Переход от такого обучения к отсчету по порядку 10 мраморных детских шариков бывает легким. Затем положите один большой шарик куда-нибудь, но лучше всего в конце ряда из шариков и попросите ребенка сосчитать их визуально. Ответом чаще всего будет 9 маленьких шариков и один большой, а непросто 10. Затем нужно заставить ребенка сосчитать шарики, дотрагиваясь до каждого, и ответом будет 10, но один большой.
Кроме того, как человек учится считать, не шевеля губами? А у человека, обладающего чувством ритма (автор знает по личному опыту и по опыту знакомых), возникают сильные затруднения при подсчете быстрого ритмического отстукивания по столу. Однако он может считать гораздо быстрее и точнее, если на стол бросать пригоршню шариков быстро, но не ритмически.
Во время всего лечения автору на каждом сеансе приходилось держать наготове все новые приемы, которые бы соответствовали любым изменениям в ситуации, в состоянии пациентки, чтобы вовремя ввести новые ассоциации или оживить старые относительно всего вновь выученного.
Детский стишок о гороховой каше идеально подходил к данной ситуации. Он требовал от пациентки внимания, координации движений рук и ног, глаз, звукового внимания, активного моторного участия и, вероятно, он вызывал некоторые-идеомоторные и идеосенсорные движения, которые, весьма вероятно, индуцировала подсознательная речь.
Несомненно, то болезненное, раздражающее заикание, к которому намеренно и старательно прибегала сиделка пациентки, должно было вызвать у нее идеомоторные и идеосенсорные речевые действия. Нужно учесть и ту сильную естественную тенденцию заики тщательно выговаривать слова. Сюда, вероятно, входит и подсознательная речь, и эффективно усиленные речевые воспоминания, и соответствующие моторные воспоминания. Кроме того, это служило для возбуждения сильных защитных воспоминаний, желаний уйти от неприятностей вглубь себя. Афазия была неприятна ей, но оказалось, что есть выход, имеющий общее жизненно важное значение.
3. Ритмическое отбивание в такт музыке и прослушивание во время этого песен привели к идеомоторным и идеосенсорным речевым упражнениям, а особое комплексное сочетание отбивания ритма с правой и левой стороны и постоянный переход с левой стороны в правую сторону и наоборот должны были помочь появлению и дальнейшему развитию новых поочередных неврологических каналов для реакции на звуковые стимулы. Кроме того, тенденция напевать, воспринимать заново слова песни, слышанной много раз, стремление присоединяться к пению и расстройство из-за неправильного, не в такт музыке мурлыканья сиделки, вызвали, как оказалось, страстное желание и мотивировку для ее чувства самозащиты, так как у нее был отличный музыкальный слух.
4. Заметная потеря в весе у пациентки и требование, чтобы она съедала дочиста все с тарелки, послужило не только для ее поправки в весе – факт, который она могла почувствовать и оценить, как видимое доказательство ее улучшения, но и для того, чтобы ее ум оказался в состоянии страстного желания самой выбирать себе пищу вместо тщательного, но невкусного выбора, предлагаемого ее сиделкой. Ее аппетит, ее давно установившиеся вкусы в еде и ее потребность защитить их послужили для мотивации желания говорить и читать меню, чтобы она была уверена, что ее желания осуществятся.
5. Алексия, проблема, стоящая сама по себе, особняком, тем не менее связана с речью. (Понаблюдайте за движением губ у маленьких детей, когда они читают про себя.) Таким образом, ресторанное меню выполняло двойную цель, так как вызывало необходимость не только говорить, но и читать. (Как рассказывала позже Энн, первый обед в ресторане, заказанный для нее Джейн, которая воспользовалась ее беспомощной речью, алексией, пробудил в ней не только гнев, но и огромное желание отомстить потом Джейн. Это был долгосрочный план, что было уже само по себе ценно.)
Таким образом, расстройство из-за диеты, несмотря на то, что она начала набирать вес, не только пробудило у пациентки смесь самых разнообразных эмоций, но буквально заставило ее занять позицию для выздоровления, исправления ее алексии и афазии.
6. Выбор первой сиделки был просто очень удачным даром судьбы, но он подсказал возможность подбора различных сиделок, каждая из которых постепенно пробуждала к действию различные естественные модели реакций, характерных для Энн. Первая сиделка, быстро понимающая смысл ситуаций и использующая их, одновременно подчиняясь инструкциям автора, буквально, вывела Энн из состояния уныния и полного отчаяния, на место которого пришло огромное желание расстроить сиделку, что означало действовать, а не предаваться безнадежному унынию.
Вторая сиделка была выбрана как средство пробуждения у Энн собственных материнских, покровительственных эмоций. Она очень скучала по своей семье и ухватилась за вторую сиделку как за средство замены и изо всех сил пыталась делать все, чтобы автор не мог упрекнуть девушку. Кроме того, девушка оказалась хорошим гипнотическим субъектом, ей можно было сделать постгипнотические внушения, создающие особые ситуации, такие, например, как излучающие радость глаза при любом успехе Энн, или глаза, наполненные слезами, когда ей приходилось неправильно толковать то, на что показывала Энн пальцем, а не называла нужную вещь словом. Таким образом, благодаря наличию у девушки отличной постгипнотической амнезии, она и Энн объясняли все происходящие с ними события самой сложившейся на данный момент ситуацией, которая никак, по их мнению, не могла быть заложена автором. Кроме того, у Энн, относящейся к девушке чисто по-матерински, появился еще один тип отвращения к своим затруднениям, не только из-за того, что они мешали ей, но из-за того, что это огорчало других. Таким образом, мы смогли создать круг обстоятельств, в которых Энн могла действовать спонтанно и не приписывать их проискам автора. Энн хорошо знала, что Джейн и автор действовали сообща, но в присутствии этой девушки Энн приходилось брать ответственность на себя. Кроме того, послеобеденная сиеста, которую постгипнотическое внушение делало такой легко выполнимой, служила для «совместной релаксации». Энн была в восторге, следуя примеру девушки, что создавало чрезмерно теплую межличностную ситуацию, в которой пациентка была господствующей личностью, чего не было в ее отношениях ни с друзьями во время ее болезни дома, ни с Джейн. А у нее был сильный характер.
7. Третья сиделка выполнила важную роль, вынудив Энн решительно отказаться от любых попыток чрезмерной заботы, что вызвало решимость полагаться на саму себя как можно больше. Это незаметно продолжило работу, начатую предыдущей сиделкой.
8. Четвертая сиделка, благодаря ее чувству скуки и не заинтересованности, заставила Энн осознать, что она может сделать еще больше, чем она делала раньше, и что она сама может брать на себя ответственность и делать все, что ее попросят, и даже больше.
9. Пятая и последняя компаньонка, погруженная в свои собственные мысли и тревоги, со своей тенденцией ругать автора, не доверять ему, фактически оказала большую помощь. Она в значительной степени усилила чувство ответственности у Энн, заставила Энн занять позицию для оценки и признания степени своего улучшения и пробудила глубокое эмоциональное желание защитить автора от критики его методов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151