Он
прислушался, уже на втором этаже, все ли спокойно.
Близнецы тихо спали. Лиз тоже.
Перкодан, видимо, не столь уж устарел и начал свою работу. Боль в
руке понемногу отступала. Если руку ненароком задеть, то он наверняка
вскрикнет от боли, но если он будет внимателен, то все не столь уж плохо.
Ох, но как она будет болеть утром... и что ты собираешься рассказать
Лиз?
Он не знал точно, что именно он скажет. Вероятно, правду или хотя бы
часть ее. Лиз уже давно научилась распознавать, когда он говорить
неправду.
Боль уменьшилась, но послешоковый эффект - всех этих пережитых ранее
шоков - все еще оставался, и Таду подумалось, что у него уйдет немало
времени, пока ему удастся уснуть. Он спустился на первый этаж и взглянул
на патрульную машину с полицейскимиохранниками. Он смог заметить огоньки
двух сигарет внутри темной машины.
"Они там сидят, как пара холодных огурцов ночью, - подумал Тад. -
Птицы их никак не потревожили, так что, возможно, они действительно здесь
и НЕ находились, исключая лишь мою голову. Ведь этим парням платят деньги,
чтобы они беспокоились из-за меня".
Это была не очень-то правдоподобная идея, но ведь его кабинет
находится на другой стороне дома. Его окна не видны с площадки для стоянки
автомобиля. Не виден и сарай. Поэтому копы могли и не разглядеть птиц. По
крайней мере, когда те начали собираться.
Но как же объяснить, что их не заметили, когда они все взлетели? Уж
не хочешь ли ты сказать, что их нельзя было услышать? Ты сам увидел, их не
менее сотни, Тад, - а возможно и две-три сотни.
Тад вышел наружу. НЕ успел он только приоткрыть дверь, как оба
охранника выскочили из машины, по одному с каждой из ее сторон. Это были
два крупных парня, двигавшиеся с молчаливой скоростью оцелотов.
Он снова позвонил, мистер Бомонт? - спросил тот, кто вышел
из-за руля. Его звали Стивенс.
- Нет - ничего в этом роде, - сказал Тад. - Я писал в моем кабинете,
когда мне послышался шум множества птиц, взлетающих в небо. Это меня
немного ошеломило. Вы ничего не слыхали?
Тад еще не знал имени копа-напарника, вылезшего со стороны
пассажирского сиденья из патрульной машины. Это был молодой светловолосый
парень с тем круглым лицом, которые всегда излучают добродушие и
доброжелательность. - И слышали, и видели их, - ответил он. Полисмен
указал на ночное небо, где уже прошедшая свою первую четверть луна висела
над домом. - Они летели как раз на фоне луны. Воробьи. Целая стая. Они
вообще-то не летают по ночам.
- Откуда, вы думаете, они здесь появились? - спросил Тад.
- Ну, и не знаю, что сказать, - ответил круглолицый охранник. -
Просто не знаю. Я ведь не веду наблюдений за пернатыми.
Он засмеялся. Но другой охранник не присоединился к его смеху. - Вы
нервничаете сегодня вечером, мистер Бомонт? - спросил он.
Тад посмотрел на него задумчиво. - Да, - ответил он. - Я нервничаю
каждую ночь с недавнего времени.
- Можем ли мы что-нибудь сделать для вас теперь, сэр?
- Нет, - сказал Тад. - Думаю, нет. Я просто полюбопытствовал о том,
что услыхал сам, в кабинете. Спокойной ночи, ребята.
- Доброй ночи, - откликнулся круглолицый. Стивенс только кивнул. Его
глаза блестели с выражением легкого подозрения из-под краев козырька
фуражки.
"Этот малый считает, что я виновен, - подумалТад, возвращаясь с этой
ночной прогулки. - В чем? Он не знает. И даже, вероятно, не очень этого и
хочет. Но у него лицо человека, подозревающего всех в виновности в
чем-либо или когда-либо. Кто знает? Может, он даже и прав".
Он закрыл дверь и вернулся в гостиную, откуда снова выглянул наружу.
Круглолицый охранник залез обратно в машину, но Стивенс все еще стоял у
дверцы водителя, и в какой-то миг Таду показалось, что Стивенс смотрит ему
прямо в глаза. Этого, конечно, не могло быть, тем более, что кисейные
занавески опущены. Стивенс мог увидеть только неясный темный контур в
окне... если он вообще что-либо и заметил.
И все же это впечатление осталось.
Тад опустил драпировки поверх занавесок и подошел к бару. Он открыл
его и вынул бутылку "Гленливета", который всегда был его любимым виски. Он
долго смотрел на бутылку и затем снова убрал ее. Ему очень хотелось
выпить, но это было бы самым худшим временем для возобновления пьянства.
Тад прошел на кухню и налил себе стакан молока, стараясь не задеть
левую руку. Рана горела и саднила.
"Он был ошеломлен, - подумал Тад. - Это длилось недолго - он тут же
ощетинился и выдал этот рубец - но он был ошеломлен. Я полагаю, он спал.
Может быть, ему снилась Мириам, ноне думаю. То, во что я попал внутри его
сознания, слишком напоминает сон. Я думаю, что это его память. Видимо, это
подсознательный архив записей Джорджа Старка, где все записывается и
хранится на своей полочке. Я представляю, что когда ему удастся проникнуть
в мое подсознание - а может быть это уже случалось - он найдет примерно то
же самое".
Он проглотил молоко и взглянул на дверь в кладовую.
Интересно, смог бы я проникнуть в его ПРОБУЖДЕННЫЕ ОТ СНА мысли...
его сознательные мысли.
Тад подумал, что ответом здесь будет "да"... Но также подумал, что
вряд ли решится на повторение всего пройденного ужаса. А ведь в следующий
раз оружием может стать не карандаш в руке. В следующий раз им может
оказаться нож для вскрытия конвертов, который, на этот раз, вскроет шею
Тада.
Он не сделает этого. Я ему нужен.
Да, но он безумен. И безумцы не всегда действуют даже в своих же
интересах.
Могу ли я заставить его сделать что-то? Так же, как он заставляет это
делать меня?
Тад не знал, что здесь ответить. По крайней мере, сейчас. А один
неудачный опыт может убить его.
Он кончил пить молоко, сполоснул стакан и убрал его в сушилку для
посуды. Затем, он направился в кладовую. Там с правой стороны находились
полки для продуктов, а с левой - для бумаги и прочих канцелярских
принадлежностей. С тыльной стороны кладовой имелась дверь черного выхода,
откуда можно было попасть на широкую лужайку, которую Бомонты называли
задним двором. Тад открыл обе половинки двери и увидел столик для пикника.
Тад вышел на асфальтовую дорожку, шедшую вокруг этой части дома, которая
затем соединилась с более широкой, главной аллеей, перед зданием.
Дорожка блестели, как черное стекло под лунным светом. Он смог
увидеть на ней белые нашлепки через неправильные интервалы.
"Птичий помет, не слишком приятно будет в него вляпаться", - подумал
Тад.
Тад медленно прошел по дорожке пока не оказался прямо под окнами
своего кабинета. Мощный грузовик "Оринко" показался из-за горизонта и
свернул на дорогу 15 как раз около дома Тада. Свет от фар ярко осветил не
только дорожку, но и лужайку. При этой яркой вспышке Тад заметил тушки
двух мертвых птиц, лежащих на дорожке лапками кверху. Затем грузовик
исчез. При лунном свете тела мертвых птиц снова казались лишь какими-то
тенями - не более того.
"Они были настоящие, - снова подумал Тад. - Воробьи были живые. - Тот
слепой, безграничный ужас стал возвращаться в его сознание, заполняя его
чем-то грязным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
прислушался, уже на втором этаже, все ли спокойно.
Близнецы тихо спали. Лиз тоже.
Перкодан, видимо, не столь уж устарел и начал свою работу. Боль в
руке понемногу отступала. Если руку ненароком задеть, то он наверняка
вскрикнет от боли, но если он будет внимателен, то все не столь уж плохо.
Ох, но как она будет болеть утром... и что ты собираешься рассказать
Лиз?
Он не знал точно, что именно он скажет. Вероятно, правду или хотя бы
часть ее. Лиз уже давно научилась распознавать, когда он говорить
неправду.
Боль уменьшилась, но послешоковый эффект - всех этих пережитых ранее
шоков - все еще оставался, и Таду подумалось, что у него уйдет немало
времени, пока ему удастся уснуть. Он спустился на первый этаж и взглянул
на патрульную машину с полицейскимиохранниками. Он смог заметить огоньки
двух сигарет внутри темной машины.
"Они там сидят, как пара холодных огурцов ночью, - подумал Тад. -
Птицы их никак не потревожили, так что, возможно, они действительно здесь
и НЕ находились, исключая лишь мою голову. Ведь этим парням платят деньги,
чтобы они беспокоились из-за меня".
Это была не очень-то правдоподобная идея, но ведь его кабинет
находится на другой стороне дома. Его окна не видны с площадки для стоянки
автомобиля. Не виден и сарай. Поэтому копы могли и не разглядеть птиц. По
крайней мере, когда те начали собираться.
Но как же объяснить, что их не заметили, когда они все взлетели? Уж
не хочешь ли ты сказать, что их нельзя было услышать? Ты сам увидел, их не
менее сотни, Тад, - а возможно и две-три сотни.
Тад вышел наружу. НЕ успел он только приоткрыть дверь, как оба
охранника выскочили из машины, по одному с каждой из ее сторон. Это были
два крупных парня, двигавшиеся с молчаливой скоростью оцелотов.
Он снова позвонил, мистер Бомонт? - спросил тот, кто вышел
из-за руля. Его звали Стивенс.
- Нет - ничего в этом роде, - сказал Тад. - Я писал в моем кабинете,
когда мне послышался шум множества птиц, взлетающих в небо. Это меня
немного ошеломило. Вы ничего не слыхали?
Тад еще не знал имени копа-напарника, вылезшего со стороны
пассажирского сиденья из патрульной машины. Это был молодой светловолосый
парень с тем круглым лицом, которые всегда излучают добродушие и
доброжелательность. - И слышали, и видели их, - ответил он. Полисмен
указал на ночное небо, где уже прошедшая свою первую четверть луна висела
над домом. - Они летели как раз на фоне луны. Воробьи. Целая стая. Они
вообще-то не летают по ночам.
- Откуда, вы думаете, они здесь появились? - спросил Тад.
- Ну, и не знаю, что сказать, - ответил круглолицый охранник. -
Просто не знаю. Я ведь не веду наблюдений за пернатыми.
Он засмеялся. Но другой охранник не присоединился к его смеху. - Вы
нервничаете сегодня вечером, мистер Бомонт? - спросил он.
Тад посмотрел на него задумчиво. - Да, - ответил он. - Я нервничаю
каждую ночь с недавнего времени.
- Можем ли мы что-нибудь сделать для вас теперь, сэр?
- Нет, - сказал Тад. - Думаю, нет. Я просто полюбопытствовал о том,
что услыхал сам, в кабинете. Спокойной ночи, ребята.
- Доброй ночи, - откликнулся круглолицый. Стивенс только кивнул. Его
глаза блестели с выражением легкого подозрения из-под краев козырька
фуражки.
"Этот малый считает, что я виновен, - подумалТад, возвращаясь с этой
ночной прогулки. - В чем? Он не знает. И даже, вероятно, не очень этого и
хочет. Но у него лицо человека, подозревающего всех в виновности в
чем-либо или когда-либо. Кто знает? Может, он даже и прав".
Он закрыл дверь и вернулся в гостиную, откуда снова выглянул наружу.
Круглолицый охранник залез обратно в машину, но Стивенс все еще стоял у
дверцы водителя, и в какой-то миг Таду показалось, что Стивенс смотрит ему
прямо в глаза. Этого, конечно, не могло быть, тем более, что кисейные
занавески опущены. Стивенс мог увидеть только неясный темный контур в
окне... если он вообще что-либо и заметил.
И все же это впечатление осталось.
Тад опустил драпировки поверх занавесок и подошел к бару. Он открыл
его и вынул бутылку "Гленливета", который всегда был его любимым виски. Он
долго смотрел на бутылку и затем снова убрал ее. Ему очень хотелось
выпить, но это было бы самым худшим временем для возобновления пьянства.
Тад прошел на кухню и налил себе стакан молока, стараясь не задеть
левую руку. Рана горела и саднила.
"Он был ошеломлен, - подумал Тад. - Это длилось недолго - он тут же
ощетинился и выдал этот рубец - но он был ошеломлен. Я полагаю, он спал.
Может быть, ему снилась Мириам, ноне думаю. То, во что я попал внутри его
сознания, слишком напоминает сон. Я думаю, что это его память. Видимо, это
подсознательный архив записей Джорджа Старка, где все записывается и
хранится на своей полочке. Я представляю, что когда ему удастся проникнуть
в мое подсознание - а может быть это уже случалось - он найдет примерно то
же самое".
Он проглотил молоко и взглянул на дверь в кладовую.
Интересно, смог бы я проникнуть в его ПРОБУЖДЕННЫЕ ОТ СНА мысли...
его сознательные мысли.
Тад подумал, что ответом здесь будет "да"... Но также подумал, что
вряд ли решится на повторение всего пройденного ужаса. А ведь в следующий
раз оружием может стать не карандаш в руке. В следующий раз им может
оказаться нож для вскрытия конвертов, который, на этот раз, вскроет шею
Тада.
Он не сделает этого. Я ему нужен.
Да, но он безумен. И безумцы не всегда действуют даже в своих же
интересах.
Могу ли я заставить его сделать что-то? Так же, как он заставляет это
делать меня?
Тад не знал, что здесь ответить. По крайней мере, сейчас. А один
неудачный опыт может убить его.
Он кончил пить молоко, сполоснул стакан и убрал его в сушилку для
посуды. Затем, он направился в кладовую. Там с правой стороны находились
полки для продуктов, а с левой - для бумаги и прочих канцелярских
принадлежностей. С тыльной стороны кладовой имелась дверь черного выхода,
откуда можно было попасть на широкую лужайку, которую Бомонты называли
задним двором. Тад открыл обе половинки двери и увидел столик для пикника.
Тад вышел на асфальтовую дорожку, шедшую вокруг этой части дома, которая
затем соединилась с более широкой, главной аллеей, перед зданием.
Дорожка блестели, как черное стекло под лунным светом. Он смог
увидеть на ней белые нашлепки через неправильные интервалы.
"Птичий помет, не слишком приятно будет в него вляпаться", - подумал
Тад.
Тад медленно прошел по дорожке пока не оказался прямо под окнами
своего кабинета. Мощный грузовик "Оринко" показался из-за горизонта и
свернул на дорогу 15 как раз около дома Тада. Свет от фар ярко осветил не
только дорожку, но и лужайку. При этой яркой вспышке Тад заметил тушки
двух мертвых птиц, лежащих на дорожке лапками кверху. Затем грузовик
исчез. При лунном свете тела мертвых птиц снова казались лишь какими-то
тенями - не более того.
"Они были настоящие, - снова подумал Тад. - Воробьи были живые. - Тот
слепой, безграничный ужас стал возвращаться в его сознание, заполняя его
чем-то грязным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129