Привычным движением, словно де-
лал это не раз, послал стрелу прямо в зенит. Следом за ней отправил
еще две.
Колчан опустил. Стрелы со свистом ушли в небо и не вернулись. Атрок
уронил лук и весело усмехнулся, с вызовом глядя в безоблачное небо.
Затем сел на согретые солнцем ступеньки крыльца, обхватил руками ко-
ленки... И стал ждать.
Он знал, что Василько вернется.
Александр Соколов (г. Сатка, Челябинская обл.)
Ланка
(Усобица в лето 6883-е)
Мальчик проснулся с первыми лучами солнца. От холода. Зябко вздра-
гивая, поспешно выполз из своего убежища под корнями великанской сос-
ны. Посмотрел вокруг с тоскливой безнадежностью.
А чему было радоваться?
Мрачная бесконечная ночь в лесу выдалась неласковой. Сколько раз
принималась покусывать холодными зубами то за уши, то за голые пятки!
Напоминала, что в лесу - не дома... И рубаха совсем взмокла от росы.
Какая тут радость?
Да и страшновато ночью в глухом лесу, далеко от жилья. Мало ли ка-
кая нечисть тут по ночам шастает. Или зверь какой. Тут не захочешь, а
перепугаешься. Особенно когда ты один. Когда тебе всего лишь одиннад-
цать весен. И когда знаешь, что одиночество твое - навсегда. Что ты
теперь совсем-совсем один на свете! Это - страшнее всего. Когда не
найдется во всей земле человека, кто бы помог, заслонил от нежданной
беды, уберег от голода и ночной стужи. От горя! Нет никого... А сам ты
еще не успел притерпеться к такому своему положению. Потому что вчера
еще все было иначе...
Маскольцы ворвались в лесную деревню в середине вчерашнего дня. Как
снег на голову. Что они появятся здесь, до последнего часа не вери-
лось. Отец, так тот даже думать об этом не хотел. Так и сказал Вулану,
соседу. Тот, как проведал три дня назад о войне, тотчас побросал на
телеги все, что можно было вывезти и уехал с семьей в город. От беды
подальше. И им тоже советовал. А отец до последнего сомневался, нужно
ли уезжать. Потому что поле стоит неубранное... Хозяйство, опять же.
Как все бросишь? Да и не полезут маскольцы в лесную глушь, не отыщут
их деревеньку. Что им тут делать? Да кабы и отыскали, что ж, не люди
они разве? Такие же мужики-раничи, как все...
Лишь в последний миг, когда десятка два озверевших от войны и запоя
вершников уже вламывались со злобной бранью на подворье, отец переки-
нул Ланку через высокий забор и приказал бежать в лес. Он и побег...
Да только от стрелы разве убежишь? Уже у самой опушки злая разбойница
клюнула мальчика в руку. Хорошо еще, не сильно. Только оцарапала. Мог-
ла бы совсем... А больно было!.. Сзади послышался топот коня и свире-
пый крик. Страшно было до ужаса! Нырнув в густую чащу, Ланка продолжал
бежать изо всех сил. "Вот сейчас догонят - и все!" - толкалась в голо-
ве жуткая мысль. Густые ветки деревьев с размаху хлестали по лицу,
цеплялись, разрывая одежду. А он все равно мчался, не разбирая дороги,
не останавливаясь, хотя и начал уже задыхаться от быстрого бега. Нако-
нец зацепился ногой за жесткое корневище и, вскрикнув, покатился по
земле. Затих, уткнувшись лицом в траву...
Он так и не узнал никогда, что случилось с мамой. Не слышал отчаян-
ного крика сестренки. Не видел, как отец с вилами в руках отбивался от
наседавших верховых. Как потом маскольские ратники швыряли зажженные
сучья в двери избы...
Он узнал обо многом гораздо позже, когда очнулся от долгого забытья
и вернулся назад, к дому. Когда все закончилось.
Дома не было. Лишь жадный огонь торопливо доедал обугленные бревна.
Да лежала на земле посреди двора пестрая корова Зорька, кормилица, с
истыканными острыми стрелами боками. Напрасно Ланка бегал вокруг под-
ворья, звал. Маму, отца... Никто не отозвался, не вышел на его зов.
Вконец обессилев, мальчик упал на землю рядом с мертвой Зорькой и зап-
лакал навзрыд, припав лицом к ее доброй рогатой голове.
В сумерках, выплакав последние слезы, Ланка поднялся. Простился в
последний раз с родным пепелищем и пошел прочь. Он понял, что ни к че-
му ждать и надеяться на чудо. Не будет его. Никто уже не вернется. Ни
мама, ни отец... А поняв это, Ланка не мог уже здесь оставаться. В
месте, где разом и навсегда оборвалась его прежняя счастливая жизнь.
Даже страшно стало оставаться тут дольше.
Он не знал, куда идет. Было все равно. Черное горе непосильной но-
шей опустилось на плечи, придавило к самой земле. Мальчик долго брел
наугад, натыкаясь, как слепой, на деревья, проваливаясь в лесные ямы,
заросшие колючими кустами.
То, что случилось днем, никак не укладывалось до конца в голове. Не
хотелось верить в непоправимость пришедшей беды. Временами казалось:
вот сейчас выйдет из-за ближайшего дерева мама, позовет... Скажет:
"Куда ж ты ушел? Пойдем". Возьмет за руку, приведет домой. А там -
все, как раньше. И кончится наконец этот жуткий нехороший сон!
И тем страшнее было понимать, что сон этот не кончится никогда!
Уже в полной темноте смертельно измученный мальчишка наткнулся на
старую звериную нору в корнях какого-то дерева, залез в нее и забылся
тревожным сном.
"Вот они какие, маскольцы... - подумал он, засыпая. - Хуже зверей!
С ними, поди, и Вечные Витязи не управятся!.."
Про Вечных Витязей Ланка узнал недавно от Тайка, соседского маль-
чишки. А тот - от старика-сказочника в Тавларе, куда ездил со своим
отцом в начале лета.
- Их потому и называют Вечными, что живут они вечно, - рассказывал
Тайк. - Никогда не умирают. Ни болезни им не страшны, ни враг какой.
Как взмахнут мечом, полки замертво падают. Свистнут - стены каменные
рушатся, дубы вековые под облако улетают... Живут себе Витязи в закол-
дованном городе на краю земли, пируют в огромном белокаменном дворце.
Смотрят в волшебное зеркало. В него сразу весь мир можно увидеть. А
как узнают, если где беда какая, либо помощь кому нужна - сразу конча-
ют пир и спешат на выручку!
- Так уж и спешат! - усомнился тогда Ланка. - А вон, сказывают,
прошлым летом снова ордынцы наезжали в Залесье. Тьму людей похватали в
неволю. Где ж твои Витязи были? Что не вмешались?
- Много ты понимаешь! Если хочешь знать, они за всем миром присмат-
ривают, за всеми людьми. Это ж сколько хлопот! Что им твое Залесье?
Может, они вовсе с ордынцами дружат. Даром, что ли, те столько земель
захватили? Зато, сказывают, когда сам Алаксид, дед нашего князя, нем-
чинов в озере Весинском топил, так там точно без Витязей не обошлось.
Люди видели.
- А какие они?
- Ясное дело - великаны. Громадины, выше Тавларского храма. Облака
руками раздвигают. А силища у них - как у целой тьмы матерых медве-
дей!.. Они все могут!..
"Жалко, что мне эти Витязи ничем не смогут помочь. Даже если захо-
тят. Жалко, что все это сказки..." - подумалось Ланке сквозь сон.
Мальчик встряхнулся, прогоняя остатки сна. Быстро разделся, стуча
зубами от холода. Выжал мокрую от росы одежду и тут же снова натянул
ее на себя.
И пошел...
Влажная рубаха студено облепила тело. Кусачая лесная трава враждеб-
но жалила ноги. На сердце по-прежнему было черно и пусто... Как и вче-
ра, Ланка не знал, куда ему идти. К жилью выходить боялся. Вдруг там
тоже маскольцы? Или что-нибудь другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
лал это не раз, послал стрелу прямо в зенит. Следом за ней отправил
еще две.
Колчан опустил. Стрелы со свистом ушли в небо и не вернулись. Атрок
уронил лук и весело усмехнулся, с вызовом глядя в безоблачное небо.
Затем сел на согретые солнцем ступеньки крыльца, обхватил руками ко-
ленки... И стал ждать.
Он знал, что Василько вернется.
Александр Соколов (г. Сатка, Челябинская обл.)
Ланка
(Усобица в лето 6883-е)
Мальчик проснулся с первыми лучами солнца. От холода. Зябко вздра-
гивая, поспешно выполз из своего убежища под корнями великанской сос-
ны. Посмотрел вокруг с тоскливой безнадежностью.
А чему было радоваться?
Мрачная бесконечная ночь в лесу выдалась неласковой. Сколько раз
принималась покусывать холодными зубами то за уши, то за голые пятки!
Напоминала, что в лесу - не дома... И рубаха совсем взмокла от росы.
Какая тут радость?
Да и страшновато ночью в глухом лесу, далеко от жилья. Мало ли ка-
кая нечисть тут по ночам шастает. Или зверь какой. Тут не захочешь, а
перепугаешься. Особенно когда ты один. Когда тебе всего лишь одиннад-
цать весен. И когда знаешь, что одиночество твое - навсегда. Что ты
теперь совсем-совсем один на свете! Это - страшнее всего. Когда не
найдется во всей земле человека, кто бы помог, заслонил от нежданной
беды, уберег от голода и ночной стужи. От горя! Нет никого... А сам ты
еще не успел притерпеться к такому своему положению. Потому что вчера
еще все было иначе...
Маскольцы ворвались в лесную деревню в середине вчерашнего дня. Как
снег на голову. Что они появятся здесь, до последнего часа не вери-
лось. Отец, так тот даже думать об этом не хотел. Так и сказал Вулану,
соседу. Тот, как проведал три дня назад о войне, тотчас побросал на
телеги все, что можно было вывезти и уехал с семьей в город. От беды
подальше. И им тоже советовал. А отец до последнего сомневался, нужно
ли уезжать. Потому что поле стоит неубранное... Хозяйство, опять же.
Как все бросишь? Да и не полезут маскольцы в лесную глушь, не отыщут
их деревеньку. Что им тут делать? Да кабы и отыскали, что ж, не люди
они разве? Такие же мужики-раничи, как все...
Лишь в последний миг, когда десятка два озверевших от войны и запоя
вершников уже вламывались со злобной бранью на подворье, отец переки-
нул Ланку через высокий забор и приказал бежать в лес. Он и побег...
Да только от стрелы разве убежишь? Уже у самой опушки злая разбойница
клюнула мальчика в руку. Хорошо еще, не сильно. Только оцарапала. Мог-
ла бы совсем... А больно было!.. Сзади послышался топот коня и свире-
пый крик. Страшно было до ужаса! Нырнув в густую чащу, Ланка продолжал
бежать изо всех сил. "Вот сейчас догонят - и все!" - толкалась в голо-
ве жуткая мысль. Густые ветки деревьев с размаху хлестали по лицу,
цеплялись, разрывая одежду. А он все равно мчался, не разбирая дороги,
не останавливаясь, хотя и начал уже задыхаться от быстрого бега. Нако-
нец зацепился ногой за жесткое корневище и, вскрикнув, покатился по
земле. Затих, уткнувшись лицом в траву...
Он так и не узнал никогда, что случилось с мамой. Не слышал отчаян-
ного крика сестренки. Не видел, как отец с вилами в руках отбивался от
наседавших верховых. Как потом маскольские ратники швыряли зажженные
сучья в двери избы...
Он узнал обо многом гораздо позже, когда очнулся от долгого забытья
и вернулся назад, к дому. Когда все закончилось.
Дома не было. Лишь жадный огонь торопливо доедал обугленные бревна.
Да лежала на земле посреди двора пестрая корова Зорька, кормилица, с
истыканными острыми стрелами боками. Напрасно Ланка бегал вокруг под-
ворья, звал. Маму, отца... Никто не отозвался, не вышел на его зов.
Вконец обессилев, мальчик упал на землю рядом с мертвой Зорькой и зап-
лакал навзрыд, припав лицом к ее доброй рогатой голове.
В сумерках, выплакав последние слезы, Ланка поднялся. Простился в
последний раз с родным пепелищем и пошел прочь. Он понял, что ни к че-
му ждать и надеяться на чудо. Не будет его. Никто уже не вернется. Ни
мама, ни отец... А поняв это, Ланка не мог уже здесь оставаться. В
месте, где разом и навсегда оборвалась его прежняя счастливая жизнь.
Даже страшно стало оставаться тут дольше.
Он не знал, куда идет. Было все равно. Черное горе непосильной но-
шей опустилось на плечи, придавило к самой земле. Мальчик долго брел
наугад, натыкаясь, как слепой, на деревья, проваливаясь в лесные ямы,
заросшие колючими кустами.
То, что случилось днем, никак не укладывалось до конца в голове. Не
хотелось верить в непоправимость пришедшей беды. Временами казалось:
вот сейчас выйдет из-за ближайшего дерева мама, позовет... Скажет:
"Куда ж ты ушел? Пойдем". Возьмет за руку, приведет домой. А там -
все, как раньше. И кончится наконец этот жуткий нехороший сон!
И тем страшнее было понимать, что сон этот не кончится никогда!
Уже в полной темноте смертельно измученный мальчишка наткнулся на
старую звериную нору в корнях какого-то дерева, залез в нее и забылся
тревожным сном.
"Вот они какие, маскольцы... - подумал он, засыпая. - Хуже зверей!
С ними, поди, и Вечные Витязи не управятся!.."
Про Вечных Витязей Ланка узнал недавно от Тайка, соседского маль-
чишки. А тот - от старика-сказочника в Тавларе, куда ездил со своим
отцом в начале лета.
- Их потому и называют Вечными, что живут они вечно, - рассказывал
Тайк. - Никогда не умирают. Ни болезни им не страшны, ни враг какой.
Как взмахнут мечом, полки замертво падают. Свистнут - стены каменные
рушатся, дубы вековые под облако улетают... Живут себе Витязи в закол-
дованном городе на краю земли, пируют в огромном белокаменном дворце.
Смотрят в волшебное зеркало. В него сразу весь мир можно увидеть. А
как узнают, если где беда какая, либо помощь кому нужна - сразу конча-
ют пир и спешат на выручку!
- Так уж и спешат! - усомнился тогда Ланка. - А вон, сказывают,
прошлым летом снова ордынцы наезжали в Залесье. Тьму людей похватали в
неволю. Где ж твои Витязи были? Что не вмешались?
- Много ты понимаешь! Если хочешь знать, они за всем миром присмат-
ривают, за всеми людьми. Это ж сколько хлопот! Что им твое Залесье?
Может, они вовсе с ордынцами дружат. Даром, что ли, те столько земель
захватили? Зато, сказывают, когда сам Алаксид, дед нашего князя, нем-
чинов в озере Весинском топил, так там точно без Витязей не обошлось.
Люди видели.
- А какие они?
- Ясное дело - великаны. Громадины, выше Тавларского храма. Облака
руками раздвигают. А силища у них - как у целой тьмы матерых медве-
дей!.. Они все могут!..
"Жалко, что мне эти Витязи ничем не смогут помочь. Даже если захо-
тят. Жалко, что все это сказки..." - подумалось Ланке сквозь сон.
Мальчик встряхнулся, прогоняя остатки сна. Быстро разделся, стуча
зубами от холода. Выжал мокрую от росы одежду и тут же снова натянул
ее на себя.
И пошел...
Влажная рубаха студено облепила тело. Кусачая лесная трава враждеб-
но жалила ноги. На сердце по-прежнему было черно и пусто... Как и вче-
ра, Ланка не знал, куда ему идти. К жилью выходить боялся. Вдруг там
тоже маскольцы? Или что-нибудь другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13