.
Голод и жажда томили его, и, войдя в городские ворота, он напился у первого же фонтана. Затем он зашел в лавку, чтобы купить хлеба. Какой-то покупатель рассказывал лавочнику о событиях в Иерусалиме, в том числе и о том, как некий Агасфер на крестном пути Христа на казнь оттолкнул его от стены своего дома, когда тот прислонился, чтобы перевести дыхание. И возмутился слышавший жестокосердию Агасфера, но в тот же миг вспомнил, что он и есть этот Агасфер, который не дал отдохнуть несчастному и прогнал его от дома своего. И ужас снова охватил Агасфера: он бросился из лавки, чтобы не слышать рассказа говорившего, повторявшего его имя.
Ноги принесли его в гавань, где оканчивалась оснастка корабля, готового отправиться в путь. Агасфер нанялся рабочим, и все эти дни, куда бы он ни пришел, слышал рассказ о себе и своей жестокости. Когда корабль был нагружен, он нанялся на него плотником, потому что хотел как можно скорее и дальше уйти от Иудеи.
Но если он мог убежать от иудеев, он не мог убежать от рассказа о своей жестокости. Об этом говорили матросы во время перехода в Афины, и едва только корабль причалил, как Агасфер потребовал расчет и сошел на берег. Здесь он сразу попал в толпу горожан, обсуждавших казнь пророка в Иерусалиме и жестокость еврея Агасфера. Каждый новый рассказчик приводил новые подробности, и каждый новый рассказ все больнее и больнее язвил сердце Агасфера, заставляя его метаться по городу, а затем бежать из Афин дальше. Но на первом же привале в придорожной таверне, спросив лепешку и кружку вина, он услышал за соседним столом свою историю…
Агасфер шел все дальше к северу. Менялась природа, менялись люди, менялись языки, но куда бы он ни попадал, на всех языках, которые ему дано было теперь понимать, он слышал рассказ о жестокости Агасфера, о его запрете перевести дыхание обессиленному Иисусу.
Наконец он дошел до страны, в которой, казалось бы, никто не должен был знать и интересоваться делами в Иерусалиме. Здесь жили варвары, не имевшие еще понятия об истинном Боге, поклонявшиеся деревьям и рекам, и язык их был непонятен страннику. И Агасфер поселился среди них. Но едва только он начал связывать смысл слов чужого языка, едва только начал понимать говоривших, как услышал, что и здесь на все лады обсуждают жестокость еврея Агасфера, отринувшего от порога своего дома праведника и мученика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Мария стала рассказывать им о загробной жизни, о том, что со смертью жизнь не кончается, и выяснилось, что это им известно. Что же касается стариков и больных, то они спрашивали Марию, будут ли они на том свете голодать, если на этом не оставят пищи старикам-бездельникам, и бывали очень довольны, когда Мария, не желая кривить душой, говорила, что и этот грех им простится, как совершенный по неведению.
Спрашивали они ее и о том, надо ли, например, говорить матери, что ее сын утонул в море, или надо сказать, что он уехал далеко и не вернулся? И опять Мария говорила, что не надо никогда лгать, но когда осиротевшей матери говорили правду, та мучилась и не находила себе покоя.
О многом говорила Мария так, как она запомнила слова Учителя о том, что прежде всего надо идти путем правды и что нельзя ни к кому применять насилия, даже если от этого может погибнуть жизнь невинного человека.
Ни разу не солгала Мария, ни разу не посоветовала сделать что-либо, нарушающее заповеди любви и всепрощения, и долго, очень долго не прилетал к Марии ангел Смерти. И видела она, что ее добрые слова и советы часто влекли за собой не добро, а зло, и это ее мучило, потому что она не понимала, как это может происходить.
А когда, наконец, появился ангел Смерти, ни слова одобрения не услышала от него Мария. И она умерла.
Умерла — и в очередной раз воскресла на площади города, переполненной восставшим народом. Первая победа была одержана, и теперь все горячо обсуждали, надо ли продолжать борьбу, чтобы расправиться со своими эксплуататорами и притеснителями. Мария же возвысила свой голос и стала проповедовать любовь ко всем, стала уговаривать смириться и претерпеть, уверяя, что за это в другой, последующей жизни каждый получит воздаяние, что нехорошо убивать человека, каким бы он ни был…
Но ее никто не стал слушать, восстание разрасталось, пролилось много крови, но вместе с тем восстановилась и справедливость. Жители страны поделили между собой поровну землю, постановили делить поровну все продукты, сообща работать, и скоро во всей стране установился справедливый строй. А тем богачам, которые остались в живых, предложили на выбор: или отдать свои богатства и стать такими же, как все, или получать скудный паек, только чтобы не умереть от голодной смерти, если они не хотят сами работать. Больше того, их подвергли остракизму, и никто не хотел общаться с ними, только Мария и ее последователи нарушали этот запрет, передавая бывшим эксплуататорам продукты и поддерживая их надеждами.
И снова, когда настало время, ничего не сказал Марии прилетевший за ней ангел Смерти…
Так много, много раз переходила Мария из Магдалы из одного мира в другой, везде рассказывая об Учителе, Его земной жизни и Его учении, держась заветов правды и любви к людям. Наконец, после одной из смертей она попала в мир, который смутно напомнил ей ту землю, на которой она впервые встретила Учителя.
Не прошла она по дороге и сотни шагов, как увидела впереди идущую ей навстречу группу людей, в которых она узнала своего Учителя с учениками. Протянула к Нему Мария руки, упала на колени и заплакала от радости, что привелось ей снова увидеть того, чье слово она несла в веках и мирах, и от боли, что не знает, как высказать все, что накопилось у нее за это время. И спросила только:
— Господи, много жизней прошла я, но чувствую, что не так учила, как учил нас Ты! Что же мне сделать для того, чтобы стать подлинно Твоей ученицей?
А Учитель ответил ей, ласково поднимая ее с колен:
— Главное — люби. Люби каждого, но не бойся согрешить, когда этого требует от тебя любовь…
И тогда прозрела Мария из Магдалы. И когда началась ее новая жизнь, она не побоялась солгать матери, что сын ее жив и, может быть, вернется еще к ней, заронив надежду в материнское сердце; она спасала людей, когда это было нужно, не думая, что отягощает себя грехами, потому что радостно было ей видеть возвращавшихся к жизни людей. И когда это понадобилось, она не побоялась поднять людей на восстание против извергов, потому что любовь должна быть не только щитом для невинных и слабых, но и мечом против злодеев…
А потом наступили предугаданные сроки, и ангел Смерти, приветствующий подвиг Марии из Магдалы, поднял ее в высший космос.
Агасфер.
Он шел быстро, куда обращался его взор, не отличая дня от ночи, часто сворачивая в стороны и не замечая этого. Когда усталость становилась чрезмерной, он падал на месте и засыпал, а проснувшись, вскакивал и снова шел и шел, отгоняя от себя назойливые мысли. Он избегал встреч с людьми, боясь, что завязавшийся разговор коснется недавних событий… Наконец перед ним блеснуло море, и он пошел по его берегу, а вскоре перед ним раскинулся большой приморский город.
Голод и жажда томили его, и, войдя в городские ворота, он напился у первого же фонтана. Затем он зашел в лавку, чтобы купить хлеба. Какой-то покупатель рассказывал лавочнику о событиях в Иерусалиме, в том числе и о том, как некий Агасфер на крестном пути Христа на казнь оттолкнул его от стены своего дома, когда тот прислонился, чтобы перевести дыхание. И возмутился слышавший жестокосердию Агасфера, но в тот же миг вспомнил, что он и есть этот Агасфер, который не дал отдохнуть несчастному и прогнал его от дома своего. И ужас снова охватил Агасфера: он бросился из лавки, чтобы не слышать рассказа говорившего, повторявшего его имя.
Ноги принесли его в гавань, где оканчивалась оснастка корабля, готового отправиться в путь. Агасфер нанялся рабочим, и все эти дни, куда бы он ни пришел, слышал рассказ о себе и своей жестокости. Когда корабль был нагружен, он нанялся на него плотником, потому что хотел как можно скорее и дальше уйти от Иудеи.
Но если он мог убежать от иудеев, он не мог убежать от рассказа о своей жестокости. Об этом говорили матросы во время перехода в Афины, и едва только корабль причалил, как Агасфер потребовал расчет и сошел на берег. Здесь он сразу попал в толпу горожан, обсуждавших казнь пророка в Иерусалиме и жестокость еврея Агасфера. Каждый новый рассказчик приводил новые подробности, и каждый новый рассказ все больнее и больнее язвил сердце Агасфера, заставляя его метаться по городу, а затем бежать из Афин дальше. Но на первом же привале в придорожной таверне, спросив лепешку и кружку вина, он услышал за соседним столом свою историю…
Агасфер шел все дальше к северу. Менялась природа, менялись люди, менялись языки, но куда бы он ни попадал, на всех языках, которые ему дано было теперь понимать, он слышал рассказ о жестокости Агасфера, о его запрете перевести дыхание обессиленному Иисусу.
Наконец он дошел до страны, в которой, казалось бы, никто не должен был знать и интересоваться делами в Иерусалиме. Здесь жили варвары, не имевшие еще понятия об истинном Боге, поклонявшиеся деревьям и рекам, и язык их был непонятен страннику. И Агасфер поселился среди них. Но едва только он начал связывать смысл слов чужого языка, едва только начал понимать говоривших, как услышал, что и здесь на все лады обсуждают жестокость еврея Агасфера, отринувшего от порога своего дома праведника и мученика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19