– Он говорил, что ей только люди болеют…
– Ты смотри, если чего замечу, то буду лечить тебя иглоукалыванием. То есть колоть своими иголками, пока сознание не потеряешь и не станешь нормальной Белочкой! А то еще заболеешь и меня заразишь, а мне никаких внутренних вошек не надо!
– Не, я не заболею! – уверенно сказала Белочка. – Ведь у меня есть ты!
Ежик довольно засопел.
– А у меня есть Белочка! – сказал он и от смущения спрятался в домике. – До завтра! – крикнул он из-за двери. Ежик немного постоял в прихожей, а потом, решив, что раз писать все равно не на чем, то можно пойти спать.
– Пока! – сказала Белочка. Она немного посидела рядом с дуплом, а потом все-таки запрыгала обратно на опушку. За берестой.
Земные звездочки
Над лесом сгущались тучи. Тяжелые, грозовые. Казалось, они того и гляди двинутся на землю и раздавят ее. Вдруг проснулся ветер и отчаянно заметался, сдерживая наступление свинцовых туч. Он носился между мрачным навесом и землей, тревожно гудя и залетая в каждую норку и в каждое дупло, чтобы все знали, как он старается спасти лес…
Ежик услышал ветер и заволновался.
– Гроза идет, – подумал он вслух. Ежик боялся грозы, когда вокруг так непонятно гремит, а на небе сверкают страшные молнии.
Он подошел к двери и осторожно выглянул на улицу.
Стало совсем темно. Молний еще не было и грома тоже. И даже дождя, но все равно страшно.
– Белочка! – изо всей силы закричал Ежик. – Белочка!
Он боялся, что из-за шума ветра Белочка его не услышит, но тут ветер, словно понимая, немного утих. А может быть, он понял, что проиграл, поэтому исчез, готовясь уступить дорогу первым крупным каплям дождя… А еще, наверное, ветер тоже боялся грома и молний…
– Белочка! – снова крикнул Ежик, и Белочка тут же выглянула из дупла.
– Привет, Ежик! – тревожно сказала она. – Сейчас гроза будет…
– Вижу! – сказал он. – Мне страшно!
– Мне тоже, – кивнула Белочка.
– Иди ко мне в домик, – сказал Ежик. – Вдвоем не так страшно…
Белочка тут же выскочила из дупла и побежала вниз по сосне. Едва она успела забраться к Ежику в домик, как темное небо разрезала первая молния, осветив пол-леса…
– Ой! – испуганно вскрикнул Ежик и захлопнул дверь, за которой спустя мгновение загромыхал гром. – Бежим!
Он помчался по коридорам своего жилища, а Белочка устремилась за ним. Они быстро добрались до самой глубокой комнаты, в которой Ежик зимовал.
– Прячемся здесь! – сказал он Белочке, и они, прижавшись друг к другу, зарылись в камышовый пух.
Где– то снаружи снова гулко прокатился гром, но совсем не так страшно, как несколько секунд назад.
Белочка и Ежик немного успокоились и даже перестали дрожать.
– У тебя тут совсем не страшно! – наконец сказала Белочка. – Вот когда в дупле грозу пережидаешь!…
– Да уж… – сказал Ежик, представив.
– А сейчас мне уже почти не страшно! Хотя, может быть, это потому что мы вместе. Это надо проверить. Давай, в следующую грозу ты ко мне пойдешь?…
– Фигушки, – пробурчал Ежик. Ему все еще было страшно. Он уткнулся носом в мягкий белочкин живот и закрыл глаза.
Белочка укрыла Ежика пушистым хвостиком и спросила:
– А почему все зверушки боятся грома и молний?
– Не знаю, – сказал Ежик. Он вдруг почувствовал себя очень спокойно и постарался сильнее зарыться в белочкину шерсть. – Наверное, потому что у каждой зверушки есть своя молния…
– Как это? – не поняла Белочка.
– У каждого есть своя молния, которая рано или поздно сверкнет. И когда она настигает, то зверушка перестает быть…
– Разве это возможно? – удивленно спросила Белочка. – Разве может перестать быть то, что уже есть?
– Нет, конечно, – согласился Ежик. – Ты же всегда была, правда?
– Ага, – кивнула Белочка. – Я совсем не помню, чтобы меня когда-то не было, а я бы обязательно запомнила, если бы такое было…
– Да, мы были всегда. То, что уже есть, оно есть всегда. Потому что разве может быть ничего-ничего, а потом раз – и что-то что-то?! Так не бывает. Значит, не бывает и наоборот: сначала что-то что-то, а потом раз – и ничего. Вот поэтому все так боятся грозы и молний. Ведь когда та особая молния сверкает, кажется, что ты перестаешь быть. И это очень страшно.
– Все равно непонятно, – задумчиво сказала Белочка. – Если молния – это когда мы перестаем быть, то, что такое гром? Ведь его мы боимся даже сильнее молний?
– А гром – это то, что происходит между двумя молниями, – ответил Ежик. – Это наша жизнь. Так что молния – это не только конец, но и начало. Просто, смотря с какой стороны смотреть… Каждый гром – это отголосок молнии. Свет становится звуком… Вначале он громкий, а потом все тише и тише, пока не сверкнет новая молния.
– Хм! Я хочу на это посмотреть! – вдруг зашевелилась Белочка. – Пойдем!
– Куда еще? – недовольно спросил Ежик. Он так удобно устроился, и ему совсем не хотелось куда-то идти.
– Посмотреть на грозу! – ответила Белочка. – Чтобы увидеть то, что ты сказал.
– Ты чего, ведь страшно! – испугался Ежик.
– Конечно, страшно! – согласилась Белочка. – Но я вдруг подумала, а вдруг мы боимся грома и молний просто потому, что не можем открыто на них смотреть? И вместо этого забиваемся куда-нибудь поглубже и подальше?
– Да ну тебя! – сказал Ежик. – Мы так хорошо спрятались, мы так хорошо разговаривали. Зачем куда-то идти и чего-то смотреть?
– Потому что на словах можно много всего понять, но это будет неправильное понимание. Тоже на словах. Сначала надо понять что-то, а потом это увидеть… – Белочка вздохнула и повторила: – Иначе понимание будет неправильным…
– Ну, ладно… – неожиданно согласился Ежик, и они пошли в комнату с окном.
Вначале было страшно. Ежик и Белочка снова прижались друг к другу и замерли у окна, закрывая глаза при каждой вспышке и вздрагивая при каждом новом раскате грома. Но потом они стали жмуриться все реже, а вздрагивать все тише. А вскоре и вовсе открыто смотрели прямо в грозу. А она разыгралась на славу. То и дело темное небо разрезали молнии. Иногда длинные, словно ивовый прут, а иногда ветвистые, словно куст. Иногда толстые и яркие, как ствол голого дерева, а иногда тонкие, словно паутина, но зато на полнеба…
– Знаешь, похоже, я все перепутал… – вдруг сказал Ежик.
– Что? – не поняла Белочка.
– Ну, когда мы были там внизу, я сказал, что раскаты грома между двумя вспышками конца-начала – это наша жизнь, а на самом деле, все наоборот: молния – это наша жизнь, а раскаты грома – кажущееся небытие между двумя вспышками…
– Вот почему зверушки боятся грома больше молний?
– Да, потому что молнию, то есть жизнь, при желании можно пропустить, не видеть. Для этого надо всего лишь закрыть глаза. А вот гром не услышать невозможно, даже если зажмешь лапками уши… Но если широко раскрыть глаза, то молнии кажутся страшнее грома. И знаешь почему?…
– Нет. Почему? – Белочка повернулась к Ежику. – Ведь если бы после молний не было грома, то они были бы даже красивыми! Ведь жизнь была бы прекрасной, если бы не было…
– Молнии и так красивые, – сказал Ежик. – Любая молния – прекрасна. И страшна она не оттого, что после каждой молнии неизбежно следует гром. Молния пугает потому, что кажется, будто после вспышки она исчезает навсегда…
– А почему так кажется? Ведь все знают, что молния снова вспыхнет. После грома…
– Наверное, потому, что после грома молния сверкает уже по-другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Ты смотри, если чего замечу, то буду лечить тебя иглоукалыванием. То есть колоть своими иголками, пока сознание не потеряешь и не станешь нормальной Белочкой! А то еще заболеешь и меня заразишь, а мне никаких внутренних вошек не надо!
– Не, я не заболею! – уверенно сказала Белочка. – Ведь у меня есть ты!
Ежик довольно засопел.
– А у меня есть Белочка! – сказал он и от смущения спрятался в домике. – До завтра! – крикнул он из-за двери. Ежик немного постоял в прихожей, а потом, решив, что раз писать все равно не на чем, то можно пойти спать.
– Пока! – сказала Белочка. Она немного посидела рядом с дуплом, а потом все-таки запрыгала обратно на опушку. За берестой.
Земные звездочки
Над лесом сгущались тучи. Тяжелые, грозовые. Казалось, они того и гляди двинутся на землю и раздавят ее. Вдруг проснулся ветер и отчаянно заметался, сдерживая наступление свинцовых туч. Он носился между мрачным навесом и землей, тревожно гудя и залетая в каждую норку и в каждое дупло, чтобы все знали, как он старается спасти лес…
Ежик услышал ветер и заволновался.
– Гроза идет, – подумал он вслух. Ежик боялся грозы, когда вокруг так непонятно гремит, а на небе сверкают страшные молнии.
Он подошел к двери и осторожно выглянул на улицу.
Стало совсем темно. Молний еще не было и грома тоже. И даже дождя, но все равно страшно.
– Белочка! – изо всей силы закричал Ежик. – Белочка!
Он боялся, что из-за шума ветра Белочка его не услышит, но тут ветер, словно понимая, немного утих. А может быть, он понял, что проиграл, поэтому исчез, готовясь уступить дорогу первым крупным каплям дождя… А еще, наверное, ветер тоже боялся грома и молний…
– Белочка! – снова крикнул Ежик, и Белочка тут же выглянула из дупла.
– Привет, Ежик! – тревожно сказала она. – Сейчас гроза будет…
– Вижу! – сказал он. – Мне страшно!
– Мне тоже, – кивнула Белочка.
– Иди ко мне в домик, – сказал Ежик. – Вдвоем не так страшно…
Белочка тут же выскочила из дупла и побежала вниз по сосне. Едва она успела забраться к Ежику в домик, как темное небо разрезала первая молния, осветив пол-леса…
– Ой! – испуганно вскрикнул Ежик и захлопнул дверь, за которой спустя мгновение загромыхал гром. – Бежим!
Он помчался по коридорам своего жилища, а Белочка устремилась за ним. Они быстро добрались до самой глубокой комнаты, в которой Ежик зимовал.
– Прячемся здесь! – сказал он Белочке, и они, прижавшись друг к другу, зарылись в камышовый пух.
Где– то снаружи снова гулко прокатился гром, но совсем не так страшно, как несколько секунд назад.
Белочка и Ежик немного успокоились и даже перестали дрожать.
– У тебя тут совсем не страшно! – наконец сказала Белочка. – Вот когда в дупле грозу пережидаешь!…
– Да уж… – сказал Ежик, представив.
– А сейчас мне уже почти не страшно! Хотя, может быть, это потому что мы вместе. Это надо проверить. Давай, в следующую грозу ты ко мне пойдешь?…
– Фигушки, – пробурчал Ежик. Ему все еще было страшно. Он уткнулся носом в мягкий белочкин живот и закрыл глаза.
Белочка укрыла Ежика пушистым хвостиком и спросила:
– А почему все зверушки боятся грома и молний?
– Не знаю, – сказал Ежик. Он вдруг почувствовал себя очень спокойно и постарался сильнее зарыться в белочкину шерсть. – Наверное, потому что у каждой зверушки есть своя молния…
– Как это? – не поняла Белочка.
– У каждого есть своя молния, которая рано или поздно сверкнет. И когда она настигает, то зверушка перестает быть…
– Разве это возможно? – удивленно спросила Белочка. – Разве может перестать быть то, что уже есть?
– Нет, конечно, – согласился Ежик. – Ты же всегда была, правда?
– Ага, – кивнула Белочка. – Я совсем не помню, чтобы меня когда-то не было, а я бы обязательно запомнила, если бы такое было…
– Да, мы были всегда. То, что уже есть, оно есть всегда. Потому что разве может быть ничего-ничего, а потом раз – и что-то что-то?! Так не бывает. Значит, не бывает и наоборот: сначала что-то что-то, а потом раз – и ничего. Вот поэтому все так боятся грозы и молний. Ведь когда та особая молния сверкает, кажется, что ты перестаешь быть. И это очень страшно.
– Все равно непонятно, – задумчиво сказала Белочка. – Если молния – это когда мы перестаем быть, то, что такое гром? Ведь его мы боимся даже сильнее молний?
– А гром – это то, что происходит между двумя молниями, – ответил Ежик. – Это наша жизнь. Так что молния – это не только конец, но и начало. Просто, смотря с какой стороны смотреть… Каждый гром – это отголосок молнии. Свет становится звуком… Вначале он громкий, а потом все тише и тише, пока не сверкнет новая молния.
– Хм! Я хочу на это посмотреть! – вдруг зашевелилась Белочка. – Пойдем!
– Куда еще? – недовольно спросил Ежик. Он так удобно устроился, и ему совсем не хотелось куда-то идти.
– Посмотреть на грозу! – ответила Белочка. – Чтобы увидеть то, что ты сказал.
– Ты чего, ведь страшно! – испугался Ежик.
– Конечно, страшно! – согласилась Белочка. – Но я вдруг подумала, а вдруг мы боимся грома и молний просто потому, что не можем открыто на них смотреть? И вместо этого забиваемся куда-нибудь поглубже и подальше?
– Да ну тебя! – сказал Ежик. – Мы так хорошо спрятались, мы так хорошо разговаривали. Зачем куда-то идти и чего-то смотреть?
– Потому что на словах можно много всего понять, но это будет неправильное понимание. Тоже на словах. Сначала надо понять что-то, а потом это увидеть… – Белочка вздохнула и повторила: – Иначе понимание будет неправильным…
– Ну, ладно… – неожиданно согласился Ежик, и они пошли в комнату с окном.
Вначале было страшно. Ежик и Белочка снова прижались друг к другу и замерли у окна, закрывая глаза при каждой вспышке и вздрагивая при каждом новом раскате грома. Но потом они стали жмуриться все реже, а вздрагивать все тише. А вскоре и вовсе открыто смотрели прямо в грозу. А она разыгралась на славу. То и дело темное небо разрезали молнии. Иногда длинные, словно ивовый прут, а иногда ветвистые, словно куст. Иногда толстые и яркие, как ствол голого дерева, а иногда тонкие, словно паутина, но зато на полнеба…
– Знаешь, похоже, я все перепутал… – вдруг сказал Ежик.
– Что? – не поняла Белочка.
– Ну, когда мы были там внизу, я сказал, что раскаты грома между двумя вспышками конца-начала – это наша жизнь, а на самом деле, все наоборот: молния – это наша жизнь, а раскаты грома – кажущееся небытие между двумя вспышками…
– Вот почему зверушки боятся грома больше молний?
– Да, потому что молнию, то есть жизнь, при желании можно пропустить, не видеть. Для этого надо всего лишь закрыть глаза. А вот гром не услышать невозможно, даже если зажмешь лапками уши… Но если широко раскрыть глаза, то молнии кажутся страшнее грома. И знаешь почему?…
– Нет. Почему? – Белочка повернулась к Ежику. – Ведь если бы после молний не было грома, то они были бы даже красивыми! Ведь жизнь была бы прекрасной, если бы не было…
– Молнии и так красивые, – сказал Ежик. – Любая молния – прекрасна. И страшна она не оттого, что после каждой молнии неизбежно следует гром. Молния пугает потому, что кажется, будто после вспышки она исчезает навсегда…
– А почему так кажется? Ведь все знают, что молния снова вспыхнет. После грома…
– Наверное, потому, что после грома молния сверкает уже по-другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33