Такое мне доводилось видеть только в боевиках. Для пущей экзотики на правой руке у нее болтался «браслетик». Такой же, как у меня.
— Руки! — скомандовала она.
Лунин поднял, а я нет. Я просто протянул ручонки вперед: смотри, мол, я тоже невольник этих плохих людей.
— Ты что за конь? — спросила женщина. Она была, несомненно, красива — высокая длинноногая брюнетка в плотно обтягивающих ноги кожаных брюках. Но вот под глазом у нее светился фингал, и я догадался, что это никак не макияж.
— Я — журналист, — ответил я. — Интересуюсь обстоятельствами смерти Валерия Зюзина… А вы кто?
— Журналист? — Она на секунду-другую задумалась. Потом приказала Лунину: — Ну-ка, полкан, сними с журналиста «браслеты».
— Лера! — сказал Лунин. — Лера, ты сейчас совершаешь ошибку. Мы же можем найти общий язык. А этот журналист…
— Заткнись, падла, — ответила Л ера. Выражалась она изящно. — Заткнись и делай, что сказано.
Лунин сверкнул глазами, но «браслеты» с меня снял. А я любезно помог ему надеть их. Добавлю, что сделал это с удовольствием. Лера тоже немножко расслабилась.
— Я, — сказала она, — жена… вдова Валерия. Смертью, значит, его интересуешься? — Я кивнул. — Будут тебе материалы, журналист. Будут… если выберемся отсюда.
Дай-ка ключики.
Я подал Лере ключи, а она сунула мне арбалет, распорядилась:
— Сунутся два брата-дегенерата — Влад или Костя, — стреляй.
Ошеломленный напором вдовушки, я кивнул. А она освободилась от наручников и пошла в угол кабинета. Там висела картина с каким-то тоскливым зимним пейзажем. А за картиной был, как и положено, сейф… Я стоял, как дурак, с арбалетом в руках и поглядывал то на дверь, то на Лунина, то на Леру. Больше всего меня интересовал вопрос: что я буду делать, ежели действительно войдут Влад или Костя?
Смогу ли выстрелить?.. Горячей любовью к этим уродам я, естественно, не пылал, но стрелять в людей мне еще не доводилось.
А стрела арбалетная выглядела очень убедительно, и в напряженном коротком луке чувствовалась мощь…
— Ах вы, суки, — задушевно сказала Лера. — Ах вы, козлы позорные! Акции хотели у меня отобрать? Эмиссию провести? Да вот хуй вам, а не эмиссия.
Она стояла возле сейфа и трясла какими-то бумагами.
— Лера…— начал было Лунин.
— Заткнись, Лунин. Ты в комитетах своих был полковник. А здесь ты мразь. Шестерка ты. Быдло. А я — хозяйка! Понял ты, холоп?
Лунин покраснел как рак, брошенный в кипяток. На Леру он не смотрел, зато обратился ко мне:
— Николай Степанович, вы совершаете большую ошибку. Вы не знаете, с кем связались! Эта женщина…
Договорить он не успел. Лера подскочила к полковнику и врезала ему остроносым сапожком по… в общем, больно. Эта дама определенно производила впечатление.
— Пошли, — сказала она мне, — чего встал. Выберутся быки из подвала — нам пиздец придет. Стволы-то при них остались.
Мы быстро спустились вниз. Сунулись в джип, но ключей в замке не было. Арбалетчица Лера произнесла:
— Жопа нам! Остальные-то тачки в гараже. Но в гараж нам не проникнуть… У тебя, журналер, тачка есть?
— Нет, — ответил я, потому что в данный момент тачки у меня действительно не было.
— Не писай, подарю.
— Мерси, не буду писать, пока не подаришь. Буду терпеть.
— Ну что теперь? — сказала Лера. — Теперь надо когти рвать.
— Надо, — согласился я. Где-то в глубине дома звучали удары. Похоже, это пытались выбраться из подвала быки. Уж не знаю, какая в этом подвале дверь, но, думается, они ее скоро вынесут.
— Пошли, — сказала Лера.
Мы двинулись к воротам, но снаружи раздался рокот двигателя… вот те на! Никак кто-то в гости?
Я приник к щели в воротах — по асфальту стремительно неслась моя «десятка»… Господи, Ольга вернулась!
— Мы спасены, мадам, — сказал я. — Вернулась моя жена, и теперь у нас есть транспорт.
— Жена? — подозрительно спросила арбалетчица.
— Вас, графиня, что-то удивляет? У меня не может быть жены?
Ответа я не дождался и пошел к воротам. А Ольга уже требовательно сигналила… ах ты, лапушка моя! Ведь как кстати ты появилась! Что это я, дурень, тебя выставил? Что бы я без тебя делал?
Я распахнул дверь рядом с воротами и вышел «на волю».
— Это твоя жена? — спросила Лера с издевкой… Из-за опущенного бокового стекла смотрела… Татьяна Николаевна, смотрела мимо меня — на Леру. А Лера на Татьяну. Очень выразительно смотрели эти две дамы друг на друга. Как две тигрицы. Или, вернее, две змеи. Или… в общем, «ласково» смотрели они друг на друга.
— Нет, — запоздало ответил я на вопрос. — Это не моя жена.
Тут я понял, что и машина-то не моя — «десятка», цвет «вишня», стекла тонированные, — но не моя.
Я подошел и сказал Татьяне:
— Таня, я, конечно, не ожидал, но вы кстати… разворачивайтесь.
— Зачем? — спросила она, продолжая смотреть мимо меня на Леру.
— Нужно уезжать. В доме весьма опасная команда, и у них есть к нам некоторые претензии…
— Какие? — равнодушно спросила она.
— Пустяковые. Ребятам хочется погулять на наших поминках, а мне эта идея почему-то не нравится.
— Ладно, садитесь… А ведь я вас предупреждала.
Я распахнул заднюю дверцу, галантно показал Лере рукой: прошу. Лера прошествовала и не без грации поставила ногу в салон… тут-то Татьяна и рванула тачку!
Лера — совсем без грации — шлепнулась кожаной попой на асфальт… М-да, хорошие у дам отношения.
— Ах! — сказала Татьяна. — Случайно перепутала педали. Извините.
Лера улыбнулась вполне светской улыбкой.
***
Мы ехали молча… Господи, если бы мы ехали молча до Питера, то мы и добрались бы без приключений. Но мы ехали молча всего полминуты. Я сам в этом и виноват.
Я задал Лере вопрос:
— Вас держали в наручниках?
— Да… вы же сами видели.
— Как же вам удалось освободиться?
Несколько секунд она молчала, потом сказала, морщась:
— Эти два быка захотели «комиссарского тела». А поскольку насиловать прикованную к батарее женщину неудобно, они…
— Вас? — воскликнула Татьяна деланно-изумленно. — Вас — изнасиловать?
— Представьте себе, Таня.
— Не могу. Убей Бог, не могу представить, зачем насиловать сучку, которая сама готова лечь под любого кобеля.
Лучше бы она этого не говорила… ох, лучше бы она не говорила этого! Но она сказала… Лера вцепилась ей в волосы — шикарные белокурые волосы— и закричала:
— Ах ты, блядь! Ах ты, проститутка копеечная! Ты это мне?!
Завизжала Татьяна, завизжали тормоза.
«Десятка» вильнула и врезалась в сосну…
Слава Богу, скоростишка была низкой.
Я пытался разнять самок, но, признаюсь честно, не преуспел. Бились они истово, так, как бились в очередях за водкой при Горбачеве…
Я понял, что процесс политического урегулирования невозможен. И принял единственно верное решение:
— Щас рванет бензобак! — заорал я дурным голосом. Сам от себя такой шаляпинской мощи не ожидал… но помогло.
Обе дамочки выскочили из машины. И — вовремя. Вдали на дороге показался белый «лэндкрузер».
— В лес! — скомандовал я.
***
Второй раз за последние сутки я дал себе зарок бросить курить и начать заниматься спортом… с завтрашнего дня… или с послезавтрашнего… или с понедельника.
В общем, мы пробежали по лесу с километр. И, кажется, оторвались. А может быть, нет. Но никакого преследования, судя по тишине, не было, да и нам самим хотелось верить, что мы оторвались… Сердце трепыхалось, легким не хватало воздуха, перед глазами плясали разноцветные мухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Руки! — скомандовала она.
Лунин поднял, а я нет. Я просто протянул ручонки вперед: смотри, мол, я тоже невольник этих плохих людей.
— Ты что за конь? — спросила женщина. Она была, несомненно, красива — высокая длинноногая брюнетка в плотно обтягивающих ноги кожаных брюках. Но вот под глазом у нее светился фингал, и я догадался, что это никак не макияж.
— Я — журналист, — ответил я. — Интересуюсь обстоятельствами смерти Валерия Зюзина… А вы кто?
— Журналист? — Она на секунду-другую задумалась. Потом приказала Лунину: — Ну-ка, полкан, сними с журналиста «браслеты».
— Лера! — сказал Лунин. — Лера, ты сейчас совершаешь ошибку. Мы же можем найти общий язык. А этот журналист…
— Заткнись, падла, — ответила Л ера. Выражалась она изящно. — Заткнись и делай, что сказано.
Лунин сверкнул глазами, но «браслеты» с меня снял. А я любезно помог ему надеть их. Добавлю, что сделал это с удовольствием. Лера тоже немножко расслабилась.
— Я, — сказала она, — жена… вдова Валерия. Смертью, значит, его интересуешься? — Я кивнул. — Будут тебе материалы, журналист. Будут… если выберемся отсюда.
Дай-ка ключики.
Я подал Лере ключи, а она сунула мне арбалет, распорядилась:
— Сунутся два брата-дегенерата — Влад или Костя, — стреляй.
Ошеломленный напором вдовушки, я кивнул. А она освободилась от наручников и пошла в угол кабинета. Там висела картина с каким-то тоскливым зимним пейзажем. А за картиной был, как и положено, сейф… Я стоял, как дурак, с арбалетом в руках и поглядывал то на дверь, то на Лунина, то на Леру. Больше всего меня интересовал вопрос: что я буду делать, ежели действительно войдут Влад или Костя?
Смогу ли выстрелить?.. Горячей любовью к этим уродам я, естественно, не пылал, но стрелять в людей мне еще не доводилось.
А стрела арбалетная выглядела очень убедительно, и в напряженном коротком луке чувствовалась мощь…
— Ах вы, суки, — задушевно сказала Лера. — Ах вы, козлы позорные! Акции хотели у меня отобрать? Эмиссию провести? Да вот хуй вам, а не эмиссия.
Она стояла возле сейфа и трясла какими-то бумагами.
— Лера…— начал было Лунин.
— Заткнись, Лунин. Ты в комитетах своих был полковник. А здесь ты мразь. Шестерка ты. Быдло. А я — хозяйка! Понял ты, холоп?
Лунин покраснел как рак, брошенный в кипяток. На Леру он не смотрел, зато обратился ко мне:
— Николай Степанович, вы совершаете большую ошибку. Вы не знаете, с кем связались! Эта женщина…
Договорить он не успел. Лера подскочила к полковнику и врезала ему остроносым сапожком по… в общем, больно. Эта дама определенно производила впечатление.
— Пошли, — сказала она мне, — чего встал. Выберутся быки из подвала — нам пиздец придет. Стволы-то при них остались.
Мы быстро спустились вниз. Сунулись в джип, но ключей в замке не было. Арбалетчица Лера произнесла:
— Жопа нам! Остальные-то тачки в гараже. Но в гараж нам не проникнуть… У тебя, журналер, тачка есть?
— Нет, — ответил я, потому что в данный момент тачки у меня действительно не было.
— Не писай, подарю.
— Мерси, не буду писать, пока не подаришь. Буду терпеть.
— Ну что теперь? — сказала Лера. — Теперь надо когти рвать.
— Надо, — согласился я. Где-то в глубине дома звучали удары. Похоже, это пытались выбраться из подвала быки. Уж не знаю, какая в этом подвале дверь, но, думается, они ее скоро вынесут.
— Пошли, — сказала Лера.
Мы двинулись к воротам, но снаружи раздался рокот двигателя… вот те на! Никак кто-то в гости?
Я приник к щели в воротах — по асфальту стремительно неслась моя «десятка»… Господи, Ольга вернулась!
— Мы спасены, мадам, — сказал я. — Вернулась моя жена, и теперь у нас есть транспорт.
— Жена? — подозрительно спросила арбалетчица.
— Вас, графиня, что-то удивляет? У меня не может быть жены?
Ответа я не дождался и пошел к воротам. А Ольга уже требовательно сигналила… ах ты, лапушка моя! Ведь как кстати ты появилась! Что это я, дурень, тебя выставил? Что бы я без тебя делал?
Я распахнул дверь рядом с воротами и вышел «на волю».
— Это твоя жена? — спросила Лера с издевкой… Из-за опущенного бокового стекла смотрела… Татьяна Николаевна, смотрела мимо меня — на Леру. А Лера на Татьяну. Очень выразительно смотрели эти две дамы друг на друга. Как две тигрицы. Или, вернее, две змеи. Или… в общем, «ласково» смотрели они друг на друга.
— Нет, — запоздало ответил я на вопрос. — Это не моя жена.
Тут я понял, что и машина-то не моя — «десятка», цвет «вишня», стекла тонированные, — но не моя.
Я подошел и сказал Татьяне:
— Таня, я, конечно, не ожидал, но вы кстати… разворачивайтесь.
— Зачем? — спросила она, продолжая смотреть мимо меня на Леру.
— Нужно уезжать. В доме весьма опасная команда, и у них есть к нам некоторые претензии…
— Какие? — равнодушно спросила она.
— Пустяковые. Ребятам хочется погулять на наших поминках, а мне эта идея почему-то не нравится.
— Ладно, садитесь… А ведь я вас предупреждала.
Я распахнул заднюю дверцу, галантно показал Лере рукой: прошу. Лера прошествовала и не без грации поставила ногу в салон… тут-то Татьяна и рванула тачку!
Лера — совсем без грации — шлепнулась кожаной попой на асфальт… М-да, хорошие у дам отношения.
— Ах! — сказала Татьяна. — Случайно перепутала педали. Извините.
Лера улыбнулась вполне светской улыбкой.
***
Мы ехали молча… Господи, если бы мы ехали молча до Питера, то мы и добрались бы без приключений. Но мы ехали молча всего полминуты. Я сам в этом и виноват.
Я задал Лере вопрос:
— Вас держали в наручниках?
— Да… вы же сами видели.
— Как же вам удалось освободиться?
Несколько секунд она молчала, потом сказала, морщась:
— Эти два быка захотели «комиссарского тела». А поскольку насиловать прикованную к батарее женщину неудобно, они…
— Вас? — воскликнула Татьяна деланно-изумленно. — Вас — изнасиловать?
— Представьте себе, Таня.
— Не могу. Убей Бог, не могу представить, зачем насиловать сучку, которая сама готова лечь под любого кобеля.
Лучше бы она этого не говорила… ох, лучше бы она не говорила этого! Но она сказала… Лера вцепилась ей в волосы — шикарные белокурые волосы— и закричала:
— Ах ты, блядь! Ах ты, проститутка копеечная! Ты это мне?!
Завизжала Татьяна, завизжали тормоза.
«Десятка» вильнула и врезалась в сосну…
Слава Богу, скоростишка была низкой.
Я пытался разнять самок, но, признаюсь честно, не преуспел. Бились они истово, так, как бились в очередях за водкой при Горбачеве…
Я понял, что процесс политического урегулирования невозможен. И принял единственно верное решение:
— Щас рванет бензобак! — заорал я дурным голосом. Сам от себя такой шаляпинской мощи не ожидал… но помогло.
Обе дамочки выскочили из машины. И — вовремя. Вдали на дороге показался белый «лэндкрузер».
— В лес! — скомандовал я.
***
Второй раз за последние сутки я дал себе зарок бросить курить и начать заниматься спортом… с завтрашнего дня… или с послезавтрашнего… или с понедельника.
В общем, мы пробежали по лесу с километр. И, кажется, оторвались. А может быть, нет. Но никакого преследования, судя по тишине, не было, да и нам самим хотелось верить, что мы оторвались… Сердце трепыхалось, легким не хватало воздуха, перед глазами плясали разноцветные мухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60