Через мгновение раздался неприветливый голос:
- Кто там?
- Фокс.
Долгая пауза, затем:
- Что ты хочешь?
- Мне надо с тобой поговорить.
Еще одна пауза, шаги, и дверь открылась.
Диего был в пижаме, он только что встал с постели и был явно не расположен, в отличие от его посетителя, к разговору, но вежливость была у него в крови, поэтому он широко распахнул дверь, впустил Фокса и предложил ему стул.
- Извини, у меня беспорядок, - басил он, - я поздно вчера пришел домой. Пьяный. Холодно что-то. - Он подошел к окну, закрыл его, затем вернулся и сел. - Я грубо разговаривал с тобой по телефону. Извини, но мне приходится продолжать вести себя грубо.
- Не возражаю, - улыбнулся ему Фокс. - Я не об этом хотел поговорить. Я знаю, кто убил Яна Тьюсара и Перри Данхэма.
Диего, с мутными глазами, сгорбившись, сидел на стуле. Тут он моргнул. Потом выпрямился, снова моргнул и тихо сказал:
- Ты сущий дьявол!
- Точно, он самый. Но я могу это доказать.
- Мне доказывать не надо. - Очевидно, Диего не собирался показывать, что озадачен, он намеревался оставаться невозмутимым и не связывать себя какими-либо обязательствами, но непроизвольно у него вырвалось имя. - Кох, - произнес он едва слышно и тут же разозлился на себя за несдержанность, щелкнул челюстью и уставился на Фокса.
Фокс покачал головой:
- Не могу сказать. Пока. Но уверяю тебя: я знаю.
Также хочу тебя уверить, что, если ты будешь продолжать играть в благородство, ты только ухудшишь дело.
Диего издал скрежещущий звук.
- Благородство?
- Хорошо, называй это как хочешь. Мисс Тьюсар не крала эту вазу, даже если она сказала тебе, что это сделала. И не она пыталась убить тебя. Но нет ни одного шанса, что она к этому не причастна. С тобой я откровенен, Диего. Полиции многого не удалось добиться и по той причине, что я не был с ними откровенен.
- Ладно. Продолжай. Почему ты…
- Ты был и остаешься испанским кабальеро. Я не издеваюсь над тобой, я даже не говорю тебе, что эта леди не заслуживает твоего заступничества, ты сам это знаешь не хуже меня. Я просто говорю, что твое поведение бессмысленно, гораздо лучше, даже для нее, если ты расскажешь обо всем и позволишь мне заняться этим самому. Не потому, что я боюсь, что тебя обвинят в пособничестве: думаю, ты не захочешь принимать этого в расчет. Гораздо опаснее, что в пособничестве могут обвинить ее, если дело повести не так, как надо.
Ты этого хочешь?
Диего зарычал.
Фокс наклонился к нему:
- Подумай хорошенько, Диего. Черт возьми, взгляни на все открытыми глазами. Как случилось, что ваза попала к тебе? Она дала тебе вазу, считая, что у тебя она будет в большей сохранности?
- Я сказал, мне придется и дальше вести себя грубо, - тихо сказал Диего.
- Послушай, я знаю, кто убийца. А ты его покрываешь.
- Нет.
- Покрываешь.
- Нет, я не покрываю убийцу. Я украл эту вазу у Помфретов, ты видел ее у меня в туалетном шкафчике, кто-то пришел и взял ее. Вот и все. - Диего развел руки в стороны ладонями вверх - этот жест он редко использовал с тех пор, как остался без пальцев. - Оставь меня. Прошу тебя. Иди и сообщи в полицию. Я не буду возражать, но ты - хороший друг, я понимаю, как тебе трудно и больно…
- Не стоит говорить в полиции о том, что ты устроил душ из нитробензола для меня. Они уже нашли того, кто его покупал.
- Спасибо за совет. В любом случае это было бы глупо.
- И это все? Тебя даже не интересует, кто его купил?
Кто пытался убить тебя?
- Меня ничто не интересует. Ничто.
Фокс посмотрел на него. Он пришел с намерением потратить часы, если потребуется, весь день, но заставить Диего говорить! Однако по его окаменевшему лицу с налитыми кровью глазами он понял, что только зря потеряет время.
- Ладно, - сказал он и взялся за шляпу. - Прежде чем я уйду, позволь мне спросить еще об одном. Около года назад кто-то разбил одну из ваз Помфрета. Мин, пятицветная. Она не имеет ничего общего с той, которую ты, хм, украл. Ты знаешь что-нибудь об этой разбитой вазе?
Диего искоса поглядел на него:
- Знаю, что не я разбил ее, если ты это имеешь в виду.
- А ты знаешь, кто это сделал?
- Нет.
- А что-нибудь слышал об этой истории?
Диего кивнул:
- Я был там, когда это случилось.
- Когда это произошло?
- Как ты сказал, около года тому назад. Больше года.
Миссис Помфрет устроила музыкальный вечер в честь пианиста Глиссингера. Как обычно, там была уйма народу.
- Кто обнаружил разбитую вазу?
- Не знаю. Я ушел и ничего не слышал об этом целую неделю. Помфрет долго не мог утешиться. И решил больше не покупать фарфора.
- Выяснилось, кто ее разбил?
- Не помню. Меня это не очень интересовало. Думаю, что нет. Если выяснилось, то я забыл или мне не сказали.
- Ты знаешь, где стояла ваза? В какой комнате?
- Нет. - Диего сердито посмотрел на него. - Если это опять какие-нибудь интриги…
- О, тут полно интриг, ты прав. - Фокс встал. - Премного благодарен. Извини, я поднял тебя с постели.
Я дам тебе знать, если к тебе захочет нагрянуть полиция.
Пока.
Выйдя на улицу, он нашел телефон, сделал несколько звонков, затем вернулся к машине и поехал к центру города.
Спустя пять часов, в два часа пополудни, он поднимался по ступенькам крыльца дома в районе Восточных Шестидесятых улиц, где жила Дора Моубрей. Похоже, поиски информации о разбитой вазе имеют шансы оказаться такими же бесплодными, как и все прочие линии расследования, которые проводил и он, и полиция. Один факт он выудил у Адольфа Коха, который рассказал, что пятицветная Мин, один из лучших экземпляров, сохранившихся до наших дней, стояла на низком столике в углу желтой комнаты, но этим его информация исчерпывалась, хотя он и присутствовал на том музыкальном вечере. Хиби Хит, которую он застал в голубом чайном халате в номере отеля «Черчилль», вовсе ничего не знала, но зато поделилась своими взглядами на проблему декораций в кино, поскольку недавно приехала из Голливуда. Феликс Бек высказал подозрение, что вазу разбила Гарда Тьюсар, он видел, как она держала ее в руках, однако подчеркнул, что это всего лишь подозрение. У
Помфретов хозяйка и хозяин отсутствовали, и ни дворецкий, ни секретарь не смогли что-либо добавить к тем скудным фактам, которыми располагал Фокс. Уэллс вообще-то проронил несколько слов, намекая на миссис Бриско, но Фокс пропустил его инсинуации мимо ушей.
Если бы вазу разбила миссис Бриско или другой посторонний человек, он не раздумывая вернул бы миссис Помфрет пять тысяч долларов гонорара и отправился домой играть в серсо.
Он вошел в вестибюль и нажал на кнопку звонка с фамилией Моубрей.
Глава 16
Дора сидела на табурете у рояля, она наморщила лоб, замешкалась и сказала:
- Странно!
Фокс почувствовал легкое покалывание в желудке.
- Почему странно?
- Ну, это было так давно… а вы спрашиваете только сейчас. Почему вы спрашиваете только сейчас?
- А я любопытный. Что-то здесь меня заинтересовало. - Фокс забросил ногу на ногу и улыбнулся. - Но когда вы сказали «странно», вы имели в виду что-то другое. В чем вы видите странность?
Дора тоже улыбнулась, но покачала головой:
- Это все, что я имела в виду.
- Нет, это не так. Вы хотели сказать, что было что-то странное в той истории с разбитой вазой, а не в моем вопросе. Ну-ка, признайтесь, так?
- Ну… пожалуй.
- Так что это было?
- Не могу вам сказать.
- Почему?
- Потому что с этим связано одно из обещаний, которое я дала своему отцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
- Кто там?
- Фокс.
Долгая пауза, затем:
- Что ты хочешь?
- Мне надо с тобой поговорить.
Еще одна пауза, шаги, и дверь открылась.
Диего был в пижаме, он только что встал с постели и был явно не расположен, в отличие от его посетителя, к разговору, но вежливость была у него в крови, поэтому он широко распахнул дверь, впустил Фокса и предложил ему стул.
- Извини, у меня беспорядок, - басил он, - я поздно вчера пришел домой. Пьяный. Холодно что-то. - Он подошел к окну, закрыл его, затем вернулся и сел. - Я грубо разговаривал с тобой по телефону. Извини, но мне приходится продолжать вести себя грубо.
- Не возражаю, - улыбнулся ему Фокс. - Я не об этом хотел поговорить. Я знаю, кто убил Яна Тьюсара и Перри Данхэма.
Диего, с мутными глазами, сгорбившись, сидел на стуле. Тут он моргнул. Потом выпрямился, снова моргнул и тихо сказал:
- Ты сущий дьявол!
- Точно, он самый. Но я могу это доказать.
- Мне доказывать не надо. - Очевидно, Диего не собирался показывать, что озадачен, он намеревался оставаться невозмутимым и не связывать себя какими-либо обязательствами, но непроизвольно у него вырвалось имя. - Кох, - произнес он едва слышно и тут же разозлился на себя за несдержанность, щелкнул челюстью и уставился на Фокса.
Фокс покачал головой:
- Не могу сказать. Пока. Но уверяю тебя: я знаю.
Также хочу тебя уверить, что, если ты будешь продолжать играть в благородство, ты только ухудшишь дело.
Диего издал скрежещущий звук.
- Благородство?
- Хорошо, называй это как хочешь. Мисс Тьюсар не крала эту вазу, даже если она сказала тебе, что это сделала. И не она пыталась убить тебя. Но нет ни одного шанса, что она к этому не причастна. С тобой я откровенен, Диего. Полиции многого не удалось добиться и по той причине, что я не был с ними откровенен.
- Ладно. Продолжай. Почему ты…
- Ты был и остаешься испанским кабальеро. Я не издеваюсь над тобой, я даже не говорю тебе, что эта леди не заслуживает твоего заступничества, ты сам это знаешь не хуже меня. Я просто говорю, что твое поведение бессмысленно, гораздо лучше, даже для нее, если ты расскажешь обо всем и позволишь мне заняться этим самому. Не потому, что я боюсь, что тебя обвинят в пособничестве: думаю, ты не захочешь принимать этого в расчет. Гораздо опаснее, что в пособничестве могут обвинить ее, если дело повести не так, как надо.
Ты этого хочешь?
Диего зарычал.
Фокс наклонился к нему:
- Подумай хорошенько, Диего. Черт возьми, взгляни на все открытыми глазами. Как случилось, что ваза попала к тебе? Она дала тебе вазу, считая, что у тебя она будет в большей сохранности?
- Я сказал, мне придется и дальше вести себя грубо, - тихо сказал Диего.
- Послушай, я знаю, кто убийца. А ты его покрываешь.
- Нет.
- Покрываешь.
- Нет, я не покрываю убийцу. Я украл эту вазу у Помфретов, ты видел ее у меня в туалетном шкафчике, кто-то пришел и взял ее. Вот и все. - Диего развел руки в стороны ладонями вверх - этот жест он редко использовал с тех пор, как остался без пальцев. - Оставь меня. Прошу тебя. Иди и сообщи в полицию. Я не буду возражать, но ты - хороший друг, я понимаю, как тебе трудно и больно…
- Не стоит говорить в полиции о том, что ты устроил душ из нитробензола для меня. Они уже нашли того, кто его покупал.
- Спасибо за совет. В любом случае это было бы глупо.
- И это все? Тебя даже не интересует, кто его купил?
Кто пытался убить тебя?
- Меня ничто не интересует. Ничто.
Фокс посмотрел на него. Он пришел с намерением потратить часы, если потребуется, весь день, но заставить Диего говорить! Однако по его окаменевшему лицу с налитыми кровью глазами он понял, что только зря потеряет время.
- Ладно, - сказал он и взялся за шляпу. - Прежде чем я уйду, позволь мне спросить еще об одном. Около года назад кто-то разбил одну из ваз Помфрета. Мин, пятицветная. Она не имеет ничего общего с той, которую ты, хм, украл. Ты знаешь что-нибудь об этой разбитой вазе?
Диего искоса поглядел на него:
- Знаю, что не я разбил ее, если ты это имеешь в виду.
- А ты знаешь, кто это сделал?
- Нет.
- А что-нибудь слышал об этой истории?
Диего кивнул:
- Я был там, когда это случилось.
- Когда это произошло?
- Как ты сказал, около года тому назад. Больше года.
Миссис Помфрет устроила музыкальный вечер в честь пианиста Глиссингера. Как обычно, там была уйма народу.
- Кто обнаружил разбитую вазу?
- Не знаю. Я ушел и ничего не слышал об этом целую неделю. Помфрет долго не мог утешиться. И решил больше не покупать фарфора.
- Выяснилось, кто ее разбил?
- Не помню. Меня это не очень интересовало. Думаю, что нет. Если выяснилось, то я забыл или мне не сказали.
- Ты знаешь, где стояла ваза? В какой комнате?
- Нет. - Диего сердито посмотрел на него. - Если это опять какие-нибудь интриги…
- О, тут полно интриг, ты прав. - Фокс встал. - Премного благодарен. Извини, я поднял тебя с постели.
Я дам тебе знать, если к тебе захочет нагрянуть полиция.
Пока.
Выйдя на улицу, он нашел телефон, сделал несколько звонков, затем вернулся к машине и поехал к центру города.
Спустя пять часов, в два часа пополудни, он поднимался по ступенькам крыльца дома в районе Восточных Шестидесятых улиц, где жила Дора Моубрей. Похоже, поиски информации о разбитой вазе имеют шансы оказаться такими же бесплодными, как и все прочие линии расследования, которые проводил и он, и полиция. Один факт он выудил у Адольфа Коха, который рассказал, что пятицветная Мин, один из лучших экземпляров, сохранившихся до наших дней, стояла на низком столике в углу желтой комнаты, но этим его информация исчерпывалась, хотя он и присутствовал на том музыкальном вечере. Хиби Хит, которую он застал в голубом чайном халате в номере отеля «Черчилль», вовсе ничего не знала, но зато поделилась своими взглядами на проблему декораций в кино, поскольку недавно приехала из Голливуда. Феликс Бек высказал подозрение, что вазу разбила Гарда Тьюсар, он видел, как она держала ее в руках, однако подчеркнул, что это всего лишь подозрение. У
Помфретов хозяйка и хозяин отсутствовали, и ни дворецкий, ни секретарь не смогли что-либо добавить к тем скудным фактам, которыми располагал Фокс. Уэллс вообще-то проронил несколько слов, намекая на миссис Бриско, но Фокс пропустил его инсинуации мимо ушей.
Если бы вазу разбила миссис Бриско или другой посторонний человек, он не раздумывая вернул бы миссис Помфрет пять тысяч долларов гонорара и отправился домой играть в серсо.
Он вошел в вестибюль и нажал на кнопку звонка с фамилией Моубрей.
Глава 16
Дора сидела на табурете у рояля, она наморщила лоб, замешкалась и сказала:
- Странно!
Фокс почувствовал легкое покалывание в желудке.
- Почему странно?
- Ну, это было так давно… а вы спрашиваете только сейчас. Почему вы спрашиваете только сейчас?
- А я любопытный. Что-то здесь меня заинтересовало. - Фокс забросил ногу на ногу и улыбнулся. - Но когда вы сказали «странно», вы имели в виду что-то другое. В чем вы видите странность?
Дора тоже улыбнулась, но покачала головой:
- Это все, что я имела в виду.
- Нет, это не так. Вы хотели сказать, что было что-то странное в той истории с разбитой вазой, а не в моем вопросе. Ну-ка, признайтесь, так?
- Ну… пожалуй.
- Так что это было?
- Не могу вам сказать.
- Почему?
- Потому что с этим связано одно из обещаний, которое я дала своему отцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39