По моей просьбе хозяин приказал подать мне чаю и за стаканом пунша рассказал мне следующее. «Видите ли, — сказал он, — данная вам по моему личному приказанию комната находится в особенных условиях. С тех пор как я приобрёл эту гостиницу, ни один путешественник, ночевавший в этой комнате, не выходил из неё, не будучи испуган. Последний человек, ночевавший здесь перед вами, был турист из Гарца, которого утром нашли на полу мёртвым, поражённым апоплексическим ударом. С тех пор прошло два года, в продолжение которых никто не ночевал в этой комнате. Когда вы приехали сюда, я подумал, что вы человек смелый и решительный, который способен снять очарование с этой комнаты, но то, что случилось сегодня, заставляет меня навсегда закрыть её».
Хозяин гостиницы, конечно же, поступил опрометчиво, предоставив номер с привидением своему постояльцу. Ведь в нём уже произошло несчастье — смерть туриста из Гарца, да и другие гости были не в восторге от этой комнаты. Да, видно, жадность заела: сам-то хозяин так и не решился хоть раз там заночевать, экспериментировал на приезжих.
Жить или пребывать в беспокойных домах доводится не только простым смертным, но и всемирно известным людям. Вот что, по свидетельству кандидата физико-математических наук Валентина Псаломщикова, рассказывает сотрудник такого серьёзного научного журнала, как «Вестник Академии наук СССР», Наталья Сафронова: «Когда я писала биографию Виктора Гюго, то выяснилось, что в изгнании на острове Гернси писатель купил себе дом, выстроенный задолго до того настоящим пиратом, корсаром, — дом, о котором ходила дурная слава. По ночам Виктор Гюго, его жена, сыновья и дочь слышали, как пел прекрасный женский голос, кто-то невидимый вздыхал, шуршал юбками, стучал каблучками, шелестел страницами. Иногда по утрам рукописи оказывались разбросанными по полу… Эти свидетельства переходят необъяснёнными из одной книги о Викторе Гюго в другую. Биографы не могут выбросить их, потому что не имеют морального права демонстрировать недоверие к коллективным показаниям семьи Гюго. Галлюцинациями они это тоже не считают».
Кстати, нередко обитатели беспокойных домов слышат, видят, ощущают или испытывают одно и то же независимо друг от друга, но скрывают свои впечатления, опасаясь прослыть не совсем нормальными. Но какое-либо совсем уж необычное происшествие, бывает, заставляет их разговориться, и тогда все с удивлением узнают, что и другие несчастные переживают то же самое. Какие уж тут галлюцинации!
Как помнит читатель, начало изложения конкретных случаев было положено письмом молодой англичанки, семья которой в конце 80-х годов XVIII века арендовала дом в Лилле, на площади Золотого Льва. Он оказался беспокойным, и поэтому из него пришлось выехать. В 80-х годах XIX века тот дом был переоборудован под гостиницу. В мае 1887 года в ней остановились три подруги-англичанки. Похоже, одной из них в качестве спальни досталась комната, в которой столетием ранее обитали Кресвель и Марш — служанки той английской семьи, и где их ночью напугало привидение.
Видимо, и столетие спустя дом пользовался дурной славой: других постояльцев, кроме англичанок, в гостинице не было. Дама, оказавшаяся в бывшей комнате служанок, как и её подруги, готовилась ко сну. Однако не успела она лечь в постель, как под дверью послышались чьи-то шаги. Одна из её подруг тоже услышала их. Открыли двери, выглянули в коридор — пусто. А шаги все продолжали слышаться. Вновь заперли двери, а под ними кто-то все прохаживался. Едва пережив от страха ночь, ранним утром три леди покинули гостиницу и выехали из города, чтобы больше туда никогда не возвращаться.
В 1886 году газета «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовала рассказ человека, снимавшего квартиру у хозяина беспокойного дома. Вначале его удивило странное поведение собаки, затем пришёл черёд изумиться ему самому. Вот как он описывает то необычное событие:
"Много лет тому назад у меня в доме жила собака по имени Бекас. У неё была масса достоинств, если сказать коротко — это была необыкновенно умная собака. Я вёл тогда жизнь довольно рассеянную, бывал много в свете, возвращался домой очень поздно, иногда на следующее утро, и вообще не ложился ранее третьего или четвёртого часа. Однажды я заболел так называемой жабой (опасным воспалением горла) и должен был оставаться дома. В первую же ночь во время болезни я читал в постели, когда часы прозвонили «страшный час полуночи». Бекас спал в углу на своей подушке. Только вдруг вижу я, что он встаёт с глухим ворчанием, глаза его устремлены на дверь спальни. Потом замечаю в собаке признаки необыкновенного волнения и страха. Она подходит ко мне, шерсть дыбом, глаза обращены на дверь, она продолжает ворчать и трясётся всем телом.
Это меня тем более удивило, что когда что-нибудь тревожит её ночью, то она обыкновенно не ворчит, а громко лает и бросается вперёд.
Вдруг раздаётся сильный стук во входную дверь, и кто-то шевелит ручкою от замка, как бы силясь отворить дверь, запертую ключом. Я, позвав лакея, спросил его, не видел ли он из своего окна, кто так поздно, не звоня, ломится в дверь? Заспанный Антон отвечал: «В окно не видно никого, да и никого нет». — «Кто же это стучит?» — "А кто его знает?
Это уже пятая ночь. Если бы вы приходили домой раньше, то слышали бы это не первый раз. Мне сначала страшно было, и я попросил знакомого лакея со второго этажа ночевать со мною; теперь уже привык, пусть его стучит". Я встал, взял свечу и пошёл к двери, позвав собаку, но Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло. Я сперва удостоверился, смотря в окно лакейской, что у моих дверей действительно никто не стоял, как между тем замочная ручка не переставала стучать, подымаясь и опускаясь. Я отпер внезапно дверь, думая поймать кого-нибудь, но никого не было. Когда дверь осталась отворённою, то ручка перестала двигаться. Как только дверь была опять заперта, ручка стала по-прежнему сильно стучать. Я спросил, долго ли это будет продолжаться. Антон отвечал, что стучит обыкновенно четверть часа или двадцать минут, и действительно вскоре все успокоилось.
На другой день я послал за управляющим. Немец выслушал меня с тевтонскою флегмою, потом сказал: «А, так это теперь у фас? Это ничефо, потерпите, каспадин, это продолшается только нетелю. Так само пыло у токгор Сфотерус, у анкличанин Карр, у тапакеречник Полле, ну а теберь у фас. Ну, ферно опойдетфесь том».
Я спрашивал доктора Сведеруса, и он рассказал мне точно то же, что я слышал от моего Антона. Доктор даже заставлял своего лакея спать ночью снаружи двери, а на лестнице караулил дворник, и все это не помешало дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать её, неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало ещё две ночи, но я уже не выходил к двери, старался только успокоить дрожавшего Бекаса. Я справлялся в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое.
Кто мне сможет объяснить случившееся? А также то, что злой и очень чуткой собаке препятствовало залаять, слыша такой шум у двери, а заставляло её дрожать и визжать от страха?"
В этом рассказе сомнителен лишь один момент — снимаемые квартиры становятся беспокойными поочерёдно… Обычно так не бывает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Хозяин гостиницы, конечно же, поступил опрометчиво, предоставив номер с привидением своему постояльцу. Ведь в нём уже произошло несчастье — смерть туриста из Гарца, да и другие гости были не в восторге от этой комнаты. Да, видно, жадность заела: сам-то хозяин так и не решился хоть раз там заночевать, экспериментировал на приезжих.
Жить или пребывать в беспокойных домах доводится не только простым смертным, но и всемирно известным людям. Вот что, по свидетельству кандидата физико-математических наук Валентина Псаломщикова, рассказывает сотрудник такого серьёзного научного журнала, как «Вестник Академии наук СССР», Наталья Сафронова: «Когда я писала биографию Виктора Гюго, то выяснилось, что в изгнании на острове Гернси писатель купил себе дом, выстроенный задолго до того настоящим пиратом, корсаром, — дом, о котором ходила дурная слава. По ночам Виктор Гюго, его жена, сыновья и дочь слышали, как пел прекрасный женский голос, кто-то невидимый вздыхал, шуршал юбками, стучал каблучками, шелестел страницами. Иногда по утрам рукописи оказывались разбросанными по полу… Эти свидетельства переходят необъяснёнными из одной книги о Викторе Гюго в другую. Биографы не могут выбросить их, потому что не имеют морального права демонстрировать недоверие к коллективным показаниям семьи Гюго. Галлюцинациями они это тоже не считают».
Кстати, нередко обитатели беспокойных домов слышат, видят, ощущают или испытывают одно и то же независимо друг от друга, но скрывают свои впечатления, опасаясь прослыть не совсем нормальными. Но какое-либо совсем уж необычное происшествие, бывает, заставляет их разговориться, и тогда все с удивлением узнают, что и другие несчастные переживают то же самое. Какие уж тут галлюцинации!
Как помнит читатель, начало изложения конкретных случаев было положено письмом молодой англичанки, семья которой в конце 80-х годов XVIII века арендовала дом в Лилле, на площади Золотого Льва. Он оказался беспокойным, и поэтому из него пришлось выехать. В 80-х годах XIX века тот дом был переоборудован под гостиницу. В мае 1887 года в ней остановились три подруги-англичанки. Похоже, одной из них в качестве спальни досталась комната, в которой столетием ранее обитали Кресвель и Марш — служанки той английской семьи, и где их ночью напугало привидение.
Видимо, и столетие спустя дом пользовался дурной славой: других постояльцев, кроме англичанок, в гостинице не было. Дама, оказавшаяся в бывшей комнате служанок, как и её подруги, готовилась ко сну. Однако не успела она лечь в постель, как под дверью послышались чьи-то шаги. Одна из её подруг тоже услышала их. Открыли двери, выглянули в коридор — пусто. А шаги все продолжали слышаться. Вновь заперли двери, а под ними кто-то все прохаживался. Едва пережив от страха ночь, ранним утром три леди покинули гостиницу и выехали из города, чтобы больше туда никогда не возвращаться.
В 1886 году газета «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовала рассказ человека, снимавшего квартиру у хозяина беспокойного дома. Вначале его удивило странное поведение собаки, затем пришёл черёд изумиться ему самому. Вот как он описывает то необычное событие:
"Много лет тому назад у меня в доме жила собака по имени Бекас. У неё была масса достоинств, если сказать коротко — это была необыкновенно умная собака. Я вёл тогда жизнь довольно рассеянную, бывал много в свете, возвращался домой очень поздно, иногда на следующее утро, и вообще не ложился ранее третьего или четвёртого часа. Однажды я заболел так называемой жабой (опасным воспалением горла) и должен был оставаться дома. В первую же ночь во время болезни я читал в постели, когда часы прозвонили «страшный час полуночи». Бекас спал в углу на своей подушке. Только вдруг вижу я, что он встаёт с глухим ворчанием, глаза его устремлены на дверь спальни. Потом замечаю в собаке признаки необыкновенного волнения и страха. Она подходит ко мне, шерсть дыбом, глаза обращены на дверь, она продолжает ворчать и трясётся всем телом.
Это меня тем более удивило, что когда что-нибудь тревожит её ночью, то она обыкновенно не ворчит, а громко лает и бросается вперёд.
Вдруг раздаётся сильный стук во входную дверь, и кто-то шевелит ручкою от замка, как бы силясь отворить дверь, запертую ключом. Я, позвав лакея, спросил его, не видел ли он из своего окна, кто так поздно, не звоня, ломится в дверь? Заспанный Антон отвечал: «В окно не видно никого, да и никого нет». — «Кто же это стучит?» — "А кто его знает?
Это уже пятая ночь. Если бы вы приходили домой раньше, то слышали бы это не первый раз. Мне сначала страшно было, и я попросил знакомого лакея со второго этажа ночевать со мною; теперь уже привык, пусть его стучит". Я встал, взял свечу и пошёл к двери, позвав собаку, но Бекас вместо того, чтобы следовать за мною, вскочил на мою постель и забился под одеяло. Я сперва удостоверился, смотря в окно лакейской, что у моих дверей действительно никто не стоял, как между тем замочная ручка не переставала стучать, подымаясь и опускаясь. Я отпер внезапно дверь, думая поймать кого-нибудь, но никого не было. Когда дверь осталась отворённою, то ручка перестала двигаться. Как только дверь была опять заперта, ручка стала по-прежнему сильно стучать. Я спросил, долго ли это будет продолжаться. Антон отвечал, что стучит обыкновенно четверть часа или двадцать минут, и действительно вскоре все успокоилось.
На другой день я послал за управляющим. Немец выслушал меня с тевтонскою флегмою, потом сказал: «А, так это теперь у фас? Это ничефо, потерпите, каспадин, это продолшается только нетелю. Так само пыло у токгор Сфотерус, у анкличанин Карр, у тапакеречник Полле, ну а теберь у фас. Ну, ферно опойдетфесь том».
Я спрашивал доктора Сведеруса, и он рассказал мне точно то же, что я слышал от моего Антона. Доктор даже заставлял своего лакея спать ночью снаружи двери, а на лестнице караулил дворник, и все это не помешало дверной ручке двигаться, и лакей с дворником напрасно старались удержать её, неугомонная щеколда была сильнее их обоих. У меня стучало ещё две ночи, но я уже не выходил к двери, старался только успокоить дрожавшего Бекаса. Я справлялся в домовой конторе и узнал, что после меня другие квартиранты испытывали то же самое.
Кто мне сможет объяснить случившееся? А также то, что злой и очень чуткой собаке препятствовало залаять, слыша такой шум у двери, а заставляло её дрожать и визжать от страха?"
В этом рассказе сомнителен лишь один момент — снимаемые квартиры становятся беспокойными поочерёдно… Обычно так не бывает:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125