Почему Оскар выбрал Мерилин? Другие его жертвы чурались паблисити. Новой же его жертве было, по всей видимости, даже приятно появиться вместе с Оскаром в репортаже, озаглавленном: «Палач. Настоящий мужчина будущего». Мерилин скучно, решил Оскар. В глазах ее даже загорелся хулиганский огонек, когда Оскар предложил ей появиться в «Риал Мэн» вместе с ним.
За те несколько сеансов, которые Оскар провел с Мерилин, он убедился, что воображения у некрасивой девушки двадцати трех лет достаточно на несколько женщин. Жертва вела себя безукоризненно и даже вызвала несколько раз настоящее сексуальное возбуждение у Палача. Еще Оскар открыл, что Мерилин умная девочка…
— Где же ваша партнерша? — спросил Джерри, взглянув на часы.
— Будет с минуты на минуту. Она существо пунктуальное. — Оскар почему-то подумал о Мерилин дружески, как об однокласснице или подруге-гангстерше. Оскар редко относился к женщинам неприязненно, но дружественность была совсем новым для него чувством.
Минут пятнадцать Оскар был занят исключительно тем, что указывал юношам скрытые там и сям в кладке рабочей комнаты электрические розетки, выводил их на черную лестницу, показывал, где находится электрораспределительный щиток, и ответил еще на десятки неизбежных административно-хозяйственных вопросов…
— Пришлешь нам билл за электричество, Оскар, не стесняйся, — объявил Джерри. — Мы платим.
— Здравствуйте все. — Худосочное существо явилось в черном пальто до пят и сразу же ушло в спальню Оскара, переодеться. По пути Мерилин остановилась только для того, чтобы, взяв осторожно руку Оскара, поцеловать ее. Джерри изумленно обозрел мгновенную сцену, но от каких бы то ни было комментариев воздержался.
Оскар отправился в кабинет, зайдя в него со стороны кухни. Еще вчера он аккуратно приготовил и разложил на столе в кабинете детали своего сегодняшнего костюма, и теперь ему оставалось только облачиться в сбрую, затянуть многочисленные ремни на доспехах. Чтобы чуть разогреться, Оскар взял с подоконника гантели и сделал несколько упражнений. Мышцы приятно налились тяжестью, и вскоре Оскар настегивал на себя набедренный кожаный комплекс ремней с шипами. Надежно покрыв член и бедра, он занялся спиной и грудью… Далее Оскар натянул черные сапоги, затянул руки в наручные, также шипастые браслеты, шипастым ошейником украсил горло, и, так как он и Мерилин предполагали следовать все тому же сценарию «Концентрационный лагерь», водрузил на голову кожаную фуражку с высокой тульей.
Взглянув в зеркало и оставшись доволен, Оскар накинул на себя тяжелую кожаную шинель, доходящую ему до середины икр, и, открыв дверь, сообщающую кабинет с ванной комнатой, прошел через нее в спальню. В спальне в углу кровати сидела, дожидаясь его, одетая в платьице в полоску, босая и голая под платьем, Мерилин, сделавшая по случаю съемок несколько более утрированный мейкап узницы, чем обычно. Оскар поднял Мерилин с кровати, молча поцеловал ее в шею. Мерилин, уже наполовину погрузившаяся в предстоящую ей роль, взяла Палача под руку, и они вышли в рабочую комнату к Джерри Гольдсмиту и его ребятам.
Завидев входящую пару, Джерри и его люди мгновенно замолкли, хотя Оскар не просил Джерри предварительно о соблюдении тишины и никаких условий поведения с Джерри не обговаривал.
Единственным реквизитом, который себе позволил Оскар, была грубая железная узкая койка, найденная им с большим трудом в забытом Богом и людьми магазинчике старых вещей на Нижнем Ист-Сайде. На койку было брошено рваное одеяло, и только.
Узница, дочь еврейского народа Мерилин, улеглась на койку, свернувшись в зародыш, чтобы согреться. Была ночь, и должен прийти могущественный нацистский палач.
Баф, бам, бам… — Сапоги Оскара неотвратимо приближались к кровати и к Мерилин Хэйг.
7
Был поздний вечер, Джерри Гольдсмит и Оскар пили в «Элейнс» коньяк и заканчивали интервью.
— …на каком-то уровне забытья, — Оскар улыбнулся, — а сексуальная активность именно забытье, сон-греза, — акт психологический, а не физический… на определенном этапе сексуального сна все женские существа одинаковы. Вовсе не важно, красиво ли существо, достаточно ли длинны его ноги, какого цвета его волосы и т. п. Важно другое — степень вовлеченности в общую грезу, степень контакта… Красота женщины — необходимое качество в социальной жизни, мужчина гордится ею как своими деньгами и положением в обществе, в сексе же красота очень часто помеха…
Горящая в матовом стаканчике ресторана свечка метнулась пламенем к Джерри и осветила на мгновение его очень серьезное лицо. Кажется, он понимает, о чем ему говорит Оскар, а если и не совсем понимает, то, во всяком случае, понимает, что Оскар — профессионал.
— Ты хочешь сказать, Оскар, что настоящий секс ничего общего, следовательно, не имеет с пристрастием плейбоев к блондинкам, к большим сиськам, круглым жопам и тонким талиям?
— Э нет, я не сказал, что большие груди или круглая жопа не возбуждают, я только отметил, что очень часто привлекательность женщины для мужчины объясняется его тщеславием. Он выбирает красивую женщину потому, что она нравится другим, дорого стоит в глазах мира, а не из-за ее настоящей сексуальной ценности. Но одна блондинка может быть сексуальна, другая — нет, одна круглая жопа — сексуальна, другая неповоротлива… Я же выявляю в женщинах именно эту ценность — чистую сексуальность. А чистая сексуальность покоится и в некрасивых, и в немолодых женщинах, равно как и в красавицах. И, согласно моему опыту, в них чистой сексуальности куда больше, чем в красавицах…
— Понятно… — Джерри еще что-то нацарапал в блокноте, лежащем на столе. — «Чистая сексуальность». Но, безусловно, Оскар, ты считаешь себя садистом… Ведь да?
Оскар поморщился.
— Видишь ли, Джерри… для большинства людей, скажем для читателей твоего журнала, слово «садизм» звучит зловеще. Для меня же это синоним слова «чувственность». Я, — Оскар улыбнулся Джерри как мог невинно, — я скорее считаю себя сексуальным Мессией. Я пришел в мир и в Нью-Йорк для того, чтобы высвободить сексуальную энергию из тех, кого она в противном случае бы разрушила. Мои женщины испытывают интенсивное чувство счастья после сеансов со мной.
— А не кажется ли тебе, Оскар, что в твоем подходе к женщинам, ну, назовем его условно «творческим методом», есть некая искусственность, нечестность. Что, может быть, это не совсем по-мужски — употреблять машины и приспособления. «Мачо», скажем, могли бы утверждать, что ты обманщик, что настоящий мужчина приступает к женщине только с тем, что ему дала природа, с его телом, и это все…
— «Цель оправдывает средства», — засмеялся Оскар. — А цель одна — удовлетворение… И непонятно, почему «разрешается» стимулировать и удовлетворять женщину, скажем, языком или с помощью пальцев и нельзя этого делать рукояткой плетки… Запреты звучат глупо… Собака, мастурбирующая, обхватив вашу ногу, выбирает ногу, а не ручку кресла или корягу в парке только потому, что нога теплее… К тому же мои приспособления — это тоже я — это моя воля… Еще раз повторяю — сексуальный акт прежде всего акт психологический…
Они помолчали.
— Насколько я понимаю, жертва не возражает, чтобы я назвал ее в репортаже настоящим именем — Мерилин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
За те несколько сеансов, которые Оскар провел с Мерилин, он убедился, что воображения у некрасивой девушки двадцати трех лет достаточно на несколько женщин. Жертва вела себя безукоризненно и даже вызвала несколько раз настоящее сексуальное возбуждение у Палача. Еще Оскар открыл, что Мерилин умная девочка…
— Где же ваша партнерша? — спросил Джерри, взглянув на часы.
— Будет с минуты на минуту. Она существо пунктуальное. — Оскар почему-то подумал о Мерилин дружески, как об однокласснице или подруге-гангстерше. Оскар редко относился к женщинам неприязненно, но дружественность была совсем новым для него чувством.
Минут пятнадцать Оскар был занят исключительно тем, что указывал юношам скрытые там и сям в кладке рабочей комнаты электрические розетки, выводил их на черную лестницу, показывал, где находится электрораспределительный щиток, и ответил еще на десятки неизбежных административно-хозяйственных вопросов…
— Пришлешь нам билл за электричество, Оскар, не стесняйся, — объявил Джерри. — Мы платим.
— Здравствуйте все. — Худосочное существо явилось в черном пальто до пят и сразу же ушло в спальню Оскара, переодеться. По пути Мерилин остановилась только для того, чтобы, взяв осторожно руку Оскара, поцеловать ее. Джерри изумленно обозрел мгновенную сцену, но от каких бы то ни было комментариев воздержался.
Оскар отправился в кабинет, зайдя в него со стороны кухни. Еще вчера он аккуратно приготовил и разложил на столе в кабинете детали своего сегодняшнего костюма, и теперь ему оставалось только облачиться в сбрую, затянуть многочисленные ремни на доспехах. Чтобы чуть разогреться, Оскар взял с подоконника гантели и сделал несколько упражнений. Мышцы приятно налились тяжестью, и вскоре Оскар настегивал на себя набедренный кожаный комплекс ремней с шипами. Надежно покрыв член и бедра, он занялся спиной и грудью… Далее Оскар натянул черные сапоги, затянул руки в наручные, также шипастые браслеты, шипастым ошейником украсил горло, и, так как он и Мерилин предполагали следовать все тому же сценарию «Концентрационный лагерь», водрузил на голову кожаную фуражку с высокой тульей.
Взглянув в зеркало и оставшись доволен, Оскар накинул на себя тяжелую кожаную шинель, доходящую ему до середины икр, и, открыв дверь, сообщающую кабинет с ванной комнатой, прошел через нее в спальню. В спальне в углу кровати сидела, дожидаясь его, одетая в платьице в полоску, босая и голая под платьем, Мерилин, сделавшая по случаю съемок несколько более утрированный мейкап узницы, чем обычно. Оскар поднял Мерилин с кровати, молча поцеловал ее в шею. Мерилин, уже наполовину погрузившаяся в предстоящую ей роль, взяла Палача под руку, и они вышли в рабочую комнату к Джерри Гольдсмиту и его ребятам.
Завидев входящую пару, Джерри и его люди мгновенно замолкли, хотя Оскар не просил Джерри предварительно о соблюдении тишины и никаких условий поведения с Джерри не обговаривал.
Единственным реквизитом, который себе позволил Оскар, была грубая железная узкая койка, найденная им с большим трудом в забытом Богом и людьми магазинчике старых вещей на Нижнем Ист-Сайде. На койку было брошено рваное одеяло, и только.
Узница, дочь еврейского народа Мерилин, улеглась на койку, свернувшись в зародыш, чтобы согреться. Была ночь, и должен прийти могущественный нацистский палач.
Баф, бам, бам… — Сапоги Оскара неотвратимо приближались к кровати и к Мерилин Хэйг.
7
Был поздний вечер, Джерри Гольдсмит и Оскар пили в «Элейнс» коньяк и заканчивали интервью.
— …на каком-то уровне забытья, — Оскар улыбнулся, — а сексуальная активность именно забытье, сон-греза, — акт психологический, а не физический… на определенном этапе сексуального сна все женские существа одинаковы. Вовсе не важно, красиво ли существо, достаточно ли длинны его ноги, какого цвета его волосы и т. п. Важно другое — степень вовлеченности в общую грезу, степень контакта… Красота женщины — необходимое качество в социальной жизни, мужчина гордится ею как своими деньгами и положением в обществе, в сексе же красота очень часто помеха…
Горящая в матовом стаканчике ресторана свечка метнулась пламенем к Джерри и осветила на мгновение его очень серьезное лицо. Кажется, он понимает, о чем ему говорит Оскар, а если и не совсем понимает, то, во всяком случае, понимает, что Оскар — профессионал.
— Ты хочешь сказать, Оскар, что настоящий секс ничего общего, следовательно, не имеет с пристрастием плейбоев к блондинкам, к большим сиськам, круглым жопам и тонким талиям?
— Э нет, я не сказал, что большие груди или круглая жопа не возбуждают, я только отметил, что очень часто привлекательность женщины для мужчины объясняется его тщеславием. Он выбирает красивую женщину потому, что она нравится другим, дорого стоит в глазах мира, а не из-за ее настоящей сексуальной ценности. Но одна блондинка может быть сексуальна, другая — нет, одна круглая жопа — сексуальна, другая неповоротлива… Я же выявляю в женщинах именно эту ценность — чистую сексуальность. А чистая сексуальность покоится и в некрасивых, и в немолодых женщинах, равно как и в красавицах. И, согласно моему опыту, в них чистой сексуальности куда больше, чем в красавицах…
— Понятно… — Джерри еще что-то нацарапал в блокноте, лежащем на столе. — «Чистая сексуальность». Но, безусловно, Оскар, ты считаешь себя садистом… Ведь да?
Оскар поморщился.
— Видишь ли, Джерри… для большинства людей, скажем для читателей твоего журнала, слово «садизм» звучит зловеще. Для меня же это синоним слова «чувственность». Я, — Оскар улыбнулся Джерри как мог невинно, — я скорее считаю себя сексуальным Мессией. Я пришел в мир и в Нью-Йорк для того, чтобы высвободить сексуальную энергию из тех, кого она в противном случае бы разрушила. Мои женщины испытывают интенсивное чувство счастья после сеансов со мной.
— А не кажется ли тебе, Оскар, что в твоем подходе к женщинам, ну, назовем его условно «творческим методом», есть некая искусственность, нечестность. Что, может быть, это не совсем по-мужски — употреблять машины и приспособления. «Мачо», скажем, могли бы утверждать, что ты обманщик, что настоящий мужчина приступает к женщине только с тем, что ему дала природа, с его телом, и это все…
— «Цель оправдывает средства», — засмеялся Оскар. — А цель одна — удовлетворение… И непонятно, почему «разрешается» стимулировать и удовлетворять женщину, скажем, языком или с помощью пальцев и нельзя этого делать рукояткой плетки… Запреты звучат глупо… Собака, мастурбирующая, обхватив вашу ногу, выбирает ногу, а не ручку кресла или корягу в парке только потому, что нога теплее… К тому же мои приспособления — это тоже я — это моя воля… Еще раз повторяю — сексуальный акт прежде всего акт психологический…
Они помолчали.
— Насколько я понимаю, жертва не возражает, чтобы я назвал ее в репортаже настоящим именем — Мерилин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75