"Яко бы южный царь или
западный, имя ему Наполеон: пленит грады и страны и многия области, и уже в
Москву вошел. И грабит в ней и опустошает вся церкви и вся гражданская, и
всяк взывая: Господи помилуй и прости наши прегрешения!"
Вспомнил государь о пророчестве и дал команду князю Голицыну написать в
Соловецкий монастырь архимандриту Иллариону. А написано было так: "Монаха
Авеля выключить из числа колодников и включить в число монахов, на всю
полную свободу". И еще: "Ежели он жив и здоров, то ехал бы к нам в
Петербург: желаем мы его видеть и с ним нечто поговорить".
Письмо пришло в монастырь 1 октября, в самый Покров, да не всех
порадовало. Особо обеспокоился сам архимандрит: знал за собой слабость
творить разные пакости. И убоялся отче, кабы отвечать не пришлось. И
отписал Голицыну, что-де: "ныне отец Авель болен и не может к вам быть, а
разе на будущий год весной..." Надеялся, видно, что, "пока суд да дело",
все и обернется как-то иначе, успокоится,
Ан, не тут-то было! Князь Голицын отписку эту государю показал. А
тот повелел сочинить именной указ Синоду и послать архимандриту, дабы
непременно монаха Авеля из Соловецкого монастыря выпустить, паспорт выдать,
да платьем и деньгами, сколь надобно, снабдить в дорогу. Понимал император,
что Соловки - не курорт!
Пришлось архимандриту указ исполнить, выдать паспорт и деньги прогонные,
да всякого довольства отпустить. А от этих всех волнений, хлопот да от
страха великого за зверства содеянные захворал он, да Богу душу-то и отдал.
Заключенные посчитали его смерть Божьей карой за то, что морил он их
голодом, стужей, теснотой, скудостью одежи, изводил руганью и побоями.
Летним днем 1 июня 1813 года вышел Авель из монастыря и отправился в
Петербург к князю Александру Николаевичу Голицыну. Повидался с ним,
наговорился всласть... и снова потянуло неугомонного в дальние страны
бродяжить! Побывал в Афонских горах, в Иерусалиме и Царьграде, а потом и в
российские пределы вернулся.
И снова судьба не была благосклонна к нему. В отношении от 2 ноября 1817
года князь Голицын сообщил, что монах Авель по случаю потери паспорта
просит снабдить его новым для свободного в Москве или ином городе
проживания и о содействии водворению его в Шереметевском странноприимном
доме, что при Шереметевской больнице (ныне столичный институт имени
Склифософского). Император, узнав об этом, нашел неприличным, чтобы монах
Авель, столь долго странствовавший, продолжал скитаться по России и не имел
постоянного пристанища, и высочайше повелеть изволил: объявить Авелю, дабы
избрал себе монастырь и в нем поселился. Авелю милостиво предложили
Пешношский монастырь, однако он и туда не явился.
Ну а дальше? Известно, что преподобный Филарет в справке от 6 октября
1823 года писал: "Монаха Авеля в Высотский монастырь определить". Имеется и
запись о поступлении Авеля в названный монастырь. Однако уже 21 июня 1826
года митрополиту донесли, что Авель, собрав пожитки, 3 июня самовольно
оттуда отбыл. О происшедшем доложили государю - теперь уже Николаю 1. Тот
повелел, чтобы монах для смирения был заточен в суздальский
Спасо-Ефимьевский монастырь, где он и закончил свое земное существование...
* * *
Авель и его провидческий талант продолжают удивлять и поныне. К
сожалению, документы, имеющие к нему отношение, рассеяны по разным
хранилищам, публикации немногочисленны. А его собственные книги оседали в
архивах царствовавшего дома. Что же касается использованных в данной статье
истциков, то они были в 1835 году опубликованы известным русским историком,
журналистом и издателем М.И.Семевским в его журнале "Русская старина". Есть
также статьи об Авеле в энциклопедии Брокгауза, в "Биографическом словаре".
В материалах Семевского Авель предстает в роли этакой вещей Кассандры: ведь
он предсказал смерть Екатерины II и Павла I, нашествие Наполеона, падение и
сожжение Москвы!
Однако действительная его компетенция была, как можно полагать,
существенно шире и включала, например, самопредсказание, чего до сих пор
никто не отметил. По мнению Семевского, "Жития Авеля", основной
биографический источник, написан самим монахом. А Семевский, надо сказать,
располагал оригиналами, ныне утраченными, в том числе рукописными тетрадями
Авеля, его собственноручными письмами к влиятельным особам и упомянутыми
"Житиями". Поэтому мнение историка вряд ли может быть оспорено.
Естественно считать, что автор собственной биографии не мог точно знать
срок своей земной жизни. Но в "Житиях" сказано: "Жизни отцу Авелю от Бога
полажено восемьдесят и три года и четыре месяца". Это расходится с
реальностью всего на пять с лишним месяцев, однако будем придирчивы -
погрешность все-таки есть. Как ее можно толковать? Возможны два варианта.
ПЕРВЫЙ. Авель каким-то мистическим образом определил длительность своей
жизни и сам написал приведенную строку в "Житиях". И округлил - ведь 83
года и 4 месяца составляют ровнехонько 1000 месяцев!
Поскольку информацию о будущем Авель скорее всего получал в виде образов
(ясновидение), не исключено, что он пытался как-то их объяснить, подвести
некую "теоретическую базу" под свои видения. Его тяготение к такого рода
деятельности можно усмотреть в собственноручных гадательных таблицах,
опубликованных в одной из посвященных ему работ.
ВТОРОЙ ВАРИАНТ. Авель сделал в "Житиях" пропуск специально для того,
чтобы после его кончины кто-нибудь вписал туда длительность жизни. Но если
так, чем объяснить несовпадение? Кроме того, Семевский не заметил в
рукописи никаких следов чужого почерка. Так что второй вариант отпадает
первым. Остается считать, что Авель действительно ЗНАЛ, сколько проживет.
Без точного знания предположить столь долгую жизнь для человека, проведшего
в тюрьмах и ссылках более двадцати лет, было бы нелегко.
Однако факты - упрямая вещь. Только и на них не кончается пoвecтвoвaние о
странном монахе-провидце. Совсем недавно, уже во второй половине XX века,
появились публикации, проливающие свет на неизвестные ранее широким кругам
другие предвидения Авеля, касающиеся судеб России, монархии, Дома Романовых
и даже... последнего самодержца Николая Александровича! Похоже, что Николай
II знал из работ Авеля о своей трагической судьбе, держал их в руках,
читал...
Обратимся к книге С.А.Нилуса "На берету Божьей реки" (часть вторая),
изданной на русском языке в Сан-Франциско в 1969 году.
"При особе Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Александры
Федоровны состояла на должности обер-камерфрау Мария Федоровна Геринтер,
урожденная Аделунг, внучка генерала Аделунг, воспитателя Императора
Александра II во время его детских и отроческих лет. По должности своей, как
некогда прр царицах были "спальные боярыни", ей была близко известна самая
интимная сторона царской семейной жизни, и потому представляется
чрезвычайно ценным то, что мне известно из уст этой достойной женщины.
В Гатчинском дворце, постоянном местопребывании Императора Павла I,
когда, он был наследником, в анфиладе зал была одна небольшая зала, и в ней
посредине на пьедестале стоял довольно большой узорчатый ларец с
затейливыми украшениями.
1 2 3
западный, имя ему Наполеон: пленит грады и страны и многия области, и уже в
Москву вошел. И грабит в ней и опустошает вся церкви и вся гражданская, и
всяк взывая: Господи помилуй и прости наши прегрешения!"
Вспомнил государь о пророчестве и дал команду князю Голицыну написать в
Соловецкий монастырь архимандриту Иллариону. А написано было так: "Монаха
Авеля выключить из числа колодников и включить в число монахов, на всю
полную свободу". И еще: "Ежели он жив и здоров, то ехал бы к нам в
Петербург: желаем мы его видеть и с ним нечто поговорить".
Письмо пришло в монастырь 1 октября, в самый Покров, да не всех
порадовало. Особо обеспокоился сам архимандрит: знал за собой слабость
творить разные пакости. И убоялся отче, кабы отвечать не пришлось. И
отписал Голицыну, что-де: "ныне отец Авель болен и не может к вам быть, а
разе на будущий год весной..." Надеялся, видно, что, "пока суд да дело",
все и обернется как-то иначе, успокоится,
Ан, не тут-то было! Князь Голицын отписку эту государю показал. А
тот повелел сочинить именной указ Синоду и послать архимандриту, дабы
непременно монаха Авеля из Соловецкого монастыря выпустить, паспорт выдать,
да платьем и деньгами, сколь надобно, снабдить в дорогу. Понимал император,
что Соловки - не курорт!
Пришлось архимандриту указ исполнить, выдать паспорт и деньги прогонные,
да всякого довольства отпустить. А от этих всех волнений, хлопот да от
страха великого за зверства содеянные захворал он, да Богу душу-то и отдал.
Заключенные посчитали его смерть Божьей карой за то, что морил он их
голодом, стужей, теснотой, скудостью одежи, изводил руганью и побоями.
Летним днем 1 июня 1813 года вышел Авель из монастыря и отправился в
Петербург к князю Александру Николаевичу Голицыну. Повидался с ним,
наговорился всласть... и снова потянуло неугомонного в дальние страны
бродяжить! Побывал в Афонских горах, в Иерусалиме и Царьграде, а потом и в
российские пределы вернулся.
И снова судьба не была благосклонна к нему. В отношении от 2 ноября 1817
года князь Голицын сообщил, что монах Авель по случаю потери паспорта
просит снабдить его новым для свободного в Москве или ином городе
проживания и о содействии водворению его в Шереметевском странноприимном
доме, что при Шереметевской больнице (ныне столичный институт имени
Склифософского). Император, узнав об этом, нашел неприличным, чтобы монах
Авель, столь долго странствовавший, продолжал скитаться по России и не имел
постоянного пристанища, и высочайше повелеть изволил: объявить Авелю, дабы
избрал себе монастырь и в нем поселился. Авелю милостиво предложили
Пешношский монастырь, однако он и туда не явился.
Ну а дальше? Известно, что преподобный Филарет в справке от 6 октября
1823 года писал: "Монаха Авеля в Высотский монастырь определить". Имеется и
запись о поступлении Авеля в названный монастырь. Однако уже 21 июня 1826
года митрополиту донесли, что Авель, собрав пожитки, 3 июня самовольно
оттуда отбыл. О происшедшем доложили государю - теперь уже Николаю 1. Тот
повелел, чтобы монах для смирения был заточен в суздальский
Спасо-Ефимьевский монастырь, где он и закончил свое земное существование...
* * *
Авель и его провидческий талант продолжают удивлять и поныне. К
сожалению, документы, имеющие к нему отношение, рассеяны по разным
хранилищам, публикации немногочисленны. А его собственные книги оседали в
архивах царствовавшего дома. Что же касается использованных в данной статье
истциков, то они были в 1835 году опубликованы известным русским историком,
журналистом и издателем М.И.Семевским в его журнале "Русская старина". Есть
также статьи об Авеле в энциклопедии Брокгауза, в "Биографическом словаре".
В материалах Семевского Авель предстает в роли этакой вещей Кассандры: ведь
он предсказал смерть Екатерины II и Павла I, нашествие Наполеона, падение и
сожжение Москвы!
Однако действительная его компетенция была, как можно полагать,
существенно шире и включала, например, самопредсказание, чего до сих пор
никто не отметил. По мнению Семевского, "Жития Авеля", основной
биографический источник, написан самим монахом. А Семевский, надо сказать,
располагал оригиналами, ныне утраченными, в том числе рукописными тетрадями
Авеля, его собственноручными письмами к влиятельным особам и упомянутыми
"Житиями". Поэтому мнение историка вряд ли может быть оспорено.
Естественно считать, что автор собственной биографии не мог точно знать
срок своей земной жизни. Но в "Житиях" сказано: "Жизни отцу Авелю от Бога
полажено восемьдесят и три года и четыре месяца". Это расходится с
реальностью всего на пять с лишним месяцев, однако будем придирчивы -
погрешность все-таки есть. Как ее можно толковать? Возможны два варианта.
ПЕРВЫЙ. Авель каким-то мистическим образом определил длительность своей
жизни и сам написал приведенную строку в "Житиях". И округлил - ведь 83
года и 4 месяца составляют ровнехонько 1000 месяцев!
Поскольку информацию о будущем Авель скорее всего получал в виде образов
(ясновидение), не исключено, что он пытался как-то их объяснить, подвести
некую "теоретическую базу" под свои видения. Его тяготение к такого рода
деятельности можно усмотреть в собственноручных гадательных таблицах,
опубликованных в одной из посвященных ему работ.
ВТОРОЙ ВАРИАНТ. Авель сделал в "Житиях" пропуск специально для того,
чтобы после его кончины кто-нибудь вписал туда длительность жизни. Но если
так, чем объяснить несовпадение? Кроме того, Семевский не заметил в
рукописи никаких следов чужого почерка. Так что второй вариант отпадает
первым. Остается считать, что Авель действительно ЗНАЛ, сколько проживет.
Без точного знания предположить столь долгую жизнь для человека, проведшего
в тюрьмах и ссылках более двадцати лет, было бы нелегко.
Однако факты - упрямая вещь. Только и на них не кончается пoвecтвoвaние о
странном монахе-провидце. Совсем недавно, уже во второй половине XX века,
появились публикации, проливающие свет на неизвестные ранее широким кругам
другие предвидения Авеля, касающиеся судеб России, монархии, Дома Романовых
и даже... последнего самодержца Николая Александровича! Похоже, что Николай
II знал из работ Авеля о своей трагической судьбе, держал их в руках,
читал...
Обратимся к книге С.А.Нилуса "На берету Божьей реки" (часть вторая),
изданной на русском языке в Сан-Франциско в 1969 году.
"При особе Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Александры
Федоровны состояла на должности обер-камерфрау Мария Федоровна Геринтер,
урожденная Аделунг, внучка генерала Аделунг, воспитателя Императора
Александра II во время его детских и отроческих лет. По должности своей, как
некогда прр царицах были "спальные боярыни", ей была близко известна самая
интимная сторона царской семейной жизни, и потому представляется
чрезвычайно ценным то, что мне известно из уст этой достойной женщины.
В Гатчинском дворце, постоянном местопребывании Императора Павла I,
когда, он был наследником, в анфиладе зал была одна небольшая зала, и в ней
посредине на пьедестале стоял довольно большой узорчатый ларец с
затейливыми украшениями.
1 2 3