С такими чувствами могло ли войско усердно защищать Бориса и сражаться с тем, кого считало истинным сыном царей своих? Напротив, и оно, и весь народ готовы были с радостью встретить его и посадить на престол.
Самозванец знал это расположение и умел воспользоваться им. При самом вступлении его в отечество наше с поляками и преданными ему запорожскими казаками он посылал грамоты к народу русскому, как настоящий государь его, напоминал ему присягу, данную Иоанну IV, просил его оставить похитителя престола и служить царю законному. Это объявление, или манифест, его так подействовало, что уже не одна чернь, но и все жители тех мест, где он проходил, покорялись ему, как настоящему царевичу. Спустя месяц после появления его в России ему принадлежали уже города Моравск, Чернигов, Рыльск, Борисов, Белгород, Валуйки, Оскол, Воронеж, Кромы, Ливны, Елец - одним словом, все области до Новгорода-Северского. Здесь только встретил он сопротивление одного воеводы, оставшегося верным Борису, - Петра Басманова. Но верность и усердие одного человека не могли спасти целого царства! Годунов видел погибель свою в беспрестанных изменах, о которых доносили ему, чувствовал ее в каждом убийственном упреке совести и, будучи не в состоянии переносить долее страданий своих, скончался скоропостижно 13 апреля 1605 года.
В это время измена еще не дошла до Москвы, и древняя столица, исполняя долг свой, присягнула в верности сыну скончавшегося царя шестнадцатилетнему Феодору. Но непродолжительно было царствование этого несчастного государя: через шесть недель его уже не было на престоле. И как вы думаете, милые читатели, кто так ускорил падение всего дома Годуновых и торжество Самозванца? Трудно поверить, но это был тот же самый Петр Басманов, который за несколько месяцев перед тем так блистательно показал перед всей Россией свою верность и благородство. Борис не знал в то время, как выразить ему свою благодарность: возвысил его в сане, одарил поместьями и, кроме того, из своих рук дал ему золотое блюдо, полное червонцев, и две тысячи [] рублей серебром.
Феодор, получивший от умного отца самое лучшее образование, заботился с первых дней своего царствования о том, чтобы в такое опасное время дать войску искусного и верного воеводу, и по совету матери и опытных бояр не мог выбрать никого лучше Басманова. Умилительно было видеть и слышать, как молодой государь, отправляя нового воеводу к войску, со слезами на глазах сказал ему: «Служи нам, как ты служил отцу моему». Казалось, Басманов еще не думал об измене в эту торжественную минуту, потому что с пламенным усердием дал клятву Феодору умереть за него, но через несколько дней после приезда своего к войску склонил его к измене и сам присягнул Самозванцу. Причина такого низкого поступка первого воеводы того времени непонятна: он очень хорошо знал, что под именем Димитрия скрывался обманщик, и разве только одно бесчестное желание пользоваться неограниченной милостью Самозванца заставило Басманова, до сих пор верного подданного Годуновых, сделаться изменником. Но эта измена решила судьбу дерзкого расстриги: как только герой Новгорода-Северского, никак не хотевший прежде покориться Самозванцу, назвал его государем своим, сомнения исчезли: все войско, весь народ - одним словом, вся Россия увидела в нем истинного сына Иоанна IV, и везде раздались радостные крики: «Да здравствует отец наш, государь Димитрий Иоаннович!»
С этим восклицанием шумные толпы народа ворвались 1 июня во дворец московский и с проклятьями вывели оттуда несчастного Феодора, мать и сестру его. Бедная царица молила только о жизни милых детей ее! Народ, всегда склонный к жалости, согласился на просьбы ее, и несчастное семейство отвезено было в прежний, собственный дом Бориса, но Лжедимитрий, но Басманов и другие достойные служители обманщика не знали жалости - и 10 июня приехали в Москву чиновники с повелением умертвить все семейство Бориса, прежде нежели новый царь въедет в столицу. Повеление Самозванца было исполнено в тот же день, и несчастная царица и невинный сын ее удавлены! Необыкновенная красота Ксении остановила убийц: ее оставили живой, но постригли в монахини.
Так ужасен был конец величия, для которого властолюбивый Борис Годунов пролил святую кровь Димитрия, так явно было наказание Божие убийце и всему семейству его!
Таблица XL
Семейство царя Бориса Феодоровича Годунова
Супруга:
Мария Григорьевна, дочь военачальника Малюты Скуратова
Дети их:
1. Феодор, наследовал после отца, но был убит через шесть недель после восшествия своего на престол
2. Ксения, пострижена в монахини
Поляки в Москве
1605-1606 годы
В то время как правосудие Вечного истребляло весь род одного похитителя престола русского, другой - еще во всем блеске и счастье - веселился в Туле. Тамошний дворец едва мог вместить в себя множество знатных вельмож и бояр, приехавших из всех городов России с поздравлениями к царевичу. Во всей же Туле собралось тогда более 100 тысяч человек. Шумные крики народной радости раздавались на городских улицах с утра до вечера: русские думали, что давно оплаканный народом Димитрий воскрес для счастья своих подданных, и веселились от всей души. Самозванец старался увеличить веселье народа вином и притворным участием в их радости. Я говорю притворным, потому что он никогда не любил русских и, во всяком случае, предпочитал им поляков. Впоследствии это стало главной причиной его погибели, потому что поляки бессовестно им пользовались и оскорбляли русских как хотели. Читателям моим, верно, досадно будет узнать о том унижении, какое терпели тогда бедные предки наши, но я наперед скажу, что оно будет непродолжительным, что русские отомстят за себя и что время счастья и славы их уже близко. Вооружимся же терпением, друзья мои, и с твердостью прочтем еще несколько рассказов об их бедствиях. Самыми тягостными были те, которые ожидали их тогда в Москве, куда уже отправился под драгоценным именем святого младенца бродяга, более презренный, нежели последний из его подданных.
20 июня 1605 года - через десять дней после убиения молодого Феодора - Самозванец въехал в столицу. Этот въезд был чрезвычайно великолепен. Казалось, беглый диакон Чудова монастыря боялся, чтобы кто-нибудь из московских жителей не узнал его, и потому старался скрыться под самым пышным нарядом и окружить себя самой многочисленной свитой. Большую часть ее составляли не русские, а поляки, литовцы и немцы. Польские литаврщики и трубачи и литовские музыканты, ехавшие впереди, заглушали громкой музыкой своей восклицания радостного народа, заглушали даже пение молебна, который служили на Лобном месте, где духовенство московское встретило царя. Такое неуважение к святыне, непривычное для русских, огорчило их, несмотря на общее веселье праздника. Они встревожились еще более, когда вслед за царем и духовенством вошли в соборную церковь Успения и все иноверцы - поляки, венгерцы, немцы и другие; тогда еще не было обыкновения позволять иностранцам входить в церковь, а допущение музыки казалось народу еще большим неприличием. С ужасом подумали многие: «Наш ли это благочестивый государь позволяет греметь музыке во время молебна и впускает в церковь Божию некрещеных?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Самозванец знал это расположение и умел воспользоваться им. При самом вступлении его в отечество наше с поляками и преданными ему запорожскими казаками он посылал грамоты к народу русскому, как настоящий государь его, напоминал ему присягу, данную Иоанну IV, просил его оставить похитителя престола и служить царю законному. Это объявление, или манифест, его так подействовало, что уже не одна чернь, но и все жители тех мест, где он проходил, покорялись ему, как настоящему царевичу. Спустя месяц после появления его в России ему принадлежали уже города Моравск, Чернигов, Рыльск, Борисов, Белгород, Валуйки, Оскол, Воронеж, Кромы, Ливны, Елец - одним словом, все области до Новгорода-Северского. Здесь только встретил он сопротивление одного воеводы, оставшегося верным Борису, - Петра Басманова. Но верность и усердие одного человека не могли спасти целого царства! Годунов видел погибель свою в беспрестанных изменах, о которых доносили ему, чувствовал ее в каждом убийственном упреке совести и, будучи не в состоянии переносить долее страданий своих, скончался скоропостижно 13 апреля 1605 года.
В это время измена еще не дошла до Москвы, и древняя столица, исполняя долг свой, присягнула в верности сыну скончавшегося царя шестнадцатилетнему Феодору. Но непродолжительно было царствование этого несчастного государя: через шесть недель его уже не было на престоле. И как вы думаете, милые читатели, кто так ускорил падение всего дома Годуновых и торжество Самозванца? Трудно поверить, но это был тот же самый Петр Басманов, который за несколько месяцев перед тем так блистательно показал перед всей Россией свою верность и благородство. Борис не знал в то время, как выразить ему свою благодарность: возвысил его в сане, одарил поместьями и, кроме того, из своих рук дал ему золотое блюдо, полное червонцев, и две тысячи [] рублей серебром.
Феодор, получивший от умного отца самое лучшее образование, заботился с первых дней своего царствования о том, чтобы в такое опасное время дать войску искусного и верного воеводу, и по совету матери и опытных бояр не мог выбрать никого лучше Басманова. Умилительно было видеть и слышать, как молодой государь, отправляя нового воеводу к войску, со слезами на глазах сказал ему: «Служи нам, как ты служил отцу моему». Казалось, Басманов еще не думал об измене в эту торжественную минуту, потому что с пламенным усердием дал клятву Феодору умереть за него, но через несколько дней после приезда своего к войску склонил его к измене и сам присягнул Самозванцу. Причина такого низкого поступка первого воеводы того времени непонятна: он очень хорошо знал, что под именем Димитрия скрывался обманщик, и разве только одно бесчестное желание пользоваться неограниченной милостью Самозванца заставило Басманова, до сих пор верного подданного Годуновых, сделаться изменником. Но эта измена решила судьбу дерзкого расстриги: как только герой Новгорода-Северского, никак не хотевший прежде покориться Самозванцу, назвал его государем своим, сомнения исчезли: все войско, весь народ - одним словом, вся Россия увидела в нем истинного сына Иоанна IV, и везде раздались радостные крики: «Да здравствует отец наш, государь Димитрий Иоаннович!»
С этим восклицанием шумные толпы народа ворвались 1 июня во дворец московский и с проклятьями вывели оттуда несчастного Феодора, мать и сестру его. Бедная царица молила только о жизни милых детей ее! Народ, всегда склонный к жалости, согласился на просьбы ее, и несчастное семейство отвезено было в прежний, собственный дом Бориса, но Лжедимитрий, но Басманов и другие достойные служители обманщика не знали жалости - и 10 июня приехали в Москву чиновники с повелением умертвить все семейство Бориса, прежде нежели новый царь въедет в столицу. Повеление Самозванца было исполнено в тот же день, и несчастная царица и невинный сын ее удавлены! Необыкновенная красота Ксении остановила убийц: ее оставили живой, но постригли в монахини.
Так ужасен был конец величия, для которого властолюбивый Борис Годунов пролил святую кровь Димитрия, так явно было наказание Божие убийце и всему семейству его!
Таблица XL
Семейство царя Бориса Феодоровича Годунова
Супруга:
Мария Григорьевна, дочь военачальника Малюты Скуратова
Дети их:
1. Феодор, наследовал после отца, но был убит через шесть недель после восшествия своего на престол
2. Ксения, пострижена в монахини
Поляки в Москве
1605-1606 годы
В то время как правосудие Вечного истребляло весь род одного похитителя престола русского, другой - еще во всем блеске и счастье - веселился в Туле. Тамошний дворец едва мог вместить в себя множество знатных вельмож и бояр, приехавших из всех городов России с поздравлениями к царевичу. Во всей же Туле собралось тогда более 100 тысяч человек. Шумные крики народной радости раздавались на городских улицах с утра до вечера: русские думали, что давно оплаканный народом Димитрий воскрес для счастья своих подданных, и веселились от всей души. Самозванец старался увеличить веселье народа вином и притворным участием в их радости. Я говорю притворным, потому что он никогда не любил русских и, во всяком случае, предпочитал им поляков. Впоследствии это стало главной причиной его погибели, потому что поляки бессовестно им пользовались и оскорбляли русских как хотели. Читателям моим, верно, досадно будет узнать о том унижении, какое терпели тогда бедные предки наши, но я наперед скажу, что оно будет непродолжительным, что русские отомстят за себя и что время счастья и славы их уже близко. Вооружимся же терпением, друзья мои, и с твердостью прочтем еще несколько рассказов об их бедствиях. Самыми тягостными были те, которые ожидали их тогда в Москве, куда уже отправился под драгоценным именем святого младенца бродяга, более презренный, нежели последний из его подданных.
20 июня 1605 года - через десять дней после убиения молодого Феодора - Самозванец въехал в столицу. Этот въезд был чрезвычайно великолепен. Казалось, беглый диакон Чудова монастыря боялся, чтобы кто-нибудь из московских жителей не узнал его, и потому старался скрыться под самым пышным нарядом и окружить себя самой многочисленной свитой. Большую часть ее составляли не русские, а поляки, литовцы и немцы. Польские литаврщики и трубачи и литовские музыканты, ехавшие впереди, заглушали громкой музыкой своей восклицания радостного народа, заглушали даже пение молебна, который служили на Лобном месте, где духовенство московское встретило царя. Такое неуважение к святыне, непривычное для русских, огорчило их, несмотря на общее веселье праздника. Они встревожились еще более, когда вслед за царем и духовенством вошли в соборную церковь Успения и все иноверцы - поляки, венгерцы, немцы и другие; тогда еще не было обыкновения позволять иностранцам входить в церковь, а допущение музыки казалось народу еще большим неприличием. С ужасом подумали многие: «Наш ли это благочестивый государь позволяет греметь музыке во время молебна и впускает в церковь Божию некрещеных?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116