Какие еще броневики хотели захватить, мне не известно и мне не говорилось, – предполагаю, что рассчитывали на гараж формирования (Петроградское шоссе).
Л. П. Шематуров
28/IX – 1919 года
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПОКАЗАНИЙ Н. С. НАЙДЕНОВА
В последнее время я служил в качестве слушателя курсов на курсах разведки и военного контроля при Полевом штабе РВСР. Вместе со мной кроме семьи жили мой товарищ по курсам и по полку Борис Николаевич Освецимский и брат жены, окончивший артиллерийские курсы на Ходынке, Дмитрий Алексеевич Илларионов. В июле или августе прошлого года Соколов Вл. Ив. предложил вступить в организацию, которая поставила своею целью охрану порядка в случае ухода власти Советской или переворота. Организация сама не ставила себе задачи сплотить нашу бывшую 14-ю дивизию. В этой организации я только его и знал и предложил вступить в нее своему товарищу по училищу С. Ив. Талыпину. Тот согласился.
Я служил в этой организации без жалованья. Жалованья никакого не было, давали вспомоществование тем офицерам, которые не имели должности. Я находился на учете. С Тихомировым я познакомился у Соколова. После ареста последнего Тихомиров явился ко мне, объяснил, что Соколов сознался, что его скоро освободят и что участие в организации нисколько не опасно и принимает как будто легальное положение. Из членов организации я встречался с *** и Ступиным – начальником штаба (дивизии), Филипьевым – заведующим конницей, Зверевым – заведующим броневиками и вообще автомобильной частью, армянином или грузином, вернувшимся из плена, нигде не служит, должно быть дезертир. Знают его Алферов и ***. Дальше знаком был с вышедшим из тюрьмы после второго обыска у Соколова, который формировал, кажется, Киргизскую часть и уехал. В последнее время, приблизительно с января, я был сначала при Соколове и затем командиром полка Замоскворецкого участка (от Крымской площади до Краснохолмского моста), начальником связи был у меня сначала Конст. Дмитр. или Дм. Конст. Арбатский, служивший в какой-то технической части на Театральной площади и живший по Б. Дмитровке, д. 33 (?) (а может быть, и М. Дм.), а потом уехавший на фронт, кажется на Западный. После Арбатского начальником связи был у меня Александр Емельянович Ланкевич, служит в Законодательном совете, живет: Новослободская, 9 или 11, одноглазый. Миллера я встречал несколько раз.
В последнее время участок мой был переменен, хотя точно не был определен, мне должны были дать Кусково, где рассчитывали на часть курсантов (около 40 человек), этим должен был ведать Миллер, и в его подчинение я должен был поступить.
Возвратившись с заседания от Миллера, я сказал Освецимскому: «После разведки Миллера в Кунцеве (или в Кускове) нам следует проехать туда и произвести новую разведку, может быть, пошлем Ланкевича». Говорил ему, что нам обещают дать человек 40 курсантов. Говорили, есть оружие и орудия.
У меня была еще группа в четыре человека: Георгий Мих. Зверев, брат его и у них два или четыре человека. Г. М. Зверев бывший штабс-капитан Особого полка (для Франции), Рыкунов на фронте под Оренбургом (кавалерист).
Фамилии лиц, состоящих у меня в полку:
1) Освецимский, помощник командира полка, получал 750 рублей.
2) Нюберг, присланный не то Арбатским, не то Рыкуновым, кажется, Дмитрий Константинович, батальонный командир, получал 500 рублей, служил в Окарту отправлен на фронт в поезде Троцкого с партией офицеров, кажется, в июне месяце. Потом возвращался в госпиталь в августе или сентябре месяце, бывший пехотный подпоручик, тов. ком. Декбаха.
Кажется, получил должность на Ильинском пер.
У Нюберга два члена, один артист, другой офицер слегка еврейского типа. Оба заходили ко мне раза два, получали по 150 рублей.
5) Ланкевич – начальник связи.
6) Комаров Владимир Иванович, батальонный командир, получал 500 рублей. Бывший пехотный офицер, строевой офицер в Алексеевской училище. Рекомендован Освецимским, поступил из страха перед белыми.
7) Смирнов Алексей Николаевич, кажется, левый эсер, на службе в Главном штабе, и Смирнов сам просил принять его в организацию. Служил раньше в Главном штабе, получал 200 рублей, должен был быть вторым начальником связи, бывший пехотный подпоручик какого-то стрелкового полка.
Знаю следующих лиц:
8) Аносов или Анохин, рекомендовал Арбатский.
9) Лабунский приходил с товарищем высокого роста, широкоплечий, кажется, Константин Константинович. Хотел прийти от Рыкуновак Найденову, но я отказался. Бабунский был направлен из полка Рыкунова (жившего на Пречистенке, угловой большой дом, Курсы военного контроля, кв. 24, на последнем этаже слепа) вместе с товарищем к Филипьеву.
10) Рыкунов, командир полка в обоих лагерях: у белых и красных. Заходил к Найденову, чтобы получить явку в штаб. Ланкевичсправился у Тихомирова, и я направил его к Филипьеву.
Я должен был быть отправлен на фронт, сообщил об этом Тихомирову, тот по общему правилу организации просил постараться остаться здесь, а если придется уехать на фронт, то держать связь на случай вызова. Комаров рекомендовал Освецимскому поступить на Курсы военного контроля. Я обратился к Ив. Ник. за рекомендациями коммунистов через Ланкевича. Ни у ***, ни у Минченко я рекомендаций не достал, а получил от председателя домового комитета, коммуниста, в д. № 50 по Б. Якиманке, трамвайного служащего. Тот к организации не причастен; вторую рекомендацию дал Н. Н., знавший, что я член организации. Потом Георгий Ник. Мячин (непричастный к организации), служит в Окружном военном комиссариате.
Н. Найденов
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПОКАЗАНИЙ С. С. ДЕНИСОВА
I
Я, нижеподписавшийся, в организацию Народной армии вступил приблизительно в апреле месяце с. г., но не в качестве члена, а только на испытание, причем от содержания отказался. Не вступил я прямо членом по той причине, что мне не было известно ни ее лозунгов, ни имен лиц, стоящих во главе, и вообще о правилах партии мне ничего не говорилось, что невольно давало повод думать о несерьезности организации. О Народной армии я слыхал еще раньше от ехавшего из Сибири лица, фамилия коего осталась неизвестной. Впоследствии я узнал, что партия состоит под начальством Деникина и оттуда идут все указания. Приходилось слышать, что приехал гонец, но что он сообщил, передавалось сбивчиво и неясно. Со мной о партии переговоры вел Жуков Владимир Данилович, и, согласно правилам, других лиц я знать не мог. Еще до окончательного вступления в члены мне сообщили, что главенство перешло к Колчаку и Деникин подчинился ему. Все мои старания узнать, кто же стоит во главе, так и не удались; все, что приходилось слышать, показывало, что главы нет, так как многие распоряжения были абсурдны до глупого. Так, например, было предположено сделать выступление, но силы, с которыми это выступление предполагалось, подсчитывались в несколько сот человек.
Несмотря на то что я еще не был членом, в своих разговорах с Жуковым пришли к заключению, что при таком положении необходимо порвать всякую связь с организацией, так как под предлогом скрытности, по-видимому, скрывалась просто пустота, а мы являемся одураченными пешками. Когда же я вступил в члены, то есть примерно в конце июня, мне было сообщено, что я должен вербовать членов организации на тех же основаниях, что и я сам, то есть могу лишь одну фамилию знать, а других фамилий быть не может, полное отсутствие записей и предлагать содержание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
Л. П. Шематуров
28/IX – 1919 года
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПОКАЗАНИЙ Н. С. НАЙДЕНОВА
В последнее время я служил в качестве слушателя курсов на курсах разведки и военного контроля при Полевом штабе РВСР. Вместе со мной кроме семьи жили мой товарищ по курсам и по полку Борис Николаевич Освецимский и брат жены, окончивший артиллерийские курсы на Ходынке, Дмитрий Алексеевич Илларионов. В июле или августе прошлого года Соколов Вл. Ив. предложил вступить в организацию, которая поставила своею целью охрану порядка в случае ухода власти Советской или переворота. Организация сама не ставила себе задачи сплотить нашу бывшую 14-ю дивизию. В этой организации я только его и знал и предложил вступить в нее своему товарищу по училищу С. Ив. Талыпину. Тот согласился.
Я служил в этой организации без жалованья. Жалованья никакого не было, давали вспомоществование тем офицерам, которые не имели должности. Я находился на учете. С Тихомировым я познакомился у Соколова. После ареста последнего Тихомиров явился ко мне, объяснил, что Соколов сознался, что его скоро освободят и что участие в организации нисколько не опасно и принимает как будто легальное положение. Из членов организации я встречался с *** и Ступиным – начальником штаба (дивизии), Филипьевым – заведующим конницей, Зверевым – заведующим броневиками и вообще автомобильной частью, армянином или грузином, вернувшимся из плена, нигде не служит, должно быть дезертир. Знают его Алферов и ***. Дальше знаком был с вышедшим из тюрьмы после второго обыска у Соколова, который формировал, кажется, Киргизскую часть и уехал. В последнее время, приблизительно с января, я был сначала при Соколове и затем командиром полка Замоскворецкого участка (от Крымской площади до Краснохолмского моста), начальником связи был у меня сначала Конст. Дмитр. или Дм. Конст. Арбатский, служивший в какой-то технической части на Театральной площади и живший по Б. Дмитровке, д. 33 (?) (а может быть, и М. Дм.), а потом уехавший на фронт, кажется на Западный. После Арбатского начальником связи был у меня Александр Емельянович Ланкевич, служит в Законодательном совете, живет: Новослободская, 9 или 11, одноглазый. Миллера я встречал несколько раз.
В последнее время участок мой был переменен, хотя точно не был определен, мне должны были дать Кусково, где рассчитывали на часть курсантов (около 40 человек), этим должен был ведать Миллер, и в его подчинение я должен был поступить.
Возвратившись с заседания от Миллера, я сказал Освецимскому: «После разведки Миллера в Кунцеве (или в Кускове) нам следует проехать туда и произвести новую разведку, может быть, пошлем Ланкевича». Говорил ему, что нам обещают дать человек 40 курсантов. Говорили, есть оружие и орудия.
У меня была еще группа в четыре человека: Георгий Мих. Зверев, брат его и у них два или четыре человека. Г. М. Зверев бывший штабс-капитан Особого полка (для Франции), Рыкунов на фронте под Оренбургом (кавалерист).
Фамилии лиц, состоящих у меня в полку:
1) Освецимский, помощник командира полка, получал 750 рублей.
2) Нюберг, присланный не то Арбатским, не то Рыкуновым, кажется, Дмитрий Константинович, батальонный командир, получал 500 рублей, служил в Окарту отправлен на фронт в поезде Троцкого с партией офицеров, кажется, в июне месяце. Потом возвращался в госпиталь в августе или сентябре месяце, бывший пехотный подпоручик, тов. ком. Декбаха.
Кажется, получил должность на Ильинском пер.
У Нюберга два члена, один артист, другой офицер слегка еврейского типа. Оба заходили ко мне раза два, получали по 150 рублей.
5) Ланкевич – начальник связи.
6) Комаров Владимир Иванович, батальонный командир, получал 500 рублей. Бывший пехотный офицер, строевой офицер в Алексеевской училище. Рекомендован Освецимским, поступил из страха перед белыми.
7) Смирнов Алексей Николаевич, кажется, левый эсер, на службе в Главном штабе, и Смирнов сам просил принять его в организацию. Служил раньше в Главном штабе, получал 200 рублей, должен был быть вторым начальником связи, бывший пехотный подпоручик какого-то стрелкового полка.
Знаю следующих лиц:
8) Аносов или Анохин, рекомендовал Арбатский.
9) Лабунский приходил с товарищем высокого роста, широкоплечий, кажется, Константин Константинович. Хотел прийти от Рыкуновак Найденову, но я отказался. Бабунский был направлен из полка Рыкунова (жившего на Пречистенке, угловой большой дом, Курсы военного контроля, кв. 24, на последнем этаже слепа) вместе с товарищем к Филипьеву.
10) Рыкунов, командир полка в обоих лагерях: у белых и красных. Заходил к Найденову, чтобы получить явку в штаб. Ланкевичсправился у Тихомирова, и я направил его к Филипьеву.
Я должен был быть отправлен на фронт, сообщил об этом Тихомирову, тот по общему правилу организации просил постараться остаться здесь, а если придется уехать на фронт, то держать связь на случай вызова. Комаров рекомендовал Освецимскому поступить на Курсы военного контроля. Я обратился к Ив. Ник. за рекомендациями коммунистов через Ланкевича. Ни у ***, ни у Минченко я рекомендаций не достал, а получил от председателя домового комитета, коммуниста, в д. № 50 по Б. Якиманке, трамвайного служащего. Тот к организации не причастен; вторую рекомендацию дал Н. Н., знавший, что я член организации. Потом Георгий Ник. Мячин (непричастный к организации), служит в Окружном военном комиссариате.
Н. Найденов
ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПОКАЗАНИЙ С. С. ДЕНИСОВА
I
Я, нижеподписавшийся, в организацию Народной армии вступил приблизительно в апреле месяце с. г., но не в качестве члена, а только на испытание, причем от содержания отказался. Не вступил я прямо членом по той причине, что мне не было известно ни ее лозунгов, ни имен лиц, стоящих во главе, и вообще о правилах партии мне ничего не говорилось, что невольно давало повод думать о несерьезности организации. О Народной армии я слыхал еще раньше от ехавшего из Сибири лица, фамилия коего осталась неизвестной. Впоследствии я узнал, что партия состоит под начальством Деникина и оттуда идут все указания. Приходилось слышать, что приехал гонец, но что он сообщил, передавалось сбивчиво и неясно. Со мной о партии переговоры вел Жуков Владимир Данилович, и, согласно правилам, других лиц я знать не мог. Еще до окончательного вступления в члены мне сообщили, что главенство перешло к Колчаку и Деникин подчинился ему. Все мои старания узнать, кто же стоит во главе, так и не удались; все, что приходилось слышать, показывало, что главы нет, так как многие распоряжения были абсурдны до глупого. Так, например, было предположено сделать выступление, но силы, с которыми это выступление предполагалось, подсчитывались в несколько сот человек.
Несмотря на то что я еще не был членом, в своих разговорах с Жуковым пришли к заключению, что при таком положении необходимо порвать всякую связь с организацией, так как под предлогом скрытности, по-видимому, скрывалась просто пустота, а мы являемся одураченными пешками. Когда же я вступил в члены, то есть примерно в конце июня, мне было сообщено, что я должен вербовать членов организации на тех же основаниях, что и я сам, то есть могу лишь одну фамилию знать, а других фамилий быть не может, полное отсутствие записей и предлагать содержание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161