Я занялся изучением стерни в нескольких дюймах от себя. Она представляла собой огромные джунгли, по которым сновала всевозможная живность. Вот широкая трещина в земле, через которую никак не перебраться муравью. Вот молодое дерево-соломинка, высотой полдюйма. Я сорвал его и сжевал в качестве обеда. У него был нежный приятный вкус, и я принялся искать еще. Но молодых травинок больше не было, остальные были старые и жесткие.
По высокой травинке взбирался паук, угрожая спрыгнуть вниз в мой спальный мешок и укусить меня. Ну, с этим я легко справлюсь. Я вырвал травинку из земли и переселил паука на два фута южнее. Потом перевернулся и стал изучать нижнюю поверхность крыла, барабаня пальцами по ее туго натянутой обшивке.
Час тридцать. Через полчаса я отправлюсь в путь… здесь люди чересчур напуганы. На полпути к Сентервиллу есть маленький городишко Лимонс, можно будет попытать счастья там.
Ко мне, подпрыгивая на ухабах, подкатил пикап. Как и у всякого пикапа в любом небольшом городке, у него на дверце было написано имя владельца. Уильям Каутлл, Милан, Мо. прочитал я вверх ногами, лежа под крылом. Черный пикап.
Я поднялся, свернул спальник – пора было собираться в дорогу.
Из под копны белых волос на меня уставился заинтересованный взгляд голубых глаз, выдававший острый ум их владельца.
– Салют, – поздоровался я. – Есть желание полетать? Там вверху свежо и прохладно.
– Нет, благодарю. Как идут дела?
Рядом с ним в машине сидел мальчик лет двенадцати или что-то около того.
– Не очень хорошо. Желающих полетать как-то маловато. Я полагаю, дело в месте.
– Я не знаю. Думаю, к вечеру пару человек могли бы появиться.
– Чересчур далеко от города, – сказал я. – Нужно быть поближе к городу, иначе никто не обратит на тебя внимание.
– Может быть, на моем поле тебе больше повезет, – предложил он. – Оно не так далеко от города.
– С воздуха я его не заметил. Где оно?
Мужчина открыл дверь машины, достал с заднего сиденья дощечку и принялся рисовать на ней карту.
– Ты знаешь, где находится сырная фабрика?
– Нет.
– Которая принадлежит Лу-Хуану?
– Нет. Я знаю где школа, где спортивная дорожка.
– Хорошо, озеро ты знаешь. Большое озеро к югу от города?
– Ага. Его знаю.
– Мы как раз через дорогу к югу от этого озера. Земля твердая. Сейчас там пасутся несколько коров, но мы все равно будем их оттуда выгонять, так что ты сможешь там сесть. Я на самом деле подумываю о том, чтобы сделать из него аэропорт. Милану нужен свой аэропорт.
– Пожалуй, я смогу его найти. Через дорогу от озера.
Я был уверен, что с пастбищем ничего не получится, но мне все равно нужно было улетать, так что можно будет по пути на него взглянуть.
– Договорились. Я поведу пикап, а у Калли здесь за углом стоит джип. Мы там встретим тебя.
– О'кей, я в любом случае на него погляжу, – сказал я, – но если оно мне не подойдет, полечу своей дорогой.
– Идет. Калли, поехали.
Мальчик стоял возле кабины, рассматривая приборы.
Через пять минут мы кружили над полоской твердой земли, которая была пастбищем. По центру столпилось стадо коров, по-видимому, жующих траву. Мы низко прошлись над землей. Поверхность выглядела ровной. Пастбище располагалось на склоне холма и тянулось до самой его вершины, как пологая санная горка. Сразу за вершиной был полосатый забор и телефонные столбы с проводами. Если мы выкатимся с твердой земляной полоски – нам несдобровать, но это будет наша собственная ошибка. Если все делать аккуратно, то это неплохая полоса для работы. Взлетать можно вниз по склону, садиться – вверх.
Но что важнее всего, в сотне ярдов от поля при дороге стояла забегаловка, где продавались гамбургеры. Если я покатаю хоть одного пассажира, я смогу поесть!
Коровы галопом помчались прочь, как только я прошелся над полем, едва не цепляя их рога. На всей дорожке валялась всего лишь одна бумажка – обрывок газеты, как раз рядом с тем местом, где полоса уходила чуть вправо. Как только я увижу, что бумажка осталась позади, я нажму на правую педаль, самую малость.
Садиться оказалось труднее, чем я представлял, и первая посадка получилась не такой гладкой, как мне бы того хотелось. Но у ограды уже останавливались автомашины, и тут как тут появились пассажиры.
– Сколько ты просишь за полет?
– Три доллара. Там вверху к тому же свежо и прохладно. Пассажиры еще раньше, чем я повесил табличку, – подумал я. – Хороший знак.
– O'кей, я полечу с тобой.
Ха-ха, – радостно подумал я, – обед. Я в очередной раз опустошил переднюю кабину с чувством, что я целый день только то и делаю, что загружаю и выгружаю свои вещи, усадил пассажира и пристегнул его ремнями. С вершины холма открывался неплохой вид – до самого горизонта, словно морские волны, тянулись холмы, впереди на склонах раскинулись деревья и дома города, который здесь называли «Майл'н». Биплан ринулся вниз по склону и через считанные секунды был уже в воздухе, быстро поднимаясь над полями.
Мы кружили над городом, пассажир смотрел вниз, на центральную площадь и многочисленные учреждения, которые там столпились; пилот думал, что он, по-видимому, только что нашел неплохое место. Поворот влево, поворот вправо, разворот над чьим-то озером и корабельной пристанью, спуск по спирали к пастбищу, где уже собрались, поджидая нас, автомобили, и короткая секундная посадка на вершине холма. Все прошло гладко. Площадка оказалась удачной. Найти ее было все равно, что разыскать алмаз в потайной зеленой шкатулке.
Здесь был совершенно другой город. Тут было гораздо больше тех, кого заинтересовал самолет и кто не прочь полетать.
– Можешь полетать восточнее, над площадкой для гольфа, – посоветовал Билл Каугилл, когда приехал на своем пикапе. – Может быть, еще оттуда народ придет.
Он был больше всех своих заинтересован в том, чтобы полеты имели успех. Видать потому, что хотел убедиться, что участок можно превратить в аэропорт.
– Как здесь насчет бензина, Билл? – спросил я. – Есть где-нибудь заправочная станция? Можно ли где-то взять пятигалонную канистру бензина, обычного автомобильного бензина?
– Если нужно, у меня в доме кое-что есть. Там много.
– Хорошо, возможно, я возьму у тебя галлонов десять.
Еще двое вышли из автомобилей.
– Прокатиться можно? – спросили они.
– Естественно.
– Тогда поехали.
И мы поехали.
Кружа над местом посадки, я обратил внимание, что автомобили выстроились у конца полосы, перегородив ее. Если мы будем долго катиться после посадки, никуда с полосы не сворачивая, то въедем прямо в самую их гущу. Я убрал газ и решил, что если наземная скорость окажется слишком большой, я поверну несколько влево и ближе к вершине сделаю резкий поворот вправо. Если все получится хорошо, удастся даже не повредить самолет. И все же, длинного приземления мне не хотелось.
Благодаря этим раздумьям посадка у нас вышла жесткой, мы подскочили, отразившись от земли, в воздух и, подпрыгивая, остановились. Это было напоминание, что слишком коротко приземляться тоже не стоит.
После этих первых пассажиров у меня в кармане осталось $9. Я оставил на некоторое время самолет желающим на него поглазеть и направился на противоположную сторону улицы к забегаловке с гамбургерами, которая принадлежала Лу-Хуану. Еда! Так же, как бензин был на вес золота для самолета, эти две горячие сосиски и два стакана молочного коктейля были на вес золота для его пилота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53