— Значит, все-таки Бец?
— Он самый. Болбочан Петр Ионович. А Тамара Паскарь, на которую ты вышел, — его любовница. Вместе проходили по одному делу в Одессе.
— От слухачей есть что-нибудь? — спросил Никольский.
— Мелочевка пока, — ответил Котов.
Слухачи решили перекусить. Ели бутерброды, запивали застоявшимся кофе из термоса. Привычно зажурчал телефонный звонок. Второй, третий… И вдруг короткие гудки.
Снова звонок. И сразу же сняли трубку.
— Это я, — раздался мужской голос. — Как у тебя?
— Все нормально.
— Ты мои картинки никому не предлагала?
— Что я — сумасшедшая?
— Завтра утром буду.
Было темно, когда у подъезда кооперативного дома — прямо напротив «рафика» — припарковался разноцветный автомобиль Никольского. На переднем сиденье рядом с Никольским расположился Котов, а на заднем — Лепилов с автоматом и муровский оперативник.
На рассвете Никольский разбудил задремавшего Котова.
— Пора.
Трое пошли в подъезд, а Никольский, открыв капот, начал копаться в двигателе. Бец появился внезапно: вдруг возник у подъезда, словно из воздуха сгустился. Огляделся по сторонам: люди шли на работу, какой-то дурачок копался в своей машине-развалюхе. Бец вошел в подъезд, а дурачок сказал в переговорник:
— Он вошел, Слава.
Бец поднимался к лифту, когда услышал сверху топот и крики.
— Твою мать! Опять лифт не работает!
— Не психуй, Слава, успеем. Тачку возьмем, в крайнем случае!
За спиной Беца хлопнула дверь. Он резко обернулся. Вытирая руки ветошью, в подъезд вошел дурачок-автомобилист. На лестнице пролетом выше появились двое, и Бец сразу понял, кто это. Он сунул руку во внутренний карман куртки, но Никольский опередил его: в прыжке рубанул ребром ладони по горлу.
Лепилов с автоматом стоял на лестничной площадке, охраняя квартиру.
Квартира была той же типовой планировки, что у Нинки, где взяли Разлуку, но побогаче.
В большой комнате трудился оперативник: разворачивал свернутые в трубки картины и сверял их с фотографиями.
В спальне сидел на кровати Бец со скованными за спиной руками. Рядом на стульях устроились Никольский и Котов.
Тамара Паскарь стояла, прислонившись к дверному косяку, и безучастно наблюдала за происходящим.
— Подельник твой кланяться просил, — сказал Бецу Котов. — Соскучился он по тебе. Извелся весь. Портретик твой нарисовал — ну, копия ты. По нему и нашли. Здравствуй, Петя.
— Не лепи горбатого, начальник, — равнодушно отозвался Бец. — Нет у меня подельника. Один работаю.
— А кто тебя на музей навел? — спросил Никольский.
Бец молчал, глядя в окно.
— Неужто не помнишь? — удивился Котов. — Да что ты! — И добавил с еле заметной усмешкой, покосившись на Никольского. — Его забыть невозможно!
— Видный паренек, — подтвердил Сергей. — Два таких, как я. Фиксатый, правда, и на щеке шрам, но с лица не воду пить.
Бец, теперь не отрываясь, смотрел на Никольского:
— Железо где, говоришь? — спросил он напряженно.
— Фикса? — уточнил Сергей. — Передний зуб сверху.
— На руке что наколото? — допрашивал Бец.
— Якорь.
— На какой?
— На правой.
Никольский отвечал, не задумываясь, быстро и точно, и это убедило уголовника.
— Сука позорная! — выдохнул Бец и стал страшен. — Продал, дешевка! Ментам продал! Поквитался, фраер… Ну, ништяк, я с ним тоже поквитаюсь!
— За что же он так с тобой, Петя? — осведомился Котов.
— Наши дела. Тебе-то зачем? — ощерился Болбочан.
— Любопытно, — ухмыльнулся Котов. — Дашь на дашь беседа. Мы свое рассказали. Сообщили, кто заложил. Теперь ты расскажи.
Бец подумал.
— Много не могу, начальник… — сказал он.
— Сколько можешь, — согласился Котов.
— Кинул я падлу эту, — сообщил Болбочан.
— Кого? — переспросил Котов.
— Фраера этого, Артема. Козла легавого! — зарычал Бец яростно. Злость так и распирала его. «Чудной народ — блатные! — подумал Никольский. — Вот хоть этого взять: сам предал своего товарища и сам же на него злился: какое, мол, тот имел право поступить со мной точно так же, как я с ним! Парадокс, однако…»
— Каким образом кинул? — уточнил между тем Котов.
— Нанял он меня. Музей писателя брать. Фотки дал и зелеными заплатил за работу… — Бец примолк.
— Ну?.. — поторопил его Котов.
— Товар больно хорош был… — вздохнул урка. — Сговорились во вторник, а я в понедельник сходил — на день раньше. И все мое. А сволочь эта ни с чем остался.
— Ясно, — кивнул Котов. — Откуда он фотографии раздобыл?
— От шефа.
— А кто его шеф? — Котов спросил якобы равнодушно, но внутренне весь напрягся.
Бец опять подумал.
— Голова болит, начальник. Что мог, я сказал. Кончили дашь на дашь разговаривать… — и отвернулся к окну.
В большой комнате зазвонил телефон. Никольский направился туда.
Бец посмотрел на Котова, охнул, скрючился, свалился на пол и страшно заскрипел зубами.
Котов потряс бандита за плечи.
— Петя, не дури!
Бец не отозвался. Изо рта у него пошла обильная пена.
— Петя! Петенька! — кинулась к нему Тамара Паскарь.
Котов вышел в большую комнату.
— Сергей, у него припадок!
В следующий миг Тамара Паскарь захлопнула дверь спальни и дважды повернула ключ. Потом снова кинулась к Бецу, покопалась какой-то железкой в наручниках, и они раскрылись.
Под милицейскими ударами трещала дверь.
Бец вытащил из-за батареи моток нейлоновой веревки, одним концом привязанный к трубе, выкинул его в окно и сам махнул следом.
Дверь рухнула, и в спальню влетели трое сыщиков. Котов с пистолетом рванулся к окну. Внизу через двор, полный детей, бежал Бец. Котов спрятал пистолет и сказал:
— По-моему, нам хана, пацаны.
Генерал Колесников разгуливал по кабинету Никольского. Перед ним шеренгой выстроились Беляков, Никольский и Котов. Видно было, что приезд начальства застал их врасплох: на столе, среди бумаг, стояли недопитые стаканы с чаем, дымились в пепельнице сигареты.
— Хорошо устроились, — ядовито заметил Колесников. — Приятная компания… Задушевная беседа…
— Может, и вы с нами? — предложил Никольский.
Колесников ошарашенно посмотрел на него и вдруг рявкнул так, что звякнули стекла:
— Молчать! Я не чай пить приехал! Я на вас поглядеть приехал — чем вы тут занимаетесь. Ротозеи! Операция полностью провалена!
— Простите, товарищ генерал, — робко подал голос Котов. — Но картины-то найдены.
— А где драгоценности?! Где бандит?! — рычал Колесников.
— Драгоценности он прятал в другом месте, — объяснил Никольский. — На квартире Тамары Паскарь их не было.
— И что же это за место, майор? — ядовито поинтересовался генерал.
— Пока не знаю. — Сергей оставался спокоен.
— А вообще что вы знаете? Сыщик из вас — как из дерьма пуля! И одеты не по форме! — Колесников обратил негодующий взор на Белякова. — Распустил своих лоботрясов!
— Виноват, товарищ генерал! — вытянулся тот.
— А виноват — ответишь!.. Все ответите! Не поймаете Болбочана — будем разговаривать не здесь! — гремел генерал. Затем развернулся и, хлопнув дверью, вышел вон. Никольский, Беляков и Котов опустились на стулья, переводя дух.
— Не найдем, — сказал Котов. — Следов-то никаких.
— Одного боюсь, — задумчиво сообщил Беляков. — Выгонят — не успею на даче телефон поставить.
Людмила Ильинична ввела Никольского в гостиную.
— Рада видеть вас, молодой человек! — приветливо зажурчала она. — Очень рада!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77