В Минск мы прибыли 27 августа утром. Феликс Эдмундович был уже там. В тот же день он продлил мне отпускное удостоверение до 1 ноября, а на обороте написал: «Тов. Герсон или Беленький, окажите т. Тихомолову всяческое продовольственное и лечебное содействие» – и проставил дату: «27/VIII–20 г. гор. Минск». Чувствовал я себя очень плохо, и в тот же день вечером по распоряжению Феликса Эдмундовича меня с сопровождающая отправили в Москву.
Работал я с Феликсом Эдмундовичем и в НКПС и ВСНХ. Он, как правило, очень поздно заканчивал работу и я его отвозил сначала в ВЧК, а затем уже домой, в Кремль, часто совсем поздно ночью. Однажды мы ехали из НКПС по Мясницкой улице (ныне улица Кирова). На улице днем в специальных котлах варили асфальт, ночью же в этих котлах ютились беспризорные дети. Феликс Эдмундович велел мне остановиться около одного из котлов. Выйдя из машины и подойдя к котлу, он извлек оттуда ребятишек. Часть из них тут же разбежалась. Феликс Эдмупдович взял оставшихся ребятишек к себе в машину, и мы поехали на Лубянскую площадь, в ВЧК. Ребята были в восторге от поездки на машине, но, когда сошли у подъезда ВЧК, несколько из них все же убежало. Остались трое. Они пошли с Феликсом Эдмундовичем в здание ВЧК. Потом, когда я отвозил Феликса Эдмундовича домой, он рассказал, что ребят отвел в свой кабинет, там их накормил, побеседовал с ними. Они согласились пойти в детский дом, а сейчас спокойно спят в одной из комнат ВЧК.
Когда Феликс Эдмундович работал в НКПС, я часто, особенно во время голода в 1921 году в Поволжье, с его разрешения ездил к своей матери, которая в то время жила с сестренками в Астрахани. И каждый раз он что-нибудь из продуктов посылал ей.
Феликс Эдмундович был человеком отзывчивым и очень скромным. Он жил и умер как солдат революции. Смерть его была сильным ударом для меня, тяжелейшей потерей. Я стоял у гроба и смотрел на него, лежащего в простой военной гимнастерке с орденом Красного Знамени на груди, и никак не мог поверить, что уже не поедет он, как всегда, со мной в машине.
Рыцарь революции.
М., 1967, с. 159–165
П. И. СТУДИТОВ
УЧИТЬСЯ НА ОБРАЗЕ ДЗЕРЖИНСКОГО
В начале января 1922 г. Дзержинский в качестве особого уполномоченного ЦК РКП (б) и Советского правительства прибыл в Сибирь. В его задачу входил вывоз из Сибири в центральные районы России и охваченное неурожаем Поволжье запасов хлеба и семенных фондов.
Мы, чекисты Сибири (я тогда работал председателем Тюменской губернской ЧК), были нацелены на оказание всемерного содействия в продвижении по железной дороге продовольственных грузов. Должен сказать, что Тюменская губчека с этой задачей справилась. Случаев «пробок» или задержки эшелонов с хлебом на станции Тюмень не было. Этот факт был отмечен в отчете сибирской экспедиции, возглавляемой Дзержинским.
В марте того же года на мое имя было получено предписание полномочного представителя ГПУ по Сибири И. П. Павлуновского: предписывалось встретить в Тюмени народного комиссара путей сообщения и председателя ГПУ Ф. Э. Дзержинского, возвращающегося из Сибири в Москву.
Мы своевремепно подготовились к встрече.
Когда поезд экспедиции прибыл на станцию Тюмень, я вошел в вагон руководителей экспедиции и там впервые увидел Ф. Э. Дзержинского. Я представился, и он по-товарищески поздоровался со мной. Прослушав мой доклад о политическом положении в губернии и о последствиях кулацко-эсеровского восстания в Тюменской губернии, ликвидированного в 1921 году, председатель ГПУ просил обратить внимание на те населенные пункты, в которых осели бывшие колчаковцы, следить за тем, чтобы контрреволюционные элементы не проникали в советские учреждения с целью дискредитации политики партии по восстановлению промышленности и сельского хозяйства, рекомендовал своевременно вскрывать и ликвидировать нелегальные кулацко-белогвардейские группы и организации. Советовал также всю работу губчека проводить в тесной связи с партийными и советскими организациями, опираться на рабочих и беднейшее крестьянство.
На перроне, куда Феликс Эдмундович вышел покурить, произошел любопытный эпизод.
Мимо нас проходил пожилой смазчик вагонов. Поравнявшись, он обратился к Дзержинскому:
– Товарищ военный (нарком был в военной гимнастерке и в шинели, накинутой на плечи), дайте, пожалуйста, закурить. С табачком у нас туговато, вот беда!
– Пожалуйста, закуривайте. – При этом Дзержинский передал рабочему портсигар с табаком и бумагой. – Ну как у вас тут работается? – поинтересовался он у смазчика.
– В последнее время дело наладилось. Поезда идут один за другим.
Затянувшись папироской, он продолжал:
– Говорят, нарком Дзержинский тут в Сибири находится, он и раскачал «железку», а то было совсем движение заглохло. Дай бог ему здоровья.
Я смотрел иа Феликса Эдмундовича и видел, какой радостью заблестели его глаза. Чувствовалось, что похвала простого рабочего… является самой дорогой для него наградой. Улыбаясь, он ответил рабочему:
– Что ж, надо пожелать наркому, чтобы он поменьше сидел в своем кабинете и почаще выезжал на «железку»!
– Это правильно, товарищ военный. А за табачок большое спасибо.
– Пожалуйста, пожалуйста!
Эта первая встреча с Ф. Э. Дзержинским оставила у меня неизгладимое впечатление. Человек, занимавший столь высокое положение, оказался на редкость простым и благородным, внимательным и добрым. Да и внешний вид его был впечатляющим. В военной форме, стройный и подтянутый, несмотря на усталый вид, выглядел молодцевато, живым и подвижным. Тогда мне стало понятным то мобилизующее влияние, которое оказывало его имя на чекистов в их сложной борьбе с озверевшей контрреволюцией…
В 1925 году был переведен на партийную работу. На XIV съезде партии меня избрали членом Центральной контрольной комиссии ВКП(б).
С 14 по 23 июля 1926 года я участвовал в работе Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б), на котором в последний раз увидел и услышал своего любимого руководителя – Ф. Э. Дзержинского…
Пленум… восторженно приветствовал появление на трибуне 20 июля Дзержинского. Феликс Эдмундович с присущим ему темпераментом горячо протестовал против вздорных измышлений троцкистской оппозиции о плохой работе промышленности. Он разоблачал клеветников убедительными фактами первых успехов выполнения ленинских указаний и решений XIV съезда партии по вопросу индустриализации… После окончания речи… он тут же ушел в смежную с залом заседаний комнату и лег на диван.
Был объявлен обеденный перерыв. Собираясь на вечернее заседание, мы с изумлением увидели в фойе зала портрет Дзержинского, обрамленный в траур. Он умер на боевом посту, защищая ленинизм от врагов…
У меня, члена партии и чекиста, навсегда запечатлелся в памяти образ Дзержинского, в котором так полно воротилась любовь к партии и Родине, энергия рабочего класса, страстность к преодолению любых препятствий, тоявншх на пути строительства нового общества, и твердая уверенность в окончательной победе коммунизма. Он не жалел своих сил, горел на работе на благо народа. В то же время он отличался большой скромностью…
Я считаю себя счастливым человеком потому, что я состоял в боевых рядах чекистов, работавших под руководством незабываемого Феликса Эдмундовича Дзержинского, рыцаря пролетарской революции, верного соратника Ленина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Работал я с Феликсом Эдмундовичем и в НКПС и ВСНХ. Он, как правило, очень поздно заканчивал работу и я его отвозил сначала в ВЧК, а затем уже домой, в Кремль, часто совсем поздно ночью. Однажды мы ехали из НКПС по Мясницкой улице (ныне улица Кирова). На улице днем в специальных котлах варили асфальт, ночью же в этих котлах ютились беспризорные дети. Феликс Эдмундович велел мне остановиться около одного из котлов. Выйдя из машины и подойдя к котлу, он извлек оттуда ребятишек. Часть из них тут же разбежалась. Феликс Эдмупдович взял оставшихся ребятишек к себе в машину, и мы поехали на Лубянскую площадь, в ВЧК. Ребята были в восторге от поездки на машине, но, когда сошли у подъезда ВЧК, несколько из них все же убежало. Остались трое. Они пошли с Феликсом Эдмундовичем в здание ВЧК. Потом, когда я отвозил Феликса Эдмундовича домой, он рассказал, что ребят отвел в свой кабинет, там их накормил, побеседовал с ними. Они согласились пойти в детский дом, а сейчас спокойно спят в одной из комнат ВЧК.
Когда Феликс Эдмундович работал в НКПС, я часто, особенно во время голода в 1921 году в Поволжье, с его разрешения ездил к своей матери, которая в то время жила с сестренками в Астрахани. И каждый раз он что-нибудь из продуктов посылал ей.
Феликс Эдмундович был человеком отзывчивым и очень скромным. Он жил и умер как солдат революции. Смерть его была сильным ударом для меня, тяжелейшей потерей. Я стоял у гроба и смотрел на него, лежащего в простой военной гимнастерке с орденом Красного Знамени на груди, и никак не мог поверить, что уже не поедет он, как всегда, со мной в машине.
Рыцарь революции.
М., 1967, с. 159–165
П. И. СТУДИТОВ
УЧИТЬСЯ НА ОБРАЗЕ ДЗЕРЖИНСКОГО
В начале января 1922 г. Дзержинский в качестве особого уполномоченного ЦК РКП (б) и Советского правительства прибыл в Сибирь. В его задачу входил вывоз из Сибири в центральные районы России и охваченное неурожаем Поволжье запасов хлеба и семенных фондов.
Мы, чекисты Сибири (я тогда работал председателем Тюменской губернской ЧК), были нацелены на оказание всемерного содействия в продвижении по железной дороге продовольственных грузов. Должен сказать, что Тюменская губчека с этой задачей справилась. Случаев «пробок» или задержки эшелонов с хлебом на станции Тюмень не было. Этот факт был отмечен в отчете сибирской экспедиции, возглавляемой Дзержинским.
В марте того же года на мое имя было получено предписание полномочного представителя ГПУ по Сибири И. П. Павлуновского: предписывалось встретить в Тюмени народного комиссара путей сообщения и председателя ГПУ Ф. Э. Дзержинского, возвращающегося из Сибири в Москву.
Мы своевремепно подготовились к встрече.
Когда поезд экспедиции прибыл на станцию Тюмень, я вошел в вагон руководителей экспедиции и там впервые увидел Ф. Э. Дзержинского. Я представился, и он по-товарищески поздоровался со мной. Прослушав мой доклад о политическом положении в губернии и о последствиях кулацко-эсеровского восстания в Тюменской губернии, ликвидированного в 1921 году, председатель ГПУ просил обратить внимание на те населенные пункты, в которых осели бывшие колчаковцы, следить за тем, чтобы контрреволюционные элементы не проникали в советские учреждения с целью дискредитации политики партии по восстановлению промышленности и сельского хозяйства, рекомендовал своевременно вскрывать и ликвидировать нелегальные кулацко-белогвардейские группы и организации. Советовал также всю работу губчека проводить в тесной связи с партийными и советскими организациями, опираться на рабочих и беднейшее крестьянство.
На перроне, куда Феликс Эдмундович вышел покурить, произошел любопытный эпизод.
Мимо нас проходил пожилой смазчик вагонов. Поравнявшись, он обратился к Дзержинскому:
– Товарищ военный (нарком был в военной гимнастерке и в шинели, накинутой на плечи), дайте, пожалуйста, закурить. С табачком у нас туговато, вот беда!
– Пожалуйста, закуривайте. – При этом Дзержинский передал рабочему портсигар с табаком и бумагой. – Ну как у вас тут работается? – поинтересовался он у смазчика.
– В последнее время дело наладилось. Поезда идут один за другим.
Затянувшись папироской, он продолжал:
– Говорят, нарком Дзержинский тут в Сибири находится, он и раскачал «железку», а то было совсем движение заглохло. Дай бог ему здоровья.
Я смотрел иа Феликса Эдмундовича и видел, какой радостью заблестели его глаза. Чувствовалось, что похвала простого рабочего… является самой дорогой для него наградой. Улыбаясь, он ответил рабочему:
– Что ж, надо пожелать наркому, чтобы он поменьше сидел в своем кабинете и почаще выезжал на «железку»!
– Это правильно, товарищ военный. А за табачок большое спасибо.
– Пожалуйста, пожалуйста!
Эта первая встреча с Ф. Э. Дзержинским оставила у меня неизгладимое впечатление. Человек, занимавший столь высокое положение, оказался на редкость простым и благородным, внимательным и добрым. Да и внешний вид его был впечатляющим. В военной форме, стройный и подтянутый, несмотря на усталый вид, выглядел молодцевато, живым и подвижным. Тогда мне стало понятным то мобилизующее влияние, которое оказывало его имя на чекистов в их сложной борьбе с озверевшей контрреволюцией…
В 1925 году был переведен на партийную работу. На XIV съезде партии меня избрали членом Центральной контрольной комиссии ВКП(б).
С 14 по 23 июля 1926 года я участвовал в работе Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б), на котором в последний раз увидел и услышал своего любимого руководителя – Ф. Э. Дзержинского…
Пленум… восторженно приветствовал появление на трибуне 20 июля Дзержинского. Феликс Эдмундович с присущим ему темпераментом горячо протестовал против вздорных измышлений троцкистской оппозиции о плохой работе промышленности. Он разоблачал клеветников убедительными фактами первых успехов выполнения ленинских указаний и решений XIV съезда партии по вопросу индустриализации… После окончания речи… он тут же ушел в смежную с залом заседаний комнату и лег на диван.
Был объявлен обеденный перерыв. Собираясь на вечернее заседание, мы с изумлением увидели в фойе зала портрет Дзержинского, обрамленный в траур. Он умер на боевом посту, защищая ленинизм от врагов…
У меня, члена партии и чекиста, навсегда запечатлелся в памяти образ Дзержинского, в котором так полно воротилась любовь к партии и Родине, энергия рабочего класса, страстность к преодолению любых препятствий, тоявншх на пути строительства нового общества, и твердая уверенность в окончательной победе коммунизма. Он не жалел своих сил, горел на работе на благо народа. В то же время он отличался большой скромностью…
Я считаю себя счастливым человеком потому, что я состоял в боевых рядах чекистов, работавших под руководством незабываемого Феликса Эдмундовича Дзержинского, рыцаря пролетарской революции, верного соратника Ленина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91