– Когда Джон Уокер первый раз пришел в советское посольство? Он утверждает, что не помнит, и ФБР не имеет точных сведений. Дата его посещения может иметь важное значение.
– Я удивлен, что он позабыл. Я не вел дневника, но эту дату никогда не забуду, хотя бы потому, что последовало за этим. Это было в октябре 1967 года.
– Так это было значительно раньше, чем сообщалось? И означает, что Уокер шпионил на КГБ с конца 1967 года до середины 1985-го, то есть 17 лет. Должно быть, рекордный срок. Это также означает, что он стал шпионом за три месяца до того, как американский военный корабль «Пуэбло» был захвачен у берегов Северной Кореи в январе 1968 года. Мы знаем, что северокорейцы захватили шифровальную машину KW-7, которая находилась на этом корабле. В то время KW-7 широко применялась в рамках всей военной системы США: ВМС, армия, ВВС, морская пехота и даже ЦРУ использовали ее для передачи сообщений. Если Уокер передал вам шифры, а северокорейцы – шифровальную машину, то вы получили все, что нужно для расшифровки наших военных секретов. Они передали вам KW-7?
– Я не пытаюсь предстать человеком, который знает все, что происходит в разведке, как это делают в своих книгах некоторые бывшие офицеры. В разведке и контрразведке только человек, который возглавляет эти службы, знает все. Я говорю об этом потому, что все вопросы, связанные с шифрами и шифровальными машинами, находились в ведении другого управления КГБ, вроде вашего Агентства национальной безопасности, которое работает совершенно отдельно от ЦРУ. Но я могу сказать вам одно: передали ли нам северокорейцы KW -7 или нет, в действительности не имеет значения. Потому что в своей книге о Джоне Уокере вы пишете, что он и его друг Джерри Уитуорт передали КГБ технические документы, которые нужны для воссоздания KW-7 и других шифровальных машин. Уокер признал на допросах в ФБР, что он сделал это. Вы понимаете, что это значит? Более 17 лет Уокер обеспечивал возможность читать ваши наиболее важные военные секреты. В истории шпионажа последнего времени, пожалуй, не было провала в области безопасности связи такого масштаба и такой продолжительности во времени.
На Западе узнали о Джоне Уокере после суда над ним. В США снят фильм о его истории, были опубликованы четыре книги, сотни статей в газетах и журналах.
Возможно, период с 60-х до середины 80-х годов и был периодом застоя. Но, как показывает дело Уокера (и многие другие дела), это не относилось к советской разведке. Мы регулярно обеспечивали советское руководство первоклассной информацией. Насколько эффективно она использовалась? Не мне судить. Все, что профессиональный разведчик может сделать, это предоставить информацию политическому руководителю. Кстати, эффективное использование развединформации – не только наша проблема, я уверен, это проблема и для Америки. Мы можем дать нашим руководителям только то, что добываем, но не можем заставить их действовать.
– Итак, Джон Уокер был самым важным шпионом КГБ – вы это хотите сказать?
– Был ли он самым важным? Вопрос поставлен некорректно. Каждый серьезный источник имеет свою специализацию, и выбирать из всех только одного было бы неправильно. Что касается военно-стратегической информации, особенно информации о главном компоненте атомной триады США – подводных лодках с ядерными ракетами, то да, пожалуй, его можно назвать самым важным. Во время «холодной войны» американцы считались нашими главными противниками, и в то время, когда нервы правителей обеих сверхдержав были напряжены до предела, мы действительно зависели от информации, которую Уокер передавал нам. Процитирую один из документов – меморандум, который представил в суд бывший руководитель военно-морской разведки США адмирал Студеман:
«Уокер создал мощные предпосылки к победе в войне для советской стороны». Вы, американцы, любите называть его «шпионом века». Возможно, вы правы.
– Почему вы не использовали эту информацию и не напали на Соединенные Штаты?
– Глупый вопрос. Почему вы полагаете, что эта информация важна только в том случае, если бы мы собирались напасть? В определенном плане Джон Уокер помог обеим странам избежать ядерной катастрофы. Каким образом, спросите вы? Потому что дал нам возможность понять ваши истинные намерения. Вы не могли блефовать, коль скоро мы читали ваши телеграммы. И это помогало нам определять, когда вы хотели воевать, а когда просто «надували щеки», то есть делали вид, будто намерены воевать. Этот аспект шпионажа часто недооценивают. Иногда бывает хорошо, когда обе стороны знают, что в действительности делает противник.
– Как вы смогли сохранять сеть Уокера в тайне в течение столь долгого времени?
– Не вижу в этом ничего необычного, особенно потому, что вы нам помогали.
– Что вы имеете в виду – то, что ВМС очень халатно относились к обеспечению безопасности?
– Не только ВМС. ФБР тоже. Напротив нашего посольства в Вашингтоне, на другой стороне улицы, сидели агенты ФБР и фотографировали каждого, кто входил в здание, но они не засекли Уокера. А теперь серьезно – как это стало возможно? Прежде всего потому, что вся работа с нашей стороны была проделана должным образом. Я сказал бы – на высшем уровне. Московский центр и связники Уокера сделали все, чтобы он был неуязвим.
– Да, ваши люди действовали очень обстоятельно.
– Мы, к примеру, крайне ограничили число лиц, которые знали о нем. В Москве, в Центре, его имя было известно только небольшой группе людей на самом верху. Все эти очень серьезные меры привели к тому, что американцам не было передано никакой информации о нем. Теперь не секрет, что даже в нашем управлении КГБ были шпионы, работавшие на ЦРУ! Они могли бы разоблачить Уокера, если бы узнали о нем. И тот факт, что он не был раскрыт, показывает, что мы хорошо выполняли свою работу. Я считаю, в работе с Уокером с нашей стороны практически не было ошибок. И он бы мог по-прежнему работать с нами до сегодняшнего дня, если бы сам был осторожнее – не тратил расточительно деньги, решил бы проблемы с женой и прочее.
– Делились ли вы информацией, полученной от Уокера, с другими странами? В частности, были ли известны цели наших бомбардировок северовьетнамцам заранее – ведь КГБ знал наши военные секреты?
– Понимаю, что этот вопрос очень важен для вас и было много предположений на эту тему. В мое время имела место практика передачи ведущей страной, то есть Советским Союзом, некоторой разведывательной информации нашим союзникам по Варшавскому Договору и другим членам так называемого социалистического лагеря. Вьетнам не был членом Варшавского пакта, но он был одним из членов социалистического лагеря. Передача информации контролировалась на самом высоком уровне. Это могло быть сделано только с санкции одного из заместителей начальника Первого Главного Управления. Я был одним из них, поэтому лично знаю, как это делалось. И могу сказать, что мы давали не так много информации нашим союзникам. Она всегда излагалась лишь в общих чертах. Вы можете представить себе, что мы проявляли особую осторожность в целях защиты таких источников, как Уокер. Передача вьетнамцам в любой форме сведений, полученных нами от него, противоречила нашим интересам, поскольку это могло привести к его разоблачению. И рисковать таким образом было бы глупо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84