— Он бросил оружие рядом с телом.
— Отпечатки пальцев?
— Отпечатки есть.
— Чьи?
Главный фээсошник пожал плечами.
— Кто нашел тело?
— Жена.
— Где?
— В гараже.
— Мне нужны подробности!..
Подробности были малоутешительны. “Болван” позвонил из офиса, из своего кабинета, назвал жену Киской и сказал, что скоро будет. Почти сразу же вызвал машину, спустился вниз и велел водителю ехать домой. Через десять минут машина заехала в гараж. Где еще через полчаса жена обнаружила мужа лежащим на бетонном полу с дыркой в левом виске.
— Он куда-нибудь заезжал?
— Нет, машина шла без остановок по обычному маршруту. Мои люди сопровождали их от начала до конца.
— В доме посторонние были?
— Нет, ни в этот день, ни в предыдущий в дом никто из посторонних не заходил и из дома не выходил.
— Но, может быть, почтальоны, сантехники или еще кто-нибудь?
— Нет.
— Несанкционированное проникновение?
— Исключено. Мы смотрим за домом круглосуточно.
— Никто не заходил, никуда не заезжал… Но кто-то же его убил!
Начальник ФСО упер взгляд в пол.
— Кто его видел живым последним?
— Водитель.
— Так, может, это он?
— Убить человека, у которого проработал пять лет, которому многим обязан? Вряд ли.
— Вы его допрашивали?
— Пока нет. Но как только найдем — допросим.
— Он что, пропал?
— Более вероятно, что просто не успел добраться до дома…
Водителя скоро нашли. Но допросить не смогли. Потому что водителя нашли лежащим на земле в беседке недалеко от его дома В стельку пьяным.
— Ты зачем убил своего хозяина? — в лоб спросили его.
— Никого… я… ничего… — ответил водитель. Его сунули головой под холодный душ и держали до тех пор, пока он не пришел в себя.
— Это ты стрелял? — спросили еще раз.
— Куда стрелял?
— Вот сюда, сюда! — ткнули ему пальцем в левый висок.
— Я… сюда стрелял? — удивился водитель. — И что, не попал, что ли?
Его снова сунули под холодную воду и сунули под ребра.
— Ну что, очухался?
— Почему ты стрелял в своего хозяина?
— Ни в кого я не стрелял!
Водителя переправили экспертам. Те сделали смыв с кисти правой руки и правой щеки. И обнаружили на коже пороховой нагар.
— Если ты не стрелял, то почему у тебя руки и одежда в пороховой гари?
— У меня?
— У тебя!
— Да я отродясь оружия в руках не держал!
— И этого? — показали ему найденный на месте преступления пистолет.
Водитель испуганно замотал головой.
— Нет!
— А почему тогда на нем твои отпечатки пальцев?
— Мои?
— Твои! Вот здесь и здесь…
Отпечатков на пистолете было много, и все они принадлежали одному человеку — принадлежали водителю.
— Ну что, будем признаваться или ваньку валять?
Водитель предпочитал валять ваньку. Водитель клялся и божился, что никого не убивал и пистолета не видел.
— Может, ты еще скажешь, что и водку не пил?
— Водку? Не пил!
— И пьяным в беседке не валялся?
— Не валялся.
— Нуты гад!..
Предварительные итоги следствия сообщили Начальнику ФСО. Тот незамедлительно доложил их своему Шефу.
— Преступник установлен. Им оказался личный водитель потерпевшего…
Президент слушал про пороховой нагар, отпечатки пальцев, положение преступника и жертвы в момент выстрела… и не верил тому, что слышал. Не верил, потому что имел основания не верить, потому что знал больше, чем его собеседник.
Почему водитель? При чем здесь водитель?
— Он признался?
— Нет, подозреваемый все отрицает. Но собранные улики неопровержимо свидетельствуют…
— Вы нашли людей, с которыми он пил?
— Нет. Но вряд ли это теперь…
— Найдите, — потребовал Президент. — И вот что еще — проверьте его на детекторе лжи.
Начальник Президентской охраны кивнул, хотя не понимал, при чем здесь детектор — дело-то очевидное.
Водителя прогнали через полиграф.
На все вопросы, касающиеся убийства, он отвечал “нет”.
И кривые, которые выписывал на экране ноутбука полиграф, подтверждали, что он не врет, что говорит сущую правду.
— Ваша техника ошибаться может?
— В отдельных случаях — да. Во всех — маловероятно.
Результаты опроса доложили Президенту.
— Проверьте гараж и салон автомобиля. Самым тщательным образом проверьте!..
Гараж и салон автомобиля облазили на коленках, держа в руках огромные увеличительные стекла, забрались в самые недоступные места, сняли и стряхнули над расстеленным полиэтиленом обивку… Собрали кучу мусора, который в течение нескольких дней сортировали — грязь отдельно, пыль отдельно. Одних только волосков сотни три отобрали. И каждый сравнили с каждым.
Эти волосы принадлежали покойному.
Эти — его жене.
Эти — водителю.
Эти — любовнице.
Замам…
Референтам…
Другим побывавшим в машине работникам…
А вот эти…
“Эти” волоски были необычными, потому что были из парика. Причем перекрашенными в цвет, близкий к цвету шевелюры водителя.
На сиденье водителя, на коврике, на приборной панели были найдены микрочастички грима.
На руле мазки тонального крема.
И все сразу стало очевидным…
Водитель не убивал своего хозяина, он даже не был в момент убийства в гараже. Его каким-то образом отключили, например, подмешав в еду или питье психотропные вещества, влили в рот водки, положили в беседку и, загримировавшись под него, сели в его машину.
Когда “болван” вызвал машину, в машине сидел уже не водитель, сидел убийца!
Это был гарантированный и, может быть, единственный способ проскользнуть сквозь кольца охраны. Стать тем, кто не может вызывать подозрений, спокойно сблизиться с жертвой, сделать свое дело и незамеченным, хотя и наблюдаемым всеми, покинуть место преступления.
Все очень просто!
Хотя на самом деле не просто. Не просто выполнить грим, подобрать цвет и форму парика. Еще сложнее скопировать походку, жесты, мимику, голос так, чтобы, общаясь практически в упор, никто не заметил подмены.
Покойник — не заметил.
— Мы предполагаем проверить всех людей, которые в промежуток между восемнадцатью и восемнадцатью тридцатью могли находиться…
— Можете не проверять, — прервал своего телохранителя Президент. — Меня больше не интересуют выводы следствия.
— Но я думал…
— Вы слишком поздно начали думать. Думать надо было раньше, когда объект был жив, когда я просил его защитить. А теперь — поздно. Все поздно…
Президента действительно мало интересовали выводы следствия. Он лучше, чем кто-либо, знал, кто был коллективным исполнителем заказа, и знал, кто был заказчиком.
Впрочем, нет, об исполнителях он знал не так уж и много, знал, может быть, чуть более других, знал лишь, что они есть. Что способны на самопожертвование. И способны выполнять задачи, которые другим выполнить не под силу. Потому что с этой практически безнадежной задачей справились.
Чему то ли радоваться, то ли огорчаться…
Конечно, радоваться, коли остались еще в стране профессионалы такого уровня.
Но еще более огорчаться. Тому, что в стране есть профессионалы такого уровня.
И никакого противоречия в том нет. Потому что все зависит от стоящего впереди знака — плюса или минуса. От того, по какую сторону баррикады эти профессионалы окажутся. Посредники заверяли его, что по эту. Но так ли это? И даже если так, будет ли так в дальнейшем?
Не узнать.
Как тогда проверить их преданность?
Только заставив пролить кровь. Потому что слова в этом мире ничего не значат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84