— Да, поскольку они обратились ко мне за помощью, — пожал плечами Брызгалов.
— Давайте поконкретнее: они — это учредители?
— Двое из учредителей — Макаркин и Ясенев, — уточнила Инна Андреевна.
— А третий, Беседин, отказался и поэтому попал в следственный изолятор?
— Это два совершенно разных факта, — улыбнулся Брызгалов. — Уголовное дело в отношении Беседина возбуждал не я, а УБЭП.
— А конкретно — старший оперуполномоченный Судаков?
Бразгалов нехотя кивнул и продолжил:
— Дело возбуждено совершенно обоснованно — Беседин отремонтировал помещение офиса на клиентские деньги. Теперь он говорит, что не знал, будто эти деньги клиентские, что Макаркин и Ясенев вернули ему долг… Но суть от этого не меняется — человек совершил хищение и должен быть наказан.
— И вновь при вашем разговоре с Бесединым присутствовал господин Голяк?
Брызгалов развел руками.
— Он мимо, случайно мимо проходил! — захохотал вернувшийся из сортира Кононов. Одного моего взгляда было достаточно, чтобы Макс заткнулся.
— Ну а если бы Беседин согласился передать вам свои акции? — поинтересовался я.
— Я думаю, что смог бы уладить вопрос с уголовным делом — договорился бы с клиентами, они бы не спешили с заявлениями. В итоге агентство снова бы встало на ноги, и все клиенты рано или поздно вернули бы свои деньги. Но Беседина такой вариант не устраивал. Я ведь хочу одного — чтобы рынок был честным, чтобы клиентов не обманывали… — кротко улыбнулся Брызгалов.
— Ну что ты нам тут грузишь, а? — взорвался вдруг Зурабик, приподнявшись с кресла. — Зачем грузишь, когда я сам грузин?
Я схватил Зураба за руку, но он, не обращая внимания ни на меня, ни на побледневшую Инну Андреевну, навис над Брызгаловым, как скала.
— Это называется — честный бизнес, да? О клиентах думаешь, да?
Хочешь сожрать все агентства, а кто добровольно под тебя не идет — тех отправляешь за решетку? Совесть у тебя есть?… Извини, Глеб… тьфу, Валентин Никанорович! Не сдержался, — вздохнув, Зураб опустился в кресло.
— Извините, мой коллега слишком эмоционален, — объяснил я. Но Брызгалов нисколько не был смущен происходящим. В отличие от супруги он в течение всей тирады Зурабика снисходительно улыбался.
— А вы симпатичные ребята! Правда, Инна?
Она кивнула и подвинула нам пачку «LM», из которой угостился один Кононов. Его, похоже, вся эта ситуация только забавляла.
— Совесть… — задумчиво произнес Брызгалов, выпуская клубы дыма в потолок. — Совесть — это злой зверь, который настраивает человека против самого себя… Ребята, давайте дружить, а?
— Нам нет нужды с кем-то специально ссориться, — заметил я. — Мы вас выслушали, теперь напишем то, что считаем нужным.
Только не наделайте фактических ошибок! предупредил Брызгалов напоследок, пожимая нам руки. — А то я читал недавно ваш «Петербург мафиозный» — столько вранья…
— Не случайно ведь вас называют агентством «Золотая пуля»! — крикнул он вслед, когда двери лифта уже закрывались.
Я взглянул на часы, затем на слегка поникших коллег и, бросив им:
«Разбор полетов — завтра!» — направился к метро.

***
В отделе стоял громкий хохот — Макс с Зурабиком уже успели рассказать о нашем вчерашнем визите в «Северную Венецию» оперу Зудинцеву.
— Боюсь, что скоро нам станет не до смеха! — заметил я, входя в кабинет. — Особенно когда речь пойдет о премиальных. Максим Викторович, вам, видимо, придется выбрать — либо дегустация напитков в середине рабочего дня, либо работа в агентстве. А вам, Зураб Иосифович, перед каждой встречей с источником следует проводить часовую разминку на боксерском ринге… Вашу агрессию целесообразно было бы направить в нужное русло — например, на повышение качества ваших текстов.
— Э-э, Глеб Егорович, вы не правы! — тут же отреагировал склонный к полемике опер Зудинцев. — Когда колешь преступника, вежливость совершенно неуместна…
— Георгий Михайлович, пора бы запомнить, что мы занимаемся не оперативной работой, а журналистикой. И все наши действия не должны нарушать закон о печати…
Зудинцев снисходительно махнул рукой и принялся названивать по телефону.
— Итак, что мы имеем? — задал я риторический вопрос Максу и Зурабику.
— Кое-что имеем! — хитро улыбнулся Кононов, доставая из кармана дискету.
— Что это?
— Я ж не зря вчера из кабинета Брызгалова в приемную выходил! — похвастался Безумный Макс. — У компьютера никого не было, я как-то машинально по столу пошарил и…
Я схватился за голову.
— Брось, Глеб Егорович, — оторвался Зудинцев от телефона. — В оперативной работе приходится иногда еще и не то делать…
— Самое главное-то! — невозмутимо продолжил Безумный Макс. — Наш Брызгалов — крепкий орешек, у него эфэсбэшная крыша.
— С чего ты взял? — недоверчиво спросил Зураб.
— Смотрите! — Макс гордо протянул нам дискету, на которой красным фломастером было нацарапано одно слово — PUTIN. — У Владимира Путина, прежде чем он возглавил ФСБ, осталось в Питере немало связей. Уверен, Брызгалов — одна из них.
— А почему вы не предположили, Максим Викторович, что Брызгалов собирает досье на Путина? — ехидно поинтересовался я, вставляя дискету в компьютер. — Видите, он даже не позаботился о том, чтобы запаролить свои столь секретные данные… Что за бред?
"Ориентировочный рекламный бюджет.
1. Исследовательская часть.
1) Опросы для определения предпочтений избирателей (2 опроса по 1500 человек) — $ 20 000.
2) Анализ результатов предыдущих выборов… $ 40000…"
Макс удивленно уставился через мое плечо на экран компьютера.
— При чем здесь Путин? — обескураженно произнес он.
— При том, Максим Викторович, — вздохнул я, — что вы, наверное, в школе не слишком успевали по английскому. Иначе бы вы знали, что одно из значений глагола «put in», который вы ошибочно приняли за фамилию ни в чем не повинного главы ФСБ, означает — «баллотироваться, или принимать участие в выборах». Теперь, по крайней мере, мы можем успокоиться — ничего сверхсекретного у Брызгалова мы не украли. Пропажи этой дискеты никто и не заметит, поскольку фирм, готовых продвинуть нужного кандидата в Законодательное собрание по таким тарифам, в городе хоть отбавляй.
— Максим Викторович, — продолжил я, — к завтрашнему дню, пожалуйста, напишите мне обо всех ваших совместных с Брызгаловым грехах юности — начиная от торговли паленой водкой и кончая шашнями с Голяком. Причем, как вы догадываетесь, меня интересуют не столько ваши грехи, сколько брызгаловские…
— Выходит, Брызгалов собирается в большую политику? — поразился Гвичия.
— Вы удивительно проницательны, Зураб Иосифович. Я об этом намерении Брызгалова лишь подозревал, но теперь убедился — благодаря противоправному поступку журналиста Кононова…
— Статья сто пятьдесят восемь УК! — усмехнулся Зудинцев.
— А если докажут, что мы украли ее в сговоре — то нам светит часть третья данной статьи, от пяти до десяти лет с конфискацией… — продемонстрировал я свое знание кодекса. — Но главное, теперь понятно, зачем господин Брызгалов столь усердно спасает тонущие агентства недвижимости. А то уж я, признаюсь, подумал — не собирается ли он в самом деле помочь пострадавшим клиентам?…
Он всего лишь начал таким образом свою предвыборную кампанию.
— Ну хорошо! — воскликнул Зураб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40