Надо же было навести порядок. Фруктов Катя нанесла немеряно. Не иначе как с перепугу.
Она и вправду боялась — Сашка-негодяй мало того что не звонил, так еще и не отзывался на вызовы по мобильному. Катя ругала его про себя почем зря, скорее, впрочем, для самоуспокоения. В глубине души она молилась, чтобы с племянником ничего не случилось. Стреляют-то в самом центре! Что за страна!
Пока оборону удавалось держать: вроде бы и Оля, и сестра верили ее путаным объяснениям. У Тани слабое сердце, у Ольки молоко может пропасть, так что держать оборону надо до последнего. А ведь Сашка-дурень, еще и не знает, что у него — сын! Господи, пронеси!
— Ну, как же так, Кать? — Оля чуть не плакала из-за мифической записки. — Слушай, дай-ка я позвоню! — Она потянулась к мобильнику, предательски высунувшемуся из Катиного халата.
— Что звонить-то? — Катя отпрыгнула от Оли, как укушенная. — Да у меня и аккумулятор сел. — Она тыкала пальцем в кнопки, стараясь вырубить телефон. — Свет, у тебя нет зарядного устройства?
Вместо зарядного устройства сообразительная Света принесла запеленутого как бревнышко Ваньку, и Катя, облегченно вздохнув, радостно запричитала:
— Большой, большой какой! Посмотрите, кто к нам пришел! Какой красивый мальчик! Ты посмотри, посмотри, как он на Сашку похож! Копия!
— Ты разбудишь его. — Слава богу, Оля полностью переключилась на ребенка.
— Да он не слышит сейчас ничего. Кормить пора, — уже без сюсюканий, тоном врача распорядилась Катя. Ну, Сашка, отольются тебе теткины слезы! Только появись! Появись, пожалуйста!
— Мне кажется, у меня молока нет. — Оля подтянула Ваньку к груди.
— Все у тебя есть. Корми!
Ванька, мгновение помедлив, принялся завтракать. Впервые в жизни.
XXIX
Местным вертухаям надо было отдать должное. Обшмонали не только все карманы, но и каждый шов на одежде. Но, в общем, вежливо, если здесь вообще в ходу такие понятия.
— Одеваемся, на выход!
Хорош выход. Лучше бы с вещами — на волю. Как в кино. Но о кино напоминали только знакомые по фильмам о революционерах «интерьеры» знаменитого Бутырского замка. Мерзкой масляной краской измазанные стены. Лязгающие под ногами металлические лестницы. Ряды дверей камер с глазками и «кормушками». Стойкий кислый запах.
— Лицом к стене! Проходим по одному. Руки за спину!
Камера была, видимо, не самой большой — человек на пятьдесят. В напряженных лицах встречавших их арестантов сквозило между тем и любопытство. Кто такие? С чем пожаловали?
На всякий случай, войдя, они как бы выстроились клином — с Сашей Белым во главе.
— Здравствуйте, — поприветствовал будущих сокамерников Фил.
— Здорово… здравствуйте… — ответила камера нестройным гулом голосов.
Сделав несколько шагов, они остановились.
— Смотрящий кто? — Белый сразу выделил из всех коротко стриженного парня умеренно-блатного вида, судя по всему — старшего по камере.
— Тут смотрящих нет, — ответил тот вполне дружелюбно. И добавил философически: — Мы все здесь гости.
— Мы пройдем? — «по правилам» продолжил разговор Белый.
— Без проблем, — кивнул стриженый.
— Аккуратней, не зацепись, — с некоторым вызовом бросил кто-то из старожилов. Но на него не обратили внимания.
Пчела пристроился на тумбочке, привалившись спиной к стене. Космос — на широком и не слишком чистом подоконнике. Фархад и Саша по-турецки расположились на нарах, а Фил остался стоять, широким своим плечом как бы прикрывая вход в их отдельный закуток. И внимательным взглядом оглядывал камеру.
— Сань, какого черта ты их впустил? — всплеснул длинными руками Космос. — Сидели бы сейчас, водку пили…
— А ты вспомни, — строго, исподлобья глянув на него, ответил Саша, — как нас четыре года назад менты гоняли, и все поймешь. — Косу оставалось только грустно согласиться с Сашиными резонами.
— Фарик, я знаю, что нам надо поговорить… — тронул Саша за плечо Фархада, которому явно не терпелось ему что-то сказать. Важное, чего откладывать нельзя буквально на минуту. Фара быстро-быстро перебирал пальцами свои лазурные четки, которые невесть как ухитрился пронести с собой. Впрочем, Саша помнил, что даже в армии Фарик не расставался с ними.
— Сань, я так попал, — извиняющимся жестом Фара сложил на груди руки. — И тебе будет плохо…
— Фара, давай потом, не здесь, да?.. — остановил его Саша. — Я суть дела понял.
— Как ты догадался? — почти с восхищением расширил глаза Фархад.
— Птица Говорун отличается умом и сообразительностью, — с чувством законной гордости подмигнул Саша.
— Ну, а Красная Шапочка говорит, — неунывающий Пчела травил бородатый анекдот, — бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие уши? Сань, посмотри, — без паузы и с той же интонацией продолжил он, — вон того в красном пиджаке не узнаешь?
В противоположном углу камеры на нарах пристроилась весьма колоритная троица. Лысый бугай карикатурно «новорусского» вида. Латиноамериканского типа красавчик с четким пробором. И третий — с большими залысинами и бегающими глазками, тот самый — в красном пиджаке…
* * * * *
— Не дергайтесь, утром отпустят, — слишком уверенно, словно стараясь самого себя убедить в собственной правоте, вещал тот, что в пиджаке.
И Каверин, а это был именно он, повел носом, словно охотничий пес, взявший след. Враг был совсем рядом, и сначала матерый опер учуял его запах, а уж после, тотчас же, впрочем, и увидел — Белов со своей свитой сидел близко. Слишком близко. Каверин скрипнул зубами. И, стараясь оставаться спокойным, объяснил бугаю:
— Сегодня всех метут, кто попадется.
— А кто дергается?.. Только ты один, Володенька, и дергаешься. А нам-то, пацанам, чего? — развязно и несколько свысока «пригасил» его лысый…
* * * * *
Белый внимательно проследил за направлением Пчелиного взгляда и зафиксировал «картинку»:
— Кто такие?
— Чего, Космос, не узнаешь? — разминая сигарету, скривился в улыбке Пчела.
— Морда вроде знакомая… — сложный мыслительный процесс отразился на Космосовой физиономии. — Из мафии? — предположил он не слишком уверенно. Эта хитрая рожа с рыскающими глазками и высокими залысинами была ему, кажется, знакома. Наверняка мудила тот еще.
— Да с чего! Околоплавающий какой-то… — определил Фил. — Подожди. — Он сощурил глаза, пристально вглядываясь. — Может, из люберецких?
— Точно, Мухин родственник! — врубился Белый. — Но он же мент! — резко вскинулся он. — В чем дело? — вопрос его прозвучал раздраженно и очень по-деловому: типа, почему непорядок?
— Да, счас, мент! — заулыбался Пчела. — У него частное охранное агентство. Кстати. — И Пчела назидательно поднял палец. — Крышу дает Лешке Макарову.
— А с ним кто?
— Вот справа. — Пчела прищурил правый глаз и чуть наклонил голову, чтобы лучше видеть, — Бек, серьезный мужчина. А другого… Раз в «Метле» видел. Кто такой, чем дышит, не в курсах…
— Да кончай на них пялиться! — подернул плечами Фархад. Похоже, только он не знал, чем кончается Пчелин анекдот. — Дальше-то чего?
— А, ну вот. Красная шапочка и спрашивает: «Бабушка, бабушка, а почему у тебя такой большой хвост?» — А это не хвост, — ответил волк и густо покраснел. — И вообще, у тебя молоко на губах не обсохло. — А это не молоко сказала Шапочка, и волк покраснел еще гуще.
И все, вместе с Фариком, густо заржали, будто и вправду слышали историю про Шапочку и Волка в первый раз…
* * * * *
Лысый Бек недовольно поморщился, глянув на ржущую компанию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Она и вправду боялась — Сашка-негодяй мало того что не звонил, так еще и не отзывался на вызовы по мобильному. Катя ругала его про себя почем зря, скорее, впрочем, для самоуспокоения. В глубине души она молилась, чтобы с племянником ничего не случилось. Стреляют-то в самом центре! Что за страна!
Пока оборону удавалось держать: вроде бы и Оля, и сестра верили ее путаным объяснениям. У Тани слабое сердце, у Ольки молоко может пропасть, так что держать оборону надо до последнего. А ведь Сашка-дурень, еще и не знает, что у него — сын! Господи, пронеси!
— Ну, как же так, Кать? — Оля чуть не плакала из-за мифической записки. — Слушай, дай-ка я позвоню! — Она потянулась к мобильнику, предательски высунувшемуся из Катиного халата.
— Что звонить-то? — Катя отпрыгнула от Оли, как укушенная. — Да у меня и аккумулятор сел. — Она тыкала пальцем в кнопки, стараясь вырубить телефон. — Свет, у тебя нет зарядного устройства?
Вместо зарядного устройства сообразительная Света принесла запеленутого как бревнышко Ваньку, и Катя, облегченно вздохнув, радостно запричитала:
— Большой, большой какой! Посмотрите, кто к нам пришел! Какой красивый мальчик! Ты посмотри, посмотри, как он на Сашку похож! Копия!
— Ты разбудишь его. — Слава богу, Оля полностью переключилась на ребенка.
— Да он не слышит сейчас ничего. Кормить пора, — уже без сюсюканий, тоном врача распорядилась Катя. Ну, Сашка, отольются тебе теткины слезы! Только появись! Появись, пожалуйста!
— Мне кажется, у меня молока нет. — Оля подтянула Ваньку к груди.
— Все у тебя есть. Корми!
Ванька, мгновение помедлив, принялся завтракать. Впервые в жизни.
XXIX
Местным вертухаям надо было отдать должное. Обшмонали не только все карманы, но и каждый шов на одежде. Но, в общем, вежливо, если здесь вообще в ходу такие понятия.
— Одеваемся, на выход!
Хорош выход. Лучше бы с вещами — на волю. Как в кино. Но о кино напоминали только знакомые по фильмам о революционерах «интерьеры» знаменитого Бутырского замка. Мерзкой масляной краской измазанные стены. Лязгающие под ногами металлические лестницы. Ряды дверей камер с глазками и «кормушками». Стойкий кислый запах.
— Лицом к стене! Проходим по одному. Руки за спину!
Камера была, видимо, не самой большой — человек на пятьдесят. В напряженных лицах встречавших их арестантов сквозило между тем и любопытство. Кто такие? С чем пожаловали?
На всякий случай, войдя, они как бы выстроились клином — с Сашей Белым во главе.
— Здравствуйте, — поприветствовал будущих сокамерников Фил.
— Здорово… здравствуйте… — ответила камера нестройным гулом голосов.
Сделав несколько шагов, они остановились.
— Смотрящий кто? — Белый сразу выделил из всех коротко стриженного парня умеренно-блатного вида, судя по всему — старшего по камере.
— Тут смотрящих нет, — ответил тот вполне дружелюбно. И добавил философически: — Мы все здесь гости.
— Мы пройдем? — «по правилам» продолжил разговор Белый.
— Без проблем, — кивнул стриженый.
— Аккуратней, не зацепись, — с некоторым вызовом бросил кто-то из старожилов. Но на него не обратили внимания.
Пчела пристроился на тумбочке, привалившись спиной к стене. Космос — на широком и не слишком чистом подоконнике. Фархад и Саша по-турецки расположились на нарах, а Фил остался стоять, широким своим плечом как бы прикрывая вход в их отдельный закуток. И внимательным взглядом оглядывал камеру.
— Сань, какого черта ты их впустил? — всплеснул длинными руками Космос. — Сидели бы сейчас, водку пили…
— А ты вспомни, — строго, исподлобья глянув на него, ответил Саша, — как нас четыре года назад менты гоняли, и все поймешь. — Косу оставалось только грустно согласиться с Сашиными резонами.
— Фарик, я знаю, что нам надо поговорить… — тронул Саша за плечо Фархада, которому явно не терпелось ему что-то сказать. Важное, чего откладывать нельзя буквально на минуту. Фара быстро-быстро перебирал пальцами свои лазурные четки, которые невесть как ухитрился пронести с собой. Впрочем, Саша помнил, что даже в армии Фарик не расставался с ними.
— Сань, я так попал, — извиняющимся жестом Фара сложил на груди руки. — И тебе будет плохо…
— Фара, давай потом, не здесь, да?.. — остановил его Саша. — Я суть дела понял.
— Как ты догадался? — почти с восхищением расширил глаза Фархад.
— Птица Говорун отличается умом и сообразительностью, — с чувством законной гордости подмигнул Саша.
— Ну, а Красная Шапочка говорит, — неунывающий Пчела травил бородатый анекдот, — бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие уши? Сань, посмотри, — без паузы и с той же интонацией продолжил он, — вон того в красном пиджаке не узнаешь?
В противоположном углу камеры на нарах пристроилась весьма колоритная троица. Лысый бугай карикатурно «новорусского» вида. Латиноамериканского типа красавчик с четким пробором. И третий — с большими залысинами и бегающими глазками, тот самый — в красном пиджаке…
* * * * *
— Не дергайтесь, утром отпустят, — слишком уверенно, словно стараясь самого себя убедить в собственной правоте, вещал тот, что в пиджаке.
И Каверин, а это был именно он, повел носом, словно охотничий пес, взявший след. Враг был совсем рядом, и сначала матерый опер учуял его запах, а уж после, тотчас же, впрочем, и увидел — Белов со своей свитой сидел близко. Слишком близко. Каверин скрипнул зубами. И, стараясь оставаться спокойным, объяснил бугаю:
— Сегодня всех метут, кто попадется.
— А кто дергается?.. Только ты один, Володенька, и дергаешься. А нам-то, пацанам, чего? — развязно и несколько свысока «пригасил» его лысый…
* * * * *
Белый внимательно проследил за направлением Пчелиного взгляда и зафиксировал «картинку»:
— Кто такие?
— Чего, Космос, не узнаешь? — разминая сигарету, скривился в улыбке Пчела.
— Морда вроде знакомая… — сложный мыслительный процесс отразился на Космосовой физиономии. — Из мафии? — предположил он не слишком уверенно. Эта хитрая рожа с рыскающими глазками и высокими залысинами была ему, кажется, знакома. Наверняка мудила тот еще.
— Да с чего! Околоплавающий какой-то… — определил Фил. — Подожди. — Он сощурил глаза, пристально вглядываясь. — Может, из люберецких?
— Точно, Мухин родственник! — врубился Белый. — Но он же мент! — резко вскинулся он. — В чем дело? — вопрос его прозвучал раздраженно и очень по-деловому: типа, почему непорядок?
— Да, счас, мент! — заулыбался Пчела. — У него частное охранное агентство. Кстати. — И Пчела назидательно поднял палец. — Крышу дает Лешке Макарову.
— А с ним кто?
— Вот справа. — Пчела прищурил правый глаз и чуть наклонил голову, чтобы лучше видеть, — Бек, серьезный мужчина. А другого… Раз в «Метле» видел. Кто такой, чем дышит, не в курсах…
— Да кончай на них пялиться! — подернул плечами Фархад. Похоже, только он не знал, чем кончается Пчелин анекдот. — Дальше-то чего?
— А, ну вот. Красная шапочка и спрашивает: «Бабушка, бабушка, а почему у тебя такой большой хвост?» — А это не хвост, — ответил волк и густо покраснел. — И вообще, у тебя молоко на губах не обсохло. — А это не молоко сказала Шапочка, и волк покраснел еще гуще.
И все, вместе с Фариком, густо заржали, будто и вправду слышали историю про Шапочку и Волка в первый раз…
* * * * *
Лысый Бек недовольно поморщился, глянув на ржущую компанию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43