На смертельный поединок с космическим пиратом ринется большая часть мужского населения. Всем будут мерещиться хищники из Галактики. За пришельцем устроят гонку, и столько дров наломают!… «Убить космического пирата!» – да на это клюнут и дети, и дряхлые старцы.
Эйприл должна была спасти мир, а, заодно, и бедолагу Хищника. Как-никак, Эйприл несла ответственность за то, что упустила чудище. Колесила по городу, разыскивая сатанистов, где только возможно. Ела всякую дрянь в дешёвеньких закусочных: народ попроще скор на язык. Прислушивалась в разговорах в метро. Все, даже досужие вымыслы следовало проверить. Эйприл взяла отпуск за свой счёт. Даже представить, оказывается, трудно, сколько пришельцев, летающих тарелок и космических шпионов ежедневно видят ньюйоркцы. Благо, Эйприл надеялась, Хищник не переметнётся куда-нибудь в другую сторону света, желая найти Р. Смита.
Черепашки-мутанты, предоставленные сами себе, даже сердиться на неожиданные отлучки подруги перестали. Их больше мучило: зачем, куда исчезает Эйприл. Девушка, увлёкшись погоней за Хищником, заметку о возобновлении движения по старой ветке метро, пропустила. Черепашки же газет не читали принципиально. Лучше всех объяснил Мик:
– Раз там нет ничего про меня, то мне это и не нужно!
Братья поддержали.
Именно поэтому получилось, что черепашки спохватились лишь тогда, когда в подземелье спустились рабочие. Следом, громыхая и подвывая, хлынула техника.
Спасаться пришлось, в чём стояли. И бежать в единственное безопасное для черепашек место – в квартиру Эйприл.
Когда троица вновь прибывших присоединилась к брату и Сплинтеру, только тут черепашки обнаружили, что их подружка не была дома ни вчера, ни сегодня. Мик открыл банку персикового компота, накрытую салфеткой на столе. Поморщился:
– Судя по плесени, её уже дней пять нет! Стали вспоминать, когда Эйприл заглядывала в последний раз.
Получалось, на прошлой неделе.
– Я чувствовал, – Дон опустился в кресло.
Остальные молчали. Проштрафились – черепашки больше не дежурили под окнами Эйприл. И даже через Кейси, который с регулярностью маятника приносил им еду, не рисковали напоминать Эйприл о себе.
– Доигрались, – Сплинтер засуетился, как и любая крыса, попавшая в лабиринт.
Что могли сделать четыре черепашки и крыса? Ждать. Друзья-приятели приткнулись кто где и принялись ожидать развития событий.
Лишь когда в прихожей зажёгся свет, черепашки встрепенулись. И тут же сникли. Кейси, конечно, отличный парень, но сейчас братьям было нужно, чтобы открылась дверь, влетела с покупками Эйприл и с порога бухнула:
– Привет, злодеи!
И черепашки бы не обиделись.
– Что это вы в темноте? – Кейси прошёл в комнату, оставляя на молу следы рифлёных кроссовок. Бросился на неубранную постель. Подушка оказалась нагретой. Кейси избил её.
– Не вижу радости? – Кейси повернулся набок. Изучающе подсмеивался.
– Эйприл пропала, – первым отозвался Сплинтер.
Черепашки – ушки на макушке: ведь Кейси может что-то знать. Кейси резко сел.
– Как пропала?
– А мы-то надеялись у тебя узнать, – разочарованно выдохнул Дон.
Братья-черепашки выглядели удручёнными.
– Да с чего вы решили, что она пропала? – пытался добиться толку Кейси. – Она ещё час назад звонила: мол, по-прежнему торчу у этой дурацкой парикмахерской.
– Час назад?! – если бы черепашки репетировали весь год, так синхронно им бы не воскликнуть.
– Ну, конечно, – Кейси щёлкнул крышкой старинных часов.
– Да что она там делает? – Сплинтер был сама простота. Порой даже чересчур.
Черепашки замерли, выжидательно поглядывая на парня. Кейси открыл банку с пивом, сделал глоток.
– За Хищником охотится.
Черепашки попятились: только сумасшедшего Кейси для полноты счастья не хватало.
– Погодите, – Дон был сообразительнее остальных. – Значит, пока мы тут отлёживаем бока, Эйприл может угодить в пасть Хищнику?!
– Дошло-таки, – Кейси опять растянулся на кровати Эйприл, заложив руки за голову.
– Так чего мы тут высиживаем? – растерянно оглядел братьев Мик. – Бежать надо! Спасать Эйприл!
– Ага! – ввернул Сплинтер. – Один раз уже спасали!
– Да и где вы собираетесь её разыскивать, очень мне любопытно, – подал голос Кейси, позёвывая.
– А что же тогда? – Мик лихорадочно забегал по комнате, натыкаясь на углы и мебель.
– Эйприл всем велела дожидаться тут! Я сунулся за вами в метро, но никого не нашёл. Пришлось идти одному, а вы, оказывается, здесь, – пояснял Кейси, заразительно зевая. – Вот что, братцы, вы – как знаете, а только послушайтесь моего доброго совета: не вмешивайтесь. А я пока посплю!
Черепашки вряд ли послушались бы совета бездельника Кейси, но ослушаться приказа Эйприл не рискнули.
Оставалось ждать.
* * *
Эйприл развернула зеркальце к себе. Подправила карандашом контур губ. Изучила себя пристальней: теперь всякому бы показалось, что она улыбается.
Эйприл взяла за правило всякий раз не ситуацию подстраивать к себе, а самой подстраиваться к ситуации, событию, человеку.
Ей долго, и среди приятелей, и на работе не удавалось найти золотую серединку отношений: либо Эйприл открывалась, становясь мишенью для неприятностей, либо каждый так и норовил спросить:
– Эйприл! Девочка! У тебя болят зубы?
Улыбаться оказалось проще: раз у тебя хорошее настроение, никто не полезет со своими проблемами. Во-первых, побоятся испортить, а, во-вторых, если кому-то плохо, он к человеку, выглядящему легкомысленно, не станет приставать – все равно счастливый несчастного не поймёт. Эйприл временами ловила себя на мысли, что уж очень эгоистично относится к окружающим. Тогда ела поедом совесть. Но до первого щелчка по самолюбию. Иное дело черепашки-мутанты. Они были доверчивы, незлобивы и всегда готовы оставить тебя в покое. Эйприл терпеть не могла, когда лезут в душу, пусть и с желанием помочь.
Правда, порой, особенно вечерами, накатывала тоска. Одиночество не скрашивали ни кофе, ни сигарета. Тогда Эйприл выводила из гаража машину и мчалась по ночным пустынным дорогам.
Сердце обмирало, когда вдруг из темноты к шоссе, голосуя, двигалась чёткая в свете фар фигура. Эйприл тормозила. Обычно просили подвести. Эйприл, глядя снизу вверх, отрицательно качала головой.
– Извините, приятель! Нам не по дороге.
Пора бы уже было нарваться, но пока с рук сходило. Вот и сейчас с Хищником – это то же ночное шоссе, мокрое под дождём.
Ведь можно было попросить помощи у Кейси. Можно было рассказать полиции или, на худой конец, написать фантастический рассказ. Но девушке самой хотелось испытать, каково это – рисковать и ни на кого не надеяться.
Эйприл поправила купленный именно для таких случаев платиновый паричок. Волосы под ним горели, зато вид парик придавал беззаботный. Броская сумочка апельсинового цвета должна была внушить, что у Эйприл одна извилина.
Всякому, кто мельком остановил бы взгляд на скучающей в машине девице, пришло в голову одно: ждёт мужа или выслеживает не очень верного любовника.
Между тем, всем бы этим зевакам так скучать!
У Эйприл с самого утра во рту не было и маковой росинки. Пить хотелось. Да ещё несносная жара. Казалось, она давно приварилась к кожаному сиденью – и теперь отодрать можно будет лишь скребком. Те, за кем Эйприл так усердно следила, время от времени сменяли друг друга, исчезая в закусочной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49