— Неизвестно, кто тут у вас по ночам шастает, возможно, мне понадобится твоя помощь. Не сдрейфишь?
Так что иди, постарайся пока выспаться. Ты меня понял?
Мальчишка расцвёл — эти слова он воспринял как завуалированное предложение встретиться попозже, когда язва заснёт. Подождав, пока за обоими не закрылись двери и не погас свет, Тадеуш стал думать, как теперь быть.
Эх, жаль, нет под рукой сотового телефона. Тогда без проблем позвонил бы Карпинским, хотя бы из ванной, и узнал, что они сделали с сумкой, забрали с собой или где-то в доме приткнули? Звонить по домашнему телефону опасно, девчонка наверняка Не спит, а теперь он не сомневается — она что угодно услышит, даже если он порхать начнёт. Тогда какой выход? Искать сумку. Только вот как лучше — притвориться, что не кончил ещё осматривать запоры в доме, и немедленно отправиться на поиски или выждать, пока Агатка не заснёт, а поискать потом, ближе к утру?
Тем временем глаза освоились с темнотой, и молодой человек явственно увидел, как дверь в комнату бдительной Агатки потихоньку раскрывается…
Не спит, зараза!
Что делать, что делать? Рисковать он не мог. А что, если испуг не лишил Карпинского остатков сообразительности и тот, убегая, сумку все-таки оставил в доме? Приткнул где ни попадя, а эта проныра спустится и обнаружит.
Без особого шума, но и не крадучись, Тадеуш спустился вниз, по дороге ощупывая ступеньки лестницы. Зажёг свет, осмотрелся. Сумки нигде не видно. Может, в гараже? Убегали Карпинские через гараж, логично предположить, что там Хенрик и оставил свою ношу. Не зажигая из-за Агатки света, обшарил все пространство вокруг машины, ощупал пол в углах и даже выглянул наружу. Там ничего не разглядел — ни машины Карпинских, ни удаляющейся Вожены. Постояв немного, вернулся в дом и поднялся к себе.
Не успел лечь, как внизу зазвонил телефон. Сорвавшись с дивана, парень бросился вниз, с грохотом пересчитывая ступеньки.
— Если дети могут слышать, скажи — это ошибка! — произнёс запыхавшийся голос Эльжбеты.
— Ошибка! — громко и решительно заявил Тадеуш.
— Отец сунул торбу под машину в гараже. Спереди. Скажи — нет, это не тот номер!
— Нет, это не тот номер, — послушно повторил Тадеуш и от себя добавил:
— Совсем другой!
И положил трубку, ибо Эльжбета уже отключилась.
Наверху царила тишина, — видимо, девчонка не собиралась спускаться. Тадеуш опять прошёл в гараж и нащупал под передним буфером сумку с железом. И что теперь? Спрятать в своей комнате?
Ждать до утра? Спрятать в другом месте? Знать бы, заснули ли эти детки! Впрочем, спят они или нет, разумнее всего из гаража сумку забрать, вон и Эльжбета рискнула, позвонила, чтобы сообщить, куда её сунул Хенрик.
Он был уже на последних ступеньках лестницы, когда щёлкнул замок двери на верхней площадке.
Стась!
Тадеуш не дыша прижался к стене и замер.
— Эй! — прошелестел Стась, осторожно делая два шага по направлению к кабинету отца. — Ты здесь?
Тут же приоткрылась дверь другой комнаты, и Агатка собственной персоной предстала в полосе света.
— Ну? — только и произнесла она едким голосом своей матери.
Стась молча развернулся и, угрюмо проделав те же два шага в обратном направлении, исчез, в бешенстве захлопнув за собой дверь.
Постояв немного, ушла и Агатка. Полоска света пропала.
Тадеуш дал себе слово выждать не менее получаса, но минуты через две понял — не выдержит.
Разувшись, с ботинками в одной руке и сумкой в другой, он бесшумно пересёк площадку второго этажа, юркнул в кабинет и запер дверь на ключ.
Да уж, если и все последующие ночи будут похожи на эту, его надолго не хватит. А главное, от его пребывания в доме теперь мало пользы. Вот сейчас, например, он не может переложить деньги в сумку, не может позволить себе ни малейшего шума и неосторожного бряканья, у Стася наверняка ушки на макушке. И придётся погасить свет, иначе дети увидят его в щели под дверью. Остаётся только сделать вид, что спит.
Притворяться не было необходимости. К счастью, Стась тоже был не железный, и вскоре оба погрузились в глубокий сон. Брезентовую сумку Тадеуш пихнул пока на шкаф, отодвинув её как можно дальше к стене.
* * *
— Так что же нам теперь делать? — спросила донельзя расстроенная Эльжбета, получив от Тадика по телефону подробный отчёт о ночных событиях. — Получается, что, даже если Богуси нет дома, все равно ничего не выйдет. Это не дети, а сплошной кошмар!
Карпинский рассудительно заметил:
— Будь все на своём месте, дети бы нам не помешали.
И в ответ на непонимающий взгляд дочери пояснил:
— Я имею в виду, что, если бы в портфеле были действительно инструменты, а наши деньги в другой сумке, Тадик мог бы не опасаться детей, пусть заглядывают куда хотят.
— Значит, ты считаешь…
— Да, Тадеуш должен сам переложить доллары в нашу сумку.
Дочь возразила:
— Так он не хочет сам, и в чем-то прав. Ладно, не будем отчаиваться. Может, сегодня вам повезёт.
Что вы там намерены делать?
— Пока не знаю. Вроде бы опять какую-то дверцу. Или водосточную трубу? На месте выяснится.
Эльжбета посоветовала:
— Лучше бы дверцу, если будете топтаться во дворе, пользы нам от этого никакой. Детей я отведу в зоопарк и постараюсь продержать там весь день.
А вот что делать с этой бабой? Кто-то должен её занять…
— Я не смогу, — вздохнула Кристина. — Мне надо быть на работе. Кажется, я уже начинаю жалеть, что нет Клепы, пригодился бы.
* * *
Стась с Агаткой уже давно ожидали во дворе. Их мать, намучившись на особенно сложном ночном дежурстве, отсыпалась до полудня. Её устраивали планы Эльжбеты, без детей она на свободе сможет всецело отдаться приготовлению обеда на три дня.
Карпинский и Тадеуш приехали вскоре после двух и сразу принялись за работу. Тадеуш даже не заикнулся о водосточных трубах, зато поставил хозяйку в известность об аварийном состоянии перил внутренней лестницы. Пан Хенрик поддержал своего напарника: в первую очередь надо привести в порядок то, что опасно для живущих в доме, дверцы могут и подождать. А расшатанные перила особенно опасны для детей, которые мчатся по ступенькам сломя голову, ухватятся за неисправный кусок перил и рухнут вниз. И начать следует сверху. Кажется, хозяйка согласилась с доводами специалистов.
Когда пани Богуслава уединилась в кухне, Тадеуш шепнул напарнику:
— Вот, глядите, на честном слове держится! Как раз напротив кабинета. Я займусь перилами, постараюсь поднять как можно больше шума, так что действуйте. Сумку я забросил на шкаф, сумеете достать?
— Достану, — успокоил его Карпинский. — А ты в случае чего свисти, чтоб она меня не застукала.
— Не беспокойтесь, или свистну, или что-нибудь запою.
Каждый занялся своим делом.
Приготовив клёцки, пани Богуслава оставила их на столе и, по своему обыкновению, направилась посмотреть, как там идёт работа. Только она вышла из кухни, Тадик оглушительно, хотя и не очень музыкально взревел: «В Вифлеем пастухи прибежа-аали…» Не очень к месту пришлась рождественская колядка, да больше в панике ничего не вспомнилось.
У Карпинского от неожиданности вывалилась из рук старая мясорубка. Он уже успел разложить содержимое портфеля по пластиковым сумкам и теперь набивал его железками из принесённой вчера торбы. Услышав сигнал тревоги, он бросил все как было и стремительно ринулся из кабинета к рабочему месту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91