Но сейчас, пока у меня еще хватает духу и пыла, пусть вертится на верхушке мачты, указывал лоцману, куда держать курс. Я же следую за своей судьбой и не намерен ей мешать.
— Из всего, вами сказанного, ваша светлость, я понял только, что вы намерены изменить некоторые планы, прежде вами одобренные, и полагаете, что это будет к лучшему.
— Вот посуди сам, Джернингем, — ответил герцог. — Я виделся с герцогиней Портсмутской. Чему ты удивляешься? Это правда, клянусь небом. Я виделся с нею, и из злейших врагов мы сделались закадычными друзьями. В договоре между столь высокими и могущественными сторонами есть весьма важные пункты. Кроме того, мне пришлось иметь дело с француженкой посредницей. Теперь ты поймешь, что несколько часов отсутствия были мне нужны для приведения в порядок наших дипломатических дел.
— Ваша светлость меня изумляет, — сказал Джернингем. — Значит, намерение Кристиана сместить эту важную даму совершенно отпало? А я-то думал, что вы приказали доставить сюда ее прекрасную заместительницу для того, чтобы самому руководить осуществлением этого плана.
— Я, право, забыл, каковы были в то время мои намерения, — ответил герцог. — Мне только не хотелось, чтобы она провела меня так, как проводит нашего доброго короля. Но коли уж ты напомнил мне о прелестнице, я остаюсь верным своему намерению. На площадке для игры в шары я вдруг получаю от герцогини записку, полную раскаяния. Отправляюсь к ней и вижу совершенную Ниобею. Ей-богу, Джернингем, есть женщины, которые и с красными глазами, распухшим носом и растрепанными волосами, как говорят поэты, все же прелестны. Она рассказала мне все и с таким смирением, с таким раскаянием молила о сострадании (а ведь это самая гордая душа при дворе), что и стальное сердце смягчилось бы. Короче, Чиффинч во хмелю проболтался молодому Сэвилу о нашей затее. Сэвил решил сыграть шутку и с нарочным уведомил обо всем герцогиню; правда, нарочный, к счастью, немного опоздал. Герцогиня узнала также — она мгновенно все узнает — про мою стычку с королем из-за новой Филлиды в рассудила, что из нас двоих мне, вероятно, скорее удастся поймать птичку — стоит лишь взглянуть на нас обоих.
Должно быть, Эмпсон успел напеть все это на ушко ее светлости. В общем, она решила, что нам следует действовать заодно, а потому упросила меня расстроить планы Кристиана и скрыть девушку от глаз короля, особенно если она действительно такой лакомый кусочек, как говорят.
— И ваша светлость обещали поддерживать ее влияние, которое так часто грозились уничтожить? — спросил Джернингем.
— Да, Джернингем! Разве я не достигаю цели, если эта женщина в моей власти, если она молит меня о снисхождении? Мне все равно, по какой лестнице я войду в королевский кабинет. Лестница герцогини стоит прочно — зачем же пытаться ставить новую? Не люблю лишних хлопот.
— А Кристиан? — спросил Джернингем.
— Пусть убирается к черту, самонадеянный осел! Нынешняя перемена в планах нравится мне хотя бы тем, что я могу отомстить этому мерзавцу! Он ведь так заважничал, что, клянусь небом, даже вломился ко мне в спальню и стал читать нотации, словно я какой-нибудь школьник. Да пропади он пропадом, этот пресмыкающийся лицемер! Если он только разинет рот, я велю отрезать ему нос, как сэру Джону Ковентри… note 81 Послушай, а полковник здесь?
— Я ожидаю его с минуты на минуту, милорд.
— Пришли его сюда, как только придет, — сказал герцог. — Ну, что ты на меня смотришь? Чего ты ждешь?
— Ваших приказаний насчет молодой леди, — ответил Джернингем.
— Ах, боже мой, я совершенно забыл про нее! — воскликнул герцог. — Что она, плачет? В отчаянии?
— Она не так убивается, как другие, которых мне случалось видеть, — ответил Джернингем, — но поистине, милорд, никто еще не был так возмущен, как она.
— Дадим ей время успокоиться. Я не в силах видеть слезы и отчаяние двух красавиц разом. Мне надоели всхлипывания, заплаканные глаза и опухшие щеки; я должен бережно расходовать свои средства утешения. Ступай и пришли ко мне полковника.
— Не позволите ли, ваша светлость, задать вам еще один вопрос? — сказал слуга.
— Спрашивай скорее и ступай.
— Ваша светлость решили отказаться от Кристиана, — заметил Джернингем. — А что станется с королевством Мэн?
— Клянусь богом, забыл начисто, как будто никогда и не думал о нем!-воскликнул герцог. — Черт побери; надо сплести воедино разорванные нити этого королевского замысла. Впрочем, жалкая скала не стоит тех сил и хлопот, которые я на нее трачу. «Королевство» — это, конечно, звучит сильно. Но, ей-богу, можно украсить шляпу и петушиным пером, а назвать его султаном. Кроме того, если вдуматься, то, право, нечестно отнимать у Дерби это крошечное королевство. Я выиграл у молодого графа тысячу золотых, когда он был здесь в последний раз, и потому терпел его рядом с собой при дворе. По-моему, весь доход от его королевства не более чем вдвое превышает эту сумму. Будь Дерби здесь, мне было бы легче выиграть у него этот остров, нежели способствовать низким проискам Кристиана.
— Если вы позволите мне высказать свое мнение, милорд, — заметил Джернингем, — то я скажу, что, как бы часто вы ни меняли свои намерения, во всей Англии нет человека, у которого каждый раз нашлись бы такие веские причины для оправдания своих поступков.
— Я и сам так думаю, Джернингем, — сказал герцог. — Быть может, оттого я и меняю их. Человек любит оправдывать свои поступки и находить для них веские причины. А сейчас иди. Или нет, постой. Мне понадобится золото. Оставь здесь кошелек, что я тебе подарил, а я дам тебе взамен вексель на ту же сумму с процентами на два года на имя старого Джейкоба Даблфи.
— Как угодно вашей светлости, — ответил Джернингем, у которого едва хватило почтительности скрыть досаду, когда ему пришлось отдать блестящее содержимое кошелька, уже лежавшего у него в кармане, за долгосрочный вексель — в последнее время они не всегда оплачивались в срок. Он тайно, но торжественно поклялся, что двухгодичным— процентом герцог не отделается за то, что отнял у него кошелек.
Когда недовольный слуга вышел из комнаты, он встретил на площадке великолепной лестницы самого Кристиана, который с непринужденностью старого друга шел в гардеробную герцога без доклада. Джернингем, сообразив, что такое посещение будет весьма не вовремя и некстати, попытался остановить гостя, сказав ему, что герцог нездоров и находится в спальне. Он умышленно говорил громко, чтобы Бакингем, услышав его, успел, если пожелает, уйти в спальню, как в последнее убежище, и запереться там.
Но герцог сейчас не пожелал прибегнуть к этой уловке, хотя прежде весьма часто к ней прибегал, когда хотел избежать визитов, даже если сам приглашал людей на определенный час и по важному делу, и закричал из гардеробной, приказывая своему камергеру тотчас ввести к нему его доброго друга господина Кристиана и укоряя его за то, что он не сделал этого сразу же.
«Знай Кристиан герцога так, как я, — подумал Джернингем, — он скорее согласился бы, чтобы на него прыгнул лев, как это делает лондонский дрессировщик, чем войти к моему господину сейчас, когда он так же опасен, как лев».
Он впустил Кристиана в гардеробную, а сам остался у двери, чтобы быть наготове, когда его позовут.
Глава XXXVIII
«Когда погибель ходит по пятам,
Чего уж там вздыхать по пустякам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
— Из всего, вами сказанного, ваша светлость, я понял только, что вы намерены изменить некоторые планы, прежде вами одобренные, и полагаете, что это будет к лучшему.
— Вот посуди сам, Джернингем, — ответил герцог. — Я виделся с герцогиней Портсмутской. Чему ты удивляешься? Это правда, клянусь небом. Я виделся с нею, и из злейших врагов мы сделались закадычными друзьями. В договоре между столь высокими и могущественными сторонами есть весьма важные пункты. Кроме того, мне пришлось иметь дело с француженкой посредницей. Теперь ты поймешь, что несколько часов отсутствия были мне нужны для приведения в порядок наших дипломатических дел.
— Ваша светлость меня изумляет, — сказал Джернингем. — Значит, намерение Кристиана сместить эту важную даму совершенно отпало? А я-то думал, что вы приказали доставить сюда ее прекрасную заместительницу для того, чтобы самому руководить осуществлением этого плана.
— Я, право, забыл, каковы были в то время мои намерения, — ответил герцог. — Мне только не хотелось, чтобы она провела меня так, как проводит нашего доброго короля. Но коли уж ты напомнил мне о прелестнице, я остаюсь верным своему намерению. На площадке для игры в шары я вдруг получаю от герцогини записку, полную раскаяния. Отправляюсь к ней и вижу совершенную Ниобею. Ей-богу, Джернингем, есть женщины, которые и с красными глазами, распухшим носом и растрепанными волосами, как говорят поэты, все же прелестны. Она рассказала мне все и с таким смирением, с таким раскаянием молила о сострадании (а ведь это самая гордая душа при дворе), что и стальное сердце смягчилось бы. Короче, Чиффинч во хмелю проболтался молодому Сэвилу о нашей затее. Сэвил решил сыграть шутку и с нарочным уведомил обо всем герцогиню; правда, нарочный, к счастью, немного опоздал. Герцогиня узнала также — она мгновенно все узнает — про мою стычку с королем из-за новой Филлиды в рассудила, что из нас двоих мне, вероятно, скорее удастся поймать птичку — стоит лишь взглянуть на нас обоих.
Должно быть, Эмпсон успел напеть все это на ушко ее светлости. В общем, она решила, что нам следует действовать заодно, а потому упросила меня расстроить планы Кристиана и скрыть девушку от глаз короля, особенно если она действительно такой лакомый кусочек, как говорят.
— И ваша светлость обещали поддерживать ее влияние, которое так часто грозились уничтожить? — спросил Джернингем.
— Да, Джернингем! Разве я не достигаю цели, если эта женщина в моей власти, если она молит меня о снисхождении? Мне все равно, по какой лестнице я войду в королевский кабинет. Лестница герцогини стоит прочно — зачем же пытаться ставить новую? Не люблю лишних хлопот.
— А Кристиан? — спросил Джернингем.
— Пусть убирается к черту, самонадеянный осел! Нынешняя перемена в планах нравится мне хотя бы тем, что я могу отомстить этому мерзавцу! Он ведь так заважничал, что, клянусь небом, даже вломился ко мне в спальню и стал читать нотации, словно я какой-нибудь школьник. Да пропади он пропадом, этот пресмыкающийся лицемер! Если он только разинет рот, я велю отрезать ему нос, как сэру Джону Ковентри… note 81 Послушай, а полковник здесь?
— Я ожидаю его с минуты на минуту, милорд.
— Пришли его сюда, как только придет, — сказал герцог. — Ну, что ты на меня смотришь? Чего ты ждешь?
— Ваших приказаний насчет молодой леди, — ответил Джернингем.
— Ах, боже мой, я совершенно забыл про нее! — воскликнул герцог. — Что она, плачет? В отчаянии?
— Она не так убивается, как другие, которых мне случалось видеть, — ответил Джернингем, — но поистине, милорд, никто еще не был так возмущен, как она.
— Дадим ей время успокоиться. Я не в силах видеть слезы и отчаяние двух красавиц разом. Мне надоели всхлипывания, заплаканные глаза и опухшие щеки; я должен бережно расходовать свои средства утешения. Ступай и пришли ко мне полковника.
— Не позволите ли, ваша светлость, задать вам еще один вопрос? — сказал слуга.
— Спрашивай скорее и ступай.
— Ваша светлость решили отказаться от Кристиана, — заметил Джернингем. — А что станется с королевством Мэн?
— Клянусь богом, забыл начисто, как будто никогда и не думал о нем!-воскликнул герцог. — Черт побери; надо сплести воедино разорванные нити этого королевского замысла. Впрочем, жалкая скала не стоит тех сил и хлопот, которые я на нее трачу. «Королевство» — это, конечно, звучит сильно. Но, ей-богу, можно украсить шляпу и петушиным пером, а назвать его султаном. Кроме того, если вдуматься, то, право, нечестно отнимать у Дерби это крошечное королевство. Я выиграл у молодого графа тысячу золотых, когда он был здесь в последний раз, и потому терпел его рядом с собой при дворе. По-моему, весь доход от его королевства не более чем вдвое превышает эту сумму. Будь Дерби здесь, мне было бы легче выиграть у него этот остров, нежели способствовать низким проискам Кристиана.
— Если вы позволите мне высказать свое мнение, милорд, — заметил Джернингем, — то я скажу, что, как бы часто вы ни меняли свои намерения, во всей Англии нет человека, у которого каждый раз нашлись бы такие веские причины для оправдания своих поступков.
— Я и сам так думаю, Джернингем, — сказал герцог. — Быть может, оттого я и меняю их. Человек любит оправдывать свои поступки и находить для них веские причины. А сейчас иди. Или нет, постой. Мне понадобится золото. Оставь здесь кошелек, что я тебе подарил, а я дам тебе взамен вексель на ту же сумму с процентами на два года на имя старого Джейкоба Даблфи.
— Как угодно вашей светлости, — ответил Джернингем, у которого едва хватило почтительности скрыть досаду, когда ему пришлось отдать блестящее содержимое кошелька, уже лежавшего у него в кармане, за долгосрочный вексель — в последнее время они не всегда оплачивались в срок. Он тайно, но торжественно поклялся, что двухгодичным— процентом герцог не отделается за то, что отнял у него кошелек.
Когда недовольный слуга вышел из комнаты, он встретил на площадке великолепной лестницы самого Кристиана, который с непринужденностью старого друга шел в гардеробную герцога без доклада. Джернингем, сообразив, что такое посещение будет весьма не вовремя и некстати, попытался остановить гостя, сказав ему, что герцог нездоров и находится в спальне. Он умышленно говорил громко, чтобы Бакингем, услышав его, успел, если пожелает, уйти в спальню, как в последнее убежище, и запереться там.
Но герцог сейчас не пожелал прибегнуть к этой уловке, хотя прежде весьма часто к ней прибегал, когда хотел избежать визитов, даже если сам приглашал людей на определенный час и по важному делу, и закричал из гардеробной, приказывая своему камергеру тотчас ввести к нему его доброго друга господина Кристиана и укоряя его за то, что он не сделал этого сразу же.
«Знай Кристиан герцога так, как я, — подумал Джернингем, — он скорее согласился бы, чтобы на него прыгнул лев, как это делает лондонский дрессировщик, чем войти к моему господину сейчас, когда он так же опасен, как лев».
Он впустил Кристиана в гардеробную, а сам остался у двери, чтобы быть наготове, когда его позовут.
Глава XXXVIII
«Когда погибель ходит по пятам,
Чего уж там вздыхать по пустякам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164