Лившица
ОСЕНЬ
Сквозь туман пробираются месят осеннюю грязь
Колченогий крестьянин и бык и не видно в тумане
Как деревни дрожат на ветру боязливо скривясь
И печальную песню тихонько мурлычет крестьянин
Стародавнюю песню о перстне о верной любви
О разлуке о сердце разбитом о черной измене
Осень осень ты лето убила и лето в крови
И маячат в осеннем тумане две серые тени
Перевод Э. Линецкой
ОСЕНЬ
Плетется сквозь туман крестьянин колченогий
И вол медлительный бредет за ним вослед
В туман где ежится и стынет кров убогий
Крестьянин затянул вполголоса куплет
Все про любовь поет измены да наветы
Про бедный перстенек про боль сердечных ран
Ах осень осень вот и ты убила лето
Две тени серые плетутся сквозь туман
Перевод М. Яснова
ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ С ЛЕНДОР-РОУДА
В витрине увидав последней моды крик
Вошел он с улицы к портному Поставщик
Двора лишь только что в порыве вдохновенном
Отрезал головы нарядным манекенам
Толпа людских теней смесь равнодушных лиц
Влачилась по земле любовью не согрета
Лишь руки к небесам к озерам горним света
Взмывали иногда как стая белых птиц
В Америку меня увозит завтра стимер
Я никогда
не возвращусь
Нажившись в прериях лирических чтоб мимо
Любимых мест тащить слепую тень как груз
Пусть возвращаются из Индии солдаты
На бирже распродав златых плевков слюну
Одетый щеголем я наконец усну
Под деревом где спят в ветвях арагуаты
Примерив тщательно сюртук жилет штаны
(Невытребованный за смертью неким пэром
Заказ) он приобрел костюм за полцены
И облачась в него стал впрямь миллионером
А на улице годы
Проходили степенно
Глядя на манекены
Жертвы ветреной моды
Дни втиснутые в год тянулись вереницей
Кровавых пятниц и унылых похорон
Дождливые когда избитый дьяволицей
Любовник слезы льет на серый небосклон
Прибыв в осенний порт с листвой неверно-тусклой
Когда листвою рук там вечер шелестел
Он вынес чемодан на палубу и грустно
Присел
Дул океанский ветр и в каждом резком звуке
Угрозы слал ему играя в волосах
Переселенцы вдаль протягивали руки
И новой родины склонясь лобзали прах
Он всматривался в порт уже совсем безмолвный
И в горизонт где стыл над пароходом дым
Чуть видимый букет одолевая волны
Покрыл весь океан цветением своим
Ему хотелось бы в ином дельфиньем море
Как славу разыграть разросшийся букет
Но память ткала ткань и вскоре
Прожитой жизни горький след
Он в каждом узнавал узоре
Желая утопить как вшей
Ткачих пытающих нас и на смертном ложе
Он обручил себя как дожи
При выкриках сирен взыскующих мужей
Вздувайся же в ночи о море где акулы
До утренней зари завистливо глядят
На трупы дней что жрет вся свора звезд под гулы
Сшибающихся волн и всплеск последних клятв
Перевод Б. Лившица
РОЗАМУНДА
Андре Дерену
Я долго ждал у двери за
Которой скрылась эта дама
Я шел за нею два часа
По набережным Амстердама
И поцелуи слал вослед
Но был безлюден белый свет
И пуст канал и не видал
Никто как эти поцелуи
Летели к той за кем с тоской
Я шел их тщетно посылая
Я Розамундой называл
Ту что цвела голландской розой
Запоминал как был он ал
Цвет губ ее и шел за грезой
И Розу Мира я искал
Перевод М. Яснова
КОСТЕР
Полю-Наполеону Руанару
В благородный и чистый огонь
Что несу я повсюду меж вами
Я швырнул опаляя ладонь
Все Былое с его головами
Я тебе повинуюсь огонь
В небе звезды пустились в галоп
Возвещая земле обновленье
Им в ответ вскинув выпуклый лоб
Ржут кентавры в весеннем томленье
Вторят жалобам трав из чащоб
Прах голов я сгребу не спеша
Где же бог моей юности ранней
И любовь уж не так хороша
Пусть утроится жар возгораний
Обнажится пред солнцем душа
Вся равнина в цветах из огня
А сердца на ветвях как лимоны
У голов прославлявших меня
И у звезд что в крови как пионы
Лица женщин минувшего дня
Город лентой стянула река
Он сомкнулся как полы порфиры
И тебя словно чья-то рука
Держит власть амфионовой лиры
Камни движущей издалека
x x x
В прекрасном пламени горю я не сгорая
Я вездесущ и верующих круг в костер швыряет
вновь и вновь меня
А расчлененные тела пылают рядом
Ах уберите же скелеты от огня
Меня так много я неиссякаем и пищей пламени
могу служить века
Крылом орлы от жара заслоняют мое лицо
и солнце
О Память Сколько же родов пришло в упадок
Нет Тиндаридов есть лишь жар горящих змей
И для меня он бесконечно сладок
Быть может змеи это просто шеи бессмертных
непоющих лебедей
Мне жизнь моя явилась обновленной
Большие корабли снуют туда-сюда
И снова руки в Океан я окунаю
Вот пакетбот и жизнь явилась обновленной
О как безудержно высок ее огонь
Теперь ничто меня не связывает с теми
Кому страшны ожоги
x x x
Спускаясь с тех высот где мыслит свет
Где над вращеньем сфер есть горние сады
Огнем проносится лик будущего в маске
Подай нам знак о светлая подруга
Страшусь божественный увидеть маскарад
Когда вдали заголубеет Дезирад
Над нашей атмосферой есть театр
Который червь Замир построил без гвоздей
И снова солнце осветило закоулки
Морского города и камни площадей
Где спят под крышами усталые голубки
Вот стадо сфинксов тянется по склону
И вечный их пастух поет бредя к загону
А сверху у театра трещин нет Из прочного огня
его стропила
Как пожираемые пустотой светила
А вот и представленье
В кресле сидя я вижу занавеса огненные кисти
Мои колени локти голова пяти лучей нелепое
сцепленье
А языки огня на мне растут как листья
Актеры дивные светящиеся звери
И им послушен прирученный человек
Земля
О рваный Холст зашитый нитью рек
Ах лучше день и ночь у сфинксов в клетке
Искать ответ и ждать пока тебя сожрут
Перевод И. Кузнецовой
РЕЙНСКИЕ СТИХИ
РЕЙНСКАЯ НОЧЬ
Как огонек дрожит вино в моем бокале
А лодочник поет что в час когда все спят
Он видел будто бы как в Рейне полоскали
Семь женщин волосы зеленые до пят
Вставайте же скорей танцуйте пойте хором
Чтоб песню заглушить про ведьминский обряд
Пусть окружат меня блондинки с ясным взором
С тугими косами уложенными в ряд
О Рейн ты опьянел дыханье лоз вбирая
Все золото ночей дрожит в реке хмельной
А голос все поет хрипя и замирая
Про чары фей нагих завороживших зной
И зазвенев как смех бокал разбился мой
Перевод И. Кузнецовой
МАЙ
Красивый месяц май по Рейну плыл в челне
И дамы со скалы оглядывали дали
Красивы были вы но почему рыдали
Так горько ветви ив клонясь к речной волне
Цвели кругом сады и проплывали мимо
Вишневый цвет как снег кружил а лепестки
Мерцали как руки любимой ноготки
Дрожали лепестки как веки у любимой
Гурьбой унылою вдоль берега брели
Собака и медведь и с ними обезьяна
Вслед за медлительной повозкою цыгана
Влекомою ослом и вспыхивал нежданно
Военной флейты зов и угасал вдали
Красивый месяц май окрестные руины
Цветами украшал травою и плющом
И рейнский ветерок размахивал плащом
И у плакучих ив подрагивали спины
Перевод М. Ваксмахера
СИНАГОГА
Оттомар Шолем и Авраам Леверейн
Надвинув зеленые шляпы в субботу спешат
С утра в синагогу а рядом полощется Рейн
И склоны внизу рыжиною оплел виноград
Они по дороге бранятся вопят да такое что
не для перевода
Ублюдок зачатый средь месячных черт бы отцу
твоему вспучил чрево
А Рейн-старина отвернулся и мокрым лицом
ухмыляется в воду
Оттомар Шолем и Авраам Леверейн
преисполнены гнева
Поскольку в субботу на курево строгий запрет
А тут христиане гуляют в дыму сигарет
Поскольку Шолем с Авраамом влюбились и оба
притом
В овцеокую Лию с чуть выпяченным животом
Но в синагоге они подойдут друг за другом
Чинно приложатся к торе роскошные шляпы подняв
И среди пальмовых веток во славу суккот распевая
Аврааму улыбку пошлет Оттомар
Оба не в лад запоют и разбужен мужским
оглушительным пеньем
Точно от окрика осени Левиафан из реки
отзовется кряхтеньем
А в синагоге заполненной шляпами каждый
колышет лувавом своим
_Ханотейн нэ Камот багоим толахот балэумим_
Перевод Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
ОСЕНЬ
Сквозь туман пробираются месят осеннюю грязь
Колченогий крестьянин и бык и не видно в тумане
Как деревни дрожат на ветру боязливо скривясь
И печальную песню тихонько мурлычет крестьянин
Стародавнюю песню о перстне о верной любви
О разлуке о сердце разбитом о черной измене
Осень осень ты лето убила и лето в крови
И маячат в осеннем тумане две серые тени
Перевод Э. Линецкой
ОСЕНЬ
Плетется сквозь туман крестьянин колченогий
И вол медлительный бредет за ним вослед
В туман где ежится и стынет кров убогий
Крестьянин затянул вполголоса куплет
Все про любовь поет измены да наветы
Про бедный перстенек про боль сердечных ран
Ах осень осень вот и ты убила лето
Две тени серые плетутся сквозь туман
Перевод М. Яснова
ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ С ЛЕНДОР-РОУДА
В витрине увидав последней моды крик
Вошел он с улицы к портному Поставщик
Двора лишь только что в порыве вдохновенном
Отрезал головы нарядным манекенам
Толпа людских теней смесь равнодушных лиц
Влачилась по земле любовью не согрета
Лишь руки к небесам к озерам горним света
Взмывали иногда как стая белых птиц
В Америку меня увозит завтра стимер
Я никогда
не возвращусь
Нажившись в прериях лирических чтоб мимо
Любимых мест тащить слепую тень как груз
Пусть возвращаются из Индии солдаты
На бирже распродав златых плевков слюну
Одетый щеголем я наконец усну
Под деревом где спят в ветвях арагуаты
Примерив тщательно сюртук жилет штаны
(Невытребованный за смертью неким пэром
Заказ) он приобрел костюм за полцены
И облачась в него стал впрямь миллионером
А на улице годы
Проходили степенно
Глядя на манекены
Жертвы ветреной моды
Дни втиснутые в год тянулись вереницей
Кровавых пятниц и унылых похорон
Дождливые когда избитый дьяволицей
Любовник слезы льет на серый небосклон
Прибыв в осенний порт с листвой неверно-тусклой
Когда листвою рук там вечер шелестел
Он вынес чемодан на палубу и грустно
Присел
Дул океанский ветр и в каждом резком звуке
Угрозы слал ему играя в волосах
Переселенцы вдаль протягивали руки
И новой родины склонясь лобзали прах
Он всматривался в порт уже совсем безмолвный
И в горизонт где стыл над пароходом дым
Чуть видимый букет одолевая волны
Покрыл весь океан цветением своим
Ему хотелось бы в ином дельфиньем море
Как славу разыграть разросшийся букет
Но память ткала ткань и вскоре
Прожитой жизни горький след
Он в каждом узнавал узоре
Желая утопить как вшей
Ткачих пытающих нас и на смертном ложе
Он обручил себя как дожи
При выкриках сирен взыскующих мужей
Вздувайся же в ночи о море где акулы
До утренней зари завистливо глядят
На трупы дней что жрет вся свора звезд под гулы
Сшибающихся волн и всплеск последних клятв
Перевод Б. Лившица
РОЗАМУНДА
Андре Дерену
Я долго ждал у двери за
Которой скрылась эта дама
Я шел за нею два часа
По набережным Амстердама
И поцелуи слал вослед
Но был безлюден белый свет
И пуст канал и не видал
Никто как эти поцелуи
Летели к той за кем с тоской
Я шел их тщетно посылая
Я Розамундой называл
Ту что цвела голландской розой
Запоминал как был он ал
Цвет губ ее и шел за грезой
И Розу Мира я искал
Перевод М. Яснова
КОСТЕР
Полю-Наполеону Руанару
В благородный и чистый огонь
Что несу я повсюду меж вами
Я швырнул опаляя ладонь
Все Былое с его головами
Я тебе повинуюсь огонь
В небе звезды пустились в галоп
Возвещая земле обновленье
Им в ответ вскинув выпуклый лоб
Ржут кентавры в весеннем томленье
Вторят жалобам трав из чащоб
Прах голов я сгребу не спеша
Где же бог моей юности ранней
И любовь уж не так хороша
Пусть утроится жар возгораний
Обнажится пред солнцем душа
Вся равнина в цветах из огня
А сердца на ветвях как лимоны
У голов прославлявших меня
И у звезд что в крови как пионы
Лица женщин минувшего дня
Город лентой стянула река
Он сомкнулся как полы порфиры
И тебя словно чья-то рука
Держит власть амфионовой лиры
Камни движущей издалека
x x x
В прекрасном пламени горю я не сгорая
Я вездесущ и верующих круг в костер швыряет
вновь и вновь меня
А расчлененные тела пылают рядом
Ах уберите же скелеты от огня
Меня так много я неиссякаем и пищей пламени
могу служить века
Крылом орлы от жара заслоняют мое лицо
и солнце
О Память Сколько же родов пришло в упадок
Нет Тиндаридов есть лишь жар горящих змей
И для меня он бесконечно сладок
Быть может змеи это просто шеи бессмертных
непоющих лебедей
Мне жизнь моя явилась обновленной
Большие корабли снуют туда-сюда
И снова руки в Океан я окунаю
Вот пакетбот и жизнь явилась обновленной
О как безудержно высок ее огонь
Теперь ничто меня не связывает с теми
Кому страшны ожоги
x x x
Спускаясь с тех высот где мыслит свет
Где над вращеньем сфер есть горние сады
Огнем проносится лик будущего в маске
Подай нам знак о светлая подруга
Страшусь божественный увидеть маскарад
Когда вдали заголубеет Дезирад
Над нашей атмосферой есть театр
Который червь Замир построил без гвоздей
И снова солнце осветило закоулки
Морского города и камни площадей
Где спят под крышами усталые голубки
Вот стадо сфинксов тянется по склону
И вечный их пастух поет бредя к загону
А сверху у театра трещин нет Из прочного огня
его стропила
Как пожираемые пустотой светила
А вот и представленье
В кресле сидя я вижу занавеса огненные кисти
Мои колени локти голова пяти лучей нелепое
сцепленье
А языки огня на мне растут как листья
Актеры дивные светящиеся звери
И им послушен прирученный человек
Земля
О рваный Холст зашитый нитью рек
Ах лучше день и ночь у сфинксов в клетке
Искать ответ и ждать пока тебя сожрут
Перевод И. Кузнецовой
РЕЙНСКИЕ СТИХИ
РЕЙНСКАЯ НОЧЬ
Как огонек дрожит вино в моем бокале
А лодочник поет что в час когда все спят
Он видел будто бы как в Рейне полоскали
Семь женщин волосы зеленые до пят
Вставайте же скорей танцуйте пойте хором
Чтоб песню заглушить про ведьминский обряд
Пусть окружат меня блондинки с ясным взором
С тугими косами уложенными в ряд
О Рейн ты опьянел дыханье лоз вбирая
Все золото ночей дрожит в реке хмельной
А голос все поет хрипя и замирая
Про чары фей нагих завороживших зной
И зазвенев как смех бокал разбился мой
Перевод И. Кузнецовой
МАЙ
Красивый месяц май по Рейну плыл в челне
И дамы со скалы оглядывали дали
Красивы были вы но почему рыдали
Так горько ветви ив клонясь к речной волне
Цвели кругом сады и проплывали мимо
Вишневый цвет как снег кружил а лепестки
Мерцали как руки любимой ноготки
Дрожали лепестки как веки у любимой
Гурьбой унылою вдоль берега брели
Собака и медведь и с ними обезьяна
Вслед за медлительной повозкою цыгана
Влекомою ослом и вспыхивал нежданно
Военной флейты зов и угасал вдали
Красивый месяц май окрестные руины
Цветами украшал травою и плющом
И рейнский ветерок размахивал плащом
И у плакучих ив подрагивали спины
Перевод М. Ваксмахера
СИНАГОГА
Оттомар Шолем и Авраам Леверейн
Надвинув зеленые шляпы в субботу спешат
С утра в синагогу а рядом полощется Рейн
И склоны внизу рыжиною оплел виноград
Они по дороге бранятся вопят да такое что
не для перевода
Ублюдок зачатый средь месячных черт бы отцу
твоему вспучил чрево
А Рейн-старина отвернулся и мокрым лицом
ухмыляется в воду
Оттомар Шолем и Авраам Леверейн
преисполнены гнева
Поскольку в субботу на курево строгий запрет
А тут христиане гуляют в дыму сигарет
Поскольку Шолем с Авраамом влюбились и оба
притом
В овцеокую Лию с чуть выпяченным животом
Но в синагоге они подойдут друг за другом
Чинно приложатся к торе роскошные шляпы подняв
И среди пальмовых веток во славу суккот распевая
Аврааму улыбку пошлет Оттомар
Оба не в лад запоют и разбужен мужским
оглушительным пеньем
Точно от окрика осени Левиафан из реки
отзовется кряхтеньем
А в синагоге заполненной шляпами каждый
колышет лувавом своим
_Ханотейн нэ Камот багоим толахот балэумим_
Перевод Г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11