Няня. Дай вам бог за это!
Третья девица. Какое событие!
Няня. Да-да, только не растравляйте мне сердце, не говорите со мной о печальном, ведь на мне одной они и держатся, а беда у нас, сами видите, большая, хотя и нет покойника.
Третья девица. Я хотела бы с ними поздороваться.
Няня. Лучше вам их не видеть. Идите в тот, новый дом!
Третья девица. Да, так будет лучше. Но если что-нибудь нужно, я здесь и всегда готова помочь.
Няня. Пройдет и наше горе.
Слышен вой ветра.
Третья девица. Поднялся ветер.
Няня. Похоже, пойдет дождь.
Третья девица уходит.
Тетя (входит). Если будет такой ветер, не останется ни одной розы. Кипарисы у беседки почти касаются стен моей спальни. Как будто кто-то хочет испортить сад, чтобы не было больно его оставить.
Няня. Никогда он нет был красивым. А пальто вы надели? А шарф? Вот так, хорошо закутаемся. (Помогает Тете одеться.) Мы туда придем, а обед у меня сготовлен. На сладкое – крем, ваш любимый, золотистый, прямо как цветочек бархатца. (Голос Няни, полон глубокого волнения.)
Слышен стук.
Тетя. Это дверь теплицы. Почему ты ее не закрыла?
Няня. От сырости не закрывается.
Тетя. Всю ночь будет хлопать.
Няня. Мы не услышим…
Сцену окутывает мягкий вечерний сумрак.
Тетя. Я услышу. Я ее услышу.
Входит Росита, бледная, в белом платье, в длинном, до полу, пальто.
Няня (храбро). Идем!
Росита (слабым голосом). Вот и дождь. Все уйдут с балконов, не будут на нас смотреть.
Тетя. Так лучше.
Росита (пошатывается, опирается на стул. Няня и Тетя не дают ей упасть).
Когда же ночь наступает,
тогда опадает она.
Они уходят, и сцена пуста. Хлопает дверь. Открывается балкон в глубине сцены, белые занавески колышет ветер.
Занавес

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10