Ничего подобного! Наоборот, брат мой, этот номер помог мне выйти в люди в этом городе. Ну, вот ты сам скажи: было ли какое-нибудь дело, которое обошлось без меня? Ну, говори? Скажем, если надо распространить ложный слух по городу – подай сюда Срету. Если надо какое-нибудь политическое собрание сорвать – к кому обращаются? К Срете! Фальсифицировать избирательные списки – опять подавай сюда Срету. Опротестовать выборы – опять Срету. А я уж и не говорю о таких мелочах, как распространение листовок, свидетельствование в суде, приветствие правительственных чиновников, составление статей, телеграмм против насилия и тому подобное…
Еврем. Да, конечно… Потому я и хочу с тобой…
Срета. Я сам вижу, что ты хочешь со мной, но хочу ли я с тобой – вот в чем вопрос…
Еврем. Я же тебе сказал…
Срета. Дело не в том, что ты сказал. Тут, брат, дело в расчете. Играть надо уметь. Скажем, у тебя, например, в руках король, а у меня – туз! Вот ты и ответь мне в масть, если хочешь, чтоб я поставил тебя на свое место.
Еврем. Я отвечу, почему же не ответить… Только я не понимаю, как это?
Срета. Сейчас поймешь. Ты ведь видишь, сам ты ничего не можешь для себя сделать. Ты это признаешь? Ну вот, хорошо. Тогда я бросаю туза. Теперь ты меня понимаешь?
Еврем. Нет, не понимаю.
Срета. Не понимаешь? Ладно. Сейчас поймешь. Видишь ли, у меня на жену записан тот большой участок земли за городом… там два гектара… Так вот, надо, чтобы правительство купило у меня эту землю. Пусть там построят больницу, казарму, теплицу или тюрьму – мне все равно что, – для меня главное, чтоб правительство купило у меня эту землю. Понятно?
Еврем. Понятно!
Срета. Ну вот, а затем, брат, я пятнадцать лет прослужил практикантом, прежде чем стал сборщиком налогов, и все эти пятнадцать лет я работал не на себя, а на государство. Так вот, спрашивается, неужели я не вправе требовать, чтоб государство признало эти годы службы!
Еврем. А № 2436?
Срета. Об этом ты не беспокойся. Уж если ты станешь депутатом, это делается просто. Пересмотр дела… новое доказательство… оправдание по суду… пенсия, понимаешь?
Еврем. Понимаю.
Срета. И вот еще что, брат ты мой, я хотел бы чем-нибудь заняться.
Еврем. Хочешь опять на государственную службу?
Срета. Какая служба, бог мой, до каких пор мы будем висеть на шее у государства! Мало ли других занятий, помимо государственной службы. Надо только каждую вещь поставить на свое место.
Еврем. Да, да, ты верно говоришь!
Срета. Тут у нас, брат, всегда есть тысячи мелких дел и крупных доходов. Надо только не хлопать ушами. Вот, скажем ты – депутат, а как депутат ты не можешь получить разрешение на постройку казармы на моем участке. Но ты можешь сделать это на мое имя. Так ведь? Или, скажем, другое – в этой стране ты, как депутат, не можешь срубить на свое имя ни одного дерева, а на мое ты можешь вырубить хоть все леса на горах. А там еще – амнистия! Сколько людей в тюрьмах понапрасну сидит? Бог ты мой! Вот тебе еще одно благородное дело. Надо только ушами не хлопать. Теперь ты меня понимаешь?
Еврем. Понимаю!
Срета. Ну, вот я и говорю: я кинул туза, а теперь ты открывай свои карты.
Еврем (смущенно). Только… это…
XVI
Павка, те же.
Павка (выходит из другой комнаты). Еврем, я вот хочу тебя спросить…
Еврем. Ради бога, не спрашивай, мне не до вопросов!
Павка. Она открыла карты!
Еврем. Кто открыл карты?
Павка. Госпожа Марина.
Еврем. О господи, и чего это ей пришло в голову открывать сейчас карты? Разве ты не видишь, что у меня полно забот?
Павка. Но ведь ей надо ответить что-то определенное!
Еврем. Прошу тебя, Павка, пойди ты в свою комнату и тоже открой ей карты!
Срета. Правильно, каждую вещь надо поставить на свое место.
Павка. Боже милостивый, да что же мне ей сказать?
Еврем (рассеянно). А я, думаешь, знаю… это… например, если она бросила короля, то ты бросай туза! (Вздрогнул.) Нет, не то… Скажи, что надо каждую вещь поставить на свое место. Поняла?
Павка (крестится). Боже милостивый, ты так говоришь, будто речь идет не о твоей дочери.
Еврем. Да, о дочери. Только я не люблю, когда эти детские дела так оборачиваются… У меня сейчас других забот по горло.
Павка. Скажи хотя бы, что ответить госпоже Марине?
Еврем. Откуда я знаю, что ей ответить. В конце концов, скажи, пусть, мол, подождет, пока выборы пройдут…
Павка (возмущенно). Да что с тобой, боже милостивый! Я вижу, ты совсем ничего знать не хочешь! Ну, хорошо же. Тогда я сама буду решать, как мне бог подскажет!
Еврем. Ну и решай с богом, а я… я об этом подумаю.
Павка. Думай, думай, если… А я знаю, чего хочу! (Уходит.)
XVII
Еврем. Срета.
Еврем (после небольшой паузы). Вот ведь принесла нелегкая… будто сейчас время для этого.
Срета. Жена, видишь ты, не может решить этого вопроса без тебя.
Еврем. Так-то так, но… (Задумывается.) А Илич?
Срета. Что Илич?
Еврем. А что если он, например, не послушается совета начальника и не откажется снять свою кандидатуру, а ударится в крайности… За него ведь многие голосуют, ему народ доверяет!
Срета. Хм! «Народ доверяет»? Доверие, брат, это такой же товар, как и все остальное. Брось его на весы, посмотри, сколько потянет, вынимай кошелек и плати. Я не говорю, что все пойдет совсем как по маслу. Илич, конечно, может взбеситься, но твое дело – деньги готовить, вот что я тебе скажу!
Еврем. Как ты себе это представляешь?
Срета. А вот так: у тебя, господин Прокич, есть деньги, у господина Илича – народное доверие. Теперь давай поставим каждую вещь на свое место. Илич еле-еле концы с концами сводит, а у тебя, господин Прокич, кое-где даже через край переливается. Он не успевает расплачиваться, а ты не успеваешь получать – деньги к тебе со всех сторон сыпятся.
Еврем (смущенно). Правда, не совсем уж так…
Срета. Оставь ты, раз я говорю, значит, так! Ну, ладно. Если так, приду я к нему и скажу:»Ну-ка, дорогой, давайте взвесим ваше народное доверие и откажитесь-ка вы от него перед своими избирателями в пользу господина Прокича». Вот как это делается!
Еврем. Ты смотри как здорово!
Срета. Ну вот, видишь, если мы так сделаем и договоримся, как порядочные люди, то можно смело сказать, что каждая вещь поставлена на свое место.
Еврем. Так ты думаешь?…
Срета. Я думаю, Прокич, депутатом будет не кто-нибудь, а именно ты.
Еврем. И я… это… буду избран?
Срета. Конечно, будешь избран!
Еврем. Большинством голосов?
Срета. Ясное дело – большинством, разве меньшинством избирают! Только с начальником ты сам договоришься, тут уж я ничего не могу сделать. Лучше всего поговорить об этом с писарем Секуличем; он в этих вопросах тертый калач и начальника в два счета вокруг пальца обведет.
Еврем. Да, это правда, он человек опытный. Все так говорят.
Срета. А когда будешь с ним говорить, скажи ему, бога ради, пусть он меня оставит в покое. Совсем замучил, второй раз штраф за какую-то ерунду хочет содрать. Теперь, когда мы в такое серьезное дело ввязываемся, некогда нам заниматься какими-то следствиями. Пусть он все акты в стол спрячет! А ты, смотри, будь с ним повежливее. (Собирается уходить.) И смотри, не скупись. А я пойду посмотрю, что там на Торговой улице творится, да и о тебе где надо шепну, нужно ведь твое имя в оборот пустить, пусть люди привыкают… Вот так мы и поставим каждую вещь на свое место.
Еврем. Хорошо, хорошо, иди действуй!
Срета. Ты еще увидишь, чего стоит Срета № 2436!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Еврем. Да, конечно… Потому я и хочу с тобой…
Срета. Я сам вижу, что ты хочешь со мной, но хочу ли я с тобой – вот в чем вопрос…
Еврем. Я же тебе сказал…
Срета. Дело не в том, что ты сказал. Тут, брат, дело в расчете. Играть надо уметь. Скажем, у тебя, например, в руках король, а у меня – туз! Вот ты и ответь мне в масть, если хочешь, чтоб я поставил тебя на свое место.
Еврем. Я отвечу, почему же не ответить… Только я не понимаю, как это?
Срета. Сейчас поймешь. Ты ведь видишь, сам ты ничего не можешь для себя сделать. Ты это признаешь? Ну вот, хорошо. Тогда я бросаю туза. Теперь ты меня понимаешь?
Еврем. Нет, не понимаю.
Срета. Не понимаешь? Ладно. Сейчас поймешь. Видишь ли, у меня на жену записан тот большой участок земли за городом… там два гектара… Так вот, надо, чтобы правительство купило у меня эту землю. Пусть там построят больницу, казарму, теплицу или тюрьму – мне все равно что, – для меня главное, чтоб правительство купило у меня эту землю. Понятно?
Еврем. Понятно!
Срета. Ну вот, а затем, брат, я пятнадцать лет прослужил практикантом, прежде чем стал сборщиком налогов, и все эти пятнадцать лет я работал не на себя, а на государство. Так вот, спрашивается, неужели я не вправе требовать, чтоб государство признало эти годы службы!
Еврем. А № 2436?
Срета. Об этом ты не беспокойся. Уж если ты станешь депутатом, это делается просто. Пересмотр дела… новое доказательство… оправдание по суду… пенсия, понимаешь?
Еврем. Понимаю.
Срета. И вот еще что, брат ты мой, я хотел бы чем-нибудь заняться.
Еврем. Хочешь опять на государственную службу?
Срета. Какая служба, бог мой, до каких пор мы будем висеть на шее у государства! Мало ли других занятий, помимо государственной службы. Надо только каждую вещь поставить на свое место.
Еврем. Да, да, ты верно говоришь!
Срета. Тут у нас, брат, всегда есть тысячи мелких дел и крупных доходов. Надо только не хлопать ушами. Вот, скажем ты – депутат, а как депутат ты не можешь получить разрешение на постройку казармы на моем участке. Но ты можешь сделать это на мое имя. Так ведь? Или, скажем, другое – в этой стране ты, как депутат, не можешь срубить на свое имя ни одного дерева, а на мое ты можешь вырубить хоть все леса на горах. А там еще – амнистия! Сколько людей в тюрьмах понапрасну сидит? Бог ты мой! Вот тебе еще одно благородное дело. Надо только ушами не хлопать. Теперь ты меня понимаешь?
Еврем. Понимаю!
Срета. Ну, вот я и говорю: я кинул туза, а теперь ты открывай свои карты.
Еврем (смущенно). Только… это…
XVI
Павка, те же.
Павка (выходит из другой комнаты). Еврем, я вот хочу тебя спросить…
Еврем. Ради бога, не спрашивай, мне не до вопросов!
Павка. Она открыла карты!
Еврем. Кто открыл карты?
Павка. Госпожа Марина.
Еврем. О господи, и чего это ей пришло в голову открывать сейчас карты? Разве ты не видишь, что у меня полно забот?
Павка. Но ведь ей надо ответить что-то определенное!
Еврем. Прошу тебя, Павка, пойди ты в свою комнату и тоже открой ей карты!
Срета. Правильно, каждую вещь надо поставить на свое место.
Павка. Боже милостивый, да что же мне ей сказать?
Еврем (рассеянно). А я, думаешь, знаю… это… например, если она бросила короля, то ты бросай туза! (Вздрогнул.) Нет, не то… Скажи, что надо каждую вещь поставить на свое место. Поняла?
Павка (крестится). Боже милостивый, ты так говоришь, будто речь идет не о твоей дочери.
Еврем. Да, о дочери. Только я не люблю, когда эти детские дела так оборачиваются… У меня сейчас других забот по горло.
Павка. Скажи хотя бы, что ответить госпоже Марине?
Еврем. Откуда я знаю, что ей ответить. В конце концов, скажи, пусть, мол, подождет, пока выборы пройдут…
Павка (возмущенно). Да что с тобой, боже милостивый! Я вижу, ты совсем ничего знать не хочешь! Ну, хорошо же. Тогда я сама буду решать, как мне бог подскажет!
Еврем. Ну и решай с богом, а я… я об этом подумаю.
Павка. Думай, думай, если… А я знаю, чего хочу! (Уходит.)
XVII
Еврем. Срета.
Еврем (после небольшой паузы). Вот ведь принесла нелегкая… будто сейчас время для этого.
Срета. Жена, видишь ты, не может решить этого вопроса без тебя.
Еврем. Так-то так, но… (Задумывается.) А Илич?
Срета. Что Илич?
Еврем. А что если он, например, не послушается совета начальника и не откажется снять свою кандидатуру, а ударится в крайности… За него ведь многие голосуют, ему народ доверяет!
Срета. Хм! «Народ доверяет»? Доверие, брат, это такой же товар, как и все остальное. Брось его на весы, посмотри, сколько потянет, вынимай кошелек и плати. Я не говорю, что все пойдет совсем как по маслу. Илич, конечно, может взбеситься, но твое дело – деньги готовить, вот что я тебе скажу!
Еврем. Как ты себе это представляешь?
Срета. А вот так: у тебя, господин Прокич, есть деньги, у господина Илича – народное доверие. Теперь давай поставим каждую вещь на свое место. Илич еле-еле концы с концами сводит, а у тебя, господин Прокич, кое-где даже через край переливается. Он не успевает расплачиваться, а ты не успеваешь получать – деньги к тебе со всех сторон сыпятся.
Еврем (смущенно). Правда, не совсем уж так…
Срета. Оставь ты, раз я говорю, значит, так! Ну, ладно. Если так, приду я к нему и скажу:»Ну-ка, дорогой, давайте взвесим ваше народное доверие и откажитесь-ка вы от него перед своими избирателями в пользу господина Прокича». Вот как это делается!
Еврем. Ты смотри как здорово!
Срета. Ну вот, видишь, если мы так сделаем и договоримся, как порядочные люди, то можно смело сказать, что каждая вещь поставлена на свое место.
Еврем. Так ты думаешь?…
Срета. Я думаю, Прокич, депутатом будет не кто-нибудь, а именно ты.
Еврем. И я… это… буду избран?
Срета. Конечно, будешь избран!
Еврем. Большинством голосов?
Срета. Ясное дело – большинством, разве меньшинством избирают! Только с начальником ты сам договоришься, тут уж я ничего не могу сделать. Лучше всего поговорить об этом с писарем Секуличем; он в этих вопросах тертый калач и начальника в два счета вокруг пальца обведет.
Еврем. Да, это правда, он человек опытный. Все так говорят.
Срета. А когда будешь с ним говорить, скажи ему, бога ради, пусть он меня оставит в покое. Совсем замучил, второй раз штраф за какую-то ерунду хочет содрать. Теперь, когда мы в такое серьезное дело ввязываемся, некогда нам заниматься какими-то следствиями. Пусть он все акты в стол спрячет! А ты, смотри, будь с ним повежливее. (Собирается уходить.) И смотри, не скупись. А я пойду посмотрю, что там на Торговой улице творится, да и о тебе где надо шепну, нужно ведь твое имя в оборот пустить, пусть люди привыкают… Вот так мы и поставим каждую вещь на свое место.
Еврем. Хорошо, хорошо, иди действуй!
Срета. Ты еще увидишь, чего стоит Срета № 2436!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25