Уэльва выбрана потому, что в этом районе местные коллаборационисты активно снабжают немецкий агентов сведениями военного характера».
Вот так история, которой тебя вдруг оглушают в Атлантическом океане! Четыре офицера, безусловно потрясенные драматическим и страшным сообщением своего командира, скрыли свое волнение. Только один из них сказал: «А разве мертвое тело не приносит несчастья?»
Затем все пятеро принялись за дело. Двое наблюдали за морем, а остальные во главе с лейтенантом Джуэллом стали отвинчивать болты на крышке контейнера при помощи гаечного ключа. Через десять минут контейнер открылся. Тело, завернутое в одеяло, осторожно вынули из металлического гроба. На какое-то мгновение напряжение спало, офицеры вытянулись в молчаливом уважении к мертвому.
Лейтенант Джуэлл опустился на колени, развязал шнурки и снял одеяло.
Затем последовала последняя проверка. В порядке ли форма майора и его знаки различия? Держит ли его рука ручку этого чрезвычайно важного портфеля? Хорошо ли прикреплен портфель к поясу?
Все было в порядке. Джуэлл наклонился и надул спасательный жилет майора. Оставалось только одно, хотя этого не требовала инструкция. Четыре молодых офицера склонили обнаженные головы, отдавая последний долг умершему, а их командир произнес слова из заупокойной молитвы, которые он помнил.
Для них, стоявших здесь в молчании, эти слова из 38-го псалма имели особый смысл: «Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешить мне языком моим, буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною».
…Легкий толчок — и неизвестный боец поплыл к берегу в свой последний и важный путь. «Майор Мартин» отправился на войну».
Риск, на который пошел лейтенант Джуэлл, подойдя так близко к берегу, дал нам все возможные шансы на успех. Теперь оставалось только выжидать и следить за тем, как майор Мартин сыграет свою роль.
10. Майор Мартин прибывает в Испанию
3 мая мы получили донесение от нашего военно-морского атташе в Мадриде. В нем говорилось, что, по сообщению вице-консула из Уэльвы, 30 апреля недалеко от берега рыбаки подобрали тело майора морской пехоты Мартина. Тело было передано вице-консулу и погребено с отданием всех воинских почестей на следующий же день на кладбище в Уэльве, причем на похоронах присутствовали испанские военные и гражданские власти. В донесении не упоминалось ни о портфеле, ни о каких-либо официальных бумагах.
И вот начался обмен радиограммами между Адмиралтейством и военно-морским атташе. Это и понятно: когда о гибели майора Мартина стало известно в Англии, штаб морских десантных операций стал проявлять беспокойство о стратегической информации, заключенной в бумагах Мартина. Возможность «утечки» была совершенно катастрофической. Естественно, что при создавшихся обстоятельствах нужно было срочно просить атташе попытаться достать документы любой ценой. Мы так и поступили, и в адрес атташе одна за другой были отправлены несколько соответствующих радиограмм.
В первой, от 4 мая, говорилось, что майор Мартин имел при себе бумаги весьма секретного характера. Мы просили атташе сделать официальный запрос о них. Если испанцы не передадут ему эти документы, он должен, причем очень осторожно, выяснить в Уэльве. не прибило ли их к берегу, и, если да — узнать, что с ними произошло. Если их удастся обнаружить, атташе должен сообщить лично начальнику военно-морской разведки имена тех, кому были адресованы бумаги Мартина. Он обязан вернуть их как можно скорее начальнику разведывательного управления ВМС, не вскрывая конвертов.
Затем последовала вторая радиограмма такого содержания: по имеющимся данным, у майора Мартина было три письма чрезвычайной важности, они, как предполагается, лежали в черном портфеле с официальной монограммой. Атташе снова предупредили, что он ни в коем случае не должен возбуждать у испанцев интерес к этим документам.
Как мы узнали из ответа на нашу первую радиограмму, испанский военно-морской министр, отвечая на официальный запрос, сообщил, что документы обнаружены и отправлены в Мадрид через главный штаб испанских военно-морских сил в Кадиксе и прибудут через несколько дней. Атташе выяснил, что вице-консул в Уэльве не видел ни портфеля, ни документов.
13 мая атташе сообщил следующее. Начальник испанского военно-морского штаба (военно-морской министр был в отъезде) передал ему все вещи майора Мартина, включая черный портфель. Последний был открыт, ключ находился в замке. «Все цело», — заверил начальник штаба, и атташе поблагодарил его.
По мнению атташе, начальник военно-морского штаба знал о содержании писем. В то же время атташе считал, что у нас нет оснований думать, что он передал эти сведения кому-то еще. Отлично, пусть этот офицер будет вне подозрений. Но если он знал о содержании писем, мы могли смело надеяться, что их содержание известно и другим. Все шло хорошо, «утечка» началась.
Подтверждение этому мы нашли в следующем донесении атташе.
В субботу, 15 мая, военно-морской министр говорил с атташе об этих документах. Находясь в Валенсии, он, министр, узнал о прибытии бумаг в Мадрид и приказал начальнику военно-морского штаба немедленно передать их атташе. По его словам, он сделал все для того, чтобы никто не успел ознакомиться с документами.
Это было очень важно: министру до его отъезда из Мадрида не было сказано ничего, что могло бы заставить его так беспокоиться о документах. Было ясно, что конверты вскрыты. А раз так, значит, есть по крайней мере один испанец, который «знает, в чем дело» и передаст сведения немцам. А насколько тесно сотрудничали немцы и испанцы, мы узнали только после войны.
Тем временем осторожная проверка, проведенная нами в Уэльве, позволила установить подробности, которые еще не были известны нам. Тело заметил рыбак, который подозвал находившийся поблизости катер. Катер взял майора Мартина на борт и доставил его на берег. Там тело передали офицеру, который командовал отрядом, располагавшимся в этом месте, затем вызвали военного юриста. Юрист взял на себя ответственность за все документы и личные вещи майора. Тело перевезли в морг Уэльвы для медицинского обследования. Врач, проводивший вскрытие, определил, что человек упал в море еще живым и что смерть наступила вследствие длительного пребывания в воде — от пяти до восьми дней.
Известный нам немецкий резидент в Уэльве очень скоро узнал о теле все, включая имена тех, кому были адресованы письма, находившиеся в портфеле. Он попытался достать копии документов, однако безуспешно, так как с юристом ни он, ни его сообщники контакта не имели…
Мы не сомневались в успехе, но тем не менее ждали окончательной проверки. А для этого нужны были документы майора Мартина. Наконец, документы прибыли в Лондон и были немедленно переданы на экспертизу. Перед отправкой тела в Испанию мы приняли некоторые меры предосторожности, они-то и помогли нам теперь определить, вскрывались конверты или нет. Результаты экспертизы неопровержимо доказали, что письма, по крайней мере два из трех, вынимались из конвертов, хотя сургучные печати выглядели нетронутыми.
Когда мы прибавили этот факт к сообщениям, полученным из Уэльвы и от военно-морского атташе, мы были вполне удовлетворены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Вот так история, которой тебя вдруг оглушают в Атлантическом океане! Четыре офицера, безусловно потрясенные драматическим и страшным сообщением своего командира, скрыли свое волнение. Только один из них сказал: «А разве мертвое тело не приносит несчастья?»
Затем все пятеро принялись за дело. Двое наблюдали за морем, а остальные во главе с лейтенантом Джуэллом стали отвинчивать болты на крышке контейнера при помощи гаечного ключа. Через десять минут контейнер открылся. Тело, завернутое в одеяло, осторожно вынули из металлического гроба. На какое-то мгновение напряжение спало, офицеры вытянулись в молчаливом уважении к мертвому.
Лейтенант Джуэлл опустился на колени, развязал шнурки и снял одеяло.
Затем последовала последняя проверка. В порядке ли форма майора и его знаки различия? Держит ли его рука ручку этого чрезвычайно важного портфеля? Хорошо ли прикреплен портфель к поясу?
Все было в порядке. Джуэлл наклонился и надул спасательный жилет майора. Оставалось только одно, хотя этого не требовала инструкция. Четыре молодых офицера склонили обнаженные головы, отдавая последний долг умершему, а их командир произнес слова из заупокойной молитвы, которые он помнил.
Для них, стоявших здесь в молчании, эти слова из 38-го псалма имели особый смысл: «Я сказал: буду я наблюдать за путями моими, чтобы не согрешить мне языком моим, буду обуздывать уста мои, доколе нечестивый предо мною».
…Легкий толчок — и неизвестный боец поплыл к берегу в свой последний и важный путь. «Майор Мартин» отправился на войну».
Риск, на который пошел лейтенант Джуэлл, подойдя так близко к берегу, дал нам все возможные шансы на успех. Теперь оставалось только выжидать и следить за тем, как майор Мартин сыграет свою роль.
10. Майор Мартин прибывает в Испанию
3 мая мы получили донесение от нашего военно-морского атташе в Мадриде. В нем говорилось, что, по сообщению вице-консула из Уэльвы, 30 апреля недалеко от берега рыбаки подобрали тело майора морской пехоты Мартина. Тело было передано вице-консулу и погребено с отданием всех воинских почестей на следующий же день на кладбище в Уэльве, причем на похоронах присутствовали испанские военные и гражданские власти. В донесении не упоминалось ни о портфеле, ни о каких-либо официальных бумагах.
И вот начался обмен радиограммами между Адмиралтейством и военно-морским атташе. Это и понятно: когда о гибели майора Мартина стало известно в Англии, штаб морских десантных операций стал проявлять беспокойство о стратегической информации, заключенной в бумагах Мартина. Возможность «утечки» была совершенно катастрофической. Естественно, что при создавшихся обстоятельствах нужно было срочно просить атташе попытаться достать документы любой ценой. Мы так и поступили, и в адрес атташе одна за другой были отправлены несколько соответствующих радиограмм.
В первой, от 4 мая, говорилось, что майор Мартин имел при себе бумаги весьма секретного характера. Мы просили атташе сделать официальный запрос о них. Если испанцы не передадут ему эти документы, он должен, причем очень осторожно, выяснить в Уэльве. не прибило ли их к берегу, и, если да — узнать, что с ними произошло. Если их удастся обнаружить, атташе должен сообщить лично начальнику военно-морской разведки имена тех, кому были адресованы бумаги Мартина. Он обязан вернуть их как можно скорее начальнику разведывательного управления ВМС, не вскрывая конвертов.
Затем последовала вторая радиограмма такого содержания: по имеющимся данным, у майора Мартина было три письма чрезвычайной важности, они, как предполагается, лежали в черном портфеле с официальной монограммой. Атташе снова предупредили, что он ни в коем случае не должен возбуждать у испанцев интерес к этим документам.
Как мы узнали из ответа на нашу первую радиограмму, испанский военно-морской министр, отвечая на официальный запрос, сообщил, что документы обнаружены и отправлены в Мадрид через главный штаб испанских военно-морских сил в Кадиксе и прибудут через несколько дней. Атташе выяснил, что вице-консул в Уэльве не видел ни портфеля, ни документов.
13 мая атташе сообщил следующее. Начальник испанского военно-морского штаба (военно-морской министр был в отъезде) передал ему все вещи майора Мартина, включая черный портфель. Последний был открыт, ключ находился в замке. «Все цело», — заверил начальник штаба, и атташе поблагодарил его.
По мнению атташе, начальник военно-морского штаба знал о содержании писем. В то же время атташе считал, что у нас нет оснований думать, что он передал эти сведения кому-то еще. Отлично, пусть этот офицер будет вне подозрений. Но если он знал о содержании писем, мы могли смело надеяться, что их содержание известно и другим. Все шло хорошо, «утечка» началась.
Подтверждение этому мы нашли в следующем донесении атташе.
В субботу, 15 мая, военно-морской министр говорил с атташе об этих документах. Находясь в Валенсии, он, министр, узнал о прибытии бумаг в Мадрид и приказал начальнику военно-морского штаба немедленно передать их атташе. По его словам, он сделал все для того, чтобы никто не успел ознакомиться с документами.
Это было очень важно: министру до его отъезда из Мадрида не было сказано ничего, что могло бы заставить его так беспокоиться о документах. Было ясно, что конверты вскрыты. А раз так, значит, есть по крайней мере один испанец, который «знает, в чем дело» и передаст сведения немцам. А насколько тесно сотрудничали немцы и испанцы, мы узнали только после войны.
Тем временем осторожная проверка, проведенная нами в Уэльве, позволила установить подробности, которые еще не были известны нам. Тело заметил рыбак, который подозвал находившийся поблизости катер. Катер взял майора Мартина на борт и доставил его на берег. Там тело передали офицеру, который командовал отрядом, располагавшимся в этом месте, затем вызвали военного юриста. Юрист взял на себя ответственность за все документы и личные вещи майора. Тело перевезли в морг Уэльвы для медицинского обследования. Врач, проводивший вскрытие, определил, что человек упал в море еще живым и что смерть наступила вследствие длительного пребывания в воде — от пяти до восьми дней.
Известный нам немецкий резидент в Уэльве очень скоро узнал о теле все, включая имена тех, кому были адресованы письма, находившиеся в портфеле. Он попытался достать копии документов, однако безуспешно, так как с юристом ни он, ни его сообщники контакта не имели…
Мы не сомневались в успехе, но тем не менее ждали окончательной проверки. А для этого нужны были документы майора Мартина. Наконец, документы прибыли в Лондон и были немедленно переданы на экспертизу. Перед отправкой тела в Испанию мы приняли некоторые меры предосторожности, они-то и помогли нам теперь определить, вскрывались конверты или нет. Результаты экспертизы неопровержимо доказали, что письма, по крайней мере два из трех, вынимались из конвертов, хотя сургучные печати выглядели нетронутыми.
Когда мы прибавили этот факт к сообщениям, полученным из Уэльвы и от военно-морского атташе, мы были вполне удовлетворены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24