«…Правда, Скоблин не смог представить документальных доказательств участия германского генералитета в плане переворота, однако Гейдрих усмотрел в его сообщении столь ценную информацию, что счел целесообразным принять фиктивное обвинение командования германского вермахта, поскольку использование этого материала позволило бы приостановить растущую угрозу со стороны Красной Армии…
Янке (сотрудник аппарата Гейдриха. – Авт.) предостерегал Гейдриха от поспешных выводов. Он высказал большие сомнения в подлинности информации Скоблина. По его мнению, Скоблин вполне мог играть двойную роль по заданию русской разведки. Он считал даже, что вся эта история инспирирована. В любом случае, необходимо было учитывать возможность того, что Скоблин передал нам планы переворота, вынашиваемые якобы Тухачевским, только по поручению Сталина. При этом Янке полагал, что Сталин при помощи этой акции намеревается побудить Гейдриха, правильно оценивая его характер и взгляды, нанести удар командованию вермахта, и в то же время уничтожить генеральскую «фронду», возглавляемую Тухачевским, которая стала для него обузой; из соображений внутрипартийной политики Сталин, по мнению Янке, желал, чтобы повод к устранению Тухачевского и его окружения исходил не от него самого, а из-за границы. Свое недоверие Янке обосновывал на сведениях, получаемых им от японской разведки, с которой он поддерживал постоянные связи, а также на том обстоятельстве, что жена Скобли на, Надежда Плевицкая, была агентом ГПУ…
Гейдрих не только отверг предостережение Янке, но и счел его орудием военных, действовавшим беспрекословно в их интересах, конфисковал все его материалы и подверг трехмесячному домашнему аресту…»
Короче говоря, Янке решил, что это все – провокация Сталина, который хотел, чтобы Гитлер расправился со своими генералами и дал ему повод расправиться со своими. А Гейдрих посадил его под арест и начал действовать. Он довел дело до сведения Гитлера. Фюрер почему-то не стал трогать собственных генералов, зато решил расправиться с их советскими партнерами. После того как вождь германского народа решил судьбу советского маршала, коварные немецкие спецслужбисты начали готовить провокацию.
«…В соответствии со строгим распоряжением Гитлера, – продолжает Шелленберг, – дело Тухачевского надлежало держать в тайне от немецкого командования, чтобы заранее не предупредить маршала о грозящей ему опасности. В силу этого должна была и впредь поддерживаться версия о тайных связях Тухачевского с командованием вермахта; его как предателя необходимо было выдать Сталину. Поскольку не существовало письменных доказательств таких тайных сношений в целях заговора, по приказу Гитлера (а не Гейдриха) были проведены налеты на архив вермахта и на служебное помещение военной разведки… (Имелся в виду секретный архив вермахта, где хранились документы „Спецотдела R“, организации рейхсвера, которая в 1923–1933 годах курировала дела с Россией. – Авт.). На самом деле, были обнаружены кое-какие подлинные документы о сотрудничестве немецкого вермахта с Красной Армией. („Досье“ содержали записи бесед между немецкими офицерами и представителями РККА, в том числе Тухачевским. – Авт.) Чтобы замести следы ночного вторжения, на месте взлома зажгли бумагу, а когда команды покинули здание, в целях дезинформации была дана пожарная тревога.
Теперь полученный материал следовало надлежащим образом обработать. Для этого не потребовалось производить грубых фальсификаций, как это утверждали позже; достаточно было лишь ликвидировать «пробелы» в беспорядочно собранных воедино документах. Уже через четыре дня Гиммлер смог предъявить Гитлеру объемистую кипу материалов. После тщательного изучения усовершенствованный таким образом «материал о Тухачевском» следовало передать чехословацкому генеральному штабу, поддерживавшему тесные связи с советским партийным руководством. Однако позже Гейдрих избрал еще более надежный путь. Один из его наиболее доверенных людей, штандартенфюрер СС Б., был послан в Прагу, чтобы там установить контакты с одним из близких друзей тогдашнего президента Чехословакии Бенеша. Опираясь на полученную информацию, Бенеш написал личное письмо Сталину. Вскоре после этого через президента Бенеша пришел ответ из России с предложением связаться с одним из сотрудников русского посольства в Берлине. Так мы и сделали. Сотрудник посольства тотчас же вылетел в Москву и возвратился с доверенным лицом Сталина, снабженным специальными документами, подписанными шефом ГПУ Ежовым. Ко всеобщему изумлению, Сталин предложил деньги за материалы о «заговоре». Ни Гитлер, ни Гиммлер, ни Гейдрих не рассчитывали на вознаграждение. Гейдрих потребовал три миллиона золотых рублей – чтобы, как он считал, сохранить «лицо» перед русскими. По мере получения материалов он бегло просматривал их, и специальный эмиссар Сталина выплачивал установленную сумму. Это было в середине мая 1937года… 4 июня Тухачевский после неудачной попытки самоубийства был арестован…
Часть «иудиных денег» я приказал пустить под нож, после того как несколько немецких агентов были арестованы ГПУ, когда они расплачивались этими купюрами. Сталин произвел выплату крупными банкнотами, все номера которых были зарегистрированы ГПУ».
Другие источники дополняют Шелленберга некоторыми пикантными подробностями. Например, Гейдрих будто бы, перед тем как начать действовать, заявил: «Даже если Сталин хотел просто ввести нас в заблуждение этой информацией Скоблина, я снабжу дядюшку в Кремле достаточными доказательствами того, что его ложь – это чистая правда». Хотя «дядюшка» – это, скорей, в духе наших англоязычных союзников, которые называли Сталина «дядюшка Джо».
Так состоялась эта суперсделка, в ходе которой фальшивое досье было продано за меченые деньги.
Что в этой истории может быть правдой? Основополагающий факт: то, что советские генералы готовили заговор и что они поддерживали контакты с германским генеральным штабом. Эта информация шла из многих источников. Что же касается всего остального – то изъянов, видимых даже невооруженным глазом, у этой романтической сказки предостаточно.
Самый мелкий из них – тот подмеченный Виктором Суворовым факт, что переписать номера золотых рублей при всем желании невозможно, так как монеты номеров не имеют. Ну да ладно, спишем на то, что немецкий генерал золото с червонцами перепутал. Зачем ему вообще рубли понадобились? Мог бы фунты спросить… Но, согласитесь, если немецкие спецслужбы все-таки требуют рубли, а потом не могут найти им легального употребления, то это диагноз под названием «клиническая глупость». И такие спецслужбы обыграли Сталина? Не говоря уже о том, что запись разговоров, сделанную одной стороной, не примет в качестве доказательства даже сержант отделения милиции, не говоря уж о советской контрразведке.
Следующий изъян – побольше. Пресловутая «красная папка», великолепный козырь в руках обвинения, не фигурировала ни на процессах 1937 года, ни позже. Ни в следственных, ни в судебных делах арестованных нет даже упоминаний об этих документах, их нет в архивах ЦК КПСС, архивах Советской Армии, ОГПУ-НКВД – их нет нигде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189