Семенов Юлиан Семенович
Начало семьдесят третьего (Франция, Испания, Андорра)
Семенов Юлиан
Начало семьдесят третьего (Франция, Испания, Андорра)
Командировка во Францию, Испанию и Андорру закончилась в начале семьдесят третьего года.
Привычка вести дневники становится своего рода болезнью, - вернувшись, тратишь долгие месяцы на работу с блокнотами. Поэтому я включаю в этот раздел лишь часть материалов, которые были продиктованы мною в редакцию "Литературной газеты" из Парижа, Марселя и Мадрида.
Записи бесед с членами Политбюро ЦК Французской компартии товарищами Жаком Дюкло и Гастоном Плисонье, с политическим редактором "Юманите" товарищем Анри Вюрмсером, которые рассказывали мне поразительные истории сражающейся Франции в период гитлеровской оккупации, еще не обработаны.
Предстоит проверять и перепроверять запись беседы с генерал-полковником Карлосом де Молина, который был последним военным атташе Франко при Гитлере и покинул Берлин в конце апреля 1945 года (эта беседа интересовала меня в связи со сбором материалов к романам о Штирлице - Исаеве).
Были интересные встречи с президентом крупнейшего французского банка "Лионский кредит" г-ном Блок-Ленэ, с руководством фирмы "Крезо-Луар", с политическим директором газеты "Монд" Анри Фонтеном. * * *
Вероятно, все эти записки станут дрожжами для будущей книги, - если, впрочем, ей суждено быть написанной.
Я обратился к нему так, как это испокон веков было принято в Испании:
- Благодарю за то, что вы нашли время для меня, дон Эухенио.
- Просто "Эухенио", без всяких "дон", - ответил мой собеседник, - давайте хотя бы в обращении друг к другу будем демократами.
Если научиться в луже видеть звезды, то приведенный пример - та самая "лужа", которая позволяет понять многое из того, что происходит сейчас в Испании. Два года назад, во время моей первой поездки в Мадрид, подобная реплика аристократа, крупного испанского политика и журналиста, каким по справедливости считают Эухенио, звучала бы по меньшей мере странно и могла быть расценена как желание пооригинальничать, а в Испании "оригинальничать" может лишь главный редактор "профсоюзной" "Пуэбло" Эмилио Ромеро; недавно в беседе с Ричардом Эбертом из "Нью-Йорк тайме" он сказал; "Последние годы мы думали, что по мере того, как наши желудки будут становиться все более полными, наши головы будут становиться все более трезвыми и мы будем жить как швейцарцы. Эта теория разбита вдребезги. Все мы подготавливаем путь для мрачной, раздираемой борьбой Испании". Но два года назад, когда я встречался с Ромеро и его сотрудниками, даже он подобного рода высказываний себе не позволял, а уж о том, чтобы отбросить обязательное "дон", не могло быть и речи.
Значит, многое изменилось в Испании за прошедшие два года? Да, многое. Каких областей жизни коснулись эти изменения? Прежде всего экономики. Неслыханными темпами развивается туризм: в прошлом году Испания приняла 29 миллионов туристов, заработав на этом 2200 миллионов долларов. Индустрия туризма оказалась сопричастной к строительству новых автотрасс, гостиниц, кампингов, аэродромов. Однако не следует думать, что лишь туризм определяет экономическое развитие сегодняшней Испании. В стране происходит своего рода экономический "бум": растут корпуса новых заводов, по дорогам носятся сотни тысяч автомобилей, и, несмотря на плакаты, установленные вдоль шоссейных магистралей: "Папа, езди на поезде!" (как истинные "кабальеро", испанцы считают ниже своего достоинства держать скорость меньшую, чем сто двадцать километров, поэтому огромное количество несчастных случаев фиксируется ежедневно), многие семьи приобретают в рассрочку машины, собранные в громадных цехах автозаводов, купивших лицензии в Италии, Англии и Франции. Экономический бум очевиден каждому непредубежденному путешественнику. Американские бабушки и европейские дедушки, приезжающие сюда, чтобы пожариться на средиземноморском солнце, ахают и охают, щелкают затворами японских кинокамер и шепчут "марвелэс". Однако бизнесмены, то и дело прилетающие в Мадрид со всех концов света, люди прагматичные, и вопросы вложения своих капиталов они изучают сугубо тщательно, полагаясь не на глянцевые отчеты официальной прессы и не на рекламные буклеты туристских фирм, а на точное знание предмета.
Мои собеседники - в Севилье и Мадриде, Барселоне и Толедо - отмечали, что "бум" отличает особый, как здесь говорят - "бумажный", характер. Заводы строятся под векселя, кредиты даются под расписки, купчие заключаются в рассрочку. (Только в 1972 году, по данным мадридской газеты "ABC", люди, купившие в рассрочку автомобили, телевизоры, квартиры, мебель - не доплатили 140 000 000 000 песет!) Причем экономическое развитие Испании сейчас нельзя рассматривать изолированно от проблем "Общего рынка". Как известно, страны "Общего рынка" отказались принять Испанию в Европейское экономическое сообщество, причем главным аргументом, который был выдвинут против Мадрида, формулируется так: "отсутствие в стране института демократических свобод". Лондон, поддерживающий расистов Солсбери и колонизаторов в Кейптауне, Лондон, ведущий варварскую войну против патриотов Ирландии, печется о демократических свободах! Опять-таки "лужа", в которой видны "звезды": экономика диктует политикам решения, интересы монополий определяют внешнеполитические акции правительств. Ларчик открывается просто: Испания экспортирует фрукты, но ведь Италия, входящая в "Общий рынок", тоже экспортирует фрукты: голландские экспортеры помидоров боятся испанских конкурентов, бельгийские "мясные" монополисты заинтересованы в заградительной линии на путях продажи более дешевого испанского скота. Недавно министр сельского хозяйства Испании заявил, что вступление Великобритании в "Общий рынок" нанесло Мадриду ущерб, исчисляемый в 200 миллионов долларов, потому что раньше экспорт фруктов, вина, овощей и мяса шел напрямую в Лондон, а теперь Альбион подчинен тарифам "Общего рынка".
Все более очевидны сложности, возникающие в отношениях между Мадридом и Нью-Йорком. Обувь, этот традиционный испанский экспорт в США, сейчас тоже натыкается на тарифный барьер, возведенный американскими обувщиками на пути "проникновения" более дешевых пиренейских ботинок и "бареток".
Депутат кортесов Хуан Антонио Самаранч, подобно многим своим коллегам, посещал Брюссель, где вел переговоры с руководством Экономического сообщества. Сначала он заявлял: "Испанцы лучше знают, какая форма правления им выгодна!" На это напыщенное заявление отвечали смехом: журналисты Франции и Бельгии передавали прямые репортажи из Бургоса, Гранады и Барселоны, где полиция стреляла в испанцев, которые знали, какая форма правления им выгодна. Испанский парламентарий перестроился, что называется, на ходу. "До сих пор, сказал он, - мы были чрезмерно яростными антикоммунистами, и нас за это никто не хочет благодарить. Но я спрашиваю, что больше интересует Европу: та Испания, сегодняшняя, в которой существует порядок, или Испания, которая может стать во главе тех идей, против которых и был создан "Общий рынок"?!"
Самаранч, что называется, "подставился" - экономисты не прощают "нотку жалости" в словах оппонента. Вместе с требованиями изменить политические институты, руководство "Общего рынка" потребовало от Испании повышения уровня промышленного производства и национального дохода на душу населения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10