Пошутил, а ты сразу за дубинку. Повесь кочергу!
Я повернулся, чтобы повесить мое орудие на крюк, а он трижды выстрелил. В дубовой панели перед моими глазами появились три дырочки, аккуратные, как троеточие.
- Что дальше? - Подойдя к бару, я налил полстакана водки. - Садист.
- А дальше вот что, голубь. Жить хочешь?
- Да.
- Устрою я тебе крещеньице. Чтоб не отмылся.
- Какое?
- Там узнаешь.
* * *
В два часа ночи по проселочной дороге две переполненные "Нивы" мчались к месту моего крещения. Им оказался заброшенный серный карьер. Машины остановились у самого края. Водители остались на месте, а восемь человек, включая меня, Вартана и старика, спустились на дно. При свете фонариков по жидкой известняковой грязи мы прошлепали метров двести и уперлись в массивные, обитые железом створки, перекрывающие вход в устье штольни. На них висел знак, обозначающий радиацию. Отвратительно воняло серой. Когда сняли поперечный рельс и приоткрыли устье, в нос ударило с удвоенной силой. Выработка шла наклонно вниз. Нас с Вартаном ржавые рельсы вели в преисподнюю. Метров через пятьдесят мы наткнулись на первую разбитую вагонетку, потом встретили еще пять. Дышать стало легче, видимо, тут еще действовала вентиляция. Потянуло сладковатым, тлетворным запахом.
- Вы бы хоть оттаскивали их в боковые выработки, - недовольно заметил старик, - дышать невозможно, чай, не последний раз пользуемся.
Возле небольшого кармана он остановился.
- Все, дальше не пойдем, а то стошнит. Отойдите, ребятки. Ну, Вартан-джан, пришло твое времечко. Отправим мы тебя сейчас в царство вечное, райское, на свиданьице с папашей твоим, дорогим моим товарищем, Самвелычем. Кланяйся ему от меня, пускай скоро не ждет, покуда тут ишо погуляю, девок потискаю. Ну, прощевай, сынок! Стань-ка, милок, подале, к стеночке. От так, аккурат будет. Ребятки, посветите-ка. Славно! Ну, Гончаров, дело за тобой! Здесь один патрон в стволе, - протягивая мне пистолет, предупредил Унжаков, - это и будет твое крещение. Бей наверняка, в голову, чтоб, значит, клиент твой не мучился, не страдал понапрасну.
Со связанными руками, беспомощный, Оганян стоял с опущенной головой. Из правой мокрой штанины капала моча. Убить его я не мог. Знал, что этим обрекаю себя на смерть, возможно, Ленку тоже, но все равно не мог.
В потной руке я мучил "Макарова" и думал, что это в сущности пустяк совместить прицел с седой головой Вартана и мягко нажать на спуск. Потом напиться в стельку и все забыть. Это выход, Гончаров, это просто, ты же стрелял в преступников. Нет, не могу. В стволе один патрон. Да. Значит, я могу убить только одного человека: Вартана, старика или себя. Кого? Старика!
- Стойте, не стреляйте, я все, все отдам, не убивайте только! - вдруг белугой взревел Вартан.
- Поздно, сынок, поздно, - хихикнул старик. - У меня твои бриллиантики. Товарищ твой, Константин, постарался. С люстры содрал. Так что, мил человек, без надобности ты мне.
- А-а-а, - обреченно взревел Оганян, - мать хоть пожалейте.
- Раньше надо было думать. Гикнула старушка. Щас встречать тебя будет. Давай, Константин!
- Не буду стрелять!
Бросив ему под ноги пистолет, я сел на холодный рельс.
- Это мы предвидели. А ты, Вартан-джан? Развяжите ему руки. Будешь стрелять в Гончарова?
- Буду, буду, буду!
- И это мы предвидели, поэтому тебе мы стрелять не позволим. А сделаем мы настоящие спортивные состязания. Называется эта игра "Канат", или кто кого перетянет. Кто перетянет, тот останется в живых. Приступайте, ребятишки.
С одной стороны рельсов положили меня, с другой Вартана. Правые наши руки просунули под рельсами и надежно скрепили наручниками. Садистская казнь была рассчитана точно. Наварные бока вагонетки не давали никакого шанса уцелеть двоим. Выжить мог кто-то один. Вартан это понял и сразу же начал тянуть мою руку к себе.
"Черта с два, - подумал я, - тут шансы равны, и быть на жертвенном алтаре я не согласен, тем более за мною Ленка".
- Ну вот и готово, - удовлетворенно проворковал старик. - Теперь ты, Сенечка, ступай да откати вагонетку повыше, а мы в карманчике заховаемся. Как я стрельну, ты, значит, отпускай ее к нам. Как вы? Константин? Вартан?
- Пошел ты, каннибал козлиный!
- Ну и ладно. Кому-то из вас мое последнее прощание. Отдыхайте, ребятушки.
Сеня покатил вагонетку вверх, и Вартан начал дергаться с удвоенной силой. Мы лежали головами к устью штольни, он на животе, а я на спине, и в этом было мое преимущество, потому что его локоть шел на излом.
Я ждал, экономя силы, которые скоро, очень скоро будут мне нужны.
- Дядя Жора, я готов, - известил радостный Сеня.
- Ну и славно, ребятки тоже готовы, давай!
Бомбой грохнул выстрел, и подземная телега, пока еще медленно, с присвистом пошла на нас. Извиваясь, взвыл Вартан, изо всех сил пытаясь подальше отодвинуться от страшного рельса.
Я выжидал, а вагонетка катилась все быстрее и быстрее. Еще рано, рано. А вот теперь в самый раз. До этого почти недвижимый, я вдруг, упершись ногой в шпалу, резко выдернул руку Вартана к себе. Его кисть вместе с наручниками оказалась на моей стороне. Помогая левой, свободной рукой, я бросил браслеты через рельс на излом и так же резко бросил на них свое тело. Через смертный
вопль я услышал и почувствовал, как лопнул металл.
- Беги! - заорал я ему, уже вскакивая, и тут же накрепко вжимаясь в бок выработки, пропуская визжащую ржавую смерть.
Я побежал, почти наверняка зная, что меня убьют. По бегущему в туннеле человеку стрелять легко. Тем более, если с противоположной, встречной стороны его освещают фонари, рисуя отличный, как на мишени, силуэт. Но все равно я бежал спиной, ожидая, когда же бандиты очухаются и начнут веселую пальбу.
И она началась, но первой жертвой стал не я, а их веселый подельник Сенечка, потому что пропал слепящий луч и послышался негодующий перемат.
Но я уже миновал раненого и вместе со штольней свернул влево. Стало совершенно темно, хотя выстрелы бухали по-прежнему безобразно громко. Обо что-то запнувшись, с лету я растянулся между рельсами, раздирая рожу и ладони об известковую, шершавую щебенку. А когда поднялся, кто-то вновь швырнул меня на землю, сверху крепко припечатав своим телом.
"Достали, суки, - тоскливо подумал я, но человек застонал. - Неужели Вартан?"
- Гончаров? - отвечая на мою догадку вопросом, простонал он.
- Он самый, бежим дальше, устье совсем близко!
Из-под первой же вагонетки я выбил башмак и, поднатужившись, отправил Унжакову презент.
Оганяна догнал уже на выходе. Вдвоем мы старательно закрыли зловонную дыру, укрепили створки массивным поперечным рельсом-запором.
- Вы мне ответите, вы у меня пойдете под суд! - потрясая под носом рукой, начал было Оганян.
- Заткнись! - дружески предложил я. - Там, наверху, еще двое.
- Вот и занимайтесь ими, а я пошел.
- Далеко не уйдешь. Они раздавят тебя как клопа.
В створ дважды выстрелили, и Вартан поумнел.
- Что я должен делать?
- Помогать, если понадобится. Четыре руки - это не две.
- Три!
- Что - три?
- Три руки, одну ты мне сломал.
- А ты предпочел бы шею?
Без фонарика, хоть и в ясную ночь, выбираться со дна незнакомого карьера задача довольно сложная, тем более, если сзади стонет калека, а высота обрыва не менее двадцати - двадцати пяти метров. Несколько раз Вартан срывался, падал и терял сознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41