Меж тем за каждым его движением следили встревоженные и ничего не понимающие звери.
– Вроде бы живой! – переговаривались кабаны. – Раз не любит мокроты, чего же домой не идет?
– Не понимаю! – удивлялся Ремигий. – Ведь явно же собирался съесть яйцо, а не съел!
– Может, ты ошибаешься, люди яйцами не питаются? – засомневалась Клементина.
– Можешь мне поверить! – высокомерно ответствовал Ремигий. – Уж это-то мне хорошо известно. Тем более что вот эти яйца я украл из его же курятника. Как думаешь, зачем иначе он вообще держал бы кур?
– А рыба? – волновалась обиженная куница. – И рыбу не тронул, а ведь мне не так-то легко было притащить ее с озера.
– Может, еще съест, не волнуйтесь…
– Не нравится мне все это, – решительно заявил вернувшийся Пафнутий. – Дерево мы убрали, ночью его согревали, сейчас он может двигаться, а домой не идет. И я чувствую, запах болезни в нем все усиливается. Нет, не нравится мне это!
– К тому же он явно начинает опять замерзать! – озабоченно заметила Клементина. – Вот только что, пока он закрыл глаза, я подобралась к нему и внюхалась. Болезнь засела в его ноге. Одна нога у него никуда не годится, а люди так устроены, что могут ходить только на двух ногах.
– Вот именно! – фыркнул Ремигий. – Выйди у меня из строя одна нога, уж я бы на трех как-нибудь доковылял до дома…
Удивительное дело, но лесничий как раз тоже об этом подумал. Когда прошло головокружение и он обрел способность думать. Лесничий был мужчиной крепким, закаленным. И мужественным человеком. Однако любой выдержке приходит конец, а он прекрасно знал, что находится в самой лесной чаще, где людей никогда не бывает, да еще в такую пору года. Вон опять собираются на небе тучи, похоже снова зарядит снег с дождем. Значит, он будет все сильнее мерзнуть, а нога все сильнее воспаляться. Если бы она не так болела, он попытался бы уже сейчас, пока стоит день, ползком двинуться к своей сторожке. Впрочем, другого выхода все равно нет, немного отдохнет и попробует ползти, как бы нога ни болела.
Звери тем временем озабоченно обсуждали состояние его здоровья.
– Глядите, опять трясется! – сказала куница. – Неплохо бы его немного согреть.
Ремигий решительно отказался.
– Я лично ни за что к нему не подойду. Это просто сильнее меня. Ведь он, в конце концов, человек, не важно, что порядочный. Не могу, и все тут!
Волки тоже крутили головами.
– Если бы он спал, как ночью, – другое дело. А сейчас нас что-то так и отталкивает! И детей не пустим. К тому же он может испугаться, и кто знает, чем это кончится.
– Я бы попробовала! – заявила совсем осмелевшая Клементина. – Да он выбрал такое глупое место, что никак не ляжешь рядом с ним.
И как всегда, глаза всех присутствующих обратились на Пафнутия. Тот тяжело вздохнул.
– Знаю, знаю, остаюсь только я. Ладно, попытаюсь как-нибудь уместиться рядом с дурацким пнем. Я и сидеть могу…
И он вышел из кустов.
При виде его лесничий явно обрадовался.
– Пафнутий, дорогуша! Подойди ко мне, мой хороший, погрей! Замерз я
по-страшному, сил нет!
Пафнутий, как известно, по-человечьи не понимал, но догадывался, что лесничий его подзывает. И он бесстрашно подошел к нему вплотную, удобно уселся и осторожно обхватил своими мягкими лапами. Пафнутий вообще никого не боялся, а лесничий Пафнутия тоже ни чуточки не испугался. Сразу почувствовал исходящее от него тепло и стал постепенно согреваться, отчего вроде бы и больной ноге стало лучше.
А собравшиеся в кустах и на деревьях лесные звери оживленно переговаривались, комментируя увиденное и выдвигая всевозможные предложения по дальнейшему спасению лесничего.
Марианна окончательно потеряла терпение. Пафнутий закончил завтрак на рассвете и поспешил к лесничему, а сейчас уже полдень. Давно пора бы подать весточку, не оставлять ее в неведении относительно того, что происходит. Ну ладно, сам занят, так мог бы прислать кого-нибудь с информацией. Хотя… Небо нахмурилось, опять подул сильный северный ветер, и вылетевшие было с утра птицы опять попрятались по укромным местам. Правда, поблизости паслась Матильда с детьми, но косуля решительно отказалась отправиться туда, где были волки. Она не обладала безумной храбростью Кикуся. Заявила: с нее вполне хватило вчерашнего дня, Сегодня ее нервы такого не выдержат.
– Ну и сиди здесь до конца света! – гневно фыркнула выдра и юркнула в кусты.
Пафнутий сидел, держа лесничего в своих медвежьих объятиях, и только сопел, стараясь не шевелиться. Осмелевшие звери вылезли из кустов и расселись вокруг. Уныние царило среди них, никто не знал, что же теперь делать. Одни волчата по молодости, по глупости носились кругами, играя в догонялки. Их родители лежали поодаль в прошлогодней траве и тоже думали.
Вот какую картину застала Марианна, внезапно вылезая из кустов.
– Вы что? – воскликнула темпераментная выдра. – С ума посходили? Чего сидите как истуканы? А ты, Пафнутий, хорош друг! Обещал сообщать новости, сидишь без дела, а я там…
– Он не сидит без дела, он греет лесничего! – вступилась за медведя Клементина. – И тише, пожалуйста, видишь, лесничий согрелся и опять задремал. А мы думаем. Выдра не унималась.
– И что дальше? Будем так сидеть и греть его до скончания века? И думаете, он от этого выздоровеет? А я даже отсюда чую – лесничий серьезно болен. Пафнутий, так и будешь греть его, пока он не умрет?
– А ты что предлагаешь? – злобно отозвалась из травы волчица.
– Видишь же, мы все думаем, как спасти его! – раздраженно проговорил Ремигий.
– Да о чем тут думать! – фыркнула выдра Марианна. – За версту видно – самому ему не уйти. Нельзя ему сидеть здесь до бесконечности! Значит, надо доставить его домой!
– Как? – поддержал супругу волк. – Предлагаешь нам уцепиться за него зубами и тащить до самой сторожки?
Мысль понравилась Евдокиму.
– Ну, может, не всем, может, один Пафнутий справится.
– Пафнутий, Пафнутий! – продолжала бушевать Марианна. – Все вы валите на Пафнутия. Разве лесничий медведь, чтобы им занимался Пафнутий? Он человек, вот пускай люди и забирают его!
– Ой, люди! – испуганно пискнула Клементина.
– Конечно, люди! – стояла на своем Марианна. – И я не позволю, чтобы мой друг Пафнутий сидел тут неизвестно сколько! Я не согласна!
– Люди! – проворчал волк. – Откуда здесь взяться людям? К счастью, в дебри нашего леса они пока не забираются.
– А это кто, по-твоему? – ткнула в сторону лесничего выдра.
– Это лесничий! – обиделась за лесничего Клементина. – Он человек порядочный.
Выдра пришла в воинственное настроение и явно не думала утихомириваться.
– А я разве говорю, что непорядочный? Но считаю: мы, звери, уже много сделали для него. Ведь не оставили же лежать на нем ствол дерева…
– …и согревали ночью! – добавили привлеченные громким спором волчата.
– …и теперь лесничий освобожден от тяжелого дерева, и люди могли бы его забрать, – продолжала Марианна. – Иначе он умрет! Так что пусть кто-нибудь сообщит людям!
Первым оценил идею лис Ремигий.
– Марианна, ты гений! – вскричал он, вскочив с места. – Как же я сам не догадался! Наверное, потому, что уж очень я не люблю людей. Впрочем, у меня есть на то уважительные причины… Ты права, людей надо позвать сюда!
– Да как же это сделать? – зашумели вокруг.
– Как, как! А Чак на что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84