https://www.dushevoi.ru/brands/Hatria/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Я, как тебе известно, простой заклинатель змей, продавец тигровых шкур, и мужество не свойственно моему ремеслу.
— Мы душим, но не убиваем кинжалом, — отвечал Кишная, находившийся в несколько шутливом расположении духа.
— Не убивай тогда, а задуши, — отвечал Веллаен, опровергая его доводы. Негодяй не мог так легко отказаться от надежды получить тысячу рупий, составлявших целое состояние для него.
— Кончим шутки, — сказал тогда Кишная сухим тоном, — и подумаем лучше, куда нам скрыться от опасности. Можешь быть уверен, что Сердар и его товарищи обшарят джунгли по всем направлениям, и если мы по какому-нибудь несчастному случаю не выберемся отсюда сегодня вечером, то завтра, наверное, будет поздно.
— Пусть будет по-твоему! Не хочешь попытаться еще раз, то нам ничего, действительно, не остается больше, как вернуться в Пуант де Галль.
В эту минуту Рама и Нариндра спускались в долину после бесплодных поисков, оглашая лес своими криками и выстрелами из карабинов.
— Слышал? — сказал Кишная своему сообщнику. — Через час они соединятся и у нас не хватит ловкости убежать от них.
Они теперь спешат к гроту, где Сердар, я сам слышал это утром, назначил им собраться. Видишь, прежде чем что-нибудь предпринять против нас, им нужно свидеться друг с другом и знать, что мы не только существуем, но что мы причина опасности, которой подвергался их друг. Это дает нам всего два часа отсрочки, и мы скорее должны воспользоваться ими.
Не желая попасть в руки товарищей Сердара, которые обходили пешком южную оконечность долины, предатели медленно направились в сторону прохода, чтобы прибыть туда только к ночи. Когда они добрались до первых уступов горы, прошел уже час с тех пор, как Сердар ждал их; подымаясь по склонам, ведущим к верхнему проходу, они старались делать поменьше шуму, опасаясь разбудить бдительность своих врагов, если те, паче чаяния, запоздали в джунглях. Веллаен просил сообщника пустить его вперед, потому что в большинстве случаев здесь нельзя было идти рядом.
— Ступай, трус! — отвечал ему Кишная. — Ты боишься, что нас будут преследовать, и хочешь, чтобы первые удары доставались мне.
Веллаен оставил без внимания этот новый сарказм своего достойного друга, поспешив воспользоваться данным ему позволением.
Им понадобилось не более получаса, чтобы добраться до места, где Сердар поджидал того, которого он знал и не мог иначе знать, как под названием «шпиона англичан».
Ночь была тихая и безмолвная; ни малейшее дуновение ветра не шевелило листьев деревьев, и, не будь оба сообщника босиком, шум шагов их по камням давно уже предупредил бы Сердара об их приближении. В эту минуту в соседней роще послышался обычный в это время крик гелло, жалобный и заунывный, который всегда наводит таинственный ужас на индусов, потому что зловещая птица эта предвещает близкую смерть тому, кто ее слышит с левой стороны от себя, — а роща, откуда слышался этот крик, находилась по левую сторону от ночных путешественников. Веллаен сразу остановился.
— Что случилось? — шепотом спросил его Кишная. — Почему ты не идешь дальше?
— Ну, слышал ты?
— Что?
— Крик гелло?
— Неужели нам ложиться посреди горы из-за того только, что этой зловещей птице угодно было нарушить молчание ночи своим отвратительным пением. В таком случае пропусти меня вперед, мне не особенно нравится долго оставаться здесь.
Веллаен, возвращенный к действительности этими словами, не пожелал идти назад, убежденный в том, что в случае нападения им нечего бояться, чтобы на них набросились спереди, и с новым жаром пустился дальше. Можно было подумать, что страх дает ему крылья; моментально опередил он на двадцать пять, тридцать шагов своего спутника, который продолжал идти все тем же ровным шагом, не замедляя и не ускоряя его.
Сами того не зная, приближались они к роковому месту. Еще несколько шагов, и зловещее пророчество гелло должно исполниться… Сердар замечает уже едва заметную тень, которая увеличивается… удлиняется… Притаившись в своем углу с охотничьим ножом в руке, готовый броситься на врага, ждет он с лихорадочным нетерпением… хотя в честной и великодушной душе этого человека является минутами сомнение в том, имеет ли он право убивать человека, притаившись в засаде? Человек этот, правда, искал его смерти, и утром он имел полное и законное право защищаться против него, но теперь, когда все это прошло, имеет ли он право сам, собственной рукой совершить над ним правосудие?
Правосудие! Какая горькая насмешка! Кому же передаст он этого убийцу для заслуженного возмездия?
Правосудие! Какая это случайная, изменчивая и относительная вещь! Не оно ли также преследует и его, не оно ли вооружило против него руку негодяя, избрало для него род смерти самый ужасный, какой только можно придумать?.. Не это ли правосудие будет петь похвалы человеку, который из тщеславия изменил своим соотечественникам и обещал доставить мертвым или живым первого борца за независимость своей страны, правую руку индусской революции? И не на его ли стороне должно быть правосудие? Не английское правосудие, разумеется, но правосудие совести, олицетворенное в лице каждого человека, который всегда имеет право защиты, «право возмездия суда Линча», когда находится в такой среде, где правительственное правосудие не защищает его.
И если он пощадит этого человека, кто поручится ему, что сам он не падет завтра под его ударами, и не только он, но и товарищи его? Полно! Долой эту смешную чувствительность, это ложное великодушие: не должен ли быть в эту минуту настоящим судьей тот, кто едва не погиб от руки приближающегося теперь негодяя? Нечего медлить, туземец уже в пяти шагах от него… пожалуй, прыгнет назад, убежит от него!
Сердар бросился вперед… Раздался страшный крик, один-единственный, потому что охотничий нож по самую рукоятку вонзился в тело негодяя, который с пронзенным насквозь сердцем упал, как бык, убитый на бойне… и остался недвижим… Он был мертв!
Сердар был смущен, поражен… В первый раз убивал он человека при таких обстоятельствах, но безопасность его товарищей требовала этого и волнение его скоро успокоилось. Заставив Ауджали схватить хоботом труп, он взобрался к нему на спину и приказал ему бежать через проход со всею возможною для него скоростью.
А между тем отряд сипаев по-прежнему занимал свой пост. Что же задумал Сердар? Одно из героических безумств, которые сделали его имя популярным на всем Индостанском полуострове. Он хотел бросить к ногам сэра Вильяма Броуна, губернатора Цейлона, труп того, которого он считал шпионом, посланным заманить его в западню, где он едва не погиб. Не зная в лицо Кишнаю, которого они видели ночью и то мельком у озера Пантер, он не подозревал, что принял заклинателя змей за предводителя душителей, тень за добычу, и что несчастный, которого он убил, был «одним из самых ничтожных орудий его.
Веллаен, однако, получил давно уже заслуженное им наказание за множество совершенных им преступлений. Он был сообщником Кишнаи и его приверженцев, которые продавали ему шкуры тигров и пантер, убитых ими в лесах Малабарского берега, за что он с своей стороны доставлял им молодых еще невозмужалых девочек и мальчиков, которых в известное время года приносили в жертву на алтарь богини крови и убийства, грозной Кали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
 https://sdvk.ru/Sanfayans/Rakovini/nad-mashinkoj/ 

 chic плитка