Я же демонстрировала его неохотно, ибо густая краска каждый раз сильно размазывалась, поэтому решила устроить коллективный просмотр, пригласив к себе гостей — впервые за долгое время.
Разложив на тахте два больших листа бристоля, густо покрытых разноцветными красками, я позволила собравшимся вволю насладиться плодом рук моих.
Из уважения к моему тяжкому труду они воздержались от критики. Павел же просто не мог оторвать глаз от моего творения и повторял в полном восторге: «Вот это флаг! Ну прямо как живой!» Кое-кто из гостей вскоре ушёл, а кое-кто остался. Точнее, остались четверо: Баська, Павел, Янка и Мартин. Разговор, естественно, вертелся вокруг знамени.
— Интересно, как ты его собираешься отсылать? Краска и в самом деле размазывается, — говорила Баська. — Просто не представляю себе, что можно придумать.
— Вот именно! — подхватила Янка. — Я тоже не представляю. Закажешь такие громадные коробки?
— Сложишь вчетверо?
— Что ты! Какое вчетверо? Складывать, так уж в шестнадцать раз, вчетверо никуда не влезет.
Я вмешалась в дискуссию:
— Послушайте, ведь канадские заказчики именно это мне и советовали: сложить вчетверо и отослать им в письме.
— Ну так сложи.
— А ты себе представляешь, чем это кончится? Даже если я и достану такой огромный конверт, до Канады доберётся лишь мятая макулатура. Нет, я отправлю бандеролью.
— Думаешь, в бандероли не помнётся?
Павел, искренне озабоченный сохранностью шедевра, выдвинул другое предложение.
— Лучше отправить в железном ящике, — веско заявил он, — или в крепком чемодане.
— Никаких ящиков, никаких чемоданов, — возразила я. — Сверну в рулон и вложу в картонную трубку, тубус называется. Вот и вся проблема.
— Прекрасная мысль! — саркастически заметил молчавший до сих пор Мартин. — Тогда только и начнутся проблемы.
— Что ты хочешь сказать?
— Да ничего особенного. Будешь отправлять рулон, на международном почтамте развернут, посмотрят — ага, предмет искусства! И потребуют разрешения, заверенного Комиссией по охране памятников искусства или Комитетом народных промыслов.
Мрачное предсказание пало на нас как гром с ясного неба. Переварив услышанное, я возмутилась:
— Ты что, спятил? Неужели ты думаешь, что я со своей мазнёй отважусь обратиться в комиссию или комитет?
— А без их оценки и печати не примут на почте.
— Он прав, — угрюмо подтвердила Баська. — Если будет свёрнуто в рулон, скажут, картина. А картин без их печатей не принимают. Так что уж лучше сложи.
— В одну шестнадцатую!
Тут уж я не выдержала:
— Хватит болтать! Перегибать и складывать не буду! Ни один кретин не примет это за произведение искусства.
— Кретин как раз и примет, — ехидно заметил Мартин.
— Довольно! Я решила: сверну прямо на почте после того, как они посмотрят, чтобы лишний раз не мять, вложу в тубус, они запакуют, и отправится моя посылка в Канаду. И нечего тут каркать!
— Это как же? — удивилась Янка. — Ты считаешь, так оно и полетит прямиком в Канаду? И по дороге никто не будет вытаскивать и просматривать?
— А на кой черт просматривать?
— Ну как же… Ведь таможенники должны посмотреть, что там пересылается?
— Таможенный досмотр будет произведён при отправлении.
— А потом уже не будет? Я думала, что где-то по дороге посылки обязательно открывают и просматривают.
— Кто, по-твоему, этим занимается? Кондуктор в поезде? Пилот в самолёте?
— А ты откуда знаешь?
— Специально занималась изучением вопроса, когда писала о контрабанде наркотиков, так что знаю все досконально. При отправлении на международном почтамте посылки просматривают работники таможенной службы, потом посылки облагаются пошлиной, потом запаковываются и отправляются. А если есть информация о нелегальных вложениях, тогда производится более тщательный таможенный досмотр. Сомневаюсь, что милиция заподозрит меня в контрабанде.
Убрав с тахты знамя, я достала карты для бриджа, справедливо полагая, что после тяжких трудов заслужила право на невинное развлечение. Павел пододвинул кресло, Баська закурила и принесла себе отдельную пепельницу.
— Ты уверена? — спросила она.
— В чем? Что милиция не заподозрит меня в контрабанде?
— Нет, в том, что по дороге больше посылки нигде не проверяют.
— Крепко же сидят в тебе представления периода ошибок и искажений. Говорю тебе, просматривают только на почтамте и больше нигде.
Янка уронила под стол карты, и они с Павлом принялись их собирать, ползая на четвереньках. А Баська упрямо развивала тему:
— В таком случае я могу отправить знакомым за границу, скажем, вышитую крестиком подушечку-думку, набив её бриллиантами? И она преспокойно дойдёт?
— Тебя засекут при отправке, слишком тяжёлой окажется твоя подушечка. А вот если ты её набьёшь бумажными долларами, тогда могут и не засечь.
— А у тебя есть бумажные доллары? — поинтересовался Павел из-под стола, но не успела я ответить, как меня перебил Мартин:
— С бумажными долларами её тоже засекут, они шуршать будут.
Я пошла на уступки:
— Ну тогда можешь выслать какие-нибудь шпионские материалы — микрофильмы или что другое. Маленькое, лёгкое и не шуршит.
— Нет у меня шпионских материалов, — огорчилась Баська. — Впрочем, долларов и бриллиантов тоже нету. Может, у вас есть?
— Есть. Разумеется! Целые кучи. Я специально нарисовала знамя, чтобы их переправить.
Вместо того чтобы играть в бридж, вся компания вдруг с оживлением принялась обсуждать проблему контрабанды в целом и возможности переправки контрабандных товаров в моем тубусе в частности, совершенно игнорируя при этом тот факт, что у меня не было ни контрабандных товаров, ни, следовательно, желания их переправлять. Да и у них не было ничего подобного, так что их повышенный интерес к контрабанде был совершенно непонятен.
— Нет, бриллианты отпадают, — решительно заявил Павел. — Они будут грохотать в этом, как его… ну, в трубке. А золото слишком тяжёлое.
— Нелегально пересылать лучше всего «Гвиану», — предложил Мартин, — или «Маврикия». Можно приклеить скотчем внутри тубуса. Так что если у тебя найдётся «Гвиана» — вот удобный случай избавиться от неё.
— Что за «Гвиана»? — спросила Янка, и я с готовностью удовлетворила её любопытство:
— Самая редкая в мире марка. Её единственный экземпляр принадлежит филателисту-миллионеру, который пожелал остаться неизвестным. Теперь выясняется, что этот неизвестный миллионер — я, только до сих пор я сама об этом не знала.
— Вот и хорошо, отправь её подальше. Прекрасная мысль — прилепить внутри к трубке.
Наконец они угомонились, и мы занялись бриджем, только Баське, первой выходящей, делать было нечего, и она продолжала морочить мне голову:
— Послушай, раз уж ты все знаешь, расскажи, что потом делается с посылками? И что бывает, когда обнаруживается контрабанда?
— Все принятые на главпочтамте посылки сваливают в кучу в отдельной комнате, там их сортируют. Подозрительные просматривают в другом помещении. Без причины потрошить не будут, сама подумай, распорют твою подушку, полетят пух и перья по всей конторе, ничего неположенного у тебя не обнаружат, как тогда? Придётся выплачивать тебе возмещение убытков. Кому это надо?
— Я думаю, ты права, — заявил в пространство Мартин.
— Кто прав? Я или Баська?
— Ты. Честный человек может смело идти на преступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Разложив на тахте два больших листа бристоля, густо покрытых разноцветными красками, я позволила собравшимся вволю насладиться плодом рук моих.
Из уважения к моему тяжкому труду они воздержались от критики. Павел же просто не мог оторвать глаз от моего творения и повторял в полном восторге: «Вот это флаг! Ну прямо как живой!» Кое-кто из гостей вскоре ушёл, а кое-кто остался. Точнее, остались четверо: Баська, Павел, Янка и Мартин. Разговор, естественно, вертелся вокруг знамени.
— Интересно, как ты его собираешься отсылать? Краска и в самом деле размазывается, — говорила Баська. — Просто не представляю себе, что можно придумать.
— Вот именно! — подхватила Янка. — Я тоже не представляю. Закажешь такие громадные коробки?
— Сложишь вчетверо?
— Что ты! Какое вчетверо? Складывать, так уж в шестнадцать раз, вчетверо никуда не влезет.
Я вмешалась в дискуссию:
— Послушайте, ведь канадские заказчики именно это мне и советовали: сложить вчетверо и отослать им в письме.
— Ну так сложи.
— А ты себе представляешь, чем это кончится? Даже если я и достану такой огромный конверт, до Канады доберётся лишь мятая макулатура. Нет, я отправлю бандеролью.
— Думаешь, в бандероли не помнётся?
Павел, искренне озабоченный сохранностью шедевра, выдвинул другое предложение.
— Лучше отправить в железном ящике, — веско заявил он, — или в крепком чемодане.
— Никаких ящиков, никаких чемоданов, — возразила я. — Сверну в рулон и вложу в картонную трубку, тубус называется. Вот и вся проблема.
— Прекрасная мысль! — саркастически заметил молчавший до сих пор Мартин. — Тогда только и начнутся проблемы.
— Что ты хочешь сказать?
— Да ничего особенного. Будешь отправлять рулон, на международном почтамте развернут, посмотрят — ага, предмет искусства! И потребуют разрешения, заверенного Комиссией по охране памятников искусства или Комитетом народных промыслов.
Мрачное предсказание пало на нас как гром с ясного неба. Переварив услышанное, я возмутилась:
— Ты что, спятил? Неужели ты думаешь, что я со своей мазнёй отважусь обратиться в комиссию или комитет?
— А без их оценки и печати не примут на почте.
— Он прав, — угрюмо подтвердила Баська. — Если будет свёрнуто в рулон, скажут, картина. А картин без их печатей не принимают. Так что уж лучше сложи.
— В одну шестнадцатую!
Тут уж я не выдержала:
— Хватит болтать! Перегибать и складывать не буду! Ни один кретин не примет это за произведение искусства.
— Кретин как раз и примет, — ехидно заметил Мартин.
— Довольно! Я решила: сверну прямо на почте после того, как они посмотрят, чтобы лишний раз не мять, вложу в тубус, они запакуют, и отправится моя посылка в Канаду. И нечего тут каркать!
— Это как же? — удивилась Янка. — Ты считаешь, так оно и полетит прямиком в Канаду? И по дороге никто не будет вытаскивать и просматривать?
— А на кой черт просматривать?
— Ну как же… Ведь таможенники должны посмотреть, что там пересылается?
— Таможенный досмотр будет произведён при отправлении.
— А потом уже не будет? Я думала, что где-то по дороге посылки обязательно открывают и просматривают.
— Кто, по-твоему, этим занимается? Кондуктор в поезде? Пилот в самолёте?
— А ты откуда знаешь?
— Специально занималась изучением вопроса, когда писала о контрабанде наркотиков, так что знаю все досконально. При отправлении на международном почтамте посылки просматривают работники таможенной службы, потом посылки облагаются пошлиной, потом запаковываются и отправляются. А если есть информация о нелегальных вложениях, тогда производится более тщательный таможенный досмотр. Сомневаюсь, что милиция заподозрит меня в контрабанде.
Убрав с тахты знамя, я достала карты для бриджа, справедливо полагая, что после тяжких трудов заслужила право на невинное развлечение. Павел пододвинул кресло, Баська закурила и принесла себе отдельную пепельницу.
— Ты уверена? — спросила она.
— В чем? Что милиция не заподозрит меня в контрабанде?
— Нет, в том, что по дороге больше посылки нигде не проверяют.
— Крепко же сидят в тебе представления периода ошибок и искажений. Говорю тебе, просматривают только на почтамте и больше нигде.
Янка уронила под стол карты, и они с Павлом принялись их собирать, ползая на четвереньках. А Баська упрямо развивала тему:
— В таком случае я могу отправить знакомым за границу, скажем, вышитую крестиком подушечку-думку, набив её бриллиантами? И она преспокойно дойдёт?
— Тебя засекут при отправке, слишком тяжёлой окажется твоя подушечка. А вот если ты её набьёшь бумажными долларами, тогда могут и не засечь.
— А у тебя есть бумажные доллары? — поинтересовался Павел из-под стола, но не успела я ответить, как меня перебил Мартин:
— С бумажными долларами её тоже засекут, они шуршать будут.
Я пошла на уступки:
— Ну тогда можешь выслать какие-нибудь шпионские материалы — микрофильмы или что другое. Маленькое, лёгкое и не шуршит.
— Нет у меня шпионских материалов, — огорчилась Баська. — Впрочем, долларов и бриллиантов тоже нету. Может, у вас есть?
— Есть. Разумеется! Целые кучи. Я специально нарисовала знамя, чтобы их переправить.
Вместо того чтобы играть в бридж, вся компания вдруг с оживлением принялась обсуждать проблему контрабанды в целом и возможности переправки контрабандных товаров в моем тубусе в частности, совершенно игнорируя при этом тот факт, что у меня не было ни контрабандных товаров, ни, следовательно, желания их переправлять. Да и у них не было ничего подобного, так что их повышенный интерес к контрабанде был совершенно непонятен.
— Нет, бриллианты отпадают, — решительно заявил Павел. — Они будут грохотать в этом, как его… ну, в трубке. А золото слишком тяжёлое.
— Нелегально пересылать лучше всего «Гвиану», — предложил Мартин, — или «Маврикия». Можно приклеить скотчем внутри тубуса. Так что если у тебя найдётся «Гвиана» — вот удобный случай избавиться от неё.
— Что за «Гвиана»? — спросила Янка, и я с готовностью удовлетворила её любопытство:
— Самая редкая в мире марка. Её единственный экземпляр принадлежит филателисту-миллионеру, который пожелал остаться неизвестным. Теперь выясняется, что этот неизвестный миллионер — я, только до сих пор я сама об этом не знала.
— Вот и хорошо, отправь её подальше. Прекрасная мысль — прилепить внутри к трубке.
Наконец они угомонились, и мы занялись бриджем, только Баське, первой выходящей, делать было нечего, и она продолжала морочить мне голову:
— Послушай, раз уж ты все знаешь, расскажи, что потом делается с посылками? И что бывает, когда обнаруживается контрабанда?
— Все принятые на главпочтамте посылки сваливают в кучу в отдельной комнате, там их сортируют. Подозрительные просматривают в другом помещении. Без причины потрошить не будут, сама подумай, распорют твою подушку, полетят пух и перья по всей конторе, ничего неположенного у тебя не обнаружат, как тогда? Придётся выплачивать тебе возмещение убытков. Кому это надо?
— Я думаю, ты права, — заявил в пространство Мартин.
— Кто прав? Я или Баська?
— Ты. Честный человек может смело идти на преступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70