Но генерал не отставал:
— Скажите, вы, часом, не католик?
На этот вопрос я мог с чистой совестью ответить отрицательно.
— Тогда, милейший, вам надо вступить в ХДС!
— Помилуйте, господин генерал, но, сколько помнится, ХДС — это и есть партия католиков!
— Это верно, но мы в Гамбурге должны позаботиться, чтобы сутаны здесь не преобладали. Нам в партии нужны протестантские элементы. Вступайте в ХДС, там вам и место!
— Но я не интересуюсь политикой, да и ничего в ней не смыслю.
— Научитесь. На нас, старых офицеров, возложена великая задача. Именно вам, бывшему командиру, надлежит иметь чувство ответственности, которое не позволит оставаться просто свидетелем. Вы должны проявлять активность, милейший, а не стоять в стороне.
Я обещал при случае побывать на собраниях ХДС.
И действительно, в течение нескольких лет мне случалось побывать раз-другой на таких собраниях. Все, что там говорилось, звучало приемлемо, но мне казалось, что где-то там попахивает плесенью и нет в этом деле нужного размаха. Точно такое же впечатление сложилось у меня и под рождество 1953 года в «Винтерхудер ферхаус», когда я пришел на подобное собрание.
Мой сосед, услышав вырвавшееся у меня сердитое замечание, спросил, чем я недоволен. Я ответил. Не оспаривая правильность моего впечатления, он дал мне понять, что из партии всегда можно сделать то, чего пожелают члены этой партии. Во время разговора мы и познакомились. Он назвал свою фамилию — Шмидт-Виттмак.
Когда я через год снова встретился с ним на собрании, мне представилась возможность поговорить с ним более подробно. Его, как бывшего офицера, избрали депутатом ХДС в военную комиссию бундестага, и само собой получилось, что мы об этом заговорили. Он спросил меня:
— Почему вы не поступили на службу в полицию? Для вас, капитан, это открыло бы возможность продвижения.
Мой ответ, что я намерен остаться штатским, его, по-видимому, не удовлетворил. Он спросил снова:
— Вы намерены ждать, пока сможете опять вступить в армию?
Я невольно рассмеялся и сказал:
— Из этого ничего не выйдет — я имею в виду армию.
— Вы глубоко заблуждаетесь, господин Винцер, у нас очень скоро будет новая армия.
Хотя я не поддержал этой темы, он продолжал:
— По вашим словам, вы до 1946 года состояли на строевой действительной службе. Стало быть, никакого перерыва не было. В это время были уже сформированы вооруженные полицейские отряды. В марте 1946 года немецкие вспомогательные отряды при англичанах были численностью около ста сорока тысяч человек. В мае 1946 года американцы создали для военных целей так называемую промышленную полицию и другие части обслуживания. Эти формирования были значительно расширены в июне 1948 года. В декабре 1948 года французы начали создавать отряды обслуживания и снабжения. А 4 апреля 1949 года уже была основана НАТО. Правда, нам от этого проку не было, потому что еще не появилась на свет Федеративная Республика Германии.
Но спустя год, когда началась война в Корее, упомянутые мною немецкие подразделения приняли четко военизированный характер.
— Вы хотите сказать, что у нас уже есть новая армия?
— Неважно, как мы назовем то, что у нас есть. Главное — это подготовка.
Ведомство Бланка работает с 1950 года полным ходом. Как, по-вашему, за это время ничего не изменилось? Я занимаюсь этими делами, но имею право сказать вам только вот что: мы получили новую и не такую уж маленькую армию. У Бланка работает сейчас немало офицеров, да и вы можете туда попасть. Хотите?
— Позвольте в свою очередь задать вопрос: почему вы не пошли в ведомство Бланка и что вы о нем думаете?
— Я политик, и у меня другая задача. Кроме того, я был офицером запаса. А на вторую часть вашего вопроса я могу ответить только одно: под суверенитетом страны подразумевается и наличие у нее собственной армии.
— Что же вы мне посоветуете?
— Если вы на самом деле не хотите стать опять военным, вступите хотя бы в ХДС! Будьте активны, попытайтесь придать этому делу какой-то размах! Вы не должны оставаться в стороне.
Итак, я опять услышал этот призыв, на сей раз от человека, слова которого произвели на меня глубокое впечатление своей серьезностью и взвешенностью. Я внял им, я не «остался в стороне», вступил в ХДС, задавал вопросы, требовал объяснений, добился признания и вскоре был избран в комиссию по делам строительства при муниципалитете района Гамбург-Север и в Гамбургскую военную комиссию ХДС.
Каково же было мое разочарование, когда в конце августа 1954 года я услышал по радио, что депутат бундестага Шмидт-Виттмак перешел в ГДР.
Мой приятель архитектор, с которым мы вместе работали в конторе, спросил меня на другой день:
— Ты можешь мне сказать, какие, собственно, функции были у Шмидта-Виттмака?
На это я мог дать ему точный ответ, так как вспомнил о лежавшей в ящике моего стола брошюре, где были перечислены все депутаты бундестага. Я прочел вслух:
— "С 1946 года состоит в земельном правлении ХДС в Гамбурге. По 1948 год — председатель молодежного союза ХДС — Союза молодежи в Гамбурге и заместитель председателя федерального объединения Союза молодежи. С 1947 года — заместитель председателя земельного правления ХДС в Гамбурге и с 1949 года — председатель правления ХДС округа Север. С 1949 по 1953 год — член гамбургского муниципального совета и его секретарь. С сентября 1953 года — член бундестага, кроме того, состоит в Комиссии европейской безопасности и Комиссии по общегерманским вопросам".
Мой приятель усмехнулся:
— Сказать тебе, кто он на самом деле? Нуль, совершенный нуль!
— Что?!
— Да, да, ты не ослышался, можешь прочитать то же самое в газете: Шмидт-Виттмак — политический нуль. На, прочти!
Действительно, фракция ХДС попыталась официально дискредитировать его таким манером. Я взглянул на своего приятеля, С лица его не сходила лукавая усмешка.
— Над чем, собственно, ты хихикаешь?
— Очень просто: если человек, занимавший столько постов и ведавший такими проблемами, не что иное, как политический нуль, то мне очень хотелось бы знать, сколько еще нулей сидит в бундестаге.
Из сообщений прессы я мог узнать о многом, но только не о том, каковы истинные причины заставившие Шмидта-Виттмака сделать этот шаг: данные им объяснения запрещено было публиковать. Только гораздо позднее мне стало ясно, какую информацию он получал в военной комиссии бундестага о масштабах планируемой ремилитаризации. Присущее ему чувство ответственности и политическая дальновидность побудили его сделать выбор в пользу другого германского государства. Он считал своим долгом предостеречь общественность.
Все это я понял позднее, когда сам оказался лицом к лицу с подобными вопросами и проблемами. Но тогда под впечатлением газетной кампании против Шмидта-Виттмака мне казалось, что я в нем глубоко ошибся.
Новая армия?
Точной даты того дня я уже не помню, помню только, что очень обрадовался, когда в один прекрасный день ко мне в контору вдруг явился подполковник барон фон Леффельхольц. Но и удивлен я был не меньше, когда он рассказал о своем новом назначении в ведомство Бланка. К сожалению, он не располагал временем для более обстоятельного разговора, но очень просил при случае навестить его в Бонне. Его ведомство, несомненно, подбирало себе сотрудников, да и Леффельхольц об этом прямо сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
— Скажите, вы, часом, не католик?
На этот вопрос я мог с чистой совестью ответить отрицательно.
— Тогда, милейший, вам надо вступить в ХДС!
— Помилуйте, господин генерал, но, сколько помнится, ХДС — это и есть партия католиков!
— Это верно, но мы в Гамбурге должны позаботиться, чтобы сутаны здесь не преобладали. Нам в партии нужны протестантские элементы. Вступайте в ХДС, там вам и место!
— Но я не интересуюсь политикой, да и ничего в ней не смыслю.
— Научитесь. На нас, старых офицеров, возложена великая задача. Именно вам, бывшему командиру, надлежит иметь чувство ответственности, которое не позволит оставаться просто свидетелем. Вы должны проявлять активность, милейший, а не стоять в стороне.
Я обещал при случае побывать на собраниях ХДС.
И действительно, в течение нескольких лет мне случалось побывать раз-другой на таких собраниях. Все, что там говорилось, звучало приемлемо, но мне казалось, что где-то там попахивает плесенью и нет в этом деле нужного размаха. Точно такое же впечатление сложилось у меня и под рождество 1953 года в «Винтерхудер ферхаус», когда я пришел на подобное собрание.
Мой сосед, услышав вырвавшееся у меня сердитое замечание, спросил, чем я недоволен. Я ответил. Не оспаривая правильность моего впечатления, он дал мне понять, что из партии всегда можно сделать то, чего пожелают члены этой партии. Во время разговора мы и познакомились. Он назвал свою фамилию — Шмидт-Виттмак.
Когда я через год снова встретился с ним на собрании, мне представилась возможность поговорить с ним более подробно. Его, как бывшего офицера, избрали депутатом ХДС в военную комиссию бундестага, и само собой получилось, что мы об этом заговорили. Он спросил меня:
— Почему вы не поступили на службу в полицию? Для вас, капитан, это открыло бы возможность продвижения.
Мой ответ, что я намерен остаться штатским, его, по-видимому, не удовлетворил. Он спросил снова:
— Вы намерены ждать, пока сможете опять вступить в армию?
Я невольно рассмеялся и сказал:
— Из этого ничего не выйдет — я имею в виду армию.
— Вы глубоко заблуждаетесь, господин Винцер, у нас очень скоро будет новая армия.
Хотя я не поддержал этой темы, он продолжал:
— По вашим словам, вы до 1946 года состояли на строевой действительной службе. Стало быть, никакого перерыва не было. В это время были уже сформированы вооруженные полицейские отряды. В марте 1946 года немецкие вспомогательные отряды при англичанах были численностью около ста сорока тысяч человек. В мае 1946 года американцы создали для военных целей так называемую промышленную полицию и другие части обслуживания. Эти формирования были значительно расширены в июне 1948 года. В декабре 1948 года французы начали создавать отряды обслуживания и снабжения. А 4 апреля 1949 года уже была основана НАТО. Правда, нам от этого проку не было, потому что еще не появилась на свет Федеративная Республика Германии.
Но спустя год, когда началась война в Корее, упомянутые мною немецкие подразделения приняли четко военизированный характер.
— Вы хотите сказать, что у нас уже есть новая армия?
— Неважно, как мы назовем то, что у нас есть. Главное — это подготовка.
Ведомство Бланка работает с 1950 года полным ходом. Как, по-вашему, за это время ничего не изменилось? Я занимаюсь этими делами, но имею право сказать вам только вот что: мы получили новую и не такую уж маленькую армию. У Бланка работает сейчас немало офицеров, да и вы можете туда попасть. Хотите?
— Позвольте в свою очередь задать вопрос: почему вы не пошли в ведомство Бланка и что вы о нем думаете?
— Я политик, и у меня другая задача. Кроме того, я был офицером запаса. А на вторую часть вашего вопроса я могу ответить только одно: под суверенитетом страны подразумевается и наличие у нее собственной армии.
— Что же вы мне посоветуете?
— Если вы на самом деле не хотите стать опять военным, вступите хотя бы в ХДС! Будьте активны, попытайтесь придать этому делу какой-то размах! Вы не должны оставаться в стороне.
Итак, я опять услышал этот призыв, на сей раз от человека, слова которого произвели на меня глубокое впечатление своей серьезностью и взвешенностью. Я внял им, я не «остался в стороне», вступил в ХДС, задавал вопросы, требовал объяснений, добился признания и вскоре был избран в комиссию по делам строительства при муниципалитете района Гамбург-Север и в Гамбургскую военную комиссию ХДС.
Каково же было мое разочарование, когда в конце августа 1954 года я услышал по радио, что депутат бундестага Шмидт-Виттмак перешел в ГДР.
Мой приятель архитектор, с которым мы вместе работали в конторе, спросил меня на другой день:
— Ты можешь мне сказать, какие, собственно, функции были у Шмидта-Виттмака?
На это я мог дать ему точный ответ, так как вспомнил о лежавшей в ящике моего стола брошюре, где были перечислены все депутаты бундестага. Я прочел вслух:
— "С 1946 года состоит в земельном правлении ХДС в Гамбурге. По 1948 год — председатель молодежного союза ХДС — Союза молодежи в Гамбурге и заместитель председателя федерального объединения Союза молодежи. С 1947 года — заместитель председателя земельного правления ХДС в Гамбурге и с 1949 года — председатель правления ХДС округа Север. С 1949 по 1953 год — член гамбургского муниципального совета и его секретарь. С сентября 1953 года — член бундестага, кроме того, состоит в Комиссии европейской безопасности и Комиссии по общегерманским вопросам".
Мой приятель усмехнулся:
— Сказать тебе, кто он на самом деле? Нуль, совершенный нуль!
— Что?!
— Да, да, ты не ослышался, можешь прочитать то же самое в газете: Шмидт-Виттмак — политический нуль. На, прочти!
Действительно, фракция ХДС попыталась официально дискредитировать его таким манером. Я взглянул на своего приятеля, С лица его не сходила лукавая усмешка.
— Над чем, собственно, ты хихикаешь?
— Очень просто: если человек, занимавший столько постов и ведавший такими проблемами, не что иное, как политический нуль, то мне очень хотелось бы знать, сколько еще нулей сидит в бундестаге.
Из сообщений прессы я мог узнать о многом, но только не о том, каковы истинные причины заставившие Шмидта-Виттмака сделать этот шаг: данные им объяснения запрещено было публиковать. Только гораздо позднее мне стало ясно, какую информацию он получал в военной комиссии бундестага о масштабах планируемой ремилитаризации. Присущее ему чувство ответственности и политическая дальновидность побудили его сделать выбор в пользу другого германского государства. Он считал своим долгом предостеречь общественность.
Все это я понял позднее, когда сам оказался лицом к лицу с подобными вопросами и проблемами. Но тогда под впечатлением газетной кампании против Шмидта-Виттмака мне казалось, что я в нем глубоко ошибся.
Новая армия?
Точной даты того дня я уже не помню, помню только, что очень обрадовался, когда в один прекрасный день ко мне в контору вдруг явился подполковник барон фон Леффельхольц. Но и удивлен я был не меньше, когда он рассказал о своем новом назначении в ведомство Бланка. К сожалению, он не располагал временем для более обстоятельного разговора, но очень просил при случае навестить его в Бонне. Его ведомство, несомненно, подбирало себе сотрудников, да и Леффельхольц об этом прямо сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124