Когда Саркани и Силас Торонталь вошли в холл казино, Пескад последовал за ними; едва они переступили порог зала, где шла игра в рулетку и в "тридцать и сорок", как он проскользнул туда же.
Было три часа пополудни. Игра становилась все оживлённее. Банкир и Саркани обошли все игорные залы. Они лишь ненадолго задерживались у столов, наблюдали за ставками, но не принимали участия в игре.
Пескад ходил взад и вперёд, с любопытством глядя по сторонам, но не терял из виду сообщников. Чтобы не привлекать к себе внимания, он поставил несколько пятифранковых монет на дюжины и колонны рулетки, но, как и следовало ожидать, проиграл, впрочем, с поразительным хладнокровием. Право, ему следовало бы прислушаться к превосходному совету, который дал ему по секрету весьма достойный игрок, большой знаток этого дела:
– Чтобы иметь удачу в игре, сударь, надо постараться проигрывать маленькие ставки и выигрывать крупные. В этом весь секрет!
Когда пробило четыре, Саркани и Силас Торонталь решили, что настало время попытать счастья. У одного из столов рулетки оказались свободные места. Сообщники сели друг против друга, и тотчас же их окружили плотным кольцом не только игроки, но и зрители, жаждавшие узнать, чем кончится этот реванш двух игроков, потерявших накануне целое состояние.
Пескад поместился, естественно, в первом ряду любопытных и с не меньшим интересом, чем остальные, стал следить за перипетиями этой битвы за зелёным столом.
В течение первого часа игра шла с переменным успехом. В погоне за удачей Силас Торонталь и Саркани разделились. Каждый понтировал отдельно и рисковал довольно крупными деньгами, ставя их на простые или сложные комбинации рулетки, а иногда на несколько комбинаций сразу. Судьба не благоприятствовала ни игрокам, ни банку.
Но между четырьмя и шестью часами счастье, казалось, улыбнулось сообщникам. Они ставили несколько раз подряд на один номер и неизменно выигрывали на каждую ставку максимальную сумму в шесть тысяч франков.
Руки Силаса Торонталя дрожали, когда он протягивал их над столом, бросая деньги или выхватывая золото и банковые билеты прямо из-под лопаточки крупье.
Саркани по-прежнему прекрасно владел собой, на лице негодяя не отражались бушевавшие в нём чувства. Он лишь ободряюще посматривал на сообщника, ибо счастье благоприятствовало именно Силасу Торонталю.
Пескад, несколько опьянённый видом золота и банковых билетов, продолжал всё так же внимательно наблюдать за сообщниками. В руки партнёров плывёт целое состояние, но хватит ли у них осторожности вовремя остановиться?
Потом в голову Пескаду пришла такая мысль: допустим, что Саркани и Силас Торонталь проявят должную осторожность (впрочем, это более чем сомнительно) и, разбогатев, уедут из Монте-Карло. Они укроются в каком-нибудь отдалённом уголке Европы, куда придётся следовать за ними. Недостатка в деньгах у них не будет, и они окажутся вне досягаемости для доктора Антекирта.
"Право же, – решил он, – в конечном итоге лучше, если они разорятся; впрочем, я уверен, что этот негодяй Саркани не способен вовремя остановиться, когда ему везёт!"
Что бы там ни думал, на что бы ни надеялся Пескад, удача не покидала сообщников. Раза три они могли бы сорвать банк, если бы шеф партии не вносил туда дополнительно по двадцати тысяч франков.
Это было целое событие для зрителей, следивших за перипетиями борьбы, причём большинство было явно на стороне игроков. Разве их выигрыш не был реваншем, взятым у администрации казино, после того как накануне она широко попользовалась этой наглой "серией семнадцати"?
Наконец, в половине седьмого, когда Силас Торонталь и Саркани прекратили игру, у них на руках оказалось больше двадцати тысяч луидоров. Они встали из-за стола и покинули казино. Силас Торонталь шёл неверными шагами, точно он был пьян, пьян от волнения и усталости. Спутник бесстрастно посматривал на него, опасаясь главным образом, как бы Силас Торонталь не попытался бежать со своим состоянием, завоёванным с таким трудом, и не ускользнул из-под его власти.
Оба молча пересекли холл и, спустившись по лестнице, направились к себе в отель.
Пескад издали следовал за ними. Выйдя из казино, он заметил Матифу, сидящего на скамье возле садовой беседки.
Пескад подошёл к другу.
– Ну как, пора? – спросил Матифу.
– Что пора?
– Выходить…
– Выходить на сцену?.. Нет ещё, дружище!.. Рановато!.. Оставайся за кулисами. Ты пообедал?
– Да, Пескад.
– С чем тебя и поздравляю. Ну, а у меня живот подвело, я же не люблю, когда меня подводят. Но погоди, я своё наверстаю… Итак, не двигайся отсюда, пока я тебя не позову!
И Пескад бросился вслед за Саркани и Силасом Торонталем, спускавшимися вниз по дороге. Убедившись, что оба сообщника велели подать обед к себе в комнату, Пескад решил подкрепиться в ресторане отеля. За какие-нибудь полчаса он, по его выражению, вполне наверстал своё и ощутил приятную сытость.
Затем Пескад вышел из отеля с превосходной сигарой в зубах и занял неподалёку наблюдательный пост.
– Я, положительно, родился, чтобы быть сыщиком! – прошептал он. – Но прозевал своё призвание.
Его интересовал в эту минуту только один вопрос: вернутся или не вернутся эти джентльмены в казино?
Около восьми часов вечера в дверях отеля появились Силас Торонталь и Саркани. Пескаду показалось, что они горячо о чём-то спорят. По-видимому, банкир пытался в последний раз воспротивиться настойчивым уговорам и даже требованиям сообщника, ибо Саркани, наконец, воскликнул повелительно:
– Это необходимо, Силас!.. Я так хочу!
И оба направились по дороге в казино. Пескад шёл вслед за ними, но, к своему сожалению, не мог больше расслышать ни единого слова.
А между тем Саркани говорил банкиру не допускающим возражения тоном:
– Было бы безумием бросить игру сейчас, когда счастье нам вновь улыбнулось!.. Вы просто потеряли голову. Послушайте, когда нам не везло, мы упорствовали в игре, как безумцы, неужели же теперь, когда нам везёт, мы откажемся от неё, как простофили! Послушайте, нам представляется возможность, – а она, пожалуй, больше никогда не повторится, – стать богачами, хозяевами своей судьбы! Неужели мы упустим её по своей глупости!.. Разве вы не чувствуете, Силас, что счастье…
– А что, если счастье нам изменит? – прошептал Силас Торонталь, который уже начинал сдаваться.
– Нет, тысячу раз нет! – воскликнул Саркани. – Предчувствий не объяснишь, чёрт возьми! Но они охватывают вас, проникают вам в душу!.. Миллион ждёт нас сегодня вечером на столах казино. Да, миллион, и я ни за что не упущу его!
– Так играйте сами, Саркани!
– Мне!.. Играть одному?.. Нет! Только с вами, Силас!.. Да!.. И если бы пришлось выбирать между нами, я уступил бы место вам!.. Счастье улыбается не всякому, и сейчас оно благосклонно только к вам!.. Играйте, и вы выиграете!.. Я этого хочу!
Чего же в сущности добивался Саркани? Он хотел, чтобы Силас Торонталь не удовольствовался выигрышем в несколько сот тысяч франков, ведь они позволили бы ему вырваться из-под власти сообщника. Он был заинтересован в том, чтобы Торонталь стал миллионером или нищим. Получив миллион, банкир вернётся к своей прежней жизни. Оказавшись нищим, он последует за Саркани всюду, куда ему прикажут. В обоих случаях его нечего будет опасаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116