Я бы
Не встал — теперь меня не поднимай!
Я слышу: "Пассажиры на ноябрь!
Ваш вылет переносится на май!"
Зря я дергаюсь: Ейск не Бейрут, —
Пассажиры спокойней ягнят,
Террористов на рейс не берут,
Неполадки к весне устранят.
Считайте меня полным идиотом,
Но я б и там летел Аэрофлотом:
У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь.
А здесь — сиди и грейся:
Всегда задержка рейса, —
Хоть день, а все же лишний проживешь!
Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р!
Снуем теперь до ветра в темноту:
Удобства — во дворе, хотя — декабрь,
И Новый год — летит себе на «ТУ».
Друг мой честью клянется спьяна,
Что он всех, если надо, сместит.
"Как же так, — говорит, — вся страна
Никогда никуда не летит!.."
…А в это время гдей-то в Красноярске,
На кафеле рассевшись по-татарски,
О промедленье вовсе не скорбя,
Проводи сутки третьи
С шампанским в туалете
Сам Новый год — и пьет сам за себя!
Но в Хабаровске рейс отменен —
Там надежно засел самолет, —
Потому-то и новых времен
В нашем городе не настает!
x x x
Я спокоен — Он мне все поведал.
«Не таись!» — велел. И я скажу —
Кто меня обидел или предал,
Покарает Тот, кому служу.
Не знаю, как: ножом ли под ребро,
Или сгорит их дом и все добро,
Или сместят, сомнут, лишат свободы…
Когда? Опять не знаю, — через годы
Или теперь. А может быть — уже…
Судьбу не обойти на вираже
И на кривой на вашей не объехать,
Напропалую тоже не протечь.
А я? Я — что! Спокоен я, по мне — хоть
Побей вас камни, град или картечь.
x x x
Мы бдительны — мы тайн не разболтаем,
Они в надежных жилистых руках.
К тому же этих тайн мы знать не знаем —
Мы умникам секреты доверяем,
А мы, даст бог, походим в дураках.
Успехи взвесить — нету разновесов,
Успехи есть, а разновесов нет.
Они весомы и крутых замесов,
А мы стоим на страже интересов,
Границ, успехов, мира и планет.
Вчера отметив запуск агрегата,
Сегодня мы героев похмелим:
Еще возьмем по полкило на брата,
Свой интерес мы побоку, ребята, —
На кой нам свой, и что нам делать с ним?
Мы телевизоров понакупали,
В шесть — по второй — глядели про хоккей,
А в семь — по всем — Нью-Йорк передавали —
Я не видал, мы Якова купали.
Но там у них, наверное — о'кей!
Хотя волнуюсь, в голове вопросы:
Как негры там? — А тут детей купай! —
Как там с Ливаном? Что там у Сомосы?
Ясир здоров ли? Каковы прогнозы?
Как с Картером? На месте ли Китай?
«Какие ордена еще бывают?» —
Послал письмо в программу «Время» я.
Еще полно… Так что ж их не вручают?
Мои детишки просто обожают, —
Когда вручают, плачет вся семья.
Из детства
Посвящено Аркаше
Ах, черная икорочка
Да едкая махорочка!..
А помнишь — кепка, челочка
Да кабаки до трех?..
А черенькая Норочка
С подъезда пять — айсорочка,
Глядишь — всего пятерочка,
А — вдоль и поперек…
А вся братва одесская…
Два тридцать — время детское.
Куда, ребята, деться, а?
К цыганам в «поплавок»!
Пойдемте с нами, Верочка!..
Цыганская венгерочка!
Пригладь виски, Валерочка,
Да чуть примни сапог!..
А помнишь — вечериночки
У Солиной Мариночки,
Две бывших балериночки
В гостях у пацанов?..
Сплошная безотцовщина:
Война, да и ежовщина, —
А значит — поножовщина,
И годы — без обнов…
На всех клифты казенные —
И флотские, и зонные, —
И братья заблатненные
Имеются у всех.
Потом отцы появятся,
Да очень не понравятся, —
Кой с кем, конечно, справятся,
И то — от сих до сех…
Дворы полны — ну надо же! —
Танго хватает за души, —
Хоть этому, да рады же,
Да вот еще — нагул.
С Малюшенки — богатые,
Там — «шпанцири» подснятые,
Там и червонцы мятые,
Там Клещ меня пырнул…
А у Толяна Рваного
Братан пришел с «Желанного» —
И жить задумал наново,
А был хитер и смел, —
Да хоть и в этом возрасте,
А были позанозистей, —
Помыкался он в гордости —
И снова загремел…
А все же брали «соточку»
И бацали чечеточку, —
А ночью взял обмоточку —
И чтой-то завернул…
У матери — бессонница, —
Все сутки книзу клонится.
Спи! Вдруг чего обломится, —
Небось — не Барнаул…
x x x
Куда все делось и откуда что берется? —
Одновременно два вопроса не решить.
Абрашка Фукс у Ривочки пасется:
Одна осталась — и пригрела поца,
Он на себя ее заставил шить.
Ах, времена — и эти, как их? — нравы!
На древнем римском это — «темпера о морес»…
Брильянты вынуты из их оправы,
По всей Одессе тут и там канавы:
Для русских — цимес, для еврейских — цорес.
Кто с тихим вздохом вспомянет: «Ах, да!»
И душу Господу подарит, вспоминая
Тот изумительный момент, когда
На Дерибасовской открылася пивная?
Забыть нельзя, а если вспомнить — это мука!
Я на привозе встретил Мишу… Что за тон!
Я предложил: «Поговорим за Дюка!»
"Поговорим, — ответил мне, гадюка, —
Но за того, который Эллингтон".
Ну что с того, что он одет весь в норке,
Что скоро едет, что последний сдал анализ,
Что он одной ногой уже в Нью-Йорке?
Ведь было время, мы у Каца Борьки
Почти что с Мишком этим не кивались.
{Кто с тихим вздохом вспомянет: «Ах, да!»
И душу Господу подарит, вспоминая
Тот изумительный момент, когда
На Дерибасовской открылася пивная?}
x x x
Стареем, брат, ты говоришь?
Вон кончен — он недлинный —
Старинный рейс Москва-Париж…
Теперь уже — старинный.
И наменяли стюардесс —
И там и здесь, и там и здесь —
И у французов, и у нас!
Но козырь — черва и сейчас.
Стареют все — и ловелас,
И Дон Жуан, и Греи.
И не садятся в первый класс
Сбежавшие евреи.
Стюардов больше не берут,
А отбирают. И в Бейрут
Теперь никто не полетит —
Что там? Бог знает и простит.
Стареем, брат, седеем, брат.
Дела идут, как в Польше.
Уже из Токио летят
Одиннадцать, не больше.
Уже в Париже неуют,
Уже и там витрины бьют,
Уже и там давно не рай,
А как везде — передний край.
Стареем, брат. А старикам
Здоровье — кто устроит?
А с элеронами рукам
Работать и не стоит.
И отправляют [нас], седых,
На отдых, то есть — бьют под дых.
И все же этот фюзеляж
Пока что наш, пока что наш…
{К 15-летию Театра на Таганке}
Пятнадцать лет — не дата, так —
Огрызок, недоедок.
Полтиник — да! И четвертак.
А то — ни так — ни эдак.
Мы выжили пятнадцать лет.
Вы думали слабо, да?
А так как срока выше нет —
Слобода, брат, слобода!
Пятнадцать — это срок, хоть не на нарах,
Кто был безус — тот стал при бороде.
Мы уцелели при больших пожарах,
При Когане, при взрывах и т.д.
Пятнадцать лет назад такое было!..
Кто всплыл, об утонувших не жалей!
Сегодня мы — и те, кто у кормила,
Могли б совместно справить юбилей.
Сочится жизнь — коричневая жижа…
Забудут нас, как вымершую чудь,
В тринадцать дали нам глоток Парижа, —
Чтобы запоя не было — чуть-чуть.
Мы вновь готовы к творческим альянсам, —
Когда же это станут понимать?
Необходимо ехать к итальянцам,
Заслать им вслед за Папой — нашу «Мать».
«Везет — играй!» — кричим наперебой мы.
Есть для себя патрон, когда тупик.
Но кто-то вытряс пулю из обоймы
И из колоды вынул даму пик.
Любимов наш, Боровский, Альфред Шнитке,
На вас ушаты вылиты воды.
Прохладно вам, промокшие до нитки?
Обсохните — и снова за труды.
Достойным уже розданы медали,
По всем статьям — амнистия окрест.
Нам по статье в «Литературке» дали,
Не орден — чуть не ордер на арест.
Тут одного из наших поманили
Туда, куда не ходят поезда,
Но вновь статью большую применили —
И он теперь не едет никуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Не встал — теперь меня не поднимай!
Я слышу: "Пассажиры на ноябрь!
Ваш вылет переносится на май!"
Зря я дергаюсь: Ейск не Бейрут, —
Пассажиры спокойней ягнят,
Террористов на рейс не берут,
Неполадки к весне устранят.
Считайте меня полным идиотом,
Но я б и там летел Аэрофлотом:
У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь.
А здесь — сиди и грейся:
Всегда задержка рейса, —
Хоть день, а все же лишний проживешь!
Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р!
Снуем теперь до ветра в темноту:
Удобства — во дворе, хотя — декабрь,
И Новый год — летит себе на «ТУ».
Друг мой честью клянется спьяна,
Что он всех, если надо, сместит.
"Как же так, — говорит, — вся страна
Никогда никуда не летит!.."
…А в это время гдей-то в Красноярске,
На кафеле рассевшись по-татарски,
О промедленье вовсе не скорбя,
Проводи сутки третьи
С шампанским в туалете
Сам Новый год — и пьет сам за себя!
Но в Хабаровске рейс отменен —
Там надежно засел самолет, —
Потому-то и новых времен
В нашем городе не настает!
x x x
Я спокоен — Он мне все поведал.
«Не таись!» — велел. И я скажу —
Кто меня обидел или предал,
Покарает Тот, кому служу.
Не знаю, как: ножом ли под ребро,
Или сгорит их дом и все добро,
Или сместят, сомнут, лишат свободы…
Когда? Опять не знаю, — через годы
Или теперь. А может быть — уже…
Судьбу не обойти на вираже
И на кривой на вашей не объехать,
Напропалую тоже не протечь.
А я? Я — что! Спокоен я, по мне — хоть
Побей вас камни, град или картечь.
x x x
Мы бдительны — мы тайн не разболтаем,
Они в надежных жилистых руках.
К тому же этих тайн мы знать не знаем —
Мы умникам секреты доверяем,
А мы, даст бог, походим в дураках.
Успехи взвесить — нету разновесов,
Успехи есть, а разновесов нет.
Они весомы и крутых замесов,
А мы стоим на страже интересов,
Границ, успехов, мира и планет.
Вчера отметив запуск агрегата,
Сегодня мы героев похмелим:
Еще возьмем по полкило на брата,
Свой интерес мы побоку, ребята, —
На кой нам свой, и что нам делать с ним?
Мы телевизоров понакупали,
В шесть — по второй — глядели про хоккей,
А в семь — по всем — Нью-Йорк передавали —
Я не видал, мы Якова купали.
Но там у них, наверное — о'кей!
Хотя волнуюсь, в голове вопросы:
Как негры там? — А тут детей купай! —
Как там с Ливаном? Что там у Сомосы?
Ясир здоров ли? Каковы прогнозы?
Как с Картером? На месте ли Китай?
«Какие ордена еще бывают?» —
Послал письмо в программу «Время» я.
Еще полно… Так что ж их не вручают?
Мои детишки просто обожают, —
Когда вручают, плачет вся семья.
Из детства
Посвящено Аркаше
Ах, черная икорочка
Да едкая махорочка!..
А помнишь — кепка, челочка
Да кабаки до трех?..
А черенькая Норочка
С подъезда пять — айсорочка,
Глядишь — всего пятерочка,
А — вдоль и поперек…
А вся братва одесская…
Два тридцать — время детское.
Куда, ребята, деться, а?
К цыганам в «поплавок»!
Пойдемте с нами, Верочка!..
Цыганская венгерочка!
Пригладь виски, Валерочка,
Да чуть примни сапог!..
А помнишь — вечериночки
У Солиной Мариночки,
Две бывших балериночки
В гостях у пацанов?..
Сплошная безотцовщина:
Война, да и ежовщина, —
А значит — поножовщина,
И годы — без обнов…
На всех клифты казенные —
И флотские, и зонные, —
И братья заблатненные
Имеются у всех.
Потом отцы появятся,
Да очень не понравятся, —
Кой с кем, конечно, справятся,
И то — от сих до сех…
Дворы полны — ну надо же! —
Танго хватает за души, —
Хоть этому, да рады же,
Да вот еще — нагул.
С Малюшенки — богатые,
Там — «шпанцири» подснятые,
Там и червонцы мятые,
Там Клещ меня пырнул…
А у Толяна Рваного
Братан пришел с «Желанного» —
И жить задумал наново,
А был хитер и смел, —
Да хоть и в этом возрасте,
А были позанозистей, —
Помыкался он в гордости —
И снова загремел…
А все же брали «соточку»
И бацали чечеточку, —
А ночью взял обмоточку —
И чтой-то завернул…
У матери — бессонница, —
Все сутки книзу клонится.
Спи! Вдруг чего обломится, —
Небось — не Барнаул…
x x x
Куда все делось и откуда что берется? —
Одновременно два вопроса не решить.
Абрашка Фукс у Ривочки пасется:
Одна осталась — и пригрела поца,
Он на себя ее заставил шить.
Ах, времена — и эти, как их? — нравы!
На древнем римском это — «темпера о морес»…
Брильянты вынуты из их оправы,
По всей Одессе тут и там канавы:
Для русских — цимес, для еврейских — цорес.
Кто с тихим вздохом вспомянет: «Ах, да!»
И душу Господу подарит, вспоминая
Тот изумительный момент, когда
На Дерибасовской открылася пивная?
Забыть нельзя, а если вспомнить — это мука!
Я на привозе встретил Мишу… Что за тон!
Я предложил: «Поговорим за Дюка!»
"Поговорим, — ответил мне, гадюка, —
Но за того, который Эллингтон".
Ну что с того, что он одет весь в норке,
Что скоро едет, что последний сдал анализ,
Что он одной ногой уже в Нью-Йорке?
Ведь было время, мы у Каца Борьки
Почти что с Мишком этим не кивались.
{Кто с тихим вздохом вспомянет: «Ах, да!»
И душу Господу подарит, вспоминая
Тот изумительный момент, когда
На Дерибасовской открылася пивная?}
x x x
Стареем, брат, ты говоришь?
Вон кончен — он недлинный —
Старинный рейс Москва-Париж…
Теперь уже — старинный.
И наменяли стюардесс —
И там и здесь, и там и здесь —
И у французов, и у нас!
Но козырь — черва и сейчас.
Стареют все — и ловелас,
И Дон Жуан, и Греи.
И не садятся в первый класс
Сбежавшие евреи.
Стюардов больше не берут,
А отбирают. И в Бейрут
Теперь никто не полетит —
Что там? Бог знает и простит.
Стареем, брат, седеем, брат.
Дела идут, как в Польше.
Уже из Токио летят
Одиннадцать, не больше.
Уже в Париже неуют,
Уже и там витрины бьют,
Уже и там давно не рай,
А как везде — передний край.
Стареем, брат. А старикам
Здоровье — кто устроит?
А с элеронами рукам
Работать и не стоит.
И отправляют [нас], седых,
На отдых, то есть — бьют под дых.
И все же этот фюзеляж
Пока что наш, пока что наш…
{К 15-летию Театра на Таганке}
Пятнадцать лет — не дата, так —
Огрызок, недоедок.
Полтиник — да! И четвертак.
А то — ни так — ни эдак.
Мы выжили пятнадцать лет.
Вы думали слабо, да?
А так как срока выше нет —
Слобода, брат, слобода!
Пятнадцать — это срок, хоть не на нарах,
Кто был безус — тот стал при бороде.
Мы уцелели при больших пожарах,
При Когане, при взрывах и т.д.
Пятнадцать лет назад такое было!..
Кто всплыл, об утонувших не жалей!
Сегодня мы — и те, кто у кормила,
Могли б совместно справить юбилей.
Сочится жизнь — коричневая жижа…
Забудут нас, как вымершую чудь,
В тринадцать дали нам глоток Парижа, —
Чтобы запоя не было — чуть-чуть.
Мы вновь готовы к творческим альянсам, —
Когда же это станут понимать?
Необходимо ехать к итальянцам,
Заслать им вслед за Папой — нашу «Мать».
«Везет — играй!» — кричим наперебой мы.
Есть для себя патрон, когда тупик.
Но кто-то вытряс пулю из обоймы
И из колоды вынул даму пик.
Любимов наш, Боровский, Альфред Шнитке,
На вас ушаты вылиты воды.
Прохладно вам, промокшие до нитки?
Обсохните — и снова за труды.
Достойным уже розданы медали,
По всем статьям — амнистия окрест.
Нам по статье в «Литературке» дали,
Не орден — чуть не ордер на арест.
Тут одного из наших поманили
Туда, куда не ходят поезда,
Но вновь статью большую применили —
И он теперь не едет никуда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105