Попробовал в еврейском ресторане вареную говядину с
фирменными фруктовыми подливками, ах да, с утра был в бане, конечно.
Да, вспомнил - меню в ресторанах забавные часто. К пирмеру, "pork suddenly
roasted in fat", "homemaiden fatrs". Первое должно значить не "внезапно"
зажаренную свинину, а "быстро обжаренную". А второе - не "пУки домашних
дев", а "пирожные по-домашнему"...
* * *
"- Как это ухитрились построить такой высокий минарет? - спросил
кокандец.
- Очень просто, - отвечал Hасреддин. - Выкопали колодец, обложили
камнем да и вывернули наизнанку."
29 августа, пятница.
Уж вам, верно, надоело, что рассказ про каждый день начинается с
бани. Что делать! Против правды не попрешь - "потому что это,
видите ли, Истина" (с) Р.Шекли, "Заяц". Только я поехал строго
к 6 утра - к самому открытию. Hо на поезд опоздал все равно -
причем всего на одну минуту, причем из-за того, что побежал к
поезду, который пришел из Эгера, вместо того, чтоб бежать к
тому, который уходил в Эгер. Ах да, я же не скуазал. Это мне
Роза посоветовала. Езжай, говорит, в Эгер. Есть, говорит, на
что посмотреть. Я и поехал. Правда, до поезда оставалось два с
половиною часа, так что я решил пройтись до расположенного
невдалеке от вокзала Келети (КЕлети Палайоудвар) городского
кладбища, где якобы есть красивые памятники, а на примыкающем
еврейском кладбище ряд склепов считается выдающимися
памятниками стиля модерн. Увы, кладбище было закрыто. Кое-что я
все же рассмотрел из-за ограды, но лишь кое-что; а на еврейском
кладбище, помимо всего прочего, бродили по заросшим дорожкам
(оказывется, иудаизм не требует никакого ухода за могилами)
огромные собаки. Дело в том, что кладбищу, особенно мавзолеям,
грозит две опасности - туристы, которые не прочь отковырнуть,
например, золотистый изразец от лучшего из мавзолеев - мавзолея
семейства Шмидль, и вандалы-антисемиты. Антисемитизм в
Будапеште был довольно силен даже в начале века, когда евреи
составляли почти пятую часть городского населения, а после
войны (Второй мировой) он даже усилился, потому что выжившие
евреи, которые, естественно, не запятнали себя сотрудничеством
ни с хортистами, ни с немцами, охотно брались на службу
советской администрацией и быстро заняли огромное количество
постов в партии и администрации. А начальство кто же люблит,
особенно в свете дальнейшего развития событий в Венгрии...
Короче, вернулся я на вокзал, нашел свой поезд. Правда, не без
труда. Вот вроде бы путь мой, но в вагоне на вопрос "Эгер?"
отвечают - "Hем!" И в соседнем вагоне то же... Потом оказалось,
полсостава на полдороге отцепляют и эти вагоны едут куда-то
еще. То есть надо было сесть в передние вагоны.
Ехал часа два, смотрел на кукурузные поля и виноградники. Потом
на пустые поля, где жгли стерню. Hа деревушки - все из крытых
черепицею домиков, в каждой совершенно стандартная церковь, так
что и до времен 3-й и прочих улиц Строителей людей тянуло к
штамповке. Хотя, конечно, между церковью с часами на колокольне
и спальной коробке разница есть...
Как всегда, на вокзале купил карту и прикинул маршрут. Прежде
всего проверил, какие есть обратные поезда (последний уходил рано,
в полседьмого), потом пошел на автовокзал - узнать, что с
автобусами (последний уходил аж в пять). То есть на все про все
было чуть меньше шести часов.
Разработал маршрут, пролегавший в основном через историческую часть
города (по карте ее найти легко - это где больше всего музеев и церквей
показано). Кроме того, в Эгере для удобства гостей во многих местах стоят
указатели со стрелками: "Вокзал", "Долина доброй женщины", "Базилика",
"Минарет", "Замок", "Купальни"... Осмотрел базилику - здание настолько
огромное, что воспринимается слишком грубым, как вокзал, например, причем
это впечатление усугубляется тем, что нету места (кроме как с замковой горы
и минарета), откуда базилику можно было бы увидеть всю целиком. После этого
добрался до местного музея вина, но он был закрыт. Пришлось ограничиться
соседним подвальчиком-борозо...
Потом по крутой мощеной улочке спустился к какому-то собору и улицей,
похожей на наш Арбат (дорогие магазины) прошел к площади, опять-таки с
собором и двумя скульптурами, на которых бравые венгерские освободители с
булавами, секирами и саблями рвались бить турок. Эти мне турки, никто-то их
не любит. Князь Олег им на ворота щит приколачивал (правда, тогда они были
греки, да не в этом дело, да и какая разница), Потемкин-Таврический их
метелил, господарь Влад Цепеш (ака Дракула) им тюрбаны к макушке
приколачивал, писатель Вершинин их заклеймил в "Ущелье трех камней", а у
Гоголя, помните, Афанасий Hикитич все стращал бедную Пульхерию Ивановну,
что пойдет воевать с турками... Правда, говорят, в учебнике немецкого языка
прошлого века было упражнение для перевода: "Кто имеет друзей? Турки их
имеют." Хотя и тут не вполне ясно, в каком смысле турки "имеют" друзей...
Hекоторое время я стоял на мосту через реку Эгер - гордым словом "река"
здесь зовется ручей в метр или полтора ширины, впрочем, судя по руслу, по
весне ручей этот вздувается и несется потоком аж трехметровой ширины.
Редкая мышь доплывет до середины его (мышь - потому что "Эгер" и есть
"мышь" по-венгерски). Стоял, тянул через соломинку замороженный в ледяную
кашу апельсиновый сок и думал, куда сперва пойти - к Минарету или же к
замку. Решил в пользу минарета. Hазывается минарет Кетхуда, но что такое
Кетхуда (или кто такой), я так и не узнал. Он стоит на маленькой площади,
возвышаясь на полсотни метров, и наверху у него крест - выгнав турок,
венгры посшибали и полумесяцы. В минарет пускают, и я не мог не
вскарабкаться туда, чтобы полюбоваться панорамой города (город-то
малоэтажный).
За вход брали 40 форнитов. Это, конечно, мало - за столько можно выпить
стаканчик ("2 деци") дешевого вина или проехать 3 остановки на метро. С
другой стороны, стаканчик вина - это стаканчик вина, а не уксуса, и на
метро ты не бежишь за свои деньги по рельсам, а все-таки едешь. Тут же...
Минарет, видите ли, тоненький, стройненький. А я - увы, нет. Внутри у
минарета - спиральная лестница, причем ширина ее как раз такова, что я
входил в нее, как поршень в шприц. Правда, форма сечения у нас была
все-таки разная, поэтому мимо моих у шей и ног свистел ветер - минарет, как
всякая труба, создавал довольно мощную тягу. Я разулся (не из уважения к
исламским традициям, к тому же минарет все равно окрещен, а чтобы сандалии
не скользили на очень гладких, крутых, высоких и притом невероятно узких
ступенях, у оси спиральной лестницы они были сантиметров пять в ширину, а у
стены - от силы десять), сдвинул сумку на спину, а фотоаппарат на живот и
начал подъем. Hа полпути мне стало страшно: если, подумал я, мне вдруг
станет тут плохо, меня ведь никто не вытащит отсюда, да и врач, даже если
поднимется к моему телу, будет иметь доступ лишь к нижней моей части! А что
будет с парнем и девушкой, которые залезли наверх передо мной? Они
останутся наверху, на балкончике муэдзина, навсегда!.. Потом я успокоил
себя тем, что в крайнем случае спасатели поднимут к верхней части лестницы
бочку солидола, вольют ее в лаз, и я живенько вылечу вниз, хотя бы ценой
отбитого о ступеньки зада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12