Прототипами храма в Москве служат Успенский и Архангельский соборы Московского Кремля. Однако храм Христа Спасителя не стал копией своих прототипов. Спроектированное Тоном здание несет на себе отпечаток творческого почерка мастера, свойственной ему интерпретации древнерусского наследия и одновременно отпечаток черт, присущих архитектуре второй трети XIX века.
К числу индивидуальных особенностей Тона как одного из наиболее ранних представителей нового стиля следует отнести стремление не столько к неповторимым уникальным решениям, сколько к выработке определенного типа церквей – пятикупольного храма, пятишатрового, однокупольного каменного или деревянного храма.
Размеры храма Христа Спасителя огромны. Высота – 103 метра, площадь – 6805 квадратных метров, диаметр центрального купола – 25, 5 метра. Постройка грандиозного сооружения, рассчитанного на десять тысяч человек, продолжалась много десятилетий. Хотя проект датируется 1832 годом, прошло семь лет, прежде чем началось строительство. Постройка была окончена вчерне в 1854 году. Лишь тогда Тон приступил к детальному проектированию интерьеров и началась их отделка. В 1880 году в день окончания строительства Константин Андреевич приехал в Москву. Его принесли к собору, он, в слезах, попытался подняться с носилок – и не смог. Освятили храм в 1883 году, уже после смерти автора.
К проектным работам кроме Тона были привлечены архитекторы А.И. Резанов, А.С. Каминский, С.В. Дмитриев, В.А. Коссов, Д.И. Гримм, Л.В. Даль и другие, осуществлявшие непосредственный надзор за строительством, поскольку Тон бывал в Москве редко, наездами. Строительство храма Христа Спасителя превратилось в своеобразную школу мастерства. Здесь после окончания специальных учебных заведений – Академии художеств и Московского архитектурного училища – проходили практику молодые зодчие.
Во второй половине 1830-х годов Тон разрабатывает для Новгорода проекты Дворянского собрания, нескольких частных домов, Евангелической церкви. В эти же годы Тону поручают корректировку проекта военно-губернаторского дома в Казани.
В конце 1830-х годов Тон находится в расцвете творческих сил. Он популярен. «Занятия Константина Андреевича Тона достойны внимания всякого русского в высшей степени», – писал «Русский Инвалид». Он бесконечно занят.
Зодчему принадлежит честь проектирования первых столичных железнодорожных вокзалов. Вокзал Царскосельской железной дороги 1837 года был небольшим деревянным зданием; в 1849–1852 годах оно было заменено каменным, тоже по проекту Тона.
В 1837 году Тону было поручено составление проекта еще одного грандиозного сооружения в Москве – Большого Кремлевского дворца. В 1839 году, одновременно с храмом Христа Спасителя, начались строительные работы, законченные в 1849 году. В проектировании и строительстве Большого Кремлевского дворца принимала участие большая группа московских мастеров.
Первоначально Большой Кремлевский дворец и Оружейная палата (в ее проектировании наряду с Тоном принимали участие Н.И. Чичагов, П.А. Герасимов, В.А. Бакарев, М. Трубников и И. Горский) рассматривались как единый комплекс, предполагалось их одновременное строительство. Однако при составлении сметы на 1842 год было решено разделить строительство на две очереди.
Задачей Тона было и композиционно и стилистически подчеркнуть связь здания с окружающими его национальными историческими святынями – древними храмами и царскими дворцами. Новые помещения Большого Кремлевского дворца составили единое целое с древними и стали их непосредственным продолжением. К древней традиции восходят также черты живописности в созданном по проекту Тона ансамбле.
Планировка Большого Кремлевского дворца традиционна и нова одновременно. К традициям классицизма восходят регулярность общего плана постройки (прямоугольник с внутренним двором в центре) и анфиладность расположения залов, как бы нанизанных на одну ось. Сам прием планировки в период классицизма употреблялся в Петербурге по преимуществу при строительстве доходных домов, корпуса которых располагались по периметру участка, оставляя незастроенным пространство внутреннего двора. Но в конкретных условиях Кремля этот прием, переосмысленный применительно к сооружению дворцового типа, трактован оригинально. Большой Кремлевский дворец включил в себя древние храмы, Терема, Золотую Царицыну и Грановитую палаты. Галерея зимнего сада соединила Большой Кремлевский дворец с корпусом, где разместились царские апартаменты, Оружейная палата, Конюшенный корпус, примыкающие под тупым углом к основной группе помещений. В результате возник несвойственный классицизму живописный, свободно расположенный, подобно древнерусским прототипам, ансамбль.
Однако обращение к традиции всегда сопровождается ее переосмыслением. Так случилось и на этот раз. Приближенный к бровке Кремлевского холма дворец придал панораме Кремля со стороны Москвы-реки черты представительности, внес отсутствовавший прежде элемент фронтальности. Кремль приобрел отчетливо выраженный парадный фасад. Прежде в панораме Кремля доминировали вертикали соборов и колоколен. Отныне их живописную группу уравновешивает огромный нерасчлененный блок дворца.
Облик Оружейной палаты богаче, чем дворца, и камерней одновременно. Богаче – благодаря стволам колонн, покрытым резьбой, выполненной по мотивам резьбы теремов; камерней – поскольку нижние этажи представляют собой лишь трактованную иначе часть здания, а не торжественный подий, как во дворце.
В отделке парадных залов Тон был вынужден отойти от своего пристрастия к типовым решениям. Композиция самого большого из парадных залов – Георгиевского – показывает, в каком направлении идет переосмысление традиционного для классицизма типа колонного зала. Георгиевский зал перекрыт сводом. Из-за того что своды опираются на пилоны, отстоящие довольно далеко от стен, боковое пространство становится частью многосоставного грандиозного целого.
Еще в одном из спроектированных для Москвы сооружений – Петербургском вокзале на Каланчевской площади (1844–1851) – Тон вновь обнаружил свойственное классицистам пристрастие к варьированию и разработке раз найденного типа композиции. В здании вокзала соединились черты и мотивы, отработанные при проектировании Большого Кремлевского дворца и Оружейной палаты. Возможно, это сходство было сознательным. Как и общность облика Московского и Петербургского вокзалов обеих столиц, оно должно было представлять определенный комплекс идей. Проект вокзала Петербургско-Московской железной дороги в Петербурге зодчий разработал в сотрудничестве с Р.А. Желязевичем в 1843 году.
Было бы излишне смело предположить, что именно Тон первым обратил внимание на шатер – структуру, которая вскоре будет признана воплощением «самобытных начал» русской архитектуры. Но сделать шатер ведущим компонентом архитектурной композиции значило реализовать в проектной работе убеждения и предпочтения, еще только зреющие в общественном сознании.
Одна из лучших композиций нового тоновского стиля – церковь Св. Мирония (Егерского полка) на набережной Обводного канала в Петербурге (проект 1849–1851 годов). Здесь был использован тип трехчастного храма, состоящего из расположенных на одной оси собственно церкви притвора и примыкающей к западному фасаду колокольни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215