Началась музыкальная программа, и Эблинг Мис выключил аппарат. Торан поднялся и молча, пошатываясь, вышел. Психолог не стал его удерживать.
Из кухни вышла Байта. Мис жестом велел ей говорить тише.
– Хэвен капитулировал, – шепнул он.
– Уже? – спросила Байта, округлив глаза и страдальчески сдвинув брови.
– Почти без боя, – Мис проглотил комок. – Торану сейчас тяжело. Не стоит звать его к столу, ему нужно побыть одному.
Байта глянула на дверь зала управления и упавшим голосом произнесла:
– Хорошо…
За столом Магнифико сидел тише воды, ниже травы. Он не ел, ничего не говорил, лишь смотрел прямо перед собой с выражением такого страха, что, казалось, на другие проявления жизнедеятельности в его хрупком теле не осталось сил.
Эблинг Мис рассеянно мял ложечкой десерт.
– Два торговых мира до сих пор борются, – хрипло сказал он. – Они истекают кровью, задыхаются, но не сдаются. А на Хэвене, как и на самом Термине…
– Что же произошло?
Психолог пожал плечами.
– Ответ на этот вопрос там же, где разгадка тайны Мула. Каждое необъяснимое происшествие – это новый толчок к пониманию природы его могущества. Он без видимых усилий обезоружил флоты Фонда, а корабли Независимых до сих пор дерутся. Депрессор ядерных реакций – оружие только против Фонда, против Независимых он бессилен. Я столько раз произносил эти слова, что, кажется, натер мозоль на языке.
– Рэнду предположил, – продолжал Мис, сдвинув седые брови, – что Мул вооружен депрессором воли. Должно быть, это оружие поработало на Хэвене.
Почему же его не применили против Исса и Мнемона? Они дерутся так отчаянно, что Мулу пришлось усилить свой флот кораблями Фонда. Да, да – я обратил на это внимание, когда смотрел новости.
– Сначала Фонд, затем Хэвен, – прошептала Байта. – Беда идет за нами по пятам, но не догоняет. Мы всегда на шаг впереди. Успеем ли в следующий раз?
Эблинг Мис не услышал: он размышлял вслух.
– Теперь еще одна загадка, еще одна… Помните, Байта, выпуск новостей, в котором говорилось, что бежавший шут Мула не обнаружен на Термине? Высказывалось предположение, что он бежал на Хэвен или был увезен туда первоначальными похитителями.
Он что-то значит для Мула, до сих пор значит, только я не могу понять, что именно. Должно быть, Магнифико знает о Муле что-то чрезвычайно важное. Я уверен.
Магнифико еще больше побледнел и, запинаясь, возразил:
– Сир… мой господин и повелитель, я клянусь, что не в силах оправдать ваших ожиданий. Я рассказал вам все, что знал, а ваш зонд изъял из моего жалкого разума то, что я знал, сам того не зная.
– Знаю… знаю… Это что-то тонкое и неуловимое; настолько тонкое, что ни ты, ни я не смогли определить, что это такое. Но я должен это понять – ради Исса и Мнемона, потому что если они погибнут, мы останемся одни. Мы будем последними осколками независимого Фонда.
Корабль уже в центре Галактики. Мириады звезд собираются в скопления, необходимо учитывать влияние их гравитационных полей, способных изменить направление скачка.
Торан понял это, оказавшись после очередного скачка в гравитационном поле и зловещем свете красного гиганта. Гигант, словно обрадовавшись неожиданной добыче, стал притягивать корабль. Торан провел у пульта двенадцать бессонных отчаянных часов и едва вырвался.
После этого случая он часами просиживал над картами и расчетами.
Спутники дружно помогали Торану. Байта намечала маршруты. Эблинг Мис проверял вычисления. Даже Магнифико усадили за счетную машину. Он очень быстро освоил работу и прекрасно с ней справлялся, получая от нее массу удовольствия.
Прошел почти месяц, и Байта, взглянув на траекторию полета корабля, выстроенную в трехмерной модели Галактики и заблудившуюся где-то на полпути к центру, с улыбкой произнесла:
– Наконец-то я поняла, на что она похожа! На десятифутового дождевого червя с несварением желудка в тяжелой форме. Еще немного, и ты привезешь нас обратно на Хэвен.
– И привезу, – пробурчал Торан, яростно шурша картой, – если ты и дальше будешь говорить под руку.
– Лучше не надо. Поехали дальше, только по прямой. Наверняка существует прямой путь.
– Где-то в космосе он, может быть, и существует, а в моей карте, купленной за полкредита, его нет. Если ты хочешь, чтобы я искал его сам, методом проб и ошибок, приготовься торчать в космосе пятьсот лет, тупица. И кроме того, на прямых дорогах всегда полно кораблей. Я не могу толкаться в толпе!
– Не ори и не изображай оскорбленную добродетель, – она вцепилась ему в волосы.
– О-о-й! Пусти! – застонал он и, схватив ее за руки, дернул вниз.
Торан, Байта и стул спутались в клубок и покатились по полу. Первым вышел из игры стул, а Торан и Байта еще долго, хохоча, тузили друг друга.
Тяжело дыша, вбежал Магнифико. Торан вскочил.
– Что случилось?
Шут был вне себя от испуга. Нос его побледнел и заострился.
– Сэр, приборы ведут себя странно. Сознавая свое невежество, я ничего не трогал…
Торан был уже в зале управления.
– Разбуди Эблинга Миса, – приказал он, – и приведи его сюда.
Байта, расчесывая пальцами волосы, остановилась в дверях.
– Нас засекли, – сказал ей Торан.
– Засекли? – руки Байты беспомощно опустились. – Кто?
– Одной Галактике известно, – пробормотал Торан, – но я думаю, бластерами они пользоваться не умеют.
Он сел за пульт и стал передавать в космос идентификационный код корабля.
Вошел Мис, одной рукой протирая заспанные глаза, а другой придерживая полу халата. Со спокойствием человека, которому больше не на что надеяться, Торан сообщил:
– Мы нарушили границы какого-то королевства под названием Автархия Филиа.
– Впервые слышу, – сказал Мис.
– Я тоже, – подхватил Торан, – но пограничные корабли нас услышали, задержали, и я не знаю, что с нами будет дальше.
На борт корабля поднялся капитан пограничного корабля с шестью вооруженными солдатами. Он был невысок, худ и плешив. Он уселся на стул, сухо кашлянул и открыл принесенную под мышкой папку.
– Предъявите документы и путевое предписание.
– У нас их нет, – сказал Торан.
– Вот как, нет? – он поднес к губам пристегнутый к поясу микрофон и быстро проговорил. – Трое мужчин и одна женщина. Документов нет, – и сделал соответствующую запись в папке.
– Откуда вы?
– С Сайвенны, – ответил Торан.
– Где это?
– Сто тысяч парсеков на восемьдесят градусов к западу от Трантора и сорок градусов…
– Достаточно, достаточно! – Торан увидел, как капитан в графе «Откуда прибыл» пишет «Периферия».
– Куда направляетесь? – продолжал пограничник.
– В сектор Трантора.
– Цель?
– Частная поездка.
– Груз?
– Груза нет.
– Хм… Это мы проверим, – он сделал знак солдатам и двое приступили к проверке.
Торан не стал им мешать.
– Что привело вас на территорию Филии? – спросил пограничник, окидывая Торана недобрым взглядом.
– Мы не знали, что это ваша территория. У меня недостаточно подробная карта.
– Вам придется заплатить за это сто кредитов, а кроме того, въездную пошлину и тому подобное.
Капитан снова заговорил в микрофон, потом долго слушал и, наконец, обратился к Торану.
– Вы разбираетесь в ядерной энергетике?
– Немного, – осторожно ответил Торан.
– Да-а? – капитан захлопнул папку и добавил. – Люди с Периферии известны познаниями в ядерной энергетике. Наденьте костюм и следуйте за мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Из кухни вышла Байта. Мис жестом велел ей говорить тише.
– Хэвен капитулировал, – шепнул он.
– Уже? – спросила Байта, округлив глаза и страдальчески сдвинув брови.
– Почти без боя, – Мис проглотил комок. – Торану сейчас тяжело. Не стоит звать его к столу, ему нужно побыть одному.
Байта глянула на дверь зала управления и упавшим голосом произнесла:
– Хорошо…
За столом Магнифико сидел тише воды, ниже травы. Он не ел, ничего не говорил, лишь смотрел прямо перед собой с выражением такого страха, что, казалось, на другие проявления жизнедеятельности в его хрупком теле не осталось сил.
Эблинг Мис рассеянно мял ложечкой десерт.
– Два торговых мира до сих пор борются, – хрипло сказал он. – Они истекают кровью, задыхаются, но не сдаются. А на Хэвене, как и на самом Термине…
– Что же произошло?
Психолог пожал плечами.
– Ответ на этот вопрос там же, где разгадка тайны Мула. Каждое необъяснимое происшествие – это новый толчок к пониманию природы его могущества. Он без видимых усилий обезоружил флоты Фонда, а корабли Независимых до сих пор дерутся. Депрессор ядерных реакций – оружие только против Фонда, против Независимых он бессилен. Я столько раз произносил эти слова, что, кажется, натер мозоль на языке.
– Рэнду предположил, – продолжал Мис, сдвинув седые брови, – что Мул вооружен депрессором воли. Должно быть, это оружие поработало на Хэвене.
Почему же его не применили против Исса и Мнемона? Они дерутся так отчаянно, что Мулу пришлось усилить свой флот кораблями Фонда. Да, да – я обратил на это внимание, когда смотрел новости.
– Сначала Фонд, затем Хэвен, – прошептала Байта. – Беда идет за нами по пятам, но не догоняет. Мы всегда на шаг впереди. Успеем ли в следующий раз?
Эблинг Мис не услышал: он размышлял вслух.
– Теперь еще одна загадка, еще одна… Помните, Байта, выпуск новостей, в котором говорилось, что бежавший шут Мула не обнаружен на Термине? Высказывалось предположение, что он бежал на Хэвен или был увезен туда первоначальными похитителями.
Он что-то значит для Мула, до сих пор значит, только я не могу понять, что именно. Должно быть, Магнифико знает о Муле что-то чрезвычайно важное. Я уверен.
Магнифико еще больше побледнел и, запинаясь, возразил:
– Сир… мой господин и повелитель, я клянусь, что не в силах оправдать ваших ожиданий. Я рассказал вам все, что знал, а ваш зонд изъял из моего жалкого разума то, что я знал, сам того не зная.
– Знаю… знаю… Это что-то тонкое и неуловимое; настолько тонкое, что ни ты, ни я не смогли определить, что это такое. Но я должен это понять – ради Исса и Мнемона, потому что если они погибнут, мы останемся одни. Мы будем последними осколками независимого Фонда.
Корабль уже в центре Галактики. Мириады звезд собираются в скопления, необходимо учитывать влияние их гравитационных полей, способных изменить направление скачка.
Торан понял это, оказавшись после очередного скачка в гравитационном поле и зловещем свете красного гиганта. Гигант, словно обрадовавшись неожиданной добыче, стал притягивать корабль. Торан провел у пульта двенадцать бессонных отчаянных часов и едва вырвался.
После этого случая он часами просиживал над картами и расчетами.
Спутники дружно помогали Торану. Байта намечала маршруты. Эблинг Мис проверял вычисления. Даже Магнифико усадили за счетную машину. Он очень быстро освоил работу и прекрасно с ней справлялся, получая от нее массу удовольствия.
Прошел почти месяц, и Байта, взглянув на траекторию полета корабля, выстроенную в трехмерной модели Галактики и заблудившуюся где-то на полпути к центру, с улыбкой произнесла:
– Наконец-то я поняла, на что она похожа! На десятифутового дождевого червя с несварением желудка в тяжелой форме. Еще немного, и ты привезешь нас обратно на Хэвен.
– И привезу, – пробурчал Торан, яростно шурша картой, – если ты и дальше будешь говорить под руку.
– Лучше не надо. Поехали дальше, только по прямой. Наверняка существует прямой путь.
– Где-то в космосе он, может быть, и существует, а в моей карте, купленной за полкредита, его нет. Если ты хочешь, чтобы я искал его сам, методом проб и ошибок, приготовься торчать в космосе пятьсот лет, тупица. И кроме того, на прямых дорогах всегда полно кораблей. Я не могу толкаться в толпе!
– Не ори и не изображай оскорбленную добродетель, – она вцепилась ему в волосы.
– О-о-й! Пусти! – застонал он и, схватив ее за руки, дернул вниз.
Торан, Байта и стул спутались в клубок и покатились по полу. Первым вышел из игры стул, а Торан и Байта еще долго, хохоча, тузили друг друга.
Тяжело дыша, вбежал Магнифико. Торан вскочил.
– Что случилось?
Шут был вне себя от испуга. Нос его побледнел и заострился.
– Сэр, приборы ведут себя странно. Сознавая свое невежество, я ничего не трогал…
Торан был уже в зале управления.
– Разбуди Эблинга Миса, – приказал он, – и приведи его сюда.
Байта, расчесывая пальцами волосы, остановилась в дверях.
– Нас засекли, – сказал ей Торан.
– Засекли? – руки Байты беспомощно опустились. – Кто?
– Одной Галактике известно, – пробормотал Торан, – но я думаю, бластерами они пользоваться не умеют.
Он сел за пульт и стал передавать в космос идентификационный код корабля.
Вошел Мис, одной рукой протирая заспанные глаза, а другой придерживая полу халата. Со спокойствием человека, которому больше не на что надеяться, Торан сообщил:
– Мы нарушили границы какого-то королевства под названием Автархия Филиа.
– Впервые слышу, – сказал Мис.
– Я тоже, – подхватил Торан, – но пограничные корабли нас услышали, задержали, и я не знаю, что с нами будет дальше.
На борт корабля поднялся капитан пограничного корабля с шестью вооруженными солдатами. Он был невысок, худ и плешив. Он уселся на стул, сухо кашлянул и открыл принесенную под мышкой папку.
– Предъявите документы и путевое предписание.
– У нас их нет, – сказал Торан.
– Вот как, нет? – он поднес к губам пристегнутый к поясу микрофон и быстро проговорил. – Трое мужчин и одна женщина. Документов нет, – и сделал соответствующую запись в папке.
– Откуда вы?
– С Сайвенны, – ответил Торан.
– Где это?
– Сто тысяч парсеков на восемьдесят градусов к западу от Трантора и сорок градусов…
– Достаточно, достаточно! – Торан увидел, как капитан в графе «Откуда прибыл» пишет «Периферия».
– Куда направляетесь? – продолжал пограничник.
– В сектор Трантора.
– Цель?
– Частная поездка.
– Груз?
– Груза нет.
– Хм… Это мы проверим, – он сделал знак солдатам и двое приступили к проверке.
Торан не стал им мешать.
– Что привело вас на территорию Филии? – спросил пограничник, окидывая Торана недобрым взглядом.
– Мы не знали, что это ваша территория. У меня недостаточно подробная карта.
– Вам придется заплатить за это сто кредитов, а кроме того, въездную пошлину и тому подобное.
Капитан снова заговорил в микрофон, потом долго слушал и, наконец, обратился к Торану.
– Вы разбираетесь в ядерной энергетике?
– Немного, – осторожно ответил Торан.
– Да-а? – капитан захлопнул папку и добавил. – Люди с Периферии известны познаниями в ядерной энергетике. Наденьте костюм и следуйте за мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52