Он неуклонно надвигается, и к тому времени, когда приблизится вплотную, я должен быть мэром и… первосвященником! Да не смотрите вы так! Именно – и тем и другим!
Джаэль нахмурился.
– Кто же на этот раз? – спросил он обреченно, – Неужели Кореллия?
– Конечно, – кивнул Мэллоу. – Они обязательно объявят нам войну. Но не сейчас. Года через два.
– У них что, есть ядерный флот?
– А вы как думали? Те три торговых корабля, что пропали без вести в их секторе, были сбиты не пневматическими пистолетами! Джаэль, они получают корабли из самой Империи. Что вы рот раскрыли? Из Империи, говорю я вам! Она все еще существует. На Периферии ей действительно пришел конец, но в центре Галактики она еще вполне жива! И один-единственный неверный шаг может привести к тому, что она сядет нам на шею. Вот почему мне необходимо стать мэром и первосвященником! Я – единственный человек, кто знает, как вести себя во время нового кризиса.
Джаэль сглотнул слюну.
– Что вы собираетесь делать? – шепотом спросил он.
– Ничего.
Джаэль нервно улыбнулся:
– Как – ничего?
Мэллоу решительно ответил:
– Когда я стану хозяином Академии, я собираюсь не делать ничего. На сто процентов ничего. В этом и есть секрет нового кризиса.
16
Аспер Арго, Горячо Возлюбленный, Командор Кореллианской Республики, приветствовал свою супругу сердитым взглядом из-под нахмуренных бровей. Он прекрасно знал, что пышный эпитет после его имени для нее не значил ровным счетом ничего.
Голосом жидким, как ее волосы, и холодным, как ее глаза, она произнесла:
– Мой благородный господин и повелитель, как я понимаю, наконец решил судьбу Академии?
– Хм! – притворно удивился Командор. – А что еще понимает моя прозорливая госпожа и супруга?
– Много чего, мой супруг и повелитель! У тебя было важное, очень важное совещание с твоими тупоголовыми советниками. Хороши помощнички! Сборище малахольных идиотов, которые только и думают как урвать куш пожирнее, не заботясь о том, как это поправится моему отцу!
– И кто же, моя бесценная, служит источником столь важной информации, на основании которой ты делаешь свои изумительные выводы?
Командорша хихикнула:
– Ага! Так я тебе и сказала. Чтобы источничек стал покойничком? Держи карман шире!
– Ну, моя прелесть, ты, как всегда, вольна поступать, как тебе заблагорассудится, – лениво ответил Командор и отвернулся. – А что касается твоего отца… то у меня есть подозрение, что он просто-напросто не желает присылать нам больше кораблей.
– Еще кораблей? Ну, нахал! Разве он не прислал тебе уже целых пять штук? Не отпирайся! Я знаю, что прислано пять, а шестой обещан.
– Уже год, как обещан.
– Но тебе же хватит одного – одного, ты слышишь? – для того чтобы разодрать в клочки эту Академию. Одного! Одного корабля хватит, чтобы обратить в пыль и прах никчемные, карликовые звездолетики!
– Но не могу я атаковать их планету, будь у меня даже дюжина кораблей!
– Не можешь – и не надо! Прекрати торговать с ними. Они долго не продержатся! Сдались тебе эти побрякушки!
– Эти побрякушки означают денежки… – вздохнул Командор. – Много, много денежек.
– Но если ты захватишь всю Академию целиком, разве ты не получить в свои руки все, что у них есть! Уже три года прошло, как тут побывал этот варвар и заморочил тебе голову – удушила бы его собственными руками! Может, хватит, а!
– Золотко мое, – устало сказал Командор, взглянув на нее через плечо. – Я уже старый. Устал я. Не могу так долго выдерживать твою трескотню. Ты сказала, что знаешь, что я решил. Да. Будет война между Кореллией и Академией.
– Отлично! – каркнула Командорша. Выпрямилась, сверкнула злыми глазами. – Наконец-то ты научился уму-разуму, хотя и поздновато, надо сказать! А теперь, когда ты станешь хозяином всей Периферии, ты станешь важной персоной и для Империи! Наконец мы сможем покинуть эту варварскую глушь и появиться при дворе вице-короля. Наконец-то!
Довольно улыбаясь, она вышла из комнаты. Дождавшись, пока за женой закрылась дверь, Командор процедил сквозь зубы:
– У-гу… Когда я стану хозяином Периферии, этой, как ты выразилась, варварской глуши, я прекрасненько обойдусь и без твоего вшивого папаши, и без ядовитого язычка его милой дочурки. Еще как обойдусь!
17
Старший лейтенант звездолета «Черная Туманность» в ужасе замер у иллюминатора кругового обзора.
– Господь Всемогущий! – хотел крикнуть он, но из горла вырвался лишь хриплый шепот: – Что это?!!!
Это был звездолет таких колоссальных размеров, что «Черная Туманность» по сравнению с ним выглядела как рыбка-лоцман рядом с китом. Борт его украшала эмблема – «Звездолет и Солнце» Империи…
На «Черной Туманности» истерически заливались все сигналы тревоги.
Приказ уже был отдан, и «Черная Туманность» была готова удирать так быстро, как только можно, или отражать атаку, если понадобится, а из зала ультраволновой связи было послано срочное сообщение в Академию.
За ним еще и еще одно… Не то крики о помощи, не то предупреждение о грозящей опасности…
18
Хобер Мэллоу поморщился и устало пошевелил затекшими ступнями. Он уже битых три часа занимался просмотром официальных отчетов. Характер его здорово смягчился за два года пребывания на посту мэра, однако он так и не проникся любовью к умопомрачительной официальщине государственных бумаг.
– Сколько кораблей они захватили? – поинтересовался Джаэль.
– Четыре на стоянках. Два – черт знает где. Не сообщается. Зато все остальное – в порядке, – буркнул Мэллоу. – Можно было бы и уменьшить потери, да ладно. Комариные укусы, не больше.
Джаэль молчал. Мэллоу поднял на него усталый взгляд.
– Вас что-то беспокоит?
– Хотел бы я, чтобы сейчас здесь был Сатт, – последовал совершенно неожиданный ответ.
– Чтобы мы с вами выслушали очередную проповедь о состоянии внутренних дел?
– Нет, не для этого, – откликнулся Джаэль. – Ну вы и упрямец, Мэллоу! Я не отрицаю: что касается внешней политики – тут вы все проработали просто превосходно, а вот что у нас творится дома, так вас вроде и не волнует совсем!
– А разве это не ваше дело? Для чего, собственно, я назначил вас Министром Образования и Пропаганды?
– Скорее всего для того, чтобы побыстрее свести меня в могилу за все хорошее, что я сделал для вас, – мрачно пошутил Джаэль. – За два года я вам все уши прожужжал о том, что Сатт и его религиозная партия становятся все более и более опасными. Куда вы денетесь с вашими грандиозными планами, если Сатт добьется досрочных выборов и вышвырнет вас к чертовой матери?
– Никуда не денусь, вполне с вами согласен.
– А вчера вы произнесли в Совете такую речь, что просто взяли и подарили Сатту возможность потребовать досрочных выборов! Зачем вы это сделали, можно узнать?
– А как я еще мог поступить?
– Не так! – выкрикнул Джаэль. – Только не так! Вы утверждаете, что все предусмотрели, но так и не объяснили, почему три года торговали с Кореллией в режиме наибольшего благоприятствования. Единственный пункт вашей военной доктрины – отступление без боя. Вы просто не желаете торговать ни с кем, кроме Кореллии. Вы открыто объявили себя взяточником. Вы не гарантируете Терминусу никакой защиты, даже в будущем. Черт подери, Мэллоу, что же вы хотите от меня в такой неразберихе?
– Вы считаете, что не хватает помпезности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Джаэль нахмурился.
– Кто же на этот раз? – спросил он обреченно, – Неужели Кореллия?
– Конечно, – кивнул Мэллоу. – Они обязательно объявят нам войну. Но не сейчас. Года через два.
– У них что, есть ядерный флот?
– А вы как думали? Те три торговых корабля, что пропали без вести в их секторе, были сбиты не пневматическими пистолетами! Джаэль, они получают корабли из самой Империи. Что вы рот раскрыли? Из Империи, говорю я вам! Она все еще существует. На Периферии ей действительно пришел конец, но в центре Галактики она еще вполне жива! И один-единственный неверный шаг может привести к тому, что она сядет нам на шею. Вот почему мне необходимо стать мэром и первосвященником! Я – единственный человек, кто знает, как вести себя во время нового кризиса.
Джаэль сглотнул слюну.
– Что вы собираетесь делать? – шепотом спросил он.
– Ничего.
Джаэль нервно улыбнулся:
– Как – ничего?
Мэллоу решительно ответил:
– Когда я стану хозяином Академии, я собираюсь не делать ничего. На сто процентов ничего. В этом и есть секрет нового кризиса.
16
Аспер Арго, Горячо Возлюбленный, Командор Кореллианской Республики, приветствовал свою супругу сердитым взглядом из-под нахмуренных бровей. Он прекрасно знал, что пышный эпитет после его имени для нее не значил ровным счетом ничего.
Голосом жидким, как ее волосы, и холодным, как ее глаза, она произнесла:
– Мой благородный господин и повелитель, как я понимаю, наконец решил судьбу Академии?
– Хм! – притворно удивился Командор. – А что еще понимает моя прозорливая госпожа и супруга?
– Много чего, мой супруг и повелитель! У тебя было важное, очень важное совещание с твоими тупоголовыми советниками. Хороши помощнички! Сборище малахольных идиотов, которые только и думают как урвать куш пожирнее, не заботясь о том, как это поправится моему отцу!
– И кто же, моя бесценная, служит источником столь важной информации, на основании которой ты делаешь свои изумительные выводы?
Командорша хихикнула:
– Ага! Так я тебе и сказала. Чтобы источничек стал покойничком? Держи карман шире!
– Ну, моя прелесть, ты, как всегда, вольна поступать, как тебе заблагорассудится, – лениво ответил Командор и отвернулся. – А что касается твоего отца… то у меня есть подозрение, что он просто-напросто не желает присылать нам больше кораблей.
– Еще кораблей? Ну, нахал! Разве он не прислал тебе уже целых пять штук? Не отпирайся! Я знаю, что прислано пять, а шестой обещан.
– Уже год, как обещан.
– Но тебе же хватит одного – одного, ты слышишь? – для того чтобы разодрать в клочки эту Академию. Одного! Одного корабля хватит, чтобы обратить в пыль и прах никчемные, карликовые звездолетики!
– Но не могу я атаковать их планету, будь у меня даже дюжина кораблей!
– Не можешь – и не надо! Прекрати торговать с ними. Они долго не продержатся! Сдались тебе эти побрякушки!
– Эти побрякушки означают денежки… – вздохнул Командор. – Много, много денежек.
– Но если ты захватишь всю Академию целиком, разве ты не получить в свои руки все, что у них есть! Уже три года прошло, как тут побывал этот варвар и заморочил тебе голову – удушила бы его собственными руками! Может, хватит, а!
– Золотко мое, – устало сказал Командор, взглянув на нее через плечо. – Я уже старый. Устал я. Не могу так долго выдерживать твою трескотню. Ты сказала, что знаешь, что я решил. Да. Будет война между Кореллией и Академией.
– Отлично! – каркнула Командорша. Выпрямилась, сверкнула злыми глазами. – Наконец-то ты научился уму-разуму, хотя и поздновато, надо сказать! А теперь, когда ты станешь хозяином всей Периферии, ты станешь важной персоной и для Империи! Наконец мы сможем покинуть эту варварскую глушь и появиться при дворе вице-короля. Наконец-то!
Довольно улыбаясь, она вышла из комнаты. Дождавшись, пока за женой закрылась дверь, Командор процедил сквозь зубы:
– У-гу… Когда я стану хозяином Периферии, этой, как ты выразилась, варварской глуши, я прекрасненько обойдусь и без твоего вшивого папаши, и без ядовитого язычка его милой дочурки. Еще как обойдусь!
17
Старший лейтенант звездолета «Черная Туманность» в ужасе замер у иллюминатора кругового обзора.
– Господь Всемогущий! – хотел крикнуть он, но из горла вырвался лишь хриплый шепот: – Что это?!!!
Это был звездолет таких колоссальных размеров, что «Черная Туманность» по сравнению с ним выглядела как рыбка-лоцман рядом с китом. Борт его украшала эмблема – «Звездолет и Солнце» Империи…
На «Черной Туманности» истерически заливались все сигналы тревоги.
Приказ уже был отдан, и «Черная Туманность» была готова удирать так быстро, как только можно, или отражать атаку, если понадобится, а из зала ультраволновой связи было послано срочное сообщение в Академию.
За ним еще и еще одно… Не то крики о помощи, не то предупреждение о грозящей опасности…
18
Хобер Мэллоу поморщился и устало пошевелил затекшими ступнями. Он уже битых три часа занимался просмотром официальных отчетов. Характер его здорово смягчился за два года пребывания на посту мэра, однако он так и не проникся любовью к умопомрачительной официальщине государственных бумаг.
– Сколько кораблей они захватили? – поинтересовался Джаэль.
– Четыре на стоянках. Два – черт знает где. Не сообщается. Зато все остальное – в порядке, – буркнул Мэллоу. – Можно было бы и уменьшить потери, да ладно. Комариные укусы, не больше.
Джаэль молчал. Мэллоу поднял на него усталый взгляд.
– Вас что-то беспокоит?
– Хотел бы я, чтобы сейчас здесь был Сатт, – последовал совершенно неожиданный ответ.
– Чтобы мы с вами выслушали очередную проповедь о состоянии внутренних дел?
– Нет, не для этого, – откликнулся Джаэль. – Ну вы и упрямец, Мэллоу! Я не отрицаю: что касается внешней политики – тут вы все проработали просто превосходно, а вот что у нас творится дома, так вас вроде и не волнует совсем!
– А разве это не ваше дело? Для чего, собственно, я назначил вас Министром Образования и Пропаганды?
– Скорее всего для того, чтобы побыстрее свести меня в могилу за все хорошее, что я сделал для вас, – мрачно пошутил Джаэль. – За два года я вам все уши прожужжал о том, что Сатт и его религиозная партия становятся все более и более опасными. Куда вы денетесь с вашими грандиозными планами, если Сатт добьется досрочных выборов и вышвырнет вас к чертовой матери?
– Никуда не денусь, вполне с вами согласен.
– А вчера вы произнесли в Совете такую речь, что просто взяли и подарили Сатту возможность потребовать досрочных выборов! Зачем вы это сделали, можно узнать?
– А как я еще мог поступить?
– Не так! – выкрикнул Джаэль. – Только не так! Вы утверждаете, что все предусмотрели, но так и не объяснили, почему три года торговали с Кореллией в режиме наибольшего благоприятствования. Единственный пункт вашей военной доктрины – отступление без боя. Вы просто не желаете торговать ни с кем, кроме Кореллии. Вы открыто объявили себя взяточником. Вы не гарантируете Терминусу никакой защиты, даже в будущем. Черт подери, Мэллоу, что же вы хотите от меня в такой неразберихе?
– Вы считаете, что не хватает помпезности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51