Лицо ее под высоким, расшитым лентами чепцом пылало жаром и все покрылось капельками пота. Она неслась на всех парусах, словно шхуна, убегающая от зимней бури, «цок, цок, цок, цок» постукивали ее каблуки по камням мостовой. На ходу она то и дело оборачивалась и бросала взгляд за спину, словно за ней гнался сам дьявол. Метнув быстрый взгляд, она с той же прытью пыхтя бежала дальше. Пробежав улицу из конца в конец, она уже едва переводила дух.
В конце мощеной улицы она свернула направо, где в гордом великолепии, чуть в стороне от остальных домов, красовалась лавка аптекаря. На мгновение она остановилась и еще раз оглянулась, затем подняла глаза на окна в свинцовых переплетах. Заглянув за угол дома, она увидела, что лошадь аптекаря не стоит у коновязи, и, вернувшись к крыльцу, взбежала по трем истертым каменным ступеням и распахнула настежь тяжелую дубовую дверь. «Динь, динь, динь» звякнул колокольчик у входа, когда она вошла в окутанную полумраком горницу.
Со всех сторон на нее нахлынули странные запахи – мускус и кардамон, лимонное, сандаловое и сосновое дерево, и еще множество незнакомых ароматов, которых она не могла распознать. Так она стояла, пыхтя и сопя, пытаясь перевести дух, когда из задней комнаты вышла другая женщина, жена аптекаря.
– О, Ида Шейке! – воскликнула Хелен Хайуотер. – Вчерашней ночью я снова ее видела. Опять она летала по небу. Ее хорошо было видно против луны, и опять она была нагишом, в чем мать родила, и сидела верхом на здоровенной березовой метле. – Ее передернула дрожь, и похоже было, что она вот-вот хлопнется в обморок, так что Ида Шейке поспешно подвела ее к стулу, стоявшему у небольшого прилавка.
– Полно, полно, – сказала она, – успокойтесь и расскажите все по порядку. Вот я вам отмерю кружечку эля, и вам сразу полегчает.
Хелен Хайуотер испустила драматический вздох и закатила глаза к небесам.
– Стою это я, – начала она, – в ночной рубашке у окна спальни и любуюсь, как Господь явил свою славу в сиянии луны на ночном небе. – Помолчав, она вздохнула и повела речь дальше. – Как вдруг гляжу это я направо, и тут мимо окна пролетает старый филин, а я мигом поняла, что он от кого-то удирает. Я гляжу еще дальше направо, а ОНА уже тут как тут, несется по небу, на ней ни клочка одежды, и я себе подумала: «Силы небесные, что подумают наши мужики, которые еще шатаются по деревне, да еще те цыгане в своем таборе, если увидят, как у них над головами разгуливает эта дочь сатаны!»
Ида Шейке плеснула еще эля, и он был выпит в полном молчании. Затем жена аптекаря сказала:
– Идемте-ка расскажем все это нашему священнику, преподобному отцу Догуиду. Уж он-то наверняка знает, как с этим быть. Вы, милочка, переведите дух, пока я надену чепец, и мы отправимся к нему вместе. Я велю ученику присмотреть за лавкой.
С этими словами она поспешила в заднюю комнату, откуда вскоре послышался ее резкий, отрывистый голос, отдающий распоряжения.
Немного погодя обе женщины, стрекоча, как сороки, уже спешили по дороге к дому приходского священника, чтобы держать совет с достойным пастырем всех здешних душ, преподобным отцом Догуидом.
А вдали от этих краев, в небольшой деревушке в окрестностях Лондона беспокойно ворочался в постели свирепый кардинал Уолси. В голове его роились планы охоты на ведьм, планы возведения на престол и низвержения королей, а с принцами он был так же суров и беспощаден, как с нищими. Он был удален в опалу в свое загородное поместье в деревушке Хэмптон, что в нескольких милях от Лондона. Но даже теперь он планировал полностью перестроить свое поместье и сделать из него настоящий Двор, Хэмптон-Корт, который бы достойно соперничал с двором самого английского короля. Но пока что кардинал, нимало не подозревая о том, что в далеком будущем его имя станет известной маркой нижнего белья, беспокойно метался в постели, а по всей Англии рыскали тем временем его Особые Следователи, стараясь напасть на след ведьм, чтобы подвергнуть их пыткам и сжечь на костре во славу Господа и ради спасения их души.
Достойный кардинал долго размышлял над всем этим, затем откинулся на мягкие подушки и с нескрываемым самодовольством подумал о том, как он переделает на свой лад Небеса, когда окажется там когда-нибудь, хотя сейчас, когда он обладал громадной властью, у него не было никакого желания покидать эту Землю.
А в деревушке Мач Нэттеринг две почтенные женщины поднялись, чтобы уйти восвояси от преподобного отца Догуида.
– Что ж, дочери мои, – мрачно сказал он, – мы не будем спускать глаз с той вдовы, о которой вы говорите, и увидим то, что нам следует увидеть. А когда мы это увидим, то поступим так, как велит нам слава Господня.
Он торжественно кивнул головой и выпроводил Иду Шейке и Хелен Хайу-отер за дверь.
Весь день женщины деревни собирались кучками и шушукались, то и дело поглядывая на лес, что мрачным кольцом окружал всю деревню. Не счесть было многозначительных кивков и складывания рук под фартуками. Мужчины, не зная, что происходит, были озадачены странным поведением своих жен. Впрочем, мужчинам к этому не привыкать, и они решили отнести это на счет очередного проявления лунного безумия, которое довольно часто находит на женщин.
На лугу у майского шеста вертелись волчком и подпрыгивали несколько юношей и девушек, придумывая новые фигуры для танца, который они вскоре собирались проплясать перед гостями из соседней деревни.
Немного погодя сгустились вечерние сумерки, и с окутанных мраком полей потянулись домой тяжко работавшие весь день мужчины. Ссутулив усталые плечи, они брели по мощеной улице и один за другим вваливались в свои дома. В тени дома священника молча замерли в ожидании четверо мужчин. Прислонясь к стене, они лишь изредка переговаривались едва слышным шепотом. Затем, уже в полной темноте, из боковой двери показалась фигура. Это был сам преподобный Догуид. Четверо ожидавших почтительно приветствовали священника, и тот промолвил:
– Следуйте за мной к дому вдовы. Я уже отправил гонца, чтобы тот привел следователей.
С этими словами он повернулся и пошел прочь, обходя стороной центр деревни и держа путь к лесу. Так они шагали минут двадцать, пока не вошли в густую сосновую тень. Дальше идти было труднее, так как сквозь голые ветви едва просачивалось тусклое мерцание ночного неба, но они привычно нащупывали путь и продвигались вперед, стараясь идти как можно тише. Наконец они вышли к поляне, где миновали кучу хвороста, а за нею – остатки зимнего запаса древесного угля. Затем, свернув налево, они увидели перед собой темные очертания грубо сколоченной хижины. Теперь их осторожность достигла предела. Они стали двигаться крадучись, непрестанно оглядываясь по сторонам, и тихонько, на цыпочках приблизились к хижине.
Один за другим они подошли к окошку, занавешенному куском плотной ткани, откуда пробивался наружу чуть заметный свет. Священник шагнул вперед, приложил глаз к узкой щелке и заглянул внутрь. Там он увидел убогую комнату, кое-как обставленную самодельной мебелью, сколоченной из неоструганных досок. Единственный свет давала горящая суковатая сосновая ветка, с которой еще капала смола. В шипении и потрескивании горящей ветки он увидел старуху, которая сидела на полу посреди комнаты. Внимательно прислушавшись, он понял, что она что-то тихонько бормочет, но некоторое время он еще постоял, наблюдая и слушая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
В конце мощеной улицы она свернула направо, где в гордом великолепии, чуть в стороне от остальных домов, красовалась лавка аптекаря. На мгновение она остановилась и еще раз оглянулась, затем подняла глаза на окна в свинцовых переплетах. Заглянув за угол дома, она увидела, что лошадь аптекаря не стоит у коновязи, и, вернувшись к крыльцу, взбежала по трем истертым каменным ступеням и распахнула настежь тяжелую дубовую дверь. «Динь, динь, динь» звякнул колокольчик у входа, когда она вошла в окутанную полумраком горницу.
Со всех сторон на нее нахлынули странные запахи – мускус и кардамон, лимонное, сандаловое и сосновое дерево, и еще множество незнакомых ароматов, которых она не могла распознать. Так она стояла, пыхтя и сопя, пытаясь перевести дух, когда из задней комнаты вышла другая женщина, жена аптекаря.
– О, Ида Шейке! – воскликнула Хелен Хайуотер. – Вчерашней ночью я снова ее видела. Опять она летала по небу. Ее хорошо было видно против луны, и опять она была нагишом, в чем мать родила, и сидела верхом на здоровенной березовой метле. – Ее передернула дрожь, и похоже было, что она вот-вот хлопнется в обморок, так что Ида Шейке поспешно подвела ее к стулу, стоявшему у небольшого прилавка.
– Полно, полно, – сказала она, – успокойтесь и расскажите все по порядку. Вот я вам отмерю кружечку эля, и вам сразу полегчает.
Хелен Хайуотер испустила драматический вздох и закатила глаза к небесам.
– Стою это я, – начала она, – в ночной рубашке у окна спальни и любуюсь, как Господь явил свою славу в сиянии луны на ночном небе. – Помолчав, она вздохнула и повела речь дальше. – Как вдруг гляжу это я направо, и тут мимо окна пролетает старый филин, а я мигом поняла, что он от кого-то удирает. Я гляжу еще дальше направо, а ОНА уже тут как тут, несется по небу, на ней ни клочка одежды, и я себе подумала: «Силы небесные, что подумают наши мужики, которые еще шатаются по деревне, да еще те цыгане в своем таборе, если увидят, как у них над головами разгуливает эта дочь сатаны!»
Ида Шейке плеснула еще эля, и он был выпит в полном молчании. Затем жена аптекаря сказала:
– Идемте-ка расскажем все это нашему священнику, преподобному отцу Догуиду. Уж он-то наверняка знает, как с этим быть. Вы, милочка, переведите дух, пока я надену чепец, и мы отправимся к нему вместе. Я велю ученику присмотреть за лавкой.
С этими словами она поспешила в заднюю комнату, откуда вскоре послышался ее резкий, отрывистый голос, отдающий распоряжения.
Немного погодя обе женщины, стрекоча, как сороки, уже спешили по дороге к дому приходского священника, чтобы держать совет с достойным пастырем всех здешних душ, преподобным отцом Догуидом.
А вдали от этих краев, в небольшой деревушке в окрестностях Лондона беспокойно ворочался в постели свирепый кардинал Уолси. В голове его роились планы охоты на ведьм, планы возведения на престол и низвержения королей, а с принцами он был так же суров и беспощаден, как с нищими. Он был удален в опалу в свое загородное поместье в деревушке Хэмптон, что в нескольких милях от Лондона. Но даже теперь он планировал полностью перестроить свое поместье и сделать из него настоящий Двор, Хэмптон-Корт, который бы достойно соперничал с двором самого английского короля. Но пока что кардинал, нимало не подозревая о том, что в далеком будущем его имя станет известной маркой нижнего белья, беспокойно метался в постели, а по всей Англии рыскали тем временем его Особые Следователи, стараясь напасть на след ведьм, чтобы подвергнуть их пыткам и сжечь на костре во славу Господа и ради спасения их души.
Достойный кардинал долго размышлял над всем этим, затем откинулся на мягкие подушки и с нескрываемым самодовольством подумал о том, как он переделает на свой лад Небеса, когда окажется там когда-нибудь, хотя сейчас, когда он обладал громадной властью, у него не было никакого желания покидать эту Землю.
А в деревушке Мач Нэттеринг две почтенные женщины поднялись, чтобы уйти восвояси от преподобного отца Догуида.
– Что ж, дочери мои, – мрачно сказал он, – мы не будем спускать глаз с той вдовы, о которой вы говорите, и увидим то, что нам следует увидеть. А когда мы это увидим, то поступим так, как велит нам слава Господня.
Он торжественно кивнул головой и выпроводил Иду Шейке и Хелен Хайу-отер за дверь.
Весь день женщины деревни собирались кучками и шушукались, то и дело поглядывая на лес, что мрачным кольцом окружал всю деревню. Не счесть было многозначительных кивков и складывания рук под фартуками. Мужчины, не зная, что происходит, были озадачены странным поведением своих жен. Впрочем, мужчинам к этому не привыкать, и они решили отнести это на счет очередного проявления лунного безумия, которое довольно часто находит на женщин.
На лугу у майского шеста вертелись волчком и подпрыгивали несколько юношей и девушек, придумывая новые фигуры для танца, который они вскоре собирались проплясать перед гостями из соседней деревни.
Немного погодя сгустились вечерние сумерки, и с окутанных мраком полей потянулись домой тяжко работавшие весь день мужчины. Ссутулив усталые плечи, они брели по мощеной улице и один за другим вваливались в свои дома. В тени дома священника молча замерли в ожидании четверо мужчин. Прислонясь к стене, они лишь изредка переговаривались едва слышным шепотом. Затем, уже в полной темноте, из боковой двери показалась фигура. Это был сам преподобный Догуид. Четверо ожидавших почтительно приветствовали священника, и тот промолвил:
– Следуйте за мной к дому вдовы. Я уже отправил гонца, чтобы тот привел следователей.
С этими словами он повернулся и пошел прочь, обходя стороной центр деревни и держа путь к лесу. Так они шагали минут двадцать, пока не вошли в густую сосновую тень. Дальше идти было труднее, так как сквозь голые ветви едва просачивалось тусклое мерцание ночного неба, но они привычно нащупывали путь и продвигались вперед, стараясь идти как можно тише. Наконец они вышли к поляне, где миновали кучу хвороста, а за нею – остатки зимнего запаса древесного угля. Затем, свернув налево, они увидели перед собой темные очертания грубо сколоченной хижины. Теперь их осторожность достигла предела. Они стали двигаться крадучись, непрестанно оглядываясь по сторонам, и тихонько, на цыпочках приблизились к хижине.
Один за другим они подошли к окошку, занавешенному куском плотной ткани, откуда пробивался наружу чуть заметный свет. Священник шагнул вперед, приложил глаз к узкой щелке и заглянул внутрь. Там он увидел убогую комнату, кое-как обставленную самодельной мебелью, сколоченной из неоструганных досок. Единственный свет давала горящая суковатая сосновая ветка, с которой еще капала смола. В шипении и потрескивании горящей ветки он увидел старуху, которая сидела на полу посреди комнаты. Внимательно прислушавшись, он понял, что она что-то тихонько бормочет, но некоторое время он еще постоял, наблюдая и слушая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66