Возбуждение переходит в раздражение, а раздражение в слабость и пассивность.
Все это, разумеется, связано с состоянием мозга и нервной ткани. Человек уже истощен, хотя какой-то потенциал у него еще есть. Впрочем, его уже не хватает, трудно отделить главное от второстепенного, существенное от несущественного, а главное – мозг не способен сделать это по заказу, когда нужно. Вовремя на серьезную проблему отреагировать не удается, а когда силы все-таки как-то в мозгу концентрируются, он и «выстреливает». Причем выстрел этот приходится на что придется – все из пушки да по воробьям. И редко случается так, что он соразмерен тому поводу, по которому человек в таком состоянии «выстреливает».
На заметку
Главные симптомы неврастении, которые можно выделить на этом – первом – этапе: повышенная раздражительность (или раздраженность, если человек привык себя во что бы то ни стало сдерживать) и неспособность отделить важное от второстепенного. Любая мелочь, какой-то пустяк, который прежде бы прошел незамеченным, вызывает выраженное напряжение, которое способно вылиться в раздражение, вспышку гнева, иногда проявляется скандалом или сценой, истерикой на ровном месте.
Во второй фазе неврастении – парадоксальной – мы чувствуем себя несчастными . Как вы, наверное, помните, парадокс этой фазы болезни состоит в следующем: на серьезные проблемы мы уже не реагируем, но постоянно срываемся на мелочах и из-за мелочей. Кому-то, может быть, это и покажется странным, но для физиолога вряд ли. Мозг уже находится в состоянии истощения, и на то, чтобы «обслужить» большую проблему, у него уже просто нет сил. Мозгу эту проблему, если так можно выразиться, уже не переварить, а потому он жадно хватает «мелкую рыбешку». Иными словами, серьезные вопросы кажутся человеку, находящемуся в этой стадии усталости, или бессмысленными, или неподъемными. Так или иначе, но он их игнорирует. Мелочи, напротив, способны выбить его из седла.
Как это выглядит? Представьте себе женщину, у которой не складывается личная жизнь. Она из-за этого долго переживала, пыталась что-то предпринять, каким-то образом наладить все-таки отношения со своим возлюбленным, но тот ответного жеста доброй воли не сделал. Она знает, что он встречается и с другими женщинами, к ней приходит, когда посчитает нужным, врет в глаза, что не изменяет. При этом их собственные сексуальные отношения превратились в воспоминание – стали редки и выцвели. Впрочем, любовь нашей героини не исчезает, но и не находит себе места.
Разумеется, у нее еще работа, связанная с массой встреч, контрактами, договорами и т. п., а еще десятилетняя дочь от первого брака – постоянная забота, пожилая мать с букетом болезней, которая тоже доставляет немало хлопот. Что в жизни главное, а что – второстепенное, нашей героине уже давно непонятно. Короче говоря, «все нормально» (обычная для таких случаев формулировка приличных людей, которая должна трактоваться примерно следующим образом: «Сил нет, все осточертело, помер бы, да нет возможности»). Впрочем, она и сама себе говорит: «Все хорошо, надо держаться»; говорит, но собственным словам не верит.
Этап всеобщей раздражительности уже прошел, а еще пару месяцев назад она несколько раз сильно вспылила без всякого повода на работе, накричала на дочь, сказала маме, что больше не может ее слушаться и сделает все, как считает нужным. Теперь состояние подавленное – женщина вымоталась и чувствует себя несчастной. Это такое специфическое чувство несчастья – это не мука горестная, а такая тупая боль, к которой привыкаешь и снова не чувствуешь.
Несчастье делает человека легко ранимым, а непрерывное страдание мешает ему быть справедливым.
Стефан Цвейг
Проблемы, возникшие последнее время на работе, перестали ее волновать, раньше она старалась о них не помышлять, а теперь не может о них думать. Свои функциональные обязанности выполняет автоматически – не вникая в вопросы, не разбираясь в деталях, «как получится». Временами она чего-то совсем не понимает, но в этом случае просто старается обойти проблему. Если обойти не удается, то она соглашается с тем, что ей говорят: «Говорят – значит, знают. А не знают... Ну и бог с ними».
Иными словами, серьезные вещи не кажутся ей серьезными. Они словно бы в какой-то дымке, в каком-то тумане, не вызывают ни эмоционального отклика, ни должной настойчивости. И даже когда маму пришлось экстренно госпитализировать, сердце у нее не дрогнуло – просто пошла, отвезла, договорилась. Все.
И вот она идет на работу. Дождь, но это не слишком ее волнует, правда, она сердится, что тротуары не убирают, что асфальт положили плохо, а потому идти по нему тяжело – лужи разлились от края и до края. Тупое раздражение бессильно вырваться наружу, оно бурлит внутри и ничего больше. Но вдруг – бац! – ломается каблук. Она смотрит на свою туфлю и понимает – все, дальше идти нельзя...
Такова жизнь: один вертится между шипами и не колется; другой тщательно следит, куда ставить ноги, и все же натыкается на шипы посреди лучшей дороги и возвращается домой, ободранный до потери сознания.
Дени Дидро
Этот сломанный каблук – в сущности, рядовое событие, неприятность, конечно, но совсем не катастрофа – вдруг кажется женщине мерилом всей ее жизни. Может быть, она и не думает об этом так, т. е. в ее сознании нет в этот момент никакой философии. Но зато по ее ощущению в этом сломанном каблуке, словно в капле воды, отразилась вся ее жизнь. Слезы душат, она начинает плакать, а затем просто рыдать – прямо здесь, посреди улицы, и неудержимо.
Для человека твердого духом, который всегда хранит мужество, единоборствуя с сильнейшим гнетом обстоятельств, – для такого человека почти не существуют безвыходного положения.
Люк де Клапье Вовенарг
Парадоксальная фаза! В каблуке, дорогие мои, равно как и в потерянном или украденном кошельке со ста рублями, в появлении новой морщины, в двойке, которую принес ребенок, даже в грубом слове, которое вырвалось у мужа или в претензии, прозвучавшей из уст жены – нет и не может быть ничего трагического, непоправимого, ужасного. Это не катастрофа! Это – мелочь! Ерунда! Каблуки чинятся, потерянные кошельки покупаются, морщины – тоже решаемый вопрос, двойка в дневнике ребенка – не конец света, а в горячности семейного конфликта можно все что угодно сморозить. Короче говоря, вещи неприятные, но, право, абсолютно не заслуживающие слез, чувства отчаяния и ощущения – «жизнь кончилась». Впрочем, именно на этих мелочах человек, оказавшийся на второй стадии своей неврастении, и прокалывается, демонстрирует, так сказать, признак. А если есть признаки болезни, значит, есть и болезнь, которую надо лечить, но об этом чуть позже.
Если же мы рассматриваем вопрос с физиологической точки зрения, то здесь картина выглядит следующим образом: мозг человека истощен чрезмерными нагрузками (эти нагрузки – масса скопившихся дел и просто переживания, ничего больше!), нервные клетки не успевают восстановиться за время предоставляемого им отдыха (например, сна, тем более что сон к этому времени, как правило, уже нарушен – в мозгу кипение, как тут заснешь?), а потому большие дела просто проходят мимо незамеченными, а маленькие проблемы воспринимаются как катастрофа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Все это, разумеется, связано с состоянием мозга и нервной ткани. Человек уже истощен, хотя какой-то потенциал у него еще есть. Впрочем, его уже не хватает, трудно отделить главное от второстепенного, существенное от несущественного, а главное – мозг не способен сделать это по заказу, когда нужно. Вовремя на серьезную проблему отреагировать не удается, а когда силы все-таки как-то в мозгу концентрируются, он и «выстреливает». Причем выстрел этот приходится на что придется – все из пушки да по воробьям. И редко случается так, что он соразмерен тому поводу, по которому человек в таком состоянии «выстреливает».
На заметку
Главные симптомы неврастении, которые можно выделить на этом – первом – этапе: повышенная раздражительность (или раздраженность, если человек привык себя во что бы то ни стало сдерживать) и неспособность отделить важное от второстепенного. Любая мелочь, какой-то пустяк, который прежде бы прошел незамеченным, вызывает выраженное напряжение, которое способно вылиться в раздражение, вспышку гнева, иногда проявляется скандалом или сценой, истерикой на ровном месте.
Во второй фазе неврастении – парадоксальной – мы чувствуем себя несчастными . Как вы, наверное, помните, парадокс этой фазы болезни состоит в следующем: на серьезные проблемы мы уже не реагируем, но постоянно срываемся на мелочах и из-за мелочей. Кому-то, может быть, это и покажется странным, но для физиолога вряд ли. Мозг уже находится в состоянии истощения, и на то, чтобы «обслужить» большую проблему, у него уже просто нет сил. Мозгу эту проблему, если так можно выразиться, уже не переварить, а потому он жадно хватает «мелкую рыбешку». Иными словами, серьезные вопросы кажутся человеку, находящемуся в этой стадии усталости, или бессмысленными, или неподъемными. Так или иначе, но он их игнорирует. Мелочи, напротив, способны выбить его из седла.
Как это выглядит? Представьте себе женщину, у которой не складывается личная жизнь. Она из-за этого долго переживала, пыталась что-то предпринять, каким-то образом наладить все-таки отношения со своим возлюбленным, но тот ответного жеста доброй воли не сделал. Она знает, что он встречается и с другими женщинами, к ней приходит, когда посчитает нужным, врет в глаза, что не изменяет. При этом их собственные сексуальные отношения превратились в воспоминание – стали редки и выцвели. Впрочем, любовь нашей героини не исчезает, но и не находит себе места.
Разумеется, у нее еще работа, связанная с массой встреч, контрактами, договорами и т. п., а еще десятилетняя дочь от первого брака – постоянная забота, пожилая мать с букетом болезней, которая тоже доставляет немало хлопот. Что в жизни главное, а что – второстепенное, нашей героине уже давно непонятно. Короче говоря, «все нормально» (обычная для таких случаев формулировка приличных людей, которая должна трактоваться примерно следующим образом: «Сил нет, все осточертело, помер бы, да нет возможности»). Впрочем, она и сама себе говорит: «Все хорошо, надо держаться»; говорит, но собственным словам не верит.
Этап всеобщей раздражительности уже прошел, а еще пару месяцев назад она несколько раз сильно вспылила без всякого повода на работе, накричала на дочь, сказала маме, что больше не может ее слушаться и сделает все, как считает нужным. Теперь состояние подавленное – женщина вымоталась и чувствует себя несчастной. Это такое специфическое чувство несчастья – это не мука горестная, а такая тупая боль, к которой привыкаешь и снова не чувствуешь.
Несчастье делает человека легко ранимым, а непрерывное страдание мешает ему быть справедливым.
Стефан Цвейг
Проблемы, возникшие последнее время на работе, перестали ее волновать, раньше она старалась о них не помышлять, а теперь не может о них думать. Свои функциональные обязанности выполняет автоматически – не вникая в вопросы, не разбираясь в деталях, «как получится». Временами она чего-то совсем не понимает, но в этом случае просто старается обойти проблему. Если обойти не удается, то она соглашается с тем, что ей говорят: «Говорят – значит, знают. А не знают... Ну и бог с ними».
Иными словами, серьезные вещи не кажутся ей серьезными. Они словно бы в какой-то дымке, в каком-то тумане, не вызывают ни эмоционального отклика, ни должной настойчивости. И даже когда маму пришлось экстренно госпитализировать, сердце у нее не дрогнуло – просто пошла, отвезла, договорилась. Все.
И вот она идет на работу. Дождь, но это не слишком ее волнует, правда, она сердится, что тротуары не убирают, что асфальт положили плохо, а потому идти по нему тяжело – лужи разлились от края и до края. Тупое раздражение бессильно вырваться наружу, оно бурлит внутри и ничего больше. Но вдруг – бац! – ломается каблук. Она смотрит на свою туфлю и понимает – все, дальше идти нельзя...
Такова жизнь: один вертится между шипами и не колется; другой тщательно следит, куда ставить ноги, и все же натыкается на шипы посреди лучшей дороги и возвращается домой, ободранный до потери сознания.
Дени Дидро
Этот сломанный каблук – в сущности, рядовое событие, неприятность, конечно, но совсем не катастрофа – вдруг кажется женщине мерилом всей ее жизни. Может быть, она и не думает об этом так, т. е. в ее сознании нет в этот момент никакой философии. Но зато по ее ощущению в этом сломанном каблуке, словно в капле воды, отразилась вся ее жизнь. Слезы душат, она начинает плакать, а затем просто рыдать – прямо здесь, посреди улицы, и неудержимо.
Для человека твердого духом, который всегда хранит мужество, единоборствуя с сильнейшим гнетом обстоятельств, – для такого человека почти не существуют безвыходного положения.
Люк де Клапье Вовенарг
Парадоксальная фаза! В каблуке, дорогие мои, равно как и в потерянном или украденном кошельке со ста рублями, в появлении новой морщины, в двойке, которую принес ребенок, даже в грубом слове, которое вырвалось у мужа или в претензии, прозвучавшей из уст жены – нет и не может быть ничего трагического, непоправимого, ужасного. Это не катастрофа! Это – мелочь! Ерунда! Каблуки чинятся, потерянные кошельки покупаются, морщины – тоже решаемый вопрос, двойка в дневнике ребенка – не конец света, а в горячности семейного конфликта можно все что угодно сморозить. Короче говоря, вещи неприятные, но, право, абсолютно не заслуживающие слез, чувства отчаяния и ощущения – «жизнь кончилась». Впрочем, именно на этих мелочах человек, оказавшийся на второй стадии своей неврастении, и прокалывается, демонстрирует, так сказать, признак. А если есть признаки болезни, значит, есть и болезнь, которую надо лечить, но об этом чуть позже.
Если же мы рассматриваем вопрос с физиологической точки зрения, то здесь картина выглядит следующим образом: мозг человека истощен чрезмерными нагрузками (эти нагрузки – масса скопившихся дел и просто переживания, ничего больше!), нервные клетки не успевают восстановиться за время предоставляемого им отдыха (например, сна, тем более что сон к этому времени, как правило, уже нарушен – в мозгу кипение, как тут заснешь?), а потому большие дела просто проходят мимо незамеченными, а маленькие проблемы воспринимаются как катастрофа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40