Поручейков вздрогнул, как ошпаренный сорвал руки со Светкиных коленок и стремительно скрестил их у себя на груди.
Выглядело это весьма комично.
— А, Виктор Михайлович, — с наигранным воодушевлением произнес мой крестник, приведя себя в надлежащий вид. — А мы тут со Светланой., э-э.. Аристарховной… обсуждаем некоторые детали сценария… Я, знаете ли, все никак не могу нащупать образ..
— И что, Михаил Георгиевич, до сих пор не нащупали? — Я недвусмысленно мотнул головой в сторону Светкиных ножек. — Так, может, стоит пощупать в другом месте? — И я перевел взгляд на другую, не менее привлекательную часть ее тела.
Завгородняя, давно привыкшая к подобного рода скабрезным шуткам, традиционно возникающим в ее присутствии, ничуть не смутилась. Однако Поручейков, напротив, покраснел до самых кончиков ушей.
Он суетливо заелозил по дивану, посмотрел на часы и взволнованно протарахтел:
— Ох, уже первый час! А ведь в двенадцать мы с Беркутовым собирались прогнать еще одну сцену… Так что, извините, вынужден буду вас покинуть. — И он стремительно прошагал к двери.
Однако перед тем как окончательно удалиться, Поручейков обернулся к Завгородней и заговорщицки произнес:
— А все-таки я был прав, Светлана Аристарховна. Всего лишь грубое, животное начало. Чистый Фрейд. — И он поспешно закрыл за собой дверь.
Я облегченно вздохнул и уселся в свое кресло.
— Как ты выносишь этого педика?
— Во-первых, он не педик, — огрызнулась Светка. — А во-вторых, тебе-то какое дело? Вечно ты суешь нос в мою личную жизнь. — Она поднялась с дивана, одернула юбку и, одарив меня презрительным взглядом («Вторым за последние десять минут», — не без грусти отметил я), удалилась, покачивая бедрами. Впрочем, секунду спустя она просунула голову в дверь и полным яда голосом сообщила:
— Между прочим, с самого утра тебе названивала твоя ненаглядная.
— Какая из десяти? — плоско сострил я, испытав при этом невесть откуда нахлынувшее волнение. До сих пор на этот номер в Агентство мне звонила лишь одна женщина.
Но ведь… ведь это никак не могла быть она?
— Свой порядковый номер она не сообщила, — съязвила Завгородняя. — Кстати, я вчера случайно увидела ее в новостях.
Выглядит — ужасно… Вообще-то она названивала сюда уже как минимум три раза и была ну о-о-очень взволнована.
Светка выждала паузу и, почувствовав, что я жду продолжения, сочувственно сообщила:
— Наверное, у нее очередная задержка.
— Какая задержка? — не врубился я.
— Месячных, — хохотнула Завгородняя и, довольная, испарилась.
Я же бросился к телефону и торопливо принялся набирать номер сотового Татьяны, понимая, что раз уж после того нашего разговора она заставила себя позвонить первой, значит, действительно случилось что-то очень серьезное.
***
Таня ответила сразу, как будто в ожидании моего звонка все это время не выпускала телефон из рук.
— Танюша, привет. Это я.
— Шах… Ну наконец-то. Как хорошо, что ты позвонил…
— Что случилось?
— Я не знаю, но мне очень страшно…
У Рустама проблемы. Серьезные. На него наехали какие-то бандиты. Требуют денег.
Постоянно звонят, угрожают… Якобы он их кинул…
— А это действительно так? Он на самом деле им должен? Сколько? За что?
— Я не знаю, сколько. Рустам говорит, что это все неправда и что его пытаются развести. Говорит, чтобы я не боялась.
Мол, пойму!, что им ничего не обломится, и отстанут. Но мне действительно страшно. Уже третий день я чувствую, что за мной следят. Оборачиваюсь — никого нет, но я… я чувствую. Ты веришь мне, Витя? — Она больше не могла сдерживаться и разрыдалась.
— Танюша, успокойся… Подожди, ну не плачь… Конечно, я тебе верю, — я пытался говорить какие-то банальности, но она торопливо перебила:
— Шах, ты… сможешь приехать? Сюда, ко мне? Я прошу тебя… Я здесь совсем одна, понимаешь? Рустама вечно нет дома, а я…
Я уже боюсь ездить на работу, а когда приезжаю — совершенно не в состоянии настроиться на эфир. Редактор уже несколько раз выговаривал мне, а я просто ничего не могу с собой поделать…
В этот момент я совершенно некстати подумал о том, что Завгородняя, похоже, не соврала, когда сказала, что вчера в студии Татьяна выглядела хреново. Видимо, в данном случае она вовсе не пыталась меня поддеть, а действительно, со свойственным исключительно женщинам чутьем, заметила в Татьяне ту неуловимую перемену, которую нам, мужикам, обнаружить просто не дано.
— Хорошо, Танюша, хорошо… Только успокойся… Конечно, я приеду. Завтра утренним поездом я буду в Москве. Ты работаешь?
— Да, у меня утренний эфир. До половины одиннадцатого.
— Отлично. Значит завтра в половине одиннадцатого я буду ждать тебя на улице у входа в телецентр. Договорились?
— Да… А ты… правда приедешь?
— А разве я тебя когда-нибудь обманывал?
— Нет… То есть да… один раз. — Она всхлипнула. — Помнишь, когда ты мне сказал, что пошел бы в «Успех» только по заданию редакции?.. Но ведь это… тогда… был ты?.. И ты же пошел туда из-за меня?
Вот блин! Даже в такой момент она не может обойтись без этих своих бабских заморочек. Вот обязательно я должен подтвердить ей свой статус бесстрашного рыцаря на белом коне, ну хоть тресни. Ох, чувствую, что и в этот раз втянет она меня в очередной блудняк!
— Ну конечно, родная, это был я. И, естественно, я это делал только и исключительно ради тебя… Все, Танюш… Мне нужно переделать миллион дел и при этом успеть на вечерний московский поезд. Прошу тебя, будь осторожна. Постарайся без надобности никуда из дома не выходить. Ладно?
— Я постараюсь… Вить!
— Да?
— Спасибо тебе. Ты… ты такой… ну, в общем, очень хороший.
— Все, Танюш. Комплименты — завтра.
И все остальное — тоже. Пока.
— Я буду ждать тебя, Шах…
***
Я положил трубку и потянулся за спасительной сигаретой. Наобещать что-либо любимой женщине много проще, нежели исполнить обещанное. Однако в этой ситуации у меня просто не было выбора. Зная Татьяну, я был уверен, что она нисколько не преувеличивает (а может быть, даже, напротив, преуменьшает) размер исходящей угрозы.
Я мысленно представил себе разговор с Обнорским. Бр-р, как говорится, «смерть мухам!». И хотя я действительно уже два года не был в отпуске, доказать, что он мне необходим именно сегодня и именно сейчас, практически нереально. Особенно теперь, когда Агентство с каким-то мистическим постоянством раз за разом лишается своих сотрудников.
А впрочем, наплевать. В конце концов, если начальство упрется рогом, я просто пойду на вокзал, куплю билет и уеду. И никакой растакой Обнорский не сможет мне помешать. Хотите — увольняйте. Но сегодня вечером я еду в Москву. Прости-прощай!
***
Скорый поезд со странным пивным названием «Афанасий Никитин» волочил меня через ночь по пути из одной столицы в другую (пока еще чуть более столичную).
Кстати, за всю свою жизнь мне довелось побывать в Москве в общей сложности лишь раз пять-шесть. Нет у меня в ней ни родных, ни друзей, ни должников, ни кредиторов — словом, на хрен я там кому нужен? Да и вообще, не радует меня златоглавая. Я больше болота люблю.
В купе на секунду посветлело — поезд прошмыгнул мимо какой-то станции.
Я бросил запоздалый взгляд в окно и увидел, как позади растворяются очертания до боли знакомого станционного здания. Ну как же, Малая Вишера. Н-да… занятное местечко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Выглядело это весьма комично.
— А, Виктор Михайлович, — с наигранным воодушевлением произнес мой крестник, приведя себя в надлежащий вид. — А мы тут со Светланой., э-э.. Аристарховной… обсуждаем некоторые детали сценария… Я, знаете ли, все никак не могу нащупать образ..
— И что, Михаил Георгиевич, до сих пор не нащупали? — Я недвусмысленно мотнул головой в сторону Светкиных ножек. — Так, может, стоит пощупать в другом месте? — И я перевел взгляд на другую, не менее привлекательную часть ее тела.
Завгородняя, давно привыкшая к подобного рода скабрезным шуткам, традиционно возникающим в ее присутствии, ничуть не смутилась. Однако Поручейков, напротив, покраснел до самых кончиков ушей.
Он суетливо заелозил по дивану, посмотрел на часы и взволнованно протарахтел:
— Ох, уже первый час! А ведь в двенадцать мы с Беркутовым собирались прогнать еще одну сцену… Так что, извините, вынужден буду вас покинуть. — И он стремительно прошагал к двери.
Однако перед тем как окончательно удалиться, Поручейков обернулся к Завгородней и заговорщицки произнес:
— А все-таки я был прав, Светлана Аристарховна. Всего лишь грубое, животное начало. Чистый Фрейд. — И он поспешно закрыл за собой дверь.
Я облегченно вздохнул и уселся в свое кресло.
— Как ты выносишь этого педика?
— Во-первых, он не педик, — огрызнулась Светка. — А во-вторых, тебе-то какое дело? Вечно ты суешь нос в мою личную жизнь. — Она поднялась с дивана, одернула юбку и, одарив меня презрительным взглядом («Вторым за последние десять минут», — не без грусти отметил я), удалилась, покачивая бедрами. Впрочем, секунду спустя она просунула голову в дверь и полным яда голосом сообщила:
— Между прочим, с самого утра тебе названивала твоя ненаглядная.
— Какая из десяти? — плоско сострил я, испытав при этом невесть откуда нахлынувшее волнение. До сих пор на этот номер в Агентство мне звонила лишь одна женщина.
Но ведь… ведь это никак не могла быть она?
— Свой порядковый номер она не сообщила, — съязвила Завгородняя. — Кстати, я вчера случайно увидела ее в новостях.
Выглядит — ужасно… Вообще-то она названивала сюда уже как минимум три раза и была ну о-о-очень взволнована.
Светка выждала паузу и, почувствовав, что я жду продолжения, сочувственно сообщила:
— Наверное, у нее очередная задержка.
— Какая задержка? — не врубился я.
— Месячных, — хохотнула Завгородняя и, довольная, испарилась.
Я же бросился к телефону и торопливо принялся набирать номер сотового Татьяны, понимая, что раз уж после того нашего разговора она заставила себя позвонить первой, значит, действительно случилось что-то очень серьезное.
***
Таня ответила сразу, как будто в ожидании моего звонка все это время не выпускала телефон из рук.
— Танюша, привет. Это я.
— Шах… Ну наконец-то. Как хорошо, что ты позвонил…
— Что случилось?
— Я не знаю, но мне очень страшно…
У Рустама проблемы. Серьезные. На него наехали какие-то бандиты. Требуют денег.
Постоянно звонят, угрожают… Якобы он их кинул…
— А это действительно так? Он на самом деле им должен? Сколько? За что?
— Я не знаю, сколько. Рустам говорит, что это все неправда и что его пытаются развести. Говорит, чтобы я не боялась.
Мол, пойму!, что им ничего не обломится, и отстанут. Но мне действительно страшно. Уже третий день я чувствую, что за мной следят. Оборачиваюсь — никого нет, но я… я чувствую. Ты веришь мне, Витя? — Она больше не могла сдерживаться и разрыдалась.
— Танюша, успокойся… Подожди, ну не плачь… Конечно, я тебе верю, — я пытался говорить какие-то банальности, но она торопливо перебила:
— Шах, ты… сможешь приехать? Сюда, ко мне? Я прошу тебя… Я здесь совсем одна, понимаешь? Рустама вечно нет дома, а я…
Я уже боюсь ездить на работу, а когда приезжаю — совершенно не в состоянии настроиться на эфир. Редактор уже несколько раз выговаривал мне, а я просто ничего не могу с собой поделать…
В этот момент я совершенно некстати подумал о том, что Завгородняя, похоже, не соврала, когда сказала, что вчера в студии Татьяна выглядела хреново. Видимо, в данном случае она вовсе не пыталась меня поддеть, а действительно, со свойственным исключительно женщинам чутьем, заметила в Татьяне ту неуловимую перемену, которую нам, мужикам, обнаружить просто не дано.
— Хорошо, Танюша, хорошо… Только успокойся… Конечно, я приеду. Завтра утренним поездом я буду в Москве. Ты работаешь?
— Да, у меня утренний эфир. До половины одиннадцатого.
— Отлично. Значит завтра в половине одиннадцатого я буду ждать тебя на улице у входа в телецентр. Договорились?
— Да… А ты… правда приедешь?
— А разве я тебя когда-нибудь обманывал?
— Нет… То есть да… один раз. — Она всхлипнула. — Помнишь, когда ты мне сказал, что пошел бы в «Успех» только по заданию редакции?.. Но ведь это… тогда… был ты?.. И ты же пошел туда из-за меня?
Вот блин! Даже в такой момент она не может обойтись без этих своих бабских заморочек. Вот обязательно я должен подтвердить ей свой статус бесстрашного рыцаря на белом коне, ну хоть тресни. Ох, чувствую, что и в этот раз втянет она меня в очередной блудняк!
— Ну конечно, родная, это был я. И, естественно, я это делал только и исключительно ради тебя… Все, Танюш… Мне нужно переделать миллион дел и при этом успеть на вечерний московский поезд. Прошу тебя, будь осторожна. Постарайся без надобности никуда из дома не выходить. Ладно?
— Я постараюсь… Вить!
— Да?
— Спасибо тебе. Ты… ты такой… ну, в общем, очень хороший.
— Все, Танюш. Комплименты — завтра.
И все остальное — тоже. Пока.
— Я буду ждать тебя, Шах…
***
Я положил трубку и потянулся за спасительной сигаретой. Наобещать что-либо любимой женщине много проще, нежели исполнить обещанное. Однако в этой ситуации у меня просто не было выбора. Зная Татьяну, я был уверен, что она нисколько не преувеличивает (а может быть, даже, напротив, преуменьшает) размер исходящей угрозы.
Я мысленно представил себе разговор с Обнорским. Бр-р, как говорится, «смерть мухам!». И хотя я действительно уже два года не был в отпуске, доказать, что он мне необходим именно сегодня и именно сейчас, практически нереально. Особенно теперь, когда Агентство с каким-то мистическим постоянством раз за разом лишается своих сотрудников.
А впрочем, наплевать. В конце концов, если начальство упрется рогом, я просто пойду на вокзал, куплю билет и уеду. И никакой растакой Обнорский не сможет мне помешать. Хотите — увольняйте. Но сегодня вечером я еду в Москву. Прости-прощай!
***
Скорый поезд со странным пивным названием «Афанасий Никитин» волочил меня через ночь по пути из одной столицы в другую (пока еще чуть более столичную).
Кстати, за всю свою жизнь мне довелось побывать в Москве в общей сложности лишь раз пять-шесть. Нет у меня в ней ни родных, ни друзей, ни должников, ни кредиторов — словом, на хрен я там кому нужен? Да и вообще, не радует меня златоглавая. Я больше болота люблю.
В купе на секунду посветлело — поезд прошмыгнул мимо какой-то станции.
Я бросил запоздалый взгляд в окно и увидел, как позади растворяются очертания до боли знакомого станционного здания. Ну как же, Малая Вишера. Н-да… занятное местечко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60